Глава 7. Первые наблюдения (1/1)

Североморск, СССР Горев надеялся, что его мундир выглядит достаточно опрятно. Была среда, 6.30 утра, а он проснулся еще в четыре и стал репетировать свой доклад и проклинать командующего Северным флотом за его привычку так рано вставать. Не иначе, подумал Анатолий, адмирал рассчитывал после обеда порыбачить. Самому Гореву придется провести весь оставшийся день, как и все остальные на протяжении последних недель, в своей комнате отдела разведки в противоположном конце здания штаба, просматривая великое множество разведывательных документов и читая копии американских публикаций.Адмиральский зал, в котором проводилось совещание, выглядел иным миром по сравнению с мрачностью остальных помещений, однако ничего удивительного в этом не было. Адмиралы любили комфорт. Анатолий успел посетить находившийся поблизости гальюн, чтобы избавиться от последнего отвлекающего обстоятельства, вызванного излишним количеством выпитого ранним утром кофе, с помощью которого он преодолел сонливость. Когда он вернулся в зал, адмиралы уже занимали места. Они приветствовали друг друга, но на этот раз не было шуток, обычных для столь раннего часа. Они размещались вокруг стола в соответствии со званиями и занимаемым положением. Перед немногими курящими стояли пепельницы, а перед каждым креслом на столе лежали блокнот и карандаши. Вестовые принесли на серебряных подносах несколько кофейников, сливки и сахар, затем неслышно исчезли. Чашки уже стояли на столе. Каждый адмирал налил себе кофе как непременную часть утреннего ритуала. Командующий Северным флотом кивнул Гореву, чтобы он начинал.– Доброе утро, товарищи офицеры. Около месяца назад четыре полковника Армии США, командовавшие полками в механизированных дивизиях, предстали перед судом военного трибунала и были казнены по его приговору за фальсификацию данных о боевой готовности своих частей, – начал Горев, объясняя значение происшедшего.– В начале этой недели ?Нью-Йорк таймс?, ?Вашингтон Пост?, и ряд других ежедневных газет США, опубликовали ряд статей о казни и нескольких рядовых. Все, кроме двоих, уже завершали срок контракта, им оставалось всего несколько месяцев до увольнения в запас. Всех обвинили в неповиновении приказам своих офицеров. Почему это представляется таким важным?Армия США всегда славилась строгой дисциплиной, но, как это характерно и для других сторон жизни в США, на деле все обстоит не совсем так, как кажется. Офицер в Армии США не всегда является профессиональным военнослужащим, как в большинстве армий. Как и все рядовые, он заключает контракт на службу в течение нескольких лет, за исключением тех, кто идет в реальные военные академии, получает первичную подготовку, офицерские курсы и продвигается по службе исходя из более высокого уровня умственного развития, политической благонадежности и предполагаемой способности руководить другими солдатами. Обычного офицера-контрактника посылают на многомесячные курсы с очень напряженной подготовкой, и уже первым лейтенантом он отправляется в свою часть. На деле, однако, у него ничуть не больше тактических знаний и умения владеть оружием, чем у его подчиненных, такого офицера не отличает даже практический опыт, а уж сержанты значительно превосходят его и в количественном, и в качественном отношении. В результате всего этого подлинная иерархия среди солдат в американских сухопутных войсках основывается на сержантах, которые имеют опыт, звания, возраст и главное авторитет, которые вбивается в подчиненных ежедневными унижениями.Особым авторитетом также пользуются старики – солдаты служащие уже несколько лет, участвовавшие в боевых действиях и эти ветераны обычно не обращают особого внимания на распоряжения офицеров. По сути дела они подчиняются приказам сержантов, а не власти командиров взводов и рот. И эти приказы выполняются ими без всякого уважения. Естественно, это заставляет сержантов выполнять обязанности лейтенантов и вынуждает их работать на пределе своих возможностей. Во многих случаях сержантам приходится заниматься проблемами, которые просто не могут входить в круг их должностных обязанностей.