Часть 2 (1/1)

Тёмная чёлка падала на лицо, пряча глаза. Белёсый свет озарял комнату, скользил по снежному листу бумаги, оседал на разноцветных красках и плескался в стакане с водой. Битый час Конор сидел, склонившись над столом и вглядывался в белую поверхность, словно надеясь что-то там увидеть. Действительно, в конкурсе экстрасенсов ?расскажи будущее по чистому листу? он оказался бы последним. Гарри подложил самую гадкую из возможных мин: зная, что теперь всё – ВСЁ – нужно показывать ему, Конору вовсе расхотелось рисовать. Кто же пожелал бы подписать смертный приговор всем своим работам? А кто – обнажить душу перед врагом? Однозначно, рисунки – самое личное, что Гарри только мог потребовать. А в том, что он захочет их испачкать, разорвать или еще как-то уничтожить, Конор не сомневался. Разве можно еще чего-то ожидать от человека, который постоянно ковырялся в его ранах, отыскивая самые болезненные? А в тот день, когда Тис пришел и наказал Гарри, он ведь докопался до сути. Конор тяжело вздохнул, макнул широкую кисть в воду и перенес капли на центр бумаги. Ничего, это еще даже не пахнет рисунком. Тут и показывать нечего. Он выводил на листе невидимые узоры, только едва заметно блестящие на свету, от которых через пару минут не останется и следа. Теперь он видел. Но только он и мог знать, что же должно быть изображено. И от осознания губ Конора коснулась едва заметная улыбка злорадства. Как долго захочется Гарри смотреть в чистый альбом? На вряд ли дольше недели. А когда он сам откажется от своего первого желания, можно будет вернуться к краскам и карандашам. Коварные думы отвлекли Конора от самого процесса, да и снизу, как на зло, послышалась звонкая трель стационарного телефона. А уже вскоре пронзительный голос бабушки позвал его, объявив с удивлением, что звонящий хочет пообщаться с ним. Конор и сам удивился. Кому бы понадобилось говорить с ним? Он неловко обернулся на голос, на ходу додумывая, что звонить вполне способна Лили, что само по себе банально, так что нечему удивляться. Он покинул своё рабочее место и вскоре опустился по лестнице, прошел на кухню и взял из рук бабушки трубку. Хотя вид при этом у нее был такой, будто внуку позвонил сам глава преступного мира, да при этом не забыл вежливо представиться. По сути, почти так оно и обстояло. По крайней мере в масштабах данного семейства.На вполне себе бодрое ?Ало?, из трубки раздался приятный вкрадчивый голос, который совершенно никак Лили принадлежать не мог. - Доброе утро, О’Молли! Рад меня слышать? Конор едва не дернулся, едва не выронил трубку, да и вообще, едва не воскликнул яростное ?НЕТ!?, всем своим естеством узнавший в этих бархатисто-стальных нотках, интонации Гарри. Но рядом продолжала стоять бабушка, недоверчиво рассматривающая его так, будто знала, что тут дело нечистое. Вероятно, она могла бы схватить трубку, догадавшись по реакции внука о том, кто висит на проводе, сказать пару ласковых и ?исключительно из благих побуждений? посоветовать больше никогда сюда не звонить. Но Конор сдержал себя, изобразил удивление, не отдающее негативом и ответил, всем сердцем желая, чтобы она перестала так смотреть и пошла по своим делам:- А, привет. Не ожидал, что ты позвонишь. - О, теперь это будет происходить чаще, - заверил Гарри.- Что? Задание на каникулы? Нет, еще не приступал, - Конор старался говорить как можно непринуждённее и, наверное, сознательно показывал однокласснику, что общаться ему с ним сейчас неудобно. Гарри не был дураком и всё понял, но сказал:- Кажется, кто-то наблюдает за тобой. Наверняка та женщина, что подняла трубку. Это кто? Твоя бабушка? Они с твоей мамой, должно быть, очень похожи. О’Молли поджал губы. Он был уверен, что Гарри просто издевается и ему совершенно безразлично всё то, о чём он сейчас якобы интересуется.