Часть 5 (1/1)

В апреле классная руководительница мисс Кван объявила классу, что они оправляются на экскурсию в музей. Школьный автобус в нужное время в назначенный день стоял у ворот и ожидал своих пассажиров. Коннор сразу же забурился в самый конец, удобно устроился на сидении и достал альбом. Гарри с Антоном и Салли расположился по центру и тут же принялся рассказывать какую-то жутко-интересную всем историю из своей жизни. Конор никогда не понимал, как он умудряется вечно быть в центре внимания и не уставать от этого. Его самого порой даже одна-единственная Лили выматывала. Молчать она не умела. И когда О’Молли начинал при ней рисовать, никогда не мог толком сосредоточиться из-за бесконечного звукового сопровождения её голоса. Она ошибочно считала, что молчание с друзьями – признак плохой. Гарри отличался от неё. Как настоящий дипломат и прирождённый лидер он знал, когда следует начать вешать на уши слушателям тонны лапши, а когда нужно создать тишину и просто понаблюдать за тем, как Конор сосредоточенно расчерчивает карандашом на бумаге вроде бы незатейливые линии, и как в конечном итоге из них рождается очередной маленький шедевр.Эндрю забралась в автобус чуть ли не самой последней, рассеянно оглядываясь, словно что-то потеряла и, минуя тех, кто еще рассаживался, добралась до Конора и уселась рядом с ним. Она тут же прищурилась, глядя на чуть повернутую голову Гарри и вслушиваясь в то, что он там несёт. - Вот выпендрёжник, - фыркнула она негромко.Оторвавшись от рисования, Конор проследил взглядом за тем, что привлекло её и с лёгким безразличием пожал плечами. Обсуждать Гарри он не хотел. - Как же он меня раздражает, - не унималась Лили, прожигая одноклассника взглядом, - вечно строит из себя самого умного. Прям Аполлон.Конор вздохнул, мысленно решил, что так оно и есть, а вслух сказал:- Но он часто выручает тебя, например, на истории, когда ты не знаешь, что ответить. - Он делает это, чтобы сумничать, а не помочь, - хмыкнула она, тряхнув головой, сотрясая пышные тяжелые кудряшки, распущенные по плечам. - Тем не менее. Значит, он действительно умный, - мальчишка вернулся к рисованию, желая закончить разговор. Мисс Кван проверила, что все ученики расселись по своим местам, дала отмашку водителю, и автобус двинулся в путь. - Не умный. Выпендрёжник и мажор. А зазубрить – не значит быть умным. Конор едва устало не закатил глаза. - Ну так зубри, Лили. Покажи, что ты круче и умнее. Иди, выступай на спортивных соревнованиях от школы. Заставь Сару и Ханну ходить за собой хвостом. - сказал он, чувствуя, что раздражается. - Почему ты его защищаешь?В глазах Лили отразился разрыв тысячи шаблонов. Она ошарашенно и возмущенно смотрела на Конора, словно вместо него рядом с ней оказался сам Иуда. - Никого я не защищаю, - поморщился Конор от того, что рисовать с ней снова не получалось, - Просто надо быть справедливой. Гарри не идеален, но свои достоинства он проявлять умеет. И тебе никто не мешает. А сейчас это просто попахивает завистью. Можешь быть лучше – будь. А если тебе это не нужно, не возмущайся.Можно было бы сказать, что Лили не нашлась что ответить, что замолчала, сломленная тяжестью аргументов, но это было бы неправдой. Эндрю вспыхнула, точно сухая спичка, и заявила Конору, что не ожидала от него таких слов, рассказала, что она думает о его ?справедливости? и остаток дороги демонстративно смотрела в противоположное окно, не имея возможности пересесть. Но когда они оказались на месте и зашли в музей, в первом же зале у портрета ?девушки с кувшином? кисти неизвестного итальянского художника, она, забыв о своей обиде схватила Конора за предплечье и что-то восхищенно прошептала. Вряд ли Эндрю хорошо разбиралась в живописи и портретах, но очень уж ей понравились дивные розы на фоне. О’Молли комментировать не стал, как и вырывать руку. И тут же поймал беглый, спокойно-лукавый взгляд Гарри. Что он значил, мальчишка пока не знал. Экскурсия длилась несколько часов. Пока Лили восхищалась цветами и возмущалась неправдоподобными собачками на портретах аристократов и их детей, Конор рассматривал пейзажи и картины с изображениями древнегреческих богов, сюжетами мифов или исторических баталий. Он думал, куда пойти учиться после школы и приходил к выводу, что всё гениальное просто – надо поступать на дизайн. Только вот отсутствие у него личного компьютера несколько осложняло этот путь. В современном мире умение пользоваться программами становилось неотъемлемой частью образования и значило в дальнейшем благополучное трудоустройство. Гарри уже с ним говорил на эту тему, но тут всё упиралось в бабушку, которую саму надо было подвести к мысли о том, что будущее внука и наличие компьютера связаны.