– По-вашему, их воинские части функционируют по принципу организованных банд, – заметил командующий надводными силами Северного флота. – Но их военно-морской флот действует совсем по-другому.– Вы правы, товарищ контр-адмирал. Их матросы также являются контрактниками и служат по нескольку лет, но там сильны традиции и мичманский состав и потому положение на флоте, хотя и в недостаточной мере, но отличается от армейского более высокой дисциплиной. Однако сейчас создается впечатление, что и в армии оно меняется, что дисциплина и авторитет офицерского состава восстанавливаются быстро и самыми решительными средствами.– Сколько рядовых было расстреляно за неповиновение? – спросил полковник, командующий 61-й бригады морской пехоты. Кажется, это он занял место полковника Летова, сообразил Горев.– Одиннадцать, товарищ полковник, в публикациях приводятся их фамилии и части, в которых они служили. Большинство расстрелянных солдат относились к высшей категории, были ветеранами боевых действий в Панаме, а это означает, что они были самыми опытными контрактниками. Эта информация содержится в переданных вам материалах.– В статьях, на которых вы ссылаетесь, делаются общие выводы? – спросил главнокомандующий флотом.– Нет, товарищ вице-адмирал. Во всех американских публикациях существует неписаное правило: разрешается критиковать, но без обобщений. Это означает, что отдельные промахи можно подвергать самой резкой критике, однако по политическим причинам недопустимо делать критические замечания, относящиеся ко всей системе. Видите ли, критика, направленная против существующих порядков, тем самым представляет собой критику всего капиталистического общества, а потому правящая клика капиталистов не может допустить этого. Более того, когда называются отдельные нарушители, критике подвергается вся система, но это происходит политически допустимым способом и зачастую, обычно пролоббирована конкурентами. Статья, опубликованная в ?Вашингтон Пост?, представляет собой предупреждение для всех офицеров, сержантов и рядовых в Армии США: времена меняются и вы должны меняться вместе с ними. И мы в отделе разведки постоянно задаем себе вопрос: ПОЧЕМУ?Нам кажется, что это не отдельный случай меняющихся времен. – Горев перелистнул страницу, включил проектор, и на экране появилась диаграмма. – В американском военно-морском флоте объем учений, проводимых с использованием боевых ракет класса ?корабль-корабль?, по сравнению с прошлым годом увеличился на семьдесят процентов, что не является рекордным показателем, но, как вы видите на этой диаграмме, вплотную приближается к нему. Развертывание подводных лодок, главным образом ПЛАРБ, резко сократилось, и разведывательные источники информируют нас, что очень большое число ракетных подводных лодок стоит на базах, ожидая обычного, но не для этого времени года технического обслуживания. Мы действительно подтверждаем, что США выводят в резерв свои обычные авианосцы, но вот авиагруппы их переходят на атомные корабли, необычайно усиливая их. Кроме того, у нас есть основания считать, что ситуация с острым дефицитом по всей стране аккумуляторных батарей, является на самом деле прикрытием для искусственного создания массовой безработицы среди молодых людей и, как следствие, приглашение их на военную службу. При этом поставки аккумуляторных батарей в армию идут в усиленном режиме, с созданием дополнительно резерва запасных частей и комплектующих для экстренного ремонта техники. Вообще, складывается впечатление, что производство аккумуляторных батарей в США перенацелено на военную отрасль.