Глава 2. Человек в центре событий (1/1)

ДАТА – ВРЕМЯ: 31.01 – 6.15. ПЕРВАЯ ПЕРЕДАЧА О ПОЖАРЕ В СШАКатастрофический пожар пылает на Хьстонском нефтеносном месторождении в Техасе.ВНИМАНИЮ РЕДАКТОРОВ: передана заранее для выпуска в среду.УИЛЬЯМ БЛЕИК, иностранный корреспондент Ассошиэйтед пресс, специалист по военным и разведывательным вопросам. ВАШИНГТОН (АП)?Самый ужасный пожар на нефтеперерабатывающем комплексе после катастрофы в Мехико-Сити в 1984 году, превосходящий по масштабам даже пожар в Техас-Сити в 1947 году, разорвал темноту в южной части Техаса?, – сообщили источники в ?Экссон Корпорейшн?. Пожар был обнаружен вчера ночью. Источники в ?Экссон Корпорейшн? отказались от комментариев по этому вопросу, но подтвердили это сообщение. ?Все закончилось меньше чем через тридцать минут?, – сообщил источник. То обстоятельство, что американские официальные представители сослались на две гигантские по масштабам промышленные катастрофы, является указанием на то, что в результате пожара могло погибнуть множество людей. Источники ?Экссон Корпорейшн? пока отказались высказать предположение о возможных жертвах среди гражданского населения. Город Хьюстон расположен рядом с нефтеперерабатывающим комплексом. Хьюстонский нефтеперерабатывающий завод, а также находящиеся рядом хранилища стратегического резерва, которые, также пострадали от пожара содержат примерно 31,3% всей добычи сырой нефти в США, сообщили в Американском нефтяном институте, а завод выпускает 19,7 млн. тонн различных нефтепродуктов и является третьим в стране. ?К счастью для нас, – сказал Дональд Эванс, представитель института, – нефть, находящаяся под землей, практически не горит и можно предполагать, что пожар на нефтеносном месторождении закончится сам собой через несколько дней. Совсем по-иному обстоят дела с нефтеперерабатывающим заводом, который в зависимости от того, насколько его затронул пожар, может понести колоссальный ущерб. Когда происходит пожар на нефтеперерабатывающем заводе, предприятие обычно выгорает дотла, – объяснил Эванс. – Однако у ?Экссон Корпорейшн? еще достаточно дополнительных мощностей для переработки нефти, чтобы компенсировать потерю одного, даже очень крупного, завода, особенно принимая во внимание завершение работы над нефтеперерабатывающим комплексом в Батон-Руж. Эванс не смог ничего сказать о причине пожара, заявив:?Какое-то отношение к этому может иметь климат. Например, на наших нефтеносных месторождениях на Аляске мы столкнулись с определенными трудностями, и понадобилась тщательная работа для их устранения. А здесь – свои трудности. Ну, а вообще любой нефтеперерабатывающий завод – это потенциальный Диснейленд для пожаров, и не допустить их можно лишь с помощью знающего, осторожного и превосходно подготовленного персонала.?Катастрофа на Хьюстонском комплексе является еще одной в длинной серии неудач американской нефтяной промышленности. Только прошлой осенью было признано, что запланированный уровень добычи нефти на техасских месторождениях ?не оправдал возлагаемых надежд?. Это же касается добычи в Мексиканском заливе – её добыча выходит пока дороже, чем продажа. Это на первый взгляд мягкое заявление рассматривается в западных кругах, как острая критика в адрес теперь уже бывшего министра энергетики США, снятого со своего поста и замененного Майклом Стерджисом, бывшим помощником госсекретаря, которого считают восходящей звездой на политическом Олимпе. Стерджис – технократ, республиканец, обладающий опытом работы как в политике, так и в промышленности. Теперь ему поручено реорганизовать нефтяную промышленность США, это представляет собой задачу, на которую могут уйти годы.АП – БА – 31.01 – 05.01 по Восточному поясному времениКонецВашингтон, округ Колумбия Майклу Эдисону Стерджесу так и не удалось прочитать сообщение американского телеграфного агентства. Срочно вызванный со своего загородного дома, расположенного в лесах у Великих озер, он немедленно вылетел в Хьюстон и провел там всего десять часов, прежде чем его отозвали в столицу, чтобы доложить о происшедшем на заседании Политбюро. Господи, думал он, сидя в пустом просторном отсеке бизнес-джета ?Гольфстрим?, я ведь всего три месяца на этом посту – и уже случилось такое!Он оставил в Хьюстоне двух своих заместителей, молодых, но уже опытных инженеров, пытающихся хоть как-то разобраться в царящем там хаосе, спасти все, что еще можно спасти. Стерджес просматривал сделанные им заметки для доклада Президенту, встреча с которым назначена на вторую половину дня. Уже было известно, что триста человек погибло во время борьбы с огнем и – чудо из чудес! – меньше двухсот жителей соседнего Хьюстона. Неприятно, конечно, но не так уж и важно, если не считать того, что погибших – опытных инженеров – компании придется вскоре заменить другими подготовленными специалистами с других крупных нефтеперерабатывающих предприятий.Хьюстонский нефтяной комплекс был уничтожен почти полностью. На восстановление потребуется от двух до трех лет, немалая доля производства стальных труб плюс другие специальные приборы, применяемые для нефтедобычи и при нефтепереработке. Двадцать миллиардов долларов! А возможно, даже больше.И все-таки это были хорошие новости.А вот плохие новости заключались в том, что пожар, охвативший нефтедобывающий комплекс, почти полностью привел в негодность вышки над скважинами. Время, необходимое для их замены, – самое меньшее тридцать шесть месяцев! Еще хуже дело обстояло с хранилищами стратегического резерва – они были выведены из строя, а сама нефть медленно выгорала и разливалась, загрязняя землю и вытекая в залив.Тридцать шесть месяцев, мрачно подумал Стерджес, если нам удастся заставить ?Экссон Корпорейшн? мобилизовать все буровые бригады и направить в Хьюстон все буровые установки со всей страны. И в то же самое время отремонтировать магистральные трубопроводы. На протяжении как минимум восемнадцати месяцев США будет испытывать огромную нехватку нефти, и скорее всего резкое падение объема нефтедобычи сохранится в течение тридцати месяцев. Цена на сырую нефть взлетит до 300 - 400 долларов за баррель. И что же произойдет при этом с нашей экономикой?Министр достал из портфеля блокнот и принялся за расчеты. На перелет потребовалось три часа, и Стерджес даже не заметил, как быстро промелькнуло время, пока к нему не подошла стюардесса и не сообщила, что самолет совершает посадку.Прищурившись, Стерджес посмотрел на заснеженный ландшафт терминала предназначенного только для высокопоставленных пассажиров национального аэропорта имени Даллеса, и спустился по трапу к стоящему рядом черному ?Шевроле?. Автомобиль тут же сорвался с места и помчался к выезду, не останавливаясь у постов службы безопасности. На небе с редкими перистыми облаками ярко сияло солнце, но теплее от этого не становилось. Нынешняя зима вообще выдалась на удивление суровой, даже в южных штатах выпал снег. Стерджес смотрел в окно автомобиля отсутствующим взглядом, продолжая обдумывать выводы и расчеты, которые он проверил с десяток раз. Водитель – офицер службы безопасности – уже сообщил ему, что Президент с советниками ожидают его прибытия.