Часть 16 (1/1)

— Крис. Боже!Тонкий вскрик метнулся раненой птицей к потолку, а сама женщина - вперёд, к провезённым мимо носилкам с человеком в когда-то чёрной, а теперь серой от бетонной пыли форме, заляпанной ещё и крупными мокрыми пятнами неразличимого цвета.Тёмная ткань пыталась милосердно скрыть их происхождение, но слишком хорошо Хелен знала их работу. Сколько раз она сама встречала их такими.— Пустите! Пустите меня к нему, немедленно!Маленькие кулачки сжались и колотили в широкую грудь схватившего её с налету солдата, но он, приподняв её в руках, даже не шевелился. Что ему могла сделать миниатюрная, лёгкая как пёрышко, кореянка? Разве что сломать собственные ноготки о ремни бронежилета и разгрузки, но он и тогда бы не почувствовал того, что чувствовала она, увидев раненого брата.Упираясь в грудь мужчины, она выгибалась бешеной кошкой, хныча от беспомощности, но сильные руки не разжимались, носилки с Кристианом скрывались за которыми уже по счёту дверями.— Что здесь происходит?Хелен обернулась на знакомый голос, глаза зажглись неистовой радостью. Конечно, они с Романов не были лучшими подругами, но, сколько она себя помнила, та к ней всегда хорошо относилась – не так уж много женщин было в компании Мстителей. Всего одна, и ей по-своему тоже было скучно.— Слава богу, Наташа, - Хелен Чо перестала рваться из рук охранника. – Там Кристиан, они привезли его, но меня к нему не пускают. Помоги мне, пожалуйста!Стальная, но бережная хватка разжалась, когда Наташа ещё не успела договорить ?Отпусти её?, и доктор метнулась было вновь вперёд, к дверям операционной, но…— Э, нет, милая…Так начался их ад на двоих.Невозможность подойти, коснуться брата. Невозможность ему помочь, и она, просто как врач знала, что с ним, знала и насколько ему больно, и как злорадствует Наташа. Его держали в соседней лаборатории, за толстым панорамным стеклом, так что Хелен всегда знала, что брат жив. Она видела, что ему ?помогают?, но ровно настолько, чтобы он не умер слишком быстро. Чтобы она по-прежнему оставалась лояльной и послушной, чтобы никто не узнал того, что она вынуждена скрывать.Заложником и залогом её верности был брат, и, как бы ни хотелось ей помочь Роллинзу и Мадиро, она ничего не могла сделать. Подчиняясь Наташе, она осматривала их, пока они были в досягаемости, анализировала их состояние, рекомендовала или синтезировала препараты, и иногда лишь получала милостивое позволение увидеться с братом. Ненадолго застыть рядом с ним, глядя в глаза. Ещё реже – мимолётно коснуться. Долгого контакта им не позволялось.Всё, всё, что с ним случилось, поддавалось лечению. Даже когда пропала чувствительность, когда по характерному запаху стало понятно, что начался некроз из-за плохо обрабатываемых пролежней, она всё ещё умоляла Наташу позволить ей сделать хоть что-то, чтобы помочь брату. ?Твой брат официально мёртв. Радуйся, что не буквально.Пока?.Это было единственным ответом равнодушной Вдовы, а Кристиан продолжал ободряюще улыбаться сестре, у которой не было возможности попросить о помощи. Никого. Обратись она к Старку или Капитану – пострадает брат. Её предупредили, и она не стала проверять. Долго ли он сумел бы так прожить, пока его не убило бы заражение? Или они будут его держать в таком состоянии, сколько смогут? Долго ли она смогла бы жить в таком ожидании? Да, она несгибаемая и упорная, но нельзя вечно выдерживать такое напряжение. Даже металл устаёт и ломается, застывает уродливыми комками.Скольких она спасала, сколько людей обязаны были ей жизнью, и ни одна живая душа не видела её слёз, задушенных подушкой бессонными ночами. Вдова оказалась хуже всего. Хуже ГИДРы, хуже Читаури. Хуже Локи. Хуже Альтрона. Никто из них не вынуждал её наблюдать, как страдает её брат. Её кровь.***Сердце громовержца билось размеренно и мощно. Тонкие рубахи не мешали чувствовать тепло его тела. Правильное и мягкое, достаточное, не обжигающее. Кто вообще придумал, что йотунам нравится холод? Хотя да, он же и как асгардец, и как йотун – бракованный. Он ненавидит лютый мороз и обжигающий жар пламени.