Мы также обратили внимание на повышенную активность надводных кораблей их военно-морского флота, частей морской пехоты и морской авиации и авиационных подразделений дальнего действия, причем и здесь возрос уровень учений, направленных на совершенствование боевой подготовки. Наконец, увеличилась продолжительность пребывания в море боевых надводных кораблей. Несмотря на то, что это увеличение является незначительным, их действия отличаются от тех, к которым мы привыкли. Вместо того чтобы перемещаться из одного порта в другой и становиться на якорь, их надводные боевые корабли проводят учения, приближенные к реальной боевой обстановке. Такое случалось и раньше, но американцы всегда заблаговременно информировали об этом и закрывали районы учений и стрельб.Таким образом, перед нами вырисовывается картина американского военно-морского флота, прошедшего срочное техническое обслуживание и одновременно увеличение объема боевых учений. Если сопоставить это с тем, что мы видим в армии и военно-воздушных силах, становится ясным, что Вооруженные силы США внезапно взялись за резкое повышение своей боеготовности. И в то время как они выдвигают предложения по сокращению стратегических ракетно-ядерных вооружений, их части, оснащенные обычным оружием, стремительно наращивают свою боеспособность. Отделу разведки эта комбинация факторов представляется потенциально опасной.– Все эти доводы кажутся мне какими-то шаткими, – пробормотал один адмирал, не вынимая изо рта трубки. – Вчера они начали вывод своих войск из Берлина, с 15 марта – мы выводим свои. Да, они проводят учения и приглашают для участия в них армии стран НАТО, но при этом оставляют свои передовые рубежи? Как мы сумеем убедить кого-то в том, что это действительно опасно?– Разумный вопрос, товарищ вице-адмирал. Любой из этих показателей, взятый отдельно, сам по себе покажется вполне логичным. Нас должно беспокоить то, что все это происходит одновременно. Проблема надлежащего использования личного состава в вооруженных силах существовала на протяжении поколений. Вопросы боевой подготовки, а также честности и неподкупности их офицерского корпуса тоже новы. Но особенно меня заинтересовала проблема дефицита аккумуляторных батарей. Перед нами развертывается картина того, что может указывать на странности капиталистической экономики. В своем хозяйстве американцы не планируют все централизованно, принимая к тому же во внимание политические аспекты. Основные заводы, занимающиеся производством аккумуляторных батарей, работают в три смены вместо обычных двух, поэтому объем производства увеличился, однако снабжение аккумуляторами гражданского сектора сократилось. Как бы то ни было, товарищ вице-адмирал, вы правы. Если рассматривать все эти моменты по отдельности, они ничего не значат. Только общая картина вызывает у нас ощущение беспокойства.– Значит, вы обеспокоены, – констатировал командующий Северным флотом.– Так точно.– И я тоже, сынок. Что еще вы предпринимаете?– Мы направили запрос в объединенное командование вооруженными силами ОВД с просьбой информировать нас обо всем, что может показаться им необычным в действиях НАТО в Германии. Поляки усилили наблюдение за натовскими военными кораблями в Балтийском море. Сами мы фиксируем активность норвежской авиации у наших границ, но пока все это не выходит за рамки обычной боевой подготовки. К нам поступает больше спутниковых фотографий портов и военно-морских баз. Мы проинформировали ГРУ о наших подозрениях, и они ведут собственное расследование. К нам начинает поступать все больше составляющих этой головоломки.– Как относительно КГБ?– ГРУ установило контакт с КГБ по этому поводу через свою штаб-квартиру в Москве.– Когда начинаются весенние маневры в НАТО? – спросил главнокомандующий.– Товарищ вице-адмирал, ежегодные весенние маневры стран-участниц НАТО – в этом году их кодовое название ?Ветер Норд-Ост? – должны начаться через три недели. Есть сведения, что американцы, придерживаясь духа разрядки международной напряженности, намереваются пригласить военных наблюдателей из стран ОВД, а также наших корреспондентов…– Так вот, скажу вам, что больше всего пугает меня во всем этом, – проворчал командующий надводными силами Северного флота. – Вдруг они решили делать то, о чем мы их все время просили.