Стерджес был министром энергетики США. В его ведении был весь топливно-энергетический комплекс огромного государства. На этом посту Стерджес находился с сентября и лишь сейчас начал осуществлять свой план по реорганизации министерства, ведающего проблемами производства и распределения энергии. Как и следовало ожидать, сразу заметил новый министр, все эти в ходящие в министерство департаменты и лаборатории тратили львиную долю времени и сил на борьбу друг с другом, и Стерджес решил преобразовать их все – часть объединить, часть переподчинить, других вообще сократить. На мгновение он закрыл глаза и поблагодарил Всевышнего за то, что в своем первом же докладе Президенту всего месяц назад он высказал предложение относительно укрепления мер безопасности на большинстве нефтедобывающих предприятий, причем особенно подчеркнул необходимость дальнейшей диверсификации обслуживающего персонала, в значительной мере состоящего сейчас из белых. Компании, конечно сопротивлялись, но требование есть требование, иначе можно потерять лицензию. По этой причине он не боялся за свою карьеру, которая до этого момента была поразительно успешной. Стерджес пожал плечами. Как бы то ни было, предстоящие несколько часов решат его судьбу. И, возможно, судьбу всей страны.Черный ?Шевроле? промчался по улицам Вашингтона и въехал к КПП у ворот в Белый дом. Здесь водителю пришлось остановиться у поста службы безопасности. Проверку документов вели вооруженные офицеры службы безопасности. Через пять минут лимузин остановился на парковке. Охранники службы безопасности, дежурившие при входе, знали Стерджеса в лицо, да и тот уже торопливо натягивал бейдж с пропуском и парни услужливо распахнули двери, чтобы как можно сократить пребывание министра на морозе.Президент всегда принимал в Овальном кабинете на первом этаже. Стерджесу нравилось это помещение. Когда-нибудь, думал он, и я займу этот кабинет по праву победителя.Когда он вошел, там царила гробовая тишина. Президент, вице-президент, госсекретарь, министры обороны, внутренних дел и финансов, шефы разведки и советники – всего около десятка человек. Обстановка походила на похороны – за последнее время их вообще было слишком много. Руководство республиканцев, благодаря Президенту, прочно занявших кабинет в последние шесть лет медленно теряло старых членов партии, переживших войны и маккартизм, и наконец, на сцене появилось новое поколение ?молодых? руководителей – людей около шестидесяти или за шестьдесят. Шла смена и партийных лидеров, но – медленно, слишком медленно для Стерджеса и его поколения. Да и сам Президент был уже дедом – блиставшим в сороковые, а теперь постепенно опускавшимся в маразм и полностью зависящим от советников и вице-президента. Президент сейчас был не более чем символом.Иногда Стерджесу казалось, что, когда уйдут все эти старики, он сам станет стариком. Но пока, оглядывая присутствующих, он чувствовал себя достаточно молодым.– Здравствуйте, леди и джентльмены, – произнес Стерджес, снял пальто и передал его помощнику, который тут же выскользнул из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. – Сэр, - отдельно поприветствовал он Президента, но тот даже не поднял головы.Члены Кабинета расселись по диванам вокруг длинного стола с корзинкой фруктов в центре. Стерджес занял свое место – на правой стороне дивана, поближе к столу Президента.Тот наконец поднял голову. Его голос на удивление звучал спокойно и по-деловому:– Мистер Стерджес, начинайте свой доклад. Но сначала нам хотелось бы услышать подробности происшедшего.– Леди и джентльмены, вчера около двадцати трех часов по вашингтонскому времени трое вооруженных людей ворвались в центр управления Хьюстонского нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего комплекса компании ?Экссон Корпорейшн? и совершили в высшей степени квалифицированный и разрушительный акт саботажа. Даже терроризма. – Что это за люди? – резко спросил министр внутренних дел.– Это бы не мешало спросить у вас. Мы сумели опознать только двоих. Один из бандитов был электриком и работал на заводе. Другой, – Стерджес достал из кармана пропуск и бросил его на стол, – был старшим инженером комплекса – Абдул-Азиз Ахмад Ас-Судайри. Он воспользовался, по-видимому, своими специальными знаниями системы управления, чтобы вызвать колоссальный пожар, который из-за сильного ветра быстро охватил весь комплекс. Группа быстрого реагирования Полиции штата и охраны комплекса по сигналу тревоги немедленно прибыли в центр управления. Один из трех террористов – тот, что все еще не опознан, – убил или ранил пятерых, стреляя из дробовика, взятого у охранника, что дежурил при входе в центр. Охранник, кстати, тоже убит. Должен сказать после беседы с сержантом полиции – лейтенант был убит, когда руководил штурмом здания, – что солдаты службы безопасности действовали быстро и решительно. Всего за несколько минут все террористы были убиты, но полиция оказалась бессильна предупредить полное уничтожение как нефтеперерабатывающего, так и нефтедобывающего комплексов.– Если сотрудники службы безопасности действовали так быстро и умело, почему, черт возьми, они не предупредили саботаж? – сердито проворчал министр обороны, с ненавистью глядя на пропуск Ас-Судайри. – И вообще, как там оказался этот долбанный Абдул?– Сэр, работа в на нефтеперерабатывающих комплексах исключительно тяжелая, и у компании ?Экссон Корпорейшн? постоянные трудности с набором персонала. Они приняли решение пригласить на нефтяные промыслы опытных нефтяников из Саудовской Аравии, которые обучались у нас. Такое решение руководства компании было безумием. Если вспомните, первое, что я предложил еще в прошлом году, – это срочно изменить такую политику.– Мы знаем об этом, Майкл, – произнес госсекретарь. – Продолжайте.– Служба безопасности, несущая охрану комплекса, регистрирует все телефонные и радиопереговоры. Группа быстрого реагирования отправилась на место происшествия меньше чем через две минуты. К сожалению, помещение службы безопасности находится рядом со старым зданием центра управления. Недавно построенное новое здание расположено в трех километрах, после того как было принято решение разместить на комплексе новые компьютеризованные средства управления. Предполагалось построить рядом с ним и новое помещение службы безопасности. Были выделены средства и необходимые материалы. Выяснилось, что строительные материалы директор комплекса использовали не по назначению, для строительства личных дач на берегу залива, в нескольких километрах от города. Оба они уже арестованы и предстанут перед судом за хищения, а их дачи – пострадали от пожара, – бесстрастно сообщил Стерджес.Сидящие вокруг стола никак не отреагировали на это заявление. Это были личные проблемы ?