Возвращались к школе они в более дружелюбном настроении, и Лили даже убедила Конора пойти к ней в гости. Мама обещала приготовить что-то специально для него. А когда О’Молли вернулся наконец домой и узнал от бабушки, что снова звонил ?Пит?, почему-то подумал, что завтра по школе снова будет носиться темная фигура злющего Гарри. И почему-то это вызвало лишь улыбку. Перезванивать Конор не стал. Но к удивлению, день прошел подозрительно тихо. Гарри не прожигал Лили ненавидящим взглядом, на уроках оказался привычно бодр и собран, а по Конору разок скользнул взглядом самодовольным и уверенным. О’Молли несомненно удивляло подобное поведение, не терпелось дождаться конца занятий и выяснить всё у него лично. А когда Конор вышел из школы, он сам присоединился к нему по дороге. - Торопишься, О’Молли? – спросил Гарри, выплыв откуда-то со стороны, словно уже ждал его и отправился в нужных момент на перехват. - Как обычно, - ответил Конор, чуть пододвинувшись к краю дороги, чтобы одноклассник удобнее шагал рядом. - У меня созрело второе желание, - улыбаясь легко и свободно сказал он. О’Молли глянул на него, стараясь предугадать, что же можно было придумать, чтобы идти и сиять теперь лучезарным весенним солнышком. Невольно Конор улыбнулся сам. Подумалось, что Гарри может загадать что-то хорошее. Может, предложит стать настоящим другом. Ведь за всё время их нового общения, он не сделал ничего, что могло бы как-то О’Молли повредить. - Я слушаю, - кивнул Конор. - Организуй нам с Лили свиданку. Он с удивлением поднял взгляд на Гарри. На миг ему показалось, что он ослышался. Но Гарри выглядел уверенным, дефектами речи не страдал, как не жаловался и сам Конор на проблемы со слухом.- Что? – нелепо переспросил он, чувствуя, как немеют губы и улыбка нелепо покидает их.И Гарри безмятежно повторил:- Свидание, Конор. Хочу пообщаться с Лили поближе. К кому, как не тебе обращаться с такой просьбой? - Я… не могу, - пробормотал Конор, сам не зная почему. Но Гарри несколько раз цыкнул, качая головой:- Не было в уговоре ?не могу? или ?не хочу?. Мы пожали друг другу руки. Ты согласился. Конор нахмурился и поджал губы. Сердце противно забухало о рёбра. - Это было джентльменское соглашение, - напомнил Гарри и продолжил уже более мягко, - Сам подумай, я ничего дурного ей не сделаю. Знаю, она плохо ко мне относится. Во многом из-за того, что я обижал тебя. Но ты же теперь видишь, я не такой на самом деле. Хмуриться Конор не прекращал. Какое ещё свидание может быть? Они же только в девятом классе. - Лили ненавидит тебя, - бросил небрежно он, всё ещё желая избежать выполнения глупейшего, нелепейшего из заданий. - Потому я и прошу тебя. Конор, - он становил его, развернул к себе и честно-честно посмотрел в глаза, - Уверен, ты меня не простил, но для меня ты стал практически настоящим другом. Салли и Антон… Ты же понимаешь, что они и рядом с тобой не стояли. Они ни хрена в жизни не понимают. На миг в груди Конора словно что-то оборвалось, - какая-то тяжелая гиря, висящая на тонюсенькой нитке нервов, - и обдавая внутренности свистящим воздухом своего падения, понеслась куда-то на дно. Он задумался, что может и впрямь Лили нравится Гарри, а он просто переходный мостик между их возможными отношениями. Возможно, всё это время одноклассник только и делал, что подбирался через Конора к ней ближе и нечего теперь пытаться этому препятствовать. И все эти взгляды, которыми Гарри прожигал Лили были не ревностью касательно Конора. Как раз наоборот. Гарри не нравилось то, что О’Молли общается с Эндрю. Вот что это было. А их взаимная неприязнь - ни что иное, как проявление мощнейших