– Попытайтесь убедить в этом газеты, – заметил командующий ВВС.– Итак, какие будут рекомендации? – обратился командующий к начальнику оперативного управления.– Мы сами уже ведем весьма напряженную боевую подготовку. Думаю, не повредит, если мы еще больше усилим ее. Капитан-лейтенант Горев, вы только что сказали, что на эту мысль вас навел дефицит аккумуляторных батарей в гражданском секторе экономики. Вы пытаетесь обнаружить еще что-то необычное?– Так точно, делаем все возможное. Этим занимается ГРУ, обратившееся и к КГБ. Будут проведены дополнительные проверки. Если вы позволите мне дать еще кое-какие разъяснения, товарищи офицеры, то дело в том, что американская экономика носит децентрализованный характер, как я уже говорил раньше. Их промышленные планы зависят от рынков сбыта, спроса и предложения. А сейчас спрос на аккумуляторные батареи такой, что за их производство должны взяться все, кто хоть что-то умеет. Но, тем не менее, дефицит сохраняется. Возможно, слово ?саботаж? будет пока излишне сильным…– Но у вас весьма обоснованные подозрения, – заметил главнокомандующий. – Вы сообщили нам немало интересного, капитан-лейтенант. В конце концов, вам платят за то, чтобы вы подозревали противника. Спасибо.Горев воспользовался заключительной фразой адмирала и вышел из зала. Адмиралы остались, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.Анатолий с облегчением покинул зал. Как ни приятно выступать перед такой аудиторией и чувствовать на себе внимание высших офицеров флота, когда дюжина адмиралов разглядывает тебя, словно микроба в чашке Петри, ощущаешь, что стареешь прямо на глазах. Он прошел по крытому переходу в свою часть здания, поглядывая в окна и наблюдая за тем, как из автобуса выходят сотрудники, приехавшие на службу позже других. Снега еще было немало, но матросы активно расчищали его. Да уж, подумал Горев, здесь такое будет едва ли не до июня.– Как прошел твой доклад? – спросил Яков Сергеевич. Горев снял китель и картинно смахнул со лба пот.– Вполне прилично. Как видишь, вышел оттуда живым и здоровым.– Мне не хотелось огорчать тебя заранее, но среди этих адмиралов есть и те, кто вполне способны помешать этому. Говорят, что сам командующий любит на завтрак жареного капитана третьего ранга с подливкой из мелконакрошенного лейтенанта.– Подумаешь. На то он и адмирал, правда? Мне приходилось делать доклады и раньше, Яков Сергеевич. – Все морские пехотинцы считают всех моряков интеллигентскими хлюпиками, напомнил себе Горев. Не стоит укреплять в полковнике такое мнение.– Ну и какие будут выводы?– Начальник оперативного управления начал говорить о необходимости повысить интенсивность боевых учений. Тут я и покинул зал.– Отлично. Во второй половине дня нам должны доставить пакет спутниковых фотографий. ГРУ и КГБ интересуют кое-какие вопросы. Пока ничего определенного, но, мне кажется, они натолкнулись на любопытную информацию. Если окажется, что ты прав, Анатолий, – ну, ты ведь знаешь, что тогда произойдет.– Конечно. Кто-то, кто находится ближе нас к столице, примет на себя честь этого открытия. Черт побери, Яков Сергеевич, мне это без разницы, мне хочется, чтобы я ошибся! Предпочитаю, чтобы все устаканилось, и тогда я смогу вернуться к себе домой и заняться рыбалкой.– Ну что ж, возможно, у меня есть для тебя хорошие новости. Наш телевизионный приемник подсоединили к новой спутниковой антенне с усилителем. Я убедил сотрудников связи, и они предоставят нам возможность смотреть американское телевидение и слушать их вечерние новости. Вряд ли мы узнаем что-то определенное, но сумеем уловить настроение. И кроме того, ты же слышал, что мы уходим из ГДР? – Куда? – не понял Горев.– Вот именно, – поднял палец Летов. – Мы уходим в чистое поле. Да, нам дают деньги в качестве компенсации за оставленные военные базы, но здесь-то для них места нет. Техника и личный состав будет занимать место тех частей, что за прошлые годы списали своё старье, и стали кадрированными дивизиями. А кадрированные просто расформировывают. – Это ж насколько сократится наша армия? – Слухи ходят, что до двух с половиной миллионов. И это прискорбно.