Экссон Корпорейшн?. Стерджес продолжал:– Я уже распорядился максимально усилить меры безопасности на всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих комплексах всех компаний страны. Кроме того, я бы рекомендовал ФБР, – взгляд на шефа бюро, – арестовать и семьи террористов, принимавших участие в нападении на комплекс, и подвергнуть их строжайшему допросу. А также всех, кто был знаком с террористами или работал с ними.Перед тем как солдаты группы быстрого реагирования успели убить террористов, тем удалось вывести из строя системы управления всего комплекса, причем таким образом, что возник колоссальный пожар. Бандиты сумели также уничтожить средства управления, так что, даже если бы органам безопасности на комплексе удалось без промедления доставить в центр управления новых инженеров, чтобы восстановить контроль над комплексом, маловероятно, что им что-нибудь удалось бы спасти. Полиции и пожарным пришлось эвакуировать здание, вскоре охваченное пламенем. Ничего больше предпринять они не могли. – Стерджес вспомнил обгоревшее лицо сержанта с пятнами ожогов, по которым текли слезы, когда тот рассказывал о происшедшем.– Пожарная команда? – спросил Вице-президент.– Больше половины пожарников погибли при попытке тушения пожара, сэр, – ответил Стерджес. – Вместе с ними погибло больше сотни горожан из добровольных дружин, прибывших на место катастрофы и принимавших участие в попытках спасти комплекс. Ни персонал завода, ни население города не заслуживают упрека, леди и джентльмены. После того как этот подонок Ас-Судайри принялся за свою адскую деятельность, спасти комплекс было так же невозможно, как усмирить землетрясение. К настоящему моменту пожар большей частью потушен, в первую очередь за счет того, что почти все легковоспламеняющиеся фракции, находившиеся в заводских хранилищах, выгорели примерно за пять часов, а также из-за уничтоженных на промыслах буровых со всем их оборудованием. Но экологическая ситуация просто катастрофическая – Хьюстон на полметра залит сырой нефтью, она залила все пляжи в округе и вытекает в залив. Кое-где продолжает гореть. – Но как могла произойти подобная катастрофа? – спросил госсекретарь.Стерджеса поразила общая атмосфера спокойствия, царившая в Овальном кабинете. Может быть, они уже собирались и обсуждали это до его приезда?– В своем докладе от двадцатого декабря прошлого года я говорил об опасностях, угрожающих комплексу в Хьюстоне. Из центра управления полностью контролировались все насосы, вентили, клапаны и трубопроводы на площади, превышающей сотню квадратных километров. То же самое существует и на всех остальных крупных нефтеперерабатывающих комплексах всех компаний страны. Один человек, знакомый с методами управления этим нервным центром, может контролировать по своему желанию все системы, действующие в этом районе, и в состоянии дать команду на самоуничтожение всего огромного комплекса. Ас-Судайри обладал такими знаниями. Саудит, выбранный и обученный сложной и весьма специфичной профессии благодаря его интеллекту и гражданству – он родился в США, с отличием закончил МIT, был активным членом профсоюза, хорошо проявил себя в работе. Теперь только стало ясно, что в то же самое время он был религиозным фанатиком, способным на терроризм. Все дежурные инженеры, убитые в центре управления, были его друзьями – или считали себя таковыми, – сухо заметил Стерджес. – Трудно с достаточной степенью надежности полагаться на людей из монархий залива абсолютно пренебрежительно относящихся к демократии и свободе.Министр обороны снова кивнул. Он, еврей, никогда не любил арабов и не скрывал этого.– Итак, какое влияние окажет происшедшее на добычу нефти в стране? – Почти все сидящие за столом повернулись к Стерджесу.– Леди и джентльмены, мы потеряли тридцать четыре процента годовой добычи сырой нефти на срок как минимум в один год, а скорее, на три года. – Стерджес поднял голову и заметил, как, словно от пощечины, вздрогнули лица присутствующих, даже у Президента. – Нам придется заново пробурить каждую скважину и проложить нефтепроводы от всех буровых к нефтеперерабатывающему заводу, а также восстановить уничтоженные магистральные трубопроводы. Гибель самого завода имеет серьезное значение, но не решающее, потому что завод можно выстроить заново, да и в любом случае он перерабатывал всего седьмую часть от общего объема нефтепродуктов. У той же ?Экссон Корпорейшн? есть еще заводы в Батон-Руж. А вот потеря трети сырой нефти из хранилищ стратегического резерва может иметь катастрофические последствия. По сути дела, из-за химического состава добываемой в Хьюстоне нефти объем спада в добыче намного меньше фактического ущерба, нанесенного нашей экономике. Техасская нефть является ?легкой?, ?светлой? нефтью. Это означает, что в ней содержится исключительно высокая доля самых ценных фракций, тех, из которых мы получаем, например, бензин, керосин и дизельное топливо. Потеря в этих видах топлива для нашей экономики составит сорок четыре процента в производстве бензина, сорок восемь – керосина и пятьдесят – дизельного топлива. Это всего лишь по предварительным расчетам, которые я сделал сейчас в самолете, но на них можно положиться с точностью до одного-двух процентов. Через сутки мой персонал представит более точные цифры.– То есть производство этих видов топлива уменьшится фактически вдвое? – тихо спросил госсекретарь.– Совершенно верно.– И сколько времени потребуется для того, чтобы восстановить производство и выйти на прежний уровень добычи? – Президент уставился на министра мутными глазами.– Сэр, если мы заставим сконцентрируем там все буровые бригады компании и они будут работать круглые сутки, по моим предварительным расчетам нам удастся выйти на прежний уровень добычи нефти через двенадцать месяцев. На очистку территории от разрушенных вышек, трубопроводов и оборудования потребуется примерно три месяца и еще три уйдут на то, чтобы доставить необходимое оборудование, установить его и приступить к бурению. Еще полгода потребуется для очистки соляных пещер хранилищ Стратегического резерва. Поскольку в нашем распоряжении имеется точная информация относительно расположения скважин и глубины залегания нефтеносных пластов, мы можем исключить из наших расчетов обычный элемент неуверенности. Через год – то есть через шесть месяцев после начала буровых операций – мы начнем снова получать сырую нефть из первых скважин, и полное восстановление всех скважин Хьюстонского комплекса завершится еще через два года. Пока будут вестись эти работы, компании понадобится заменить все оборудование для флудинга…– А что это такое? – спросил министр обороны.– Метод заводнения нефтеносных пластов, сэр. Если бы на месторождении действовали относительно новые скважины, которые фонтанируют благодаря давлению подземных газов, пожар мог бы продолжаться многие недели. Как вам хорошо известно, товарищи, из этих скважин было уже выкачано немалое количество нефти. Чтобы увеличить их дебит, мы закачиваем воду в скважины, вытесняя таким образом нефть. Не исключено, что такой метод наносит ущерб нефтеносным пластам. Сейчас этими исследованиями занимаются наши геологи. Как бы то ни было, после того как остановились насосы, нагнетающие воду в скважины, сила, вытесняющая нефть на поверхность, исчезла и пожар на нефтедобывающих промыслах стал быстро утихать из-за недостатка топлива. Почти все скважины перестали гореть, когда мой самолет вылетал в Вашингтон.