- Нет, Пит. В прошлое задание было совершенно другим, - всё же ответил Конор как можно безмятежнее, хотя в голосе его промелькнуло что-то угрожающее, леденящее и заставляющее вспомнить злополучное утро в столовой.Бабушка всё же ушла к себе, хотя, ясное дело, внуку она так до конца и не поверила. Можно было сколько угодно натягивать улыбки, называть Гарри чужими именами, отвечать на вопросы завуалированно, но родную кровь не обмануть, пусть они никогда с ней и не были особо близки. Возможно, не столько то, что они с Конором родственники, сколько опыт прожитых лет, всё же легко подсказывал ей, когда внук врёт. Но лезть к нему в душу и пытаться решить его проблемы сама, она не собиралась. - Кстати, о задании, - напомнил о себе Гарри, - прошло уже три дня, а я так ничего и не видел. Признаться, Конор даже опешил.- Так каникулы же, - буркнул он, подсознательно чувствуя, к чему всё идёт. - А кто сказал, что это является оправданием для того, чтобы ничего не делать? В школе всё равно смотреть неудобно. Не думаю, что ты сам хочешь, чтобы все видели, как мы с тобою контактируем. Представляю, как твоя подружка вцепится мне в волосы, да и мои ребята не поймут. - Но я улетаю послезавтра в Америку.- Замечательно. Значит, завтра ты совершенно спокойно сможешь уделить мне часок. В два я буду ждать тебя в кафе ?Red cat?. Не забудь папку с рисунками, а то тебе придётся приглашать меня к себе домой. Дважды Конор закрыл и открыл рот, изображая рыбу, не обладающую даром человеческой речи. Он невольно задумался, как вообще в одном человеке умещается столько наглости и самоуверенности, но спорить не стал, ограничившись коротким ?ладно?. Это потом можно будет оправдаться, что иначе Гарри не отстал бы. - Вот и славно, О’Молли. Слу-ушай, а почему ты назвал меня Питом? Нельзя было кого посимпатичнее придумать? - Нельзя, - прорычал Конор, - да и он куда приятнее тебя. К тому же, уж он-то точно мне никогда не позвонит. - Смотри, Конор, договоришься мне, - смеясь ответил Гарри, - Заревную и прикажу вторым желанием не общаться ни с кем, кроме меня. - Мне воспринять твои слова на веру и начать исполнять, или ты еще подумаешь?Звучал Конор уверенно, Гарри мог поклясться, что и выглядел так же, и, не имея возможности лицезреть его воочию, готов был бы даже целый месяц оставаться после уроков – только бы сейчас же на него посмотреть.- А ты смог бы? Отказался бы от своей несравненной Лили? - Вообще-то я с ней полтора года не общался, - напомнил Конор.И по его тону Гарри понял, что Эндрю для него не более, чем просто знакомая, хотя она сама могла верить в обратное: в то, что они снова самые близкие люди, да хоть в то, что нынче же ночью прилетят зелёные человечки из созвездия Лебедя и с радостью их благословят жить долго и счастливо. Определенно, данная новость приятно грела душу. Да и вообще всё поведение Конора воспринималось им, как согласие вновь стать друг для друга чем-то необходимым и постоянным, если, конечно, данное положение вещей когда-то менялось. - Я всё же подумаю над вторым желанием ещё. Не хочу поощрять тебя чем-то простым, а то заскучаешь. Конор фыркнул. Гарри тихо засмеялся. - До завтра, О’Молли. Поставив телефон на базу, Конор вернулся в комнату, предварительно налив себе апельсинового сока из холодильника. И уже на пороге едва не выронил стакан на пол. Бегом преодолев расстояние до своего рабочего стола, мальчишка уставился на лист бумаги. Как?! Как он мог положить на него кисть, да еще и с щетиной, испачканной в чёрной краске?!Непослушная акварель быстро разбежалась туда, куда позволяла вода, столь старательно разведённая на листе. Не чётко, часто почти интуитивно, чернильные разводы описывали собой чей-то профиль. Кисть покоилась ровно по центру и, когда Конор её убрал, она оставила после себя линию чьей-то острой скулы. О’Молли и знать не желал, чей портрет возник против его воли. Он хотел схватить его и разорвать на мелкие кусочки, смять и отправить в мусорку, но взгляд зацепился за ярко-красную ягоду, оброненную кем-то в черный квадратик открытой акварели. ***Утро вышло далёким от доброго.