чувств. Как там говорится? От любви до ненависти один шаг? Наверняка при обратной ситуации то же самое. Они же с Гарри преодолели разногласия и теперь общаются. И пусть настоящей ненависти Конор никогда к нему не испытывал, но теперь… Не важно. Конор моргнул, тряхнул головой и сделал шаг назад, чтобы стать от него дальше. - Прости, Гарри. Я не могу, - повторил он тихо, но твёрдо, не глядя на него. Он шумно выдохнул, словно в лёгкие что-то попало и теперь мешало разговаривать. И он добавил, чувствуя на себе мучительный взгляд:- Проси что угодно, но только не это. Затаившаяся тишина тянулась, наверное, с полминуты. Конор успел осознать, что теперь за ним закрепится звание человека, не выполняющего обещания, но ни секунды он не сомневался, что не жалеет об этом. Никогда, никогда он не станет кого-то с кем-то сводить. Тем более с Гарри. - Что угодно? – одноклассник глянул направо, налево, и, дернув Конора за рукав, утянул за угол дома в какую-то непримечательную подворотню. Снова будет бить – мелькнуло в голове О’Молли. Ну и пусть. Пусть бьёт. Только Гарри можно давать ему пинки. Только ЕГО может наказывать Гарри. - Хорошо, О’Молли. Ты прав. Рановато ухаживать за девчонкой, когда даже целоваться не умеешь. Что думаешь, Конор? Ты вот умеешь? Он не успел толком сообразить, что произошло и к чему всё идет, только махнул головой, уперевшись взглядом в смеющиеся карие глаза:- Нет… Конечно не умею. - Поздравляю. Пришло время научиться. Гарри говорил так, словно только этого и ждал. Он, как матёрый паук, раскинул сети во все углы, куда только мог податься О’Молли, и теперь без труда опутывал свою жертву липкой паутиной. Точнее, она сама всё сделала за него. - Что ты имеешь в виду? – недоверчиво уточнил мальчишка.- То самое, Конор. Я иду тебе на уступки и меняю желание. Хотя это и против правил, но я слишком тебя уважаю, чтобы продолжать давить. - Ты что, хочешь, чтобы мы с тобой?.. – он даже произнести до конца не мог вопрос, настолько это всё выглядело абсурдно. - Хочу, О‘Молли. Или тебе снова слабо? Конору оставалось только фыркнуть. Конечно же ему не слабо. Как можно чего-то опасаться, когда просто об этом не думаешь?- Еще чего? Давай, раз хочешь, - он дернул плечами, якобы оскорбленный сомнением в своей храбрости, хотя внутри всё сжалось, и он прислушался, добралась ли до дна злосчастная гиря.Что делать он не представлял абсолютно. Так и стоял, гордо вскинув голову, когда Гарри подошел вплотную, заглядывая в его глаза. Конора интересовало только, как он умудряется сохранять такую невозмутимость, будто каждый день только и зажимает мальчишек в подворотне. Гарри никуда не торопился. Выжидал чего-то, обмениваясь с Конором потяжелевшими дыханиями. Руки его взялись за ворот рубашки, невольно ослабляя узел школьного галстука. - Страшно, О’Молли? – поинтересовался он, совершенно не думая о том, что мальчишка может передумать, сорваться и броситься наутёк. - Блин! Тебе самому страшно! Либо делай, либо не...Договорить ему не дали. Губы Гарри сомкнулись с его и легонько надавили. Конор замер. Расфокусированные от близости зрачки ловили нечеткие контуры лица парня. Затем всё стало чётче. Распахивающиеся длинные ресницы, нос, покрытый мягкими веснушками, губы, сладковатые от сегодняшнего сока в столовой, прекратившие своё мимолётное касание. Конор прижал тыльную сторону ладони ко рту - то ли чтобы стереть, то ли чтобы подольше сохранить ощущение контакта. - Правда, Гарри, целоваться ты не умеешь, - произнёс он, если и не дерзко, то всё-таки с вызовом. Одноклассник хмыкнул: - Да и ты не мастер спорта.- Ещё? – уточнил Конор, не беря в расчёт ответный подкол. Но вместо ответа получил уже более уверенный и ясный поцелуй. Гарри не то чтобы быстро учился, но вполне понимал, что именно ему хочется. Пока вдруг не ощутил настойчивое и довольно бурное сопротивление Конора, который впечатался ладонями в его грудь и начал отпихивать от себя. О’Молли прожёг его диким взглядом. Казалось, он вот-вот набросится на него с кулаками. Но он лишь сильнее оттолкнул его, решительно вышел обратно на дорогу и зашагал домой.Гарри прислонился спиной к стене, провожая его взглядом, и заулыбался.