– Таким образом, даже через три года добыча нефти может полностью и не восстановиться? – спросил министр внутренних дел.– Да, сэр. У нас просто нет научных методов для оценки возможного срока восстановления прежнего уровня нефтедобычи. То, что случилось в Хьюстоне, еще никогда не происходило раньше ни на Западе, ни даже у русских. В ближайшие два или три месяца мы можем пробурить несколько пробных скважин, и наши расчеты станут более точными. Я оставил там несколько опытных инженеров из министерства, и они постараются помочь компании как можно быстрее взяться за бурение, используя оборудование, которое у них есть на месте.– Все ясно, – кивнул Президент. – Следующий вопрос заключается в том, как долго страна может нормально жить при сохранившихся производственных возможностях.Стерджес посмотрел в свои расчеты.– Сэр, нельзя отрицать того, что эта катастрофа нанесла тяжелый удар по нашей экономике. Масштаб случившегося не имеет прецедентов. В результате суровой зимы наши запасы исчерпаны в большей степени, чем предполагалось. Некоторые энергетические затраты придется сохранить более или менее на прежнем уровне. В прошлом году, например, потребление нефти и газа для производства электроэнергии составило тридцать восемь процентов, то есть намного больше, чем предполагалось, из-за не правильного использования в прошлом каменного угля, на который мы рассчитывали, чтобы снизить потребление нефтепродуктов. Понадобится, по крайней мере, пять лет, чтобы закончить затянувшуюся модернизацию угледобывающей промышленности. Бурение газовых скважин на Аляске столкнулось с множеством препятствий, вызванных природными условиями. По техническим причинам исключительно сложно управлять оборудованием при суровых морозах…– Так заставьте этих ленивых подонков из буровых бригад работать лучше! – предложил Госсекретарь.– Дело не в людях, сэр, – вздохнул Стерджес. – Это частные компании и если им не выгодно добывать нефть – их невозможно заставить. Низкая температура влияет на металл сильнее, чем на людей. Инструменты и оборудование ломаются на морозе только потому, что при низких температурах хрупкость металла возрастает. Метеорологические условия усложняют доставку к скважинам запасных деталей. Правила бизнеса едины для всех – если продукт нерентабелен, его не производят.– Насколько трудно скрытно вести буровые операции? – спросил министр обороны.Вопрос изумил Стерджеса.– Трудно? Нет, сэр, скрыть буровые операции просто невозможно. Разве можно скрыть несколько сотен буровых вышек, когда каждая от двадцати до сорока метров высотой? С таким же успехом можно пытаться замаскировать стартовые комплексы на мысе Канаверал. – Впервые Стерджес заметил, как переглянулись министр обороны и вице-президент.– Значит, нам придется уменьшить потребление нефтепродуктов для производства электроэнергии, – заявил госсекретарь. – Либо закупать их по значительно выросшей цене?Министр финансов кивнул:– Четыреста долларов за баррель, джентльмены. – Деньги не беда, напечатаем, – отмахнулся министр торговли. – Котировки, вы видели их с утра? Акции ?Экссон Корпорейшн? упали ниже некуда – за пару часов компания потеряла миллиарды! Сейчас их ценные бумаги стоят не дешевле салфетки, – он брезгливо двумя пальцами подобрал салфетку со стола и показал Президенту, – И они потащат за собой остальных. Куда как хуже лавинообразный рост внутреннего и внешнего долга. Рецессия! Нас перестанут воспринимать всерьез. Мир может отказать от доллара как от резервной валюты – та же Европа уже давно помышляет об объединении и создании собственной единой валюты! Мы потерям самый главный инструмент влияния на мировой порядок!!! – министр вскочил и с ненавистью швырнул обгорелый пропуск в сторону окна.– Сэр, позвольте проинформировать вас о том, на что мы расходуем добытую нами нефть, – произнес Стерджес. – Топливо, производимое нами, используется страной по-разному. Как мы уже видели, тридцать восемь процентов идут на электростанции и на производство других видов энергии. К счастью, для этого обычно используется мазут. Легкие виды топлива – бензин, керосин и дизельное горючее – потребляются сельским хозяйством и пищевой промышленностью, транспортом, идут на грузоперевозки, общественное потребление и на пассажирские перевозки и, наконец, на военные цели. На последние было израсходовано в прошлом году больше половины легкой нефти, добытой всеми нефтепромыслами страны. Другими словами, товарищи, с потерей Хьюстонского месторождения мы не в состоянии обеспечить потребителей, о которых я говорил выше, причем не останется ничего для металлургии, тяжелого машиностроения, химической и строительной промышленности, не говоря уже о том, что мы не сможем экспортировать нефть – как это делается обычно.Теперь я постараюсь ответить на ваш вопрос, сэр. Может быть, нам удастся слегка уменьшить потребление легких видов топлива для производства электроэнергии, но даже сейчас мы испытываем серьезный ее недостаток, который приводит к периодическому понижению напряжения в сети и даже отключению целых районов. Дальнейшее сокращение производства электроэнергии отрицательно скажется на таких критически важных отраслях, как промышленность и железнодорожный транспорт. Помните, как три года назад мы экспериментировали с понижением вольтажа производимой электроэнергии, чтобы сберечь топливо? Тогда это вывело из строя электродвигатели в Луизиане.– А как обстоит с каменным углем и газом?– Сэр, добыча угля уже на шестнадцать процентов ниже прошлогоднего уровня, и ситуация постоянно ухудшается, что привело к переделке многих паровых котлов и тепловых электростанций, работавших ранее на угле, на нефть. Больше того, обратно переделать эти котлы с нефти на каменный уголь – дело дорогостоящее и долгое. Переход на газ – альтернатива более привлекательная и дешевая, и мы сейчас энергично занимаемся этим. Добыча газа пока тоже отстает от ожидаемых показателей, но ситуация в этой области улучшается. В конце этого года мы предполагаем их превзойти. Нужно, однако, принимать во внимание, что заставить компании добывать больше газа, когда цена растет на нефть – невозможно.При этих словах министр торговли болезненно поморщился. Частный бизнес, подумал Стерджес, это не плановая экономика. Рынок решает, кто останется на плаву, а кто сгинет.– Итак, какое решение проблемы вы предлагаете, Майкл? – спросил Президент с необычным для него беспокойством.