– Угу, особенно на фоне всего того, что происходит сейчас на Западе…– Как бы то ни было, 1 мая Германия снова станет единой и неделимой. Разумеется, ОВД и НАТО она в таком случае покинет. А напоследок штатники планируют провести грандиозные совместные военные учения. Можем посмотреть, как они сами все это преподносят на своем телевидении. – Оказывается, у нашей работы есть свои преимущества. Вот уж не ожидал. Итак, что нового к нам поступило?Летов передал ему документы – пачку с кулак толщиной. Время приниматься за работу. Горев устроился поудобнее в кресле и начал просматривать материалы.Кувейт – Ситуация улучшается, сэр, – доложил Александер. – Налицо несомненное укрепление дисциплины среди офицеров и рядовых. Учения, в которых участвовала дивизия, прошли сегодня утром очень хорошо.– А как дела с резервистами? – спросил командующий ARCENT. Большая часть Третьей армии состояла именно из резервистов.– Им тоже нужно еще поработать, но они будут готовы к сроку, – уверенно заявил Алексеев. – Офицеры действуют, как и подобает офицерам. Теперь нам нужно заставить рядовых действовать, как надлежит солдатам. Увидим их в деле, когда начнутся наши маневры ?Ветер свободы?. Необходимо, чтобы наши офицеры отказались от стандартной полевой хореографии и стремились проявлять инициативу, искать реальные пути к достижению успеха на поле боя. Мы сможем воспользоваться учениями, чтобы выяснить, кто из командиров не в состоянии приспособиться к боевой обстановке, и заменить их более молодыми офицерами, способными на это. – Генерал Александер снял свою камуфлированную кепи и сел в кресло напротив стола командующего. По его расчетам ему понадобится не меньше месяца, чтобы как следует отоспаться.– У тебя усталый вид, Пол, – заметил командующий сухопутными войсками на Ближнем Востоке.– Нет, сэр, просто не хватает времени. – Александер усмехнулся. – Но если мне придется еще раз слетать куда-нибудь на вертолете, боюсь, у меня вырастут крылья.– Пол, прошу тебя, отправляйся домой и не показывайся в штабе двадцать четыре часа.– Но я…– Будь ты конягой, – улыбнулся генерал, – то к этому моменту был бы уже загнанным. Рассматривай это как приказ командующего: двадцать четыре часа полного отдыха. Мне хотелось бы, чтобы ты наверстал упущенный сон, но тебе решать. Подумай сам, Пол. Если бы мы вели сейчас боевые операции, ты не испытывал бы усталости – это закон войны, преподанный нам еще немцами во Вторую Мировую, а затем повторенный гуками во Вьетнаме. Мне нужны твои способности и талант организатора на все сто процентов – а если ты будешь и дальше так загонять себя, от тебя не будет никакого проку именно в тот момент, когда ты потребуешься мне больше всего. Жду тебя у себя в 16.00 завтра – обсудим наш план наступления на Ирак и Иран. Надеюсь, ты сумеешь как следует отдохнуть.Александер встал. Начальник был ворчливым старым гризли, так похожим на его отца. И настоящим солдатом.– Прошу принять во внимание, что вынужден повиноваться приказу командующего ARCENT. – Они рассмеялись. Смех снял напряжение у обоих.Александер вышел из кабинета генерал-полковника и спустился к своему ?Хамви?. Когда машина остановилась у дома, где находилась служебная квартира генерала, водителю пришлось его будить.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? – Маневр сближения, – приказал Москвин. В течение двух часов он следовал за надводным кораблем, с того самого момента, когда гидролокационный пост обнаружил его на расстоянии сорока четырех миль от подлодки. АПЛ сближалась с судном только на основании данных гидролокатора; согласно приказу капитана, в центр управления огнем с поста не сообщили, что это за корабль. В настоящем походе каждый контакт с надводным кораблем рассматривался как контакт с неприятелем.