Холодный ветер в лицо и объятия брата – то самое сочетание, которое он любит. Умеренный холод и умеренное тепло успокаивают, дают уверенность. Он так и не признался, как сильно устал ненавидеть, и, прежде всего себя, но, кажется, Тор и так это знает, и ему по-хорошему всё равно. Его огромное сердце готово было согреть их обоих, если понадобится: места брату там было столько, сколько бы тот потребовал. Жаль, что он не понял этого сразу, не оценил. Оставалось жить, помня о своей глупости, грея руки в больших ладонях брата, не дававших пробиваться нитям йотунского узора. Дарящих чувство защищенности...— Ты ничего не почувствовал?Что-то словно бы скользнуло мимо, невесомо коснувшись. Как болезненный отголосок мысли, движение чего-то нематериального. Им обоим пока не хватало проницательности Одина.Тор лишь качнул головой, обнимая крепче, видимо, решив, что брат поёжился, замёрзнув. Что-то всё же было. Что-то, дёрнувшее нити сил, пронизывающих миры. Такие непонятные вещи всегда будили тревогу и интерес. Тоже своего рода дар. Они с братом были разными, но вместе едва ли уступали Одину. Асгарду могла грозить опасность, и нужно было выяснить всё. Хеймдалль мог почувствовать то же самое или увидеть что-то. Как бы ни хотелось остаться с братом, Локи змейкой выскользнул из его рук.— Я скоро.Тор не сказал ни слова против. Развернувшись, он оделся и отправился в тронный зал. Он подождёт. Он умеет терпеть, прождав столько лет, упустив столько времени с теми, кто не был ему нужен. А брата он будет ждать и вечность.***— Здравствуй, Локи.Страж Радужного Моста не обернулся. Видящий Всё не нуждался в том, чтобы переводить взгляд с одной точки пространства на другую. В детстве это очень пугало и раздражало Локи, это было похоже на неуважение…— Приветствую тебя, Хеймдалль. В глазах Стража сверкнули золотые искры, когда он всё же бросил взгляд на брата своего господина, с которым Тор без оговорок разделил венец. Лёгкие одеяния, будто бы из жидкого изумруда, облегали фигуру Аса, не любившего доспехи – странность в этом мире, но он, Видящий всё, видел и более странное.— Ты почувствовал?Вот потому Локи к нему и пришел. Ничто не могло укрыться во всех девяти мирах от зоркого ока Золоторогого. Ни то, что что-то произошло, ни то, что это заинтересовало любознательного сына Одина.— Да. Потому я и пришел к тебе. Ты что-то видел?Тяжёлые рога шлема качнулись, когда Хеймдалль кивнул.— Видел. О тебе вспомнила смертная женщина из Мидгарда. У неё горе, которое не с кем разделить. Сильная женщина, но беда оказалась сильнее. Её некому было услышать, кроме нас.Мидгард... Будь он неладен. Он так его и не полюбил, не понимал, что в нем нашел отец, что в нём нашёл брат, кроме собутыльников. Отсталый мирок, не интересный. Знал он этих, зовущих себя ?сильными?, не думал только, что придёт время, и его кто-то так сильно захочет вспомнить. Пробиться сквозь миры с доступными лишь действительно сильным отчаянием и безнадёжностью силами, ощутимыми даже на таком расстоянии. — Покажи мне, Страж.Почему-то он ждал, что увидит рыжую женщину, Наташу. Наверное, всё дело было в том, что он достаточно времени был рядом с ней, её он видел лучше, но когда Хеймдалль повёл ладонью и пространство заискрилось, соткав требуемую картину, он увидел не её. И вправду – разве она была сильной? Нахальной, своенравной – да, может быть. Но едва ли сильной.Там была совсем другая женщина, стоящая на коленях посреди белого помещения. Она заламывала руки и беззвучно кричала так, что на фарфоровом личике проступили красные пятна и вены на висках. Локи не вспомнил её и беспомощно глянул на Стража вновь. Ему, конечно, были безразличны страдания смертной, но то, что она сумела докричаться, было странным. После того, что случилось в Мидгарде с его лёгкой руки, он должен быть последним, о ком она могла бы вспомнить в минуту беды. Разве что ей действительно не с кем было её разделить… вздохнув, Локи потёр виски. Разбираться с чужим неприятностями было делом Тора, и можно было бы сказать об этом ему, всё же женщина была из его любимой толпы ряженых мартышек, но что-то не давало покоя.— Покажи мне, что там было.Ни один смертный не может докричаться вот так просто.***— Не узнаю тебя. Пожелать помочь человеку из Мидгарда…Отщипнув крупную ягоду винограда, лежащего на блюде, Локи покатал её в пальцах, глянул на просвет, как в цветной осколок полупрозрачного камня. Губы брата разомкнулись, ловя её, а следом и поцелуй с губ Локи.