– Сэр, мы должны приложить все усилия, чтобы выдержать лишения, которые последуют за этой катастрофой. Нам нужно сберегать энергию и повышать эффективность производства на всех уровнях народного хозяйства и увеличить импорт нефти. Резкое сокращение добычи нефти внутри страны требует тридцатикратного увеличения закупок за рубежом. – Придется заставить компании закупить немало буровых станков и обсадных труб. Это необходимо, чтобы расширить разведку и производство нефти на уже действующих нефтепромыслах. Кроме того, понадобится расширить строительство атомных электростанций. Чтобы сберечь топливо, можно ограничить поставки горючего для грузового и личного автотранспорта – в этом секторе экономики немало горючего расходуется понапрасну, как нам всем хорошо известно, примерно треть от общего объема потребления. Возможно, придется временно – подчеркиваю, временно – сократить поставки топлива и для военных нужд, а также переключить некоторые отрасли тяжелого машиностроения с оборонного производства на промышленные нужды. Нас ждут три тяжелых года, товарищи, – но только три, – закончил Стерджес на оптимистической ноте.– Мистер Стерджес, насколько я понимаю, у вас всего лишь небольшой опыт в сфере международных отношений и обороны, верно? – поинтересовался министр обороны.– Я и не утверждал обратного, сэр, – осторожно ответил Стерджес.– Тогда позвольте объяснить, почему предлагаемые вами меры являются неприемлемыми. Если мы поступим так, как вы советуете, русские узнают о кризисе, в который попала наша страна. Увеличение закупок оборудования для нужд нефтедобывающей промышленности и возросшая активность работ в Хьюстоне, которую невозможно скрыть, отчетливо продемонстрируют, что происходит у нас в стране. С их точки зрения, мы станем уязвимыми. Очень уязвимыми. Такой уязвимостью, решат они, следует воспользоваться. И в то же самое время, – он грохнул кулаком по тяжелому дубовому столу, – вы предлагаете сократить снабжение топливом вооруженных сил, защищающих нас и весь свободный мир от русских!– Сэр, я – инженер, а не военный специалист. Вы спросили меня, как я оцениваю ситуацию с технической точки зрения, и я ответил на ваш вопрос. – Стерджес старался говорить спокойно и убедительно. – Создавшаяся ситуация весьма серьезна, однако она не означает ослабления боевой готовности наших ВВС. Неужели они не в состоянии одни защитить нас от происков ?Империи зла? на протяжении периода восстановления топливно-энергетического комплекса? – Если нет, то тогда зачем их вообще создавали, сколько денег закопано в эти ничего не производящие пусковые шахты, спросил себя Стерджес. Разве недостаточно того, что мы в состоянии десять раз уничтожить все живое в России? Какой смысл в том, что мы получим возможность убить их всех не десять, а двадцать раз? А теперь, оказывается, и того недостаточно!– Вы не задумывались о том, что русские не позволят нам сделать закупки нефти, о которых вы говорили? – спросил госсекретарь.– Каким образом? Разве мы собираемся покупать нефть у них? Кроме того, они только рады будут заполучить валюту для собственных нужд, а также необходимое материалы и оборудование для собственных заводов!– У русских еще не было случая, чтобы на весь мир упрекнуть нас в ошибках демократии и капиталистического развития! А сейчас оказывается, что у капиталистов тоже горят заводы и плохо работает менеджмент компаний и из-за этого существует дефицит нефтепродуктов! У них в руках оказалось такое оружие против нас! – заметил Президент. – Впервые в истории у Империи зла появилась возможность удушить нас в течение одного года. Что, если теперь они приостановят покупки зерна?– Сэр, русские уже четыре года не закупают зерно в США. Это мы покупаем пшеницу у них. Прошлый год снова оказался неурожайным – в седьмой раз за последние одиннадцать лет, – а в Советском Союзе, как всегда, собрали огромное количество зерна. В настоящее время только Россия и Канада могут продать зерно в необходимых количествах. В результате неблагоприятных погодных условий в Южном полушарии урожай зерновых в Аргентине – и в меньшей степени в Австралии – был низким, тогда как Россия и Канада, как всегда, собрали огромное количество зерна. Сейчас в Москве и Оттаве велись переговоры о новых закупках, причем русские с готовностью соглашались на крупные поставки. Правда, падение курса доллара загнал цену бушеля пшеницы на небывалую высоту… Но понадобятся месяцы, чтобы доставить зерно в порты! – засуетился министр сельского хозяйства. – А если будут задержки с поставками?!Действительно, как просто будет организовать ?технические сложности?, подумал Стерджес, чтобы замедлить или даже совсем остановить поставки зерна в критический момент?Он обвел взглядом сидящих вокруг стола. Десяток человек молча обдумывали положение, при котором двести пятьдесят миллионов жителей страны, голодные, лишенные электричества, сидят в холоде и темноте, и в то же время армия, полиция и спецслужбы испытывают недостаток в горючем, а, следовательно, ограничены в мобильности и подготовке. Стране, как в годы Великой депрессии грозили голодные бунты, опять могла поднять голову национальная организованная преступность… Члены Кабинета относились к числу самых могущественных людей в мире, их власть намного превышала полномочия аналогичных руководителей западных государств. Они не несли ответственности ни перед кем. Они имели деньги и немаленькие, зачастую спрятанные в оффшорах на островах, совершали покупки в специальных магазинах, предназначенных для государственной элиты, обслуживались врачами в элитарных спецбольницах. И благодаря всему этому они считали себя хозяевами своей судьбы.Лишь сейчас эти люди начали понимать, что они, как и все остальные смертные, тоже вынуждены подчиняться року и их личное неограниченное могущество бессильно перед ним.Их окружала огромная страна, жители которой уже привыкли хорошо питаться и жить, им была обещана лучшая жизнь во имя победы над коммунизмом и они верили, что будут так жить всегда.Но что случится с этими людьми, если они не смогут накормить своих детей, и как долго будут верить в собственную исключительность, вынужденные голодать, терпеть холод и сидеть в темноте? Неужели их сердца будет согревать гордость от мысли о Голливуде, капитализации высокотехнологичных компаний и ядерных ракетах? Или от мысли о сотне военных баз по всему миру? Разве, глядя на небо, они будут испытывать вдохновение от того, что на околоземной орбите летает космический шаттл, и именно американцы первыми ступили на поверхность Луны? А вдруг на смену этому возникнет мысль о том, что возможно коммунизм, где все равны, не так уж и плох? Народ, оболваниваемый с экранов телевизоров, жрущий фаст-фуд, одевающийся в брендированную одежду и пока верящий в собственную исключительность и ценные бумаги компаний, так сильно, что миллионы мигрантов ежегодно пересекают границы Мексики, стремясь стать американцами, нельзя обманывать вечно, тем более, когда с экранов говорят одно, а на улице и дома – совсем другое. Они такого не простят. В конце концов, жизнь американского народа действительно постепенно улучшалась. Таким было соглашение между властителями денег на самом верху и бесчисленными массами на дне. Однако этот договор вот-вот будет разорван – и что произойдет тогда? Кто-нибудь сможет заглянуть в будущее? Люди, сидящие в Овальном кабинете Белого дома, считали, что им это удастся. Президент нарушил тишину:– Нам нужна нефть. Все очень просто. Недостаток нефти должен быть восполнен. Альтернативой станет развал страны, голодный бунт и снижение боеготовности. Такие последствия недопустимы.