– Расстояние до цели три тысячи двести метров, – доложил старпом. – Пеленг один-четыре-два, скорость восемнадцать узлов, курс два-шесть-один.– Поднять перископ! – скомандовал Москвин. Перископ управления огнем плавно выдвинулся из своей тумбы на правом борту надстройки. Старшина подошел к перископу и, опустив ручки управления, направил его на соответствующий пеленг. Капитан взглянул в объектив и навел перекрестье прицела на носовую часть корабля.– Пеленг – ноль!Главный старшина нажал на кнопку, передавая пеленг на компьютер управления стрельбой.– Угол по носу двадцать градусов, правый борт. Техник центра управления огнем ввел данные в компьютер. Микропроцессор мгновенно рассчитал углы и расстояния.– Расчетные данные получены. Аппараты три и четыре готовы!– Добро. – Москвин отошел от перископа и повернулся к помощнику:– Хотите посмотреть, кого мы только что потопили?– Вот это да! – Старпом засмеялся и опустил перископ. – Сам Лунин бы нам руки пожал.Москвин взял микрофон общекарабельного вещания.– Говорит командир. Мы только что закончили учение по слежению за кораблем неприятеля. Для тех, кого это интересует, сообщаю, что ?вражеским? кораблем, который мы потопили, был супертанкер ?Юниверс Айленд?, загруженный тремястами ста сорока тысячами тонн нефти-сырца. Конец. – Он повесил микрофон на место.– Критические замечания, старпом?– Цель была слишком простой, товарищ командир, – отозвался тот. – Скорость и курс оставались постоянными. После обнаружения можно было бы сократить расчеты на четыре-пять минут, но ведь мы вели их, исходя из того, что цель будет двигаться, постоянно меняя курс. На мой взгляд, именно так и надо поступать с целью, которая движется не слишком быстро. Считаю, что все прошло хорошо.Москвин кивнул, соглашаясь с помощником. Скоростная цель вроде эскадренного миноносца вполне может полным ходом направиться к подводной лодке, тогда как цель, не обладающая большой скоростью, в боевых условиях скорее всего попытается двигаться переменным курсом.– Да, мы постепенно совершенствуем маневры сближения и атаки. – Капитан посмотрел на персонал центрального поста. – Молодцы, мужики. Действуйте так и дальше. – В следующий раз, подумал Москвин, он даст команду гидролокационному посту не сообщать об обнаруженной цели до самого последнего момента. Тогда он проверит, насколько успешно действуют его люди в обстановке, требующей мгновенных решений. А пока он решил больше полагаться на учения, напряженные и частые, проводимые с помощью компьютерного моделирования.Североморск, СССР – Да, это аккумуляторные батареи. Теперь подтверждение получено. – Летов передал Гореву пачку спутниковых фотографий. Отчетливо были видны несколько грузовиков, и хотя у большинства кузова были затянуты брезентом, у трех брезентовое покрытие уже сняли, и груз с высоколетящего спутника хорошо просматривался. Горев увидел продолговатые очертания упаковок аккумуляторных батарей и погрузчиков, перегружающих ящики.– Когда были сделаны эти снимки? – спросил Горев.– Восемнадцать часов назад.– Они больше пригодились бы мне сегодня утром, – проворчал молодой офицер. – Похоже, что это склад армии. Грузовики десятитонные. Их тут девять. Запас колоссальный.– Неужели? А сколько их требуется для одной бригады?– Много. – Горев усмехнулся. – Точное число нам неизвестно. По полученным мною оценкам, существуют четыре варианта, и расхождения достигают тридцати процентов. Впрочем, скорее всего число аккумуляторных батарей для разных бригад различно. Чем больше техники в подразделении, тем больше аккумуляторов потребуется. Но я все равно не понимаю, зачем создавать искусственный дефицит на гражданском рынке. – Горев поднял голову. – Нам нужно как можно больше таких фотографий.– Об этом уже позаботились. Отныне нам будут присылать все снимки военных и морских баз. Что ты думаешь о готовности надводных кораблей?Горев пожал плечами. Снимки запечатлели с дюжину боевых кораблей – от крейсеров до эсминцев. На палубе каждого из них виднелось множество кабелей и упаковочных ящиков, и всюду работали матросы.