Путешествие (1/1)
Несколько страничек из дневника Каманоске:ВторникЧёрт, как же они меня достали! Только второй день, как мы из Уэдо выехали, а я уже хочу порвать их всех на кусочки! Надоели их жалобно-сочувствующие взгляды. Словно я уже слёг. Задолбался уже слышать охи Исанами, заверения Санады: "Не нужно перенапрягаться, лучше полежи-посиди где-нибудь, передохни". да не важно это! Я не умру раньше, чем через месяц, и ни в чьих силах ни остановить, ни ускорить отравление... смерть.Но я тут подсчитал... Вообщем, до Фудзи я доберусь в лучшем случае через две недели - когда моё тело начнёт неметь. И напрашивается мысль - а не будет ли тогда поздно? Надеюсь, я успею.ЧетвергЯ долго не вынесу их! О чём я только думал, когда согласился остаться в Уэдо?! Лучше бы остался в Долине Вихрей, а когда началось бы кровотечение - один бы добрался до Фудзи, и, кстати, куда быстрее. Исанами нас всех тормозит своими капризами и ей все потакают. Даже Сайдзо.Кстати, о грустном. Мне всё-таки не следовало его целовать. Теперь у меня нет даже иллюзий. Нет надежды на то, что однажды я смогу сказать: "Я тебя люблю". Сайдзо по-любому просто посмеётся и всё. А моё сердце будет разбито. Снова.ВоскресеньеВчера была скромненькая заварушка. Ни чем ни не примечательная, просто разбойники. Но. Я сделал глупость. Сам не понимаю, что меня на неё толкнуло.Когда большая часть бандюков была уже перебита (не, ну всё-таки тупой народ - видят же, люди с оружием, народ опасный, чего ж вам неймётся?! Правда, меня бы на их месте это тоже не остановило бы), главарь банды сделал одну БОЛЬШУЮ ошибку. Он попытался напасть на Исанами. Как на самую слабую, я думаю. Саске и Сайдзо наперегонки кинулись к ней, но они были слишком далеко. А я был ближе всех.Моя кусаригама окрасилась алым и мой белый плащ тоже (блин, и как мне его чистить, а?!). До всех с опазданием дошло, что я мало того, что встал перед жрицей (заслонил собой), так я ещё и прикончил разбойника одним ударом (без жестокостей, смеха и ветра). Мрачно глянув на всех (блин, достали!!!), не слушая жалкого лепета жрицы (что-то вроде "спасибо, Каманоске" - дождался, наконец, благодарности), и, утерев кровь с носа (ну вот, снова потекла. Между прочим, чёрная) я ушёл.
Правда, я не знаю, что на меня нашло. Чего-то спасти её решил. Нет, бред, конечно, я ничего не решал, всё само собой вышло.Все в недоумении. Исанами мне благодарна. Блин, только б не стала ко мне лезть, как к Сайдзо. Этого я точно не переживу.Да, а у Сайдзо аж челюсть отвисла, когда он увидел, что я сделал. На протяжении всего путешествия он ведёт себя со мной... ну, не как обычно, но... нормально, вообщем. Как со случайным попутчиком. Это больно.ПонедельникСегодня в полдень мы остановились в одном скромном городке. До вечера бродили по нему. Живописное местечко, надо признать. Даже захотелось поиграть на флейте. Никогда.Вечером Храбрецы собрались поужинать все вместе. Меня тоже позвали. Хотя мне больше всего на свете хотелось побыть одному, я поплёлся в столовку. При моём приближении все замолчали, и как-то странно уставились на меня. Исанами ахнула и уронила данку. Санада расплескал своё саке.- Ну и чего пялитесь? - сварливо спросил я. Не люблю, когда на меня так смотрят.- Ты... видел своё... лицо? - тихо спросил Сайдзо.- Я не девка, чтоб на себя любоваться, - огрызнулся я.
Зря, вообщем-то.Потому что, когда Анна молча протянула мне свое зеркало, и я увидел в нём уродливо расплывшиеся чёрное пятно на правой щеке, когда всё поплыло у меня перед глазами, и я покачнулся, теряя равновесие, именно Сайдзо поддержал меня под локоть.А я вырвался и ушёл.ЧетвергПятен всё больше и больше. При Храбрецах я не раздеваюсь, само собой, а то б они увидели, что всё тело у меня в кривых отметинах угольного цвета, похожих на разбрызганную тушь. Я начинаю ненавидеть своё тело. И лицо тоже. На нём появилось ещё одно пятно, закрывшее мою татуировку. Больше всего похоже на стекающие и размазанные мои слёзы. Как отвратительно.Город, в котором мы сейчас находимся, знаменит своими многочисленными лавочками. Здесь можно купить всё, что угодно.Вечером случилось кое-что страшное.Я спустился к ужину, и услышал восторжённые вопли Исанами. Оказывается, неизвестный доброжелатель прислал целую коробку пирожков. На вид очень аппетитных и соблазнительных. Исанами уже схрумала штучек пять (куда в неё столько лезет?! И ведь не толстеет!! Как не в себя жрёт!), остальные ещё только подтягивались. Завидев меня, жрица тут же кинулась меня усиленно угощать. Кстати, после своего спасения она начала проявлять заботу по отношению ко мне. Это выглядит немного комично, но мне как-то пофиг. Я вообще в какой-то апатии. Меня ничего не удивляет, не пугает, не волнует. Даже Сайдзо...
Короче, я спокойно взял пирожок, надкусил, распробовал.- Ну как? - жадно спросила Исанами. Как будто сама их пекла. Дурёха.- Ничего, вроде вкусно, - пожал плечами я. Правда, меня смущал странный привкус в начинке...Бенмару и Сайдзо тоже потянулись за угощением, как тут до меня дошло, что это за привкус.- Не трогайте их!!! - отчаянно закричал я, поперхнулся, закашлялся. Все недоумённо на меня посмотрели.- Почему? - задал закономерный вопрос Сайдзо.Откашлявшись, я прохрипел:- Они отравлены.Исанами ойкнула.- Ты уверен? - нахмурился Санада.- Ну, уж вкус сейтра я распознаю в какой угодно начинке.Наверное, если бы сейчас Исанами призвала своё второе "я" - богиню Идзанами - это произвело бы меньший фурор, чем мои слова. Все засуетились, зашумели. А я побрёл к себе.Ночью мне не спалось, и я вышел прогуляться. Проходя мимо комнаты Исанами, я услышал её плач и голос Саске. Он её утешал, называл ласковыми словами, и даже признался в любви. После его робкого: "Я люблю тебя, Исанами", она удивлённо замолчала, а потом сказала: "Я тоже... Я тоже тебя люблю, Саске!". Потом они, наверное, поцеловались, но я уже отошёл. После нечаянно подслушанной сцены стало как-то пусто на душе. И холодно.Было решено остаться ещё на денёк. Разобраться, кто ж это нас так удружил. А до храма Фудзи мне предстояло топать с Исанами. Только, боюсь, ей придётся меня на себе тащить, потому что я увеличил дозу яда, что в моей крови, по крайней мере вдвое. А значит, ускорил процесс и уменьшил отпущенное мне время.