– Но мы не можем покупать нефть, не опозорившись перед коммунистами, – напомнил министр торговли.Ответил ему советник по национальной безопасности:– Тогда нужно забрать ее силой.Штаб-квартира ГРУ, Москва Анатолий Горев нахмурился, глядя на кекс в буфете. Не следует есть десерт, напомнил себе старший аналитик 1 управления. Однако в столовой ГРУ такой кекс готовили всего лишь раз в неделю, и это было его любимое блюдо. К тому же в нем всего двести калорий – небольшая пробежка по возвращении домой.– Что ты думаешь об этой статье в газете, Толик? – спросил один из сотрудников.– Пожар на нефтедобывающем комплексе? – Горев посмотрел на пропуск, приколотый к кителю любопытного. Этот человек не имел доступа к разведданным, полученным спутниками. – Похоже, у ?Экссон Корпорейшн? действительно произошел крупный пожар.– И тебе больше ничего не известно?– Скажем так: все очень хреново. Но это сведения от человека, у которого степень допуска выше, чем у меня.– Совершенно секретные сведения? – Оба рассмеялись.– Что-то вроде того. В статье содержится информация, к которой даже я не допущен, – произнес Горев, говоря почти правду. Пожар на нефтепромыслах погас, и сотрудники ГРУ были озадачены тем, что ?Экссон Корпорейшн? удалось так быстро справиться с пламенем. – Не думаю, что это нанесло им слишком уж большой ущерб. Я хочу сказать, что в конце концов у них есть миллионы долларов на счетах, и высокая цена на нефть которые помогут решить все проблемы.– Пожалуй, ты прав. Как кекс?– Совсем неплохой, – улыбнулся Горев, уже думая о том, что время на пробежку можно и увеличить.Вашингтон, округ Колумбия Кабинет собрался снова на следующее утро, в половине десятого. За окнами с двойными стеклами небо было серым, задернутым пеленой снега, который начал сыпать опять, увеличивая и без того уже лежащий на земле почти полуметровый слой. Вечером молодежь будет кататься на лыжах, подумал Стерджес. В парках расчистят снег и под ярким светом прожекторов по льду помчатся пары. Жители Вашингтона будут смеяться, согреваться крепким алкоголем и наслаждаться морозом, не подозревая о том, что будет сейчас говориться в этой комнате, не зная, что готовит для них судьба.Накануне, в четыре часа дня, заседание Совета национальной безопасности закрылось, и в овальном кабинете остались только пять человек. Со стен с портретов смотрели генерал Вашингтон и президент Линкольн. Умные, проницательные глаза смотрят не куда-то вдаль, в славное будущее, а прямо на присутствующих, словно вопрошая: чтите ли вы заветы Отцов-основателей? Стерджес перевел взгляд на Президента, старого маразматика, живущего в вестернах, в которых он снимался в молодости. По мнению русских, он твердо удерживает власть в своих руках, разбрасывается эпитетами: ?Империя зла?, ?Красная чума?...Многих, в том числе и самого Стерджеса удивило повторное восшествие этого человека на высшую ступень в стране и, следовательно, во всем свободном мире. Запад по-прежнему смотрел на него с надеждой. Идиоты. Он – человек, не осознающий, где кино, а где явь, за которого все решают советники – лоббисты транснациональных корпораций –, говорящий, что ему пишут секретари, подписывающий документы, даже не читая их… В свое время ему пришлось дать слишком много обещаний, пойти на множество компромиссов с политическим противниками, победить на множестве праймериз, чтобы занять этот пост. Даже ?молодые? республиканцы, которым было за пятьдесят, к шестидесяти и которых он ввел в состав Кабинета, имели прочные связи со старыми лоббистами. По сути дела Президент ничего не решал. Ни русские, ни Запад, казалось, никак не могли понять этого. Они верили, что власть в стране – первой экономике мира и единственной сверхдержаве – держит в руках мудрый Президент, опирающийся на избравший его народ и поддерживающий его Сенат. Но на деле всем правил серый кардинал, прячущийся под личиной Советника по национальной безопасности – ничтожный на вид и немногословный. Жуткое дело, но до сих пор в США ещё никто не сумел сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Единовластное правление таило опасности, на которые, судя по рассказам из телевизора, способны только диктаторские режимы Юго-Восточной Азии, Африки, СССР и Китая. Никто не мог поверить, что сейчас это происходит с США.Настоящая власть таилась у людей, объединяющихся в братства еще со времен колледжа, и преданность их членов друг другу была скреплена узами дружбы, совместного бизнеса, не изменялась в зависимости от обстоятельств и цементировалась общими преступлениями. Подлинная власть была в руках этой небольшой группы людей.Миллиардеры, заполучившие свои финансы путем коррупционных схем, получая в обход конкурентов военные заказы на разработку и производство оружия, получавшие ?вкусные? контракты на разработку полезных ископаемых, обслуживающие бизнес-элиту.Эта группа управляла всем, но больше не выражала волю одного человека. Она превратилась в скопление интересов, представленных двенадцатью людьми. Каждый из них защищал собственные интересы – оборона, бизнес, спецслужбы, тяжелое и легкое машиностроение, экспорт и даже сельское хозяйство. Каждое заинтересованное лицо обладало собственной властью, и Советник по национальной безопасности поддерживал тех, кто в данный момент мог помочь ему в достижении цели. Он назначал преданных ему людей на посты Кабинете и администрации Президента. Он плел свои сети, как гигантский паук, постепенно оплетая все вокруг и теперь даже просто чихнуть втайне от него уже было нельзя. Что скажут демократии Запада, если узнает, что Президент США на самом деле, просто марионетка, исполнитель решений, принятых другими людьми? Даже сейчас первым заговорил не он. – Джентльмены, – начал министр обороны, – Соединенным Штатам Америке, нашей стране нужна нефть, по крайней мере, на двести миллионов тонн больше, чем наши компании производят ежегодно. Такая нефть существует всего в нескольких местах недалеко от наших границ и военных баз – в Венесуэле и в Персидском заливе. Я обращаю ваше внимание именно на Персидский залив – там ее больше, чем может нам когда-нибудь потребоваться. Да, формально монархии залива – наши союзники и с удовольствием продадут нам свою нефть. Но. Вопрос цены нас не устраивает. А они не захотят пойти нам навстречу и нарастить добычу собственной нефти, чтобы снизить стоимость барреля – эти жалкие Абдулы очень любят деньги и уважают только силу. Когда они поймут, что нам просто неоткуда брать дополнительную нефть, они с удовольствием примутся выкручивать нам яйца. Кроме того, существует опасность от еще двух государств Залива – Ирака и Ирана, которые не очень любят нас, а имея за спиной СССР, и зная о нашей проблеме, вполне способны перекрыть путь танкерам через Ормузский пролив. В таком случае, стоит ли говорить, что у нас есть возможность нанести удар по этим двум государствам залива и просто захватить необходимую нам нефть? В течение двух недель мы можем сконцентрировать в Саудовской Аравии, Кувейте и Катаре достаточное количество авиации и морской пехоты, чтобы высадиться на нефтяных месторождениях Ирака и Ирана и утвердиться там.