– Судя по этим фотографиям, трудно сказать. Не видно подъемных кранов, не ведется погрузки тяжелых предметов, но краны тоже могут перемещаться. В этом-то и вся проблема. Все, что может интересовать на кораблях, находится в укрытии. На основании этих снимков можно только сказать, что они ошвартованы у причалов, все остальное будет предположением.– Перестань, Анатолий, – недовольно фыркнул Летов.– А вы сами подумайте, Яков Сергеевич, – продолжил Горев. – Они ведь знают о наших разведывательных спутниках и догадываются об их назначении, верно? Им известны орбитальные траектории и их параметры, и потому они знают, в какой точке находятся спутники в любой заданный момент. Если им действительно захочется провести нас, неужели это так трудно? Если бы перед вами поставили задачу обмануть спутники и вам было бы все о них известно, как бы вы поступили? Мы слишком уж зависим от этих штуковин на орбите. Они приносят огромную пользу, несомненно, но у них есть определенные ограничения. Было бы неплохо получить разведданные от человеческих источников.Норфолк, штат Виржиния – Это ужасно – видеть авианосец в таком состоянии, – заметил Флинн, возвращаясь на автомобиле в город. Он даже не подозревал, что вид списанного и разоружаемого корабля так сильно на него повлияет.– В самом деле, но какую пользу это приносит! – воскликнул сопровождающий их молодой капитан-лейтенант флота. – Если бы только все военно-морские силы последовали этому примеру!Флинн и Каллоуэй обратили внимание на то, как умело разместили небольшую группу журналистов, которым позволили, стоя на пирсе, следить за выводом из строя трех первых авианосцев типа ?Китти-Хок?. Корреспондентов, особенно иностранных, возили по двое, по трое в сопровождении морского офицера и водителя. Впрочем, этого следовало ожидать. Больше всего обоих журналистов изумило, что их вообще допустили на столь секретную военно-морскую базу.– Жаль, что русский президент не разрешил присутствовать здесь группе русских офицеров, – продолжал сопровождающий.– Да, вынужден согласиться с вами, капитан, – кивнул Флинн. Если бы на процедуре нейтрализации авианосцев присутствовали русские морские офицеры, статья, которую он намеревался передать, выглядела бы еще более сенсационно. А сейчас здесь находились только два офицера – швед и индиец, причем оба из подводного флота. Только они сумели вблизи наблюдать за тем, что корреспонденты окрестили ?Концом дипломатии авианосцев?, а потом уверенно сообщили: да, корабли выведены в отстойник, с них снимается все вооружение. – И все-таки, капитан, согласитесь, что русская реакция на предложение вашей стороны была крайне позитивной, – закончил Флинн.В течение всего этого разговора Уильям Каллоуэй молча смотрел в окно автомобиля. Он был корреспондентом во время войны за Фолклендские острова и передавал новости с фронта своему телеграфному агентству, к тому же он провел немало времени на Королевском военно-морском флоте – как на боевых кораблях, так и на верфях, – наблюдая за снаряжением судов, готовящихся отправиться на юг. Сейчас они проезжали мимо пирсов и складских помещений, предназначенных для технического обслуживания надводных кораблей. Здесь что-то было не так, но Каллоуэй никак не мог понять что именно. Флинн не знал, что его приятель часто оказывал неофициальную помощь КГБ, советской разведывательной службе. Каллоуэй никогда не занимался разведкой сам – в конце концов, он журналист, а не шпион, – но, подобно большинству репортеров, был умным и наблюдательным человеком и замечал многое из того, что его редакторы не хотели включать в репортажи, не желая загромождать текст лишними подробностями. Он даже не имел представления о том, кто занимает должность резидента русской разведки в Вашингтоне, но часто встречался и беседовал со знакомым дипломатом в посольстве СССР, под предлогом журналистского расследования. Переданные им сведения поступят по нужному адресу.