Сначала бабушка ходила и психовала, пытаясь отыскать что-то важное. Документы, которые запихнула сама куда-то и теперь не могла найти. Она не кричала, но поспешно перекладывала мешающие ей вещи, открывала ящики и искала, кажется, даже в урне. Когда в гостиную спустился Конор, ему тут же дали задание не стоять столбом, а сварить кофе и сделать ?хотя бы тосты?. Он лишь пожал плечами и послушно приступил к исполнению. Пока он перемалывал ароматные зёрна в кофемолке, сыпал несколько ложек с горкой в турку и ставил, залив водой, на огонь, на домашний позвонили. Конор всем сердцем надеялся (или нет), что их снова тревожит Гарри, чтобы сказать, что встреча отменяется: он передумал, мама не отпустила, метеорит приземлился ему прямо в постель. Но уже совсем скоро мальчишка понял, что звонит отец. Он не слышал всего разговора. Да и бабушка вскоре вышла в другую комнату и закрыла дверь. Хорошим знаком данная скрытность явно не была.- У тебя есть хоть капля совести?! – услышал он, когда бабушка не сдержалась и повысила голос, - Он же ждал этого!.. Послушай меня внимательно… Она снова стала говорить тише и до ушей Конора донеслись только какие-то отрывки в духе ?предательство?, ?запомни?, ?не ценил её? и ?никогда не простит?. Пытаясь вслушаться хорошенько, он упустил момент кипения, и кофе с мерзким шипением выплеснулся на плиту. Он выругался себе под нос, схватился за ручку и отставил турку в сторону. Бабушка будет недовольна. Вскоре она появилась, немного растрепанная и словно бы растерянная. Её стройная, чуть согнутая фигура безмолвно опустилась на стул. Телефон отправился лежать на светлую скатерть. Конор покосился на него и спросил, аккуратно промокая губкой коричневые разводы: - Папа? Она лишь кивнула. На внука она не смотрела, словно в чём-то перед ним провинилась. - И что он? В глубине души Конор уже обо всём догадался. Дураком он не был. Может быть, немного наивным, но и то исключительно потому что верить родителям, вроде как, положено самой природой. - Сказал, что… Конор, к ним приезжают родственники из соседнего штата. Ты же знаешь, что у них и без того мало места. - Нет-нет-нет, - медленно пробормотал он, делая шаг назад и упираясь копчиком в острую ручку кухонного гарнитура, - Мы договорились заранее… Мы же уже билеты купили. И вещи собраны. Не могло быть правдой, что отец его обманул. Не могло! Разве такое бывает? Бабушка встала и сделала шаг в сторону Конора, протягивая к нему руку, словно желая удержать. Но Конор отрицательно дёрнул головой и словно бы стал ещё дальше, хотя не сдвинулся больше ни на дюйм. Пару мгновений он внутренне боролся с собой, своей надеждой, с суровой реальностью, решал ненавидеть отца или попытаться его как-то оправдать, а потом отвернулся и перелил остатки кофе в чашку. Давно поджаренные до золотистой корочки тосты переместились на тарелку. Ох, как хотелось садануть сейчас же этой тарелкой, допустим, в холодильник! Он открыл белую дверцу и достал джем. Красные разводы приятно радовали бы глаз, словно разбрызганная кровь на бежевой стене ! После нехитрых приготовлений, на столе аккуратно расставленными оказались чашечка кофе, тарелка с тостами, джем и сахарница. Он сам выглядел холодно и отстранённо, хотя чувствовал затылком горячее дыхание Тиса. Где же мог он уместиться на этой маленькой кухне? Снова разломал стену? Он вышел, не оборачиваясь. Пробежавшись по лестнице, Конор заперся в своей спальне-келье и опустился на пол, ненавидя себя и только себя. Тис нависал над ним своей воинственной тенью и молчал. Он теперь всегда молчал, если появлялся. И Конор не был даже уверен, что он приходит по-настоящему, как раньше. О’Молли не знал, сколько так просидел, слушая тяжелый стук собственного сердца и горькое дыхание монстра. Но Тис подтолкнул его легонько, почти неощутимо и шепнул одним ветерком, танцующим в листьях ?