К сожалению, русские неминуемо займут жесткую позицию. Добываемая там нефть обеспечивает энергетические нужды Западной Европы, Японии и, в значительной степени, Китая и Юго-Восточной Азии. И если страны НАТО не будут защищать эти нефтяные месторождения – достаточно пообещать им что поставки не упадут, то русские или Китай воспримут нашу атаку как угрозу себе. У СССР имеются силы быстрого реагирования – это несколько воздушно-десантных дивизий. После окончания войны в Афганистане, в котором воевали именно эти части, у них имеется колоссальный опыт боевых действий в мусульманской стране, уважение на Востоке и острое желание насолить нам. Даже если мы заранее развернем свои силы на острове Диего-Гарсия, они вполне смогут попытаться противостоять нашим аэромобильным частям и корпусу морской пехоты, так как находятся ближе и вполне способны быстро развернуть свои части по первому же приглашению руководителей Ирана и Ирака. Но если они попробуют оказать сопротивление – а им неизбежно придется пойти на это, – их элитные части будут опрокинуты и уничтожены в течение нескольких суток силами нашей авиации и флота. В этом случае у них не останется ничего иного, как прибегнуть к ядерному оружию. Мы не можем не принимать во внимание этой опасности. Нам точно известно, что русские военные планы предусматривают использование ядерного оружия при таких обстоятельствах. Немалое количество ядерного оружия находится в полной боевой готовности в Сибири, и оно почти несомненно будет пущено в ход.Отсюда вытекает, что перед захватом Ирака и Ирана мы должны осуществить еще одно мероприятие. Нам нужно устранить ОВД и Россию, как политическую и военную силу.Стерджес резко выпрямился в своем кожаном кресле. О чем говорит министр обороны? Стараясь держать себя в руках, он с бесстрастным лицом слушал слова министра.– Если ОВД будет ликвидирована и исчезнет с военно-политической арены, русские окажутся в весьма любопытном положении. Они способны удовлетворить свои потребности в энергоносителях, пользуясь собственными источниками, в результате чего им не потребуется защищать арабские государства, которые и без того не пользуются особой популярностью в еврейском сионистском сообществе.Неужели они действительно этому верят, удивленно подумал Стерджес, неужели искренне считают, что русские будут сидеть сложа руки? Что же произошло на заседании Совета национальной безопасности вчера вечером?По крайней мере, один человек разделял его озабоченность, заметил Стерджес.– Значит, от нас требуется лишь одно – захватить Восточную Европу, господин министр, верно? – послышался голос. Кажется, это был министр по делам ветеранов, ну конечно, кого это еще будет волновать. – Разве это не те самые страны, против мощи которых вы предостерегаете нас каждый год? Ежегодно вы подчеркиваете угрозу со стороны вооруженных сил стран социалистического лагеря, сконцентрированных на границе с НАТО, а теперь небрежно говорите, что нам придется разбить их. Извините меня, господин министр, но разве дело только в Восточной Европе? И почему СССР не выполнит свое обязательство, при нападении на страны ОВД? Мне кажется, они и без них отлично могут нам противостоять в Персидском заливе!Стерджеса удивила решительность, с какой министр по делам ветеранов так быстро указал на слабые стороны в заявлении министра обороны. Еще больше его изумило то, что ответил госсекретарь. Итак, еще одна загадка. Но каково обо всем этом мнение спецслужб? Почему ЦРУ не представлен на заседании?– Наши задачи должны быть ограниченными, это очевидно. Мы окажемся перед лицом нескольких политических проблем. Начать с того, что нам нужно внушить русским чувство безопасности, усыпить их подозрения до того момента, когда станет уже слишком поздно принимать решительные меры. Именно поэтому мы продолжим разрядку, разоружение и ?стремление к окончанию холодной войны?, начатые в прошлые года. Во-вторых, мы должны попытаться расколоть политическое единство ОВД, для этого мы поддерживаем курс на объединение Германии и вывод советских войск из Европы, и постараться стравить русских с Китаем. – На лице госсекретаря появилась редкая для него улыбка. – Как вам известно, ЦРУ на протяжении последних нескольких лет разрабатывал такой план, и теперь он находится в завершающей стадии. Позвольте мне разъяснить основные его направления.Госсекретарь коротко и ясно изложил содержание плана, и Стерджес не мог не восхититься его дерзости и оригинальности. Лишь теперь он понял, что среди находящихся в этой комнате сложился новый баланс сил. Значит, ЦРУ уже работает. Ему следовало бы догадаться об этом. Но согласится ли с этим предложением Президент? Вдруг он очнется от своего киношного забыться? Госсекретарь продолжал:– Теперь вы знаете о главном направлении наших действий. В этой головоломке часть за частью будет вставать на место. При таких обстоятельствах все покажется русским безнадежно запутанным, а то, что мы заявим о нежелании непосредственно угрожать двум независимым государствам – России и Китаю, обладающим ядерным потенциалом, дает понять, что хотя опасность ядерной войны и возникнет, все-таки она меньше уже существующей угрозы нашей экономике.Стерджес откинулся на спинку кресла. Значит, дело обстоит так: война менее опасна, чем голодный и холодный мир. Такое решение принято. А принято ли оно? Может быть, это просто мнение одной части стариков и советник национальной безопасности решит все по-другому? Стоит ли рискнуть и выступить против этого безумия? Может быть, сначала следует задать рассудительный вопрос.– У нас достаточно сил, чтобы победить ОВД и русских? – спросил Стерджес, и кровь застыла у него в жилах от бойкого ответа министра обороны, даже не задумавшегося над ним:– Разумеется, – бросил министр. – Иначе, зачем нам нужна наша армия? Мы уже обсудили этот вопрос с главнокомандующими видов вооруженных сил.Что за махинации происходили здесь за спинами остальных членов Кабинета? Они уже успели посоветоваться со своими военными специалистами, или министр обороны положился на свой собственный хваленый опыт – полгода в национальной гвардии? А может быть, Президент, а скорее советник по национальной безопасности, сдался под напором министра обороны, объединившегося с госсекретарем? Разве он когда-нибудь протестовал? Неужели так принимается решение, когда на карту ставятся судьбы народов?