– А каково мнение нашего английского друга о наших верфях? – спросил капитан с широкой улыбкой на лице.– Они гораздо современнее наших, – отозвался Каллоуэй. – Кроме того, капитан, насколько я понимаю, у вас серьезный профсоюз докеров? Офицер рассмеялся.– В США иначе никак. У нас рабочие строго следят за своими правами. А как же иначе?– Вы подводник? – вдруг спросил англичанин.– Нет! – воскликнул капитан и громко засмеялся. Американцы любят и умеют смеяться, всегда, даже если в этом нет необходимости, подумал британец. – Я вырос в Техасе, люблю синее небо и широкие горизонты. Я глубоко уважаю моих товарищей, которые служат в подводном флоте, но не испытываю ни малейшего желания присоединиться к ним.– Вы точно выразили и мои чувства, капитан. – согласился Каллоуэй. – Мы, пожилые британцы, испытываем слабость к нашим садам и паркам. А все-таки где вы служите?– Сейчас меня списали на берег, но до этого я служил на авианосце ?Китти-Хок?. Да-да, том самом, что сейчас выводят в резерв. – Нелегко вам, должно быть, – заметил Каллоуэй. – Распрощаться с любимым кораблем. – Давай, говори побольше, старина, подумал он.– Не то слово. Но, в конце концов, это ненадолго. На нас возложена почетная задача способствовать военному и экономическому развитию этой страны.– А вот я никогда не смог бы стать моряком, – покачал головой Каллоуэй и заметил удивленное выражение на лице Флинна:?Так уж не смог бы…? – Слишком много приходится трудиться, даже на стоянке в порту. Как теперь, например. Ваши верфи всегда так загружены работой?– Да разве это загружены? – не подумав, ответил капитан. Корреспондент агентства Рейтер кивнул. Корабли стояли, ошвартованные бортами, но на них почти никто не работал. По палубам передвигались лишь отдельные матросы. Большинство кранов замерло в неподвижности. Грузовики застыли. Однако надводные корабли и вспомогательные плавсредства сгрудились, словно… Он посмотрел на часы. Половина четвертого. Рабочий день еще не мог закончиться.– Великое событие для разрядки напряженности между Востоком и Западом, – произнес он, скрывая свои истинные чувства. – Пэт и я напишем отличные обзоры и расскажем о нем нашим читателям.– Отлично, – снова улыбнулся капитан. – Ведь настало время для настоящего мира на Земле.Через четыре часа корреспонденты вернулись в Вашингтон после как всегда утомительного перелета самолетом ?ПА?. Журналисты направились к автомобилю Флинна – машина Каллоуэя все еще стояла без движения из-за отсутствия аккумулятора. Англичанин не переставая ворчал, что ему приходится выискивать просто несуществующие детали.– Ну что, Патрик, как тебе сегодняшний материал для статьи?– Отличный. Жаль только, что не удалось сделать несколько снимков. – Им обещали доставить фотографии пресс-службы флота, где запечатлена вся церемония демилитаризации авианосцев.– Что ты думаешь о самой базе?– Очень большая. Я уже однажды провел день на базе Клайд в Шотландии. Выглядит похоже.Каллоуэй задумчиво кивнул. Гавань действительно огромная, но почему военно-морская база выглядит как-то странно? – подумал он. Или это обычная репортерская подозрительность? Постоянный вопрос: что они скрывают? Однако до сих пор Штаты никогда не пускали его на военно-морскую базу, а это его третий срок работы в Вашингтоне. А вот теперь они пустили дюжину корреспондентов, в том числе и иностранных на одну из самых секретных баз Атлантического флота. Выходит, им захотелось доказать, что они ничего не скрывают от международной общественности. Или наоборот – скрывают? После того как он закончит репортаж и передаст его в Лондон, непременно зайдет в посольство СССР выпить бренди с приятелем-дипломатом. К тому же там у них намечается какой-то прием.Он приехал в советское посольство, чуть позже девяти вечера. Бокалы бренди следовали один за другим. После четвертого корреспондент смотрел на карту военно-морской базы и, пользуясь своей профессиональной памятью, показывал, что он там видел. Час спустя переданная им информация была зашифрована и отправлена в Москву.