Пора?. Не понимая, зачем чудовищу вообще нужно, чтобы он шел на встречу в Гарри, Конор поднялся, кинул в рюкзак альбом и совсем скоро вышел со своей ношей на улицу, накинув на себя куртку. До указанного кафе добраться можно было автобусом или пешком. Не ощущая холода и имея в запасе достаточно времени, он выбрал второе.Пока он шел, щеки его раскраснелись от пронизывающего ветра и пережитых эмоций. Куртку он так и не застегнул, потому в конце пути уже чувствовал, что горло противно начинает зудеть. Но тело упрямо доказывало, что ему вовсе не холодно. Конор не удивился бы, если бы к зданию с яркой вывеской и образом рыжего кота с зелёными глазами, Тис притащился бы вместе с ним. Неужели он снова хотел избить Гарри? О’Молли обернулся, но монстра рядом не обнаружил. Тогда он смахнул влажную чёлку с лица и решительно вошел внутрь. Кафе было небольшим и каким-то нарочито детским. На белых стенах с коричневыми балками, то и дело виднелись следы от кошачьих лап, кусок торчащего из-за угла полосатого хвоста, по другую сторону – хитрую усатую морду, а где-то и сам кот целиком во всём своём рыжем великолепии. Спинки стульев имели вид разноцветных огромных леденцов, ко всему этому добавлялась мишура и огоньки рождественской тематики для придания атмосферы. Гарри сидел в дальнем конце у окна. Посмотрев на часы, Конор понял, что они оба пришли не сильно, но раньше оговоренного времени. Он быстро пересёк расстояние, разделяющее их, кинул рюкзак на свободный стул и сам сел напротив одноклассника, который уже давно его заметил и всю дорогу до столика проследовал за ним взглядом. Привычная улыбка не сходила с губ Гарри, но сегодня не раздражала, а казалась какой-то понимающей и дружелюбной. Хотя в последнем Конор сильно сомневался – надумал себе в поисках мнимой поддержки. - Смотрю, день у тебя выдался добрым, - иронично заметил парень, - я заказал нам какао и блинчики с шоколадом. Ты не против? Если бы О’Молли был способен сейчас на разумные мысли, то весьма бы удивился поведению Гарри. Что за забота такая? Но он лишь махнул рукой и, задумавшись, уставился тяжелым взглядом на разноцветную скатерть с изображением мармеладок и конфет. - Эй, Конор, - Гарри положил руку на ладонь мальчишки, желая привлечь внимание к себе, - рассказывай, что случилось. Почувствовав чужое тепло и столь непривычное из уст Гарри собственное имя, он поднял на него удивленный взгляд. Но тут же убрал руку и слегка нахмурился.- Тебе какое дело? Гарри отклонился назад и облокотился на спинку стула. Он оценивал О’Молли, безмолвно любовался грубоватыми мальчишечьими чертами. И сейчас он явно видел новую боль. Точнее, такую, что была прежде, но сейчас заиграла с новой силой. Вряд ли он начал снова переживать из-за мамы. Что-то другое волновало и корёжило Конора, что-то снова пробуждающее чудовище в его беспокойных тёмных глазах.- Кончай, Конор, - безапелляционно произнёс Гарри, - Детский сад остался позади. Мы оба взрослые люди. А у тебя сейчас такой вид, будто ты хочешь кого-то убить. - Тебя бы с удовольствием укокошил, - огрызнулся О‘Молли, но соврать толком и не получилось. - Допустим. А ещё?- Да ничего! – буркнул он, но тут же, вопреки самому себе заговорил с искренней, почти детской обидой, - Отец обещал, что я приеду к нему в Америку на Рождество. А сегодня позвонил и сказал, что я ему там на фиг не нужен. - Так и сказал? – Гарри не выражал ни удивления, не злости. Он просто выяснял информацию и пока не снабжал свои вопросы чувствами. - Не знаю я, что именно он сказал. Он с бабушкой разговаривал. Гарри только коротко кивнул официантке, принесшей его заказ. От Конора бОльших подробностей не последовало, потому он заговорил сам:- О’Молли, О’Молли. Тебе не позавидуешь. Не знаю я, что тебе с этим делать, могу только сказать, что сделал бы сам.Конор повёл плечом, нахохлился точно голубь в декабре:- И что бы ты сделал?В этот момент Гарри широко улыбнулся, глаза его засияли чем-то демоническим и опасным. Он подался вперед, чтобы стать к нему ближе и ответил:- Послал бы всё на хрен! По чесноку, Конор, он до фига во всём перед тобой виноват. Я не буду учить тебя жизни, как твоя подружка Лили. Но такой отец, как твой, мне был бы не нужен. Хотя если бы представилась возможность, я бы непременно поехал к нему. Поехал и довёл до истерики его новую жёнушку. Ты знаешь, я могу. Конор знал.- А ты? – поинтересовался Гарри, разрезая ножом тонкий блинчик. О’Молли ненадолго задумался. Сами собой перед глазами возникли картины того, как Тис ломает квартиру отца, рушит мебель, рвёт обои. И вид этого гораздо больше радовал сердце, чем уничтоженные бабушкины статуэтки и часы. Хотя наказание теперь ждало бы Конора непременно. Понять почему он разбил в щепки всю бабушкину квартиру, отец мог, а осознать собственную ответственность перед сыном – вряд ли. - И я могу, - наконец ответил он. - Знаю, О’Молли. Знаю, - тихо проговорил Гарри и многозначительно потёр переносицу, беззвучно смеясь в ладонь. Не понимая почему, Конор улыбнулся в ответ. И сделал глоток горячего какао. Вкус пряный, с банановым оттенком приятно прокатился по языку, напоминая ему, что он до сих пор ничего не ел. Потому вскоре он вооружился ножом с вилкой и принялся разделываться со своей порцией блинчиков. Чуть позже, оставив пустые тарелки в сторону, оба решили, что теперь можно и продемонстрировать рисунки. - Только не смей их больше портить, - предупредил Конор и достал альбом только получив от Гарри согласный кивок. Да он теперь их вовсе не трогал. Молча смотрел на работы, простраивая в голове взаимосвязь того, что он перед собой видит с жизнью Конора. Ему нравилось, что О’Молли так потрясающе рисует. Если были в жизни картины, отзывающиеся в его душе, то работы этого хмурого волчонка стояли бы впереди всех. Особенно часто на бумаге Конор отображал большого монстра с ветвистыми руками и ногами, а так же странное дерево на кладбище. Вскоре Гарри понял, что эти два образа и есть две ипостаси одного существа. А еще вспомнил, что встречался уже прежде с этим чудовищем сам. Он поднял взгляд на Конора, отчетливо видя яркие пляшущие огоньки в его глазах. Гарри вновь облокотился на спинку своего стула, желая стать дальше. Страх с прежней силой накатил на него. Но вместо истерик и мольбы о пощаде, он улыбался едва заметно дрожащими губами. - Гарри? – О’Молли совершенно удивленный переменной в лице одноклассника, чуть подался вперед. Ответа не последовало. И он сильнее наклонился и схватил Гарри за руку. Куда настойчивее и крепче, чем сделал сегодня прежде он сам. - Гарри, прости. Это был не я. Он, - и Конор указал одним взглядом на свой рисунок с монстром-деревом, разрушающим школьную столовую своими страшными ветками-лапами. Он медлил всего мгновение. После Гарри вывернул руку и схватил его ладонь крепче. - Ты, Конор. Ты, - отчетливо прошептал он, но отпускать не стал. О’Молли упрямо смотрел на него. Он не знал, как объяснить Гарри, что не врёт. Будь у него возможность, он бы остановил Тис, не дал бы ему избивать одноклассника до полусмерти, но что может маленький худой мальчик против старейшего в мире чудовища? - Ты и есть он, - пояснил наконец Гарри.А Конор потускнел и отрицательно покачал головой, отстраняясь. - Нет. Скорее он – это ты. Он так же мучал меня, а на деле помогал, так же связал меня не мной данным обещанием, так же видел меня насквозь и делал то, что я на самом деле хочу. Гарри спорить не стал. ?Возможно, мы оба монстры?.