Как отнесся бы к этому Президент Линкольн?– Господа, это безумие, – послышался голос Питера Блюма – министра образования. Он был самым старым в Кабинете; хилый восьмидесятилетний старик, он нередко уклонялся от темы и начинал рассказывать о давно канувших временах, когда демократия действительно нуждалась в защите, а люди действительно верили, что являются руководящей и направляющей силой мировой истории. Маккартизм положил конец всякому идеализму. – Да, нашей стране угрожает серьезная опасность, и наше государство в тяжелом положении, но значит ли это, что мы должны идти на еще больший риск? Подумайте, что может случиться – через сколько времени, господин министр вы сможете начать победоносную войну против русских, Ирана и Ирака?– Я убежден, что наша армия, Флот, ВВС и корпус морской пехоты будут полностью готовы к ведению боевых действий через четыре месяца.– Четыре месяца. Полагаю, через четыре месяца у вас еще будет горючее – достаточно горючего для ведения войны. – Старый еврей Блюм, несмотря на возраст, не был маразматиком и очень хорошо умел считать.– Ваше мнение, мистер Стерджес? – Президент повернулся к министру энергетики, уклонившись от определенного ответа.На чью сторону встать? Он быстро принял решение:– Сэр, запасы легких сортов топлива – бензина, дизельного топлива и тому подобного – в настоящий момент достаточно велики – признался Стерджес. – Мы можем воспользоваться холодным временем года – в эти месяцы потребление этих видов горючего минимально, – чтобы пополнить запасы и сделать так, что стратегические резервы горючего будут достаточными для сорока пяти дней боевых действий.– Шестидесяти! – резко возразил министр обороны.– Сорок пять дней – это более реальная цифра, сэр, – упрямо повторил Стерджес. – Мое министерство рассчитало потребление горючего вооруженными силами как часть программы пополнения стратегических запасов топлива. На протяжении последних лет на это почему-то не обращали внимания. Сократив потребление в других сферах экономики, а также принеся в жертву некоторые отрасли промышленности, мы можем попытаться увеличить стратегические резервы до шестидесяти дней, даже семидесяти, а также предоставить в ваше распоряжение дополнительные запасы, которые вам понадобятся во время периода усиленной боевой подготовки. Но, вы знаете, сколько нефтепродуктов уходит на обслуживание похода одного авианосца, с учетом мазута для его котлов и авиационного керосина? В ближайшее время сокращение поставок в гражданские отрасли экономики будет незначительным, однако к середине лета ситуация быстро изменится – начнутся отпуска и массы топлива будут истрачены. – Стерджес сделал паузу, лишь сейчас почувствовав, с какой легкостью он присоединился к мнению большинства, пусть еще не выраженному вслух. Это очень обеспокоило его. Я продал душу дьяволу, подумал он. Или наоборот, вел себя, подобно настоящему патриоту? Может быть, я превратился в одного из тех, что сидят сейчас у стола? Угодил в лапы ?серого кардинала?? Или просто сказал правду – но что такое правда? По крайней мере, напомнил он себе, в одном сомневаться не приходилось: он сумел себя спасти. Пока. – Как я уже вам говорил, у нас имеется определенная возможность перестроить систему переработки нефти. Моя исследовательская группа считает, что в этом случае можно увеличить на девять процентов производство горючего, необходимого для нужд армии, – при условии, разумеется, что будет принят во внимание ограниченный объем нефтедобычи из-за пожара на комплексе в Хьюстоне. И все-таки я должен предостеречь вас, что, по мнению моих аналитиков, все существующие расчеты потребления горючего в период ведения боевых действий являются чрезвычайно оптимистическими. – Последняя слабая попытка выразить свой протест.– Обеспечьте нас горючим, Майкл, – по лицу министра обороны промелькнула холодная улыбка, – и мы позаботимся о его правильном использовании. По мнению военной аналитической группы, мы сможем достичь своих целей в течение двух недель, может быть, быстрее, но я не упускаю из вида силу русских войск и потому увеличиваю этот срок вдвое, до тридцати суток. Даже в этом случае у нас останется значительный запас горючего. Кроме того, вы правильно заметили, что наши авианосцы и корабли слишком прожорливы – мы знаем об этом и даже готовы пойти вам навстречу и вывести, разумеется, временно, из состава флота все неатомные авианосцы – девять единиц. Конечно, все это в рамках ?разрядки и сокращения вооружений?.– А если русские узнают о наших намерениях? – послышался голос Питера Блюма.– Не узнают. Мы уже готовим операции прикрытия, дезинформации. ОВД, русские и Китай не являются прочным союзом, да и не могут быть таковым. Они то и дело враждуют между собой – вам напомнить о событиях в Вене, Праге или на Даманском? Они никак не могут договориться о вкладе каждого из государств в общую оборонительную систему. Население придерживается разных точек зрения, они нерешительны и неспособны переносить лишения – тех же чехословаков, венгров, болгар и румын мы вполне можем переманить к нейтралитету, если пообещаем им в будущем место в НАТО, инвестиции и свободу! Только русские тянут все снабжение в Европе, а Китай рискует завязнуть в собственных конфликтах с Индией и Тайванем. СССР их самый мощный, самый важный и влиятельный союзник и при этом распластан на одну шестую суши, и имеет кучу собственных проблем в экономике и логистике. И все-таки я отвечу на твой вопрос, мой старый друг Питер. Если события будут развиваться крайне неудачно и на Востоке сумеют обнаружить наши намерения, мы всегда можем остановиться, прекратить боевую подготовку, заявить, что проводим маневры, и вернуть армию в состояние мирного времени – тогда наше положение окажется точно таким же, как сейчас. Удар будет нанесен лишь в том случае, если мы будем в состоянии полной боевой готовности. У нас всегда есть возможность отступить.Все сидящие в комнате понимали, что это ложь, хотя и хитрая, ловко придуманная ложь, поскольку ни один не решился заявить об этом. Да разве можно мобилизовать армию, подготовить ее и затем все отменить? Никто не осмелился возразить министру обороны. В течение нескольких минут Блюм о чем-то несвязно говорил, но к нему уже никто даже не прислушивался. Опасность, угрожающая демократии – если уж говорить точнее, угрожающая миллиардерам, захватившим в ней власть, – была очевидной. Более серьезной она не станет. Единственной альтернативой была война.– А как мы уговорим НАТО начать войну? Пятая статья гласит только об обороне, – жалкая попытка спастись от падения в пучину от министра по делам ветеранов.– А вот над этим, – усмехнулся министр обороны, – как раз и работает ЦРУ. НАТО само попросит нас атаковать русских.Через десять минут члены Кабинета приступили к голосованию. Стерджес и еще двое воздержались. Одиннадцать человек проголосовали за начало военных действий, и советник по национальной безопасности впервые подал голос: – Я думаю, всем всё понятно. Процесс начался.