— Знаю, что это звучит странно, но дело не совсем в этом человеке. В нём…в ней, конечно, тоже, но… Локи шевельнул кончиками пальцев, поднятых вверх, и над ними, улыбаясь, застыло женское лицо. Тор видел её. Мельком, но знал, что она была из числа друзей.Устроившись на подушке поудобнее, он приготовился слушать.— Видишь ли, брат мой… эта женщина – одна из немногих смертных, которые не мечтают о чудесах, не желая ничего делать. Она сама творит чудеса, упорно работая. Я не могу с уважением относиться ко всему их роду, но вот такие, как она, мне нравятся. Кроме того, её беда произошла по вине твоей знакомой. Рыжей женщины, Наташи. Нахмурившись, Тор приподнялся. Он давно не наведывался в Мидгард – после кончины Одина в Асгарде было слишком много дел. Хорошо, что у него был брат, разделивший с ним венец и трон – так было гораздо проще. Локи был мудр и замечал многое, чего не мог или не умел заметить сам Тор.Наташа была хорошим воином – он уже имел честь убедиться в этом. Как и леди Сиф, она умела обращаться с оружием и биться без него, но то, что она причинит вред одному из своих..? Как оказалось – вполне смогла.Локи всё же не удержался. Хеймдалль мог показать ему любую жизнь в Мидгарде от начала и до конца, но так много видеть не было нужды, и отвращение к одному конкретному человеку переполнило и чашу терпения, и пределы равнодушия. Он бы проигнорировал горе Хелен, но не мог удержаться от мести Наташе, и почему бы было не совместить это? К тому же, брату было бы приятно то, что он поможет тем, кто ему дорог. Тем более, после всего узнанного. После боли разочарования, когда громовержец оказался огорчён. Наташа некоторое время была его боевым товарищем, это воспоминание было ему ценно, но простить её после случившегося он бы не смог. Отвернувшись от звёзд за тёмным окном, Тор обернулся к лежащему на кровати брату.— Ты сможешь привести его в Вальхаллу? Прищурившись, Локи соблазнительно изогнулся.— Я думаю, сестре он нужнее. И это будет интересный опыт. Я никогда ещё не возвращал жизнь, хотя постиг многое. Они не Асы, с ними должно быть проще. К тому же – время ещё есть.***— Я не могу, Брок! Пожалуйста! Не могу!Кулачки Хелен упёрлись в грудь, сама же она прижималась к нему, рыдая, как маленькая.— Я не могу похоронить его, слышишь?! У меня больше никого нет. Никого больше не будет!— Насколько я помню, он указывал в завещании кремацию.Брок волновался. И за неё, и за брата, которому была нужна её помощь. Да, Кристиан был его бойцом, но и первой потерей он не был. Командир не имел права считать, что жизни всех кончены вместе с этой, одной, хотя с радостью занял бы место любого из них. Вот только и на нём была ответственность. Он обязан был сделать так, чтобы жили и другие, чего бы это ему ни стоило.— Тебе нужно отпустить его и жить дальше.— Это твоя вина, Рамлоу, твоя! Он пошел за тобой, по твоему приказу, доверился тебе и погиб! Это ты убил его, а теперь хочешь, чтобы я спасала твоего брата!Хелен резко отстранилась от него, трясясь уже скорее от злости, глядя ему в глаза, шепча эти злые слова, не замечая, как закаменело лицо Брока, как вздулись желваки, но он продолжал её удерживать, снова насильно притянул и прижал к себе, приглаживая ладонью растрёпанные черные волосы женщины, согревая её дыханием. Ей было простительно ненавидеть его. Пусть. В конце концов, он и сам себя ненавидел. Это не значило, что он бы стал наблюдать, как она гробит себя, ночуя возле холодильника, разговаривая с братом, сидя на полу, моря себя голодом. Жизнь должна продолжаться, а для этого нужно оставить прошлое в прошлом.— Я знаю, Хелен, знаю. Но тебе нужно жить. Он бы не хотел…— Как трогательно. Чем убиваться по столь ценному для вас человеку, вы бы лучше искали способ его вернуть.Вихрь радужных искр рассыпался, не оставляя следов, а на прозекторском столе остался, болтая ногами, тот, кого в этом мире видеть, да и поминать было не к добру.Оба знали, кто это. Хелен перестала плакать и застыла. Брок, по привычке лапнув бедро и не найдя кобуру, сжал челюсти и заслонил женщину собой. — Трогательно.Божок картинно сложил руки на узкой груди, какое-то время с насмешкой смотрел на людей, а потом спрыгнул на пол, утрачивая напыщенный вид. Он дошел до того самого холодильника, занимавшего в этом помещении одну из стен. Под ним же как раз лежала плотная форменная куртка техников ЩИТа – зимний её вариант, предназначенный для работы в условиях местного холода. Именно на ней Хелен проводила всё своё свободное время, едва слышно разговаривая с пустотой.Остановившись, Локи безошибочно распахнул одну дверцу и рывком, без видимого усилия, выкатил поддон, на котором лежало тело. Брок успел перехватить рванувшуюся вперед женщину, но её возглас ?Не трогай его!? ударил по ушам не намного слабее звука разрыва светошумовой гранаты. Локи конечно не впечатлился. Весело оскалившись, он ненадолго склонился над телом, глянул искоса и испарился.Истошный крик Хелен раздался вновь. Ещё громче, ещё отчаяннее, и удержать её Брок не смог. Она вырвалась из его рук, бросившись к пустой ячейке. Несколько секунд она ощупывала пустой поддон, ледяную нержавеющую сталь, на которой совсем недавно лежало тело её брата, с которым у неё не хватало сил проститься. Упав на пол, закрыв опухшее от слёз лицо ладонями она бессильно завыла на одной ноте, пока Брок пытался набрать номер единственного человека, который мог помочь.Это было уже даже за пределами всех выходок ублюдочного божка. Кража мертвых была сродни надругательству над ними, хотя кто знает, зачем это сделано, но даже для всех них это было уже чересчур.Капитан ответил на одном из последних гудков, но явно слышал крик Хелен Чо, и всполошился уже сам. Когда он собственной персоной спустился в морг, безутешная Хелен уже хватала ртом воздух в руках Брока, который не знал, что делать в таких случаях, но и отпустить, чтобы позвать на помощь персонал, не мог.Кэп удивил. Порывшись в одном из ящиков, он извлёк и вскрыл упаковку с уже набранным шприцом. Хладнокровно введя иглу в бедро женщины, он вдавил поршень до конца и уже через несколько секунд она обмякла. Перехватив взгляд Рамлоу, он отмахнулся:— Успокоительное.Взяв Хелен на руки, он поднялся сам, но отойти не успел. Знакомый всплеск искр совсем рядом утянул за собой всех троих – никто не успел даже вскрикнуть или возмутиться***Хелен на суде держалась достойно. Алебастровая кожа выделялась на фоне строгого чёрного костюма. Глаза были ясными, без следа слёз. Никто не ставил под вопрос ни её компетентность, ни результаты проведённых ею экспертиз. Расследование, санкционированное ЩИТом, закончилось быстро. Одного пожизненного Наташе было вполне достаточно, тянуть не желал никто..Прямо из зала суда шпионку на джете отправили под конвоем в ?Рафт?, и Хелен, сопровождаемая самим Старком, вошла в транспорт, держась максимально сосредоточенно.Стоило закрыться аппарели, как черты лица исказились, расплываясь прозрачным туманом, как и одежда. Иллюзия рассеялась...Вынужденная мера на случай, если Романов захочет потянуть за собой и ту, что невольно ей помогала, но Наташа благоразумно молчала, лишь на последнем слове выпросив организовать ей в камере кабельное телевидение. Суд просьбу удовлетворил, но Старк, предвидев желание и возможности шпионки воспользоваться элементами техники не по назначению, настоял на голографическом экране. Наташа только усмехнулась, показывая, что шутку поняла и оценила.Локи не подвёл и на этот раз, хотя в это никто не верил до последнего – слишком специфичной была его репутация. Тор, конечно, за него ручался, но сложно поверить тому, чьи глаза и сердце застилает туман любви.Сама Хелен была далеко.Она была там, где в ней нуждались больше всего. Когда золотой кокон, сотканный Локи вокруг тела её брата распался, когда к работе приступили асгардские врачеватели, тихо напевающие лишь им понятные слова, Хелен была на грани потери сознания. Не спасло даже успокоительное, даже слова Локи и Тора о том, что не всё потеряно. Это там, на Земле, она не могла смириться со смертью единственного дорогого ей человека. В Асгарде же было всё ровно наоборот. Она пыталась защитить то, что осталось от брата от посягательств, не слушая доводов, пока её не отвели в сторону насильно. Локи и ночью не прекращал работать. Хелен насильно напоили каким-то отваром, Брок отрубился сам, сидя в не очень удобном кресле. Только Роджерс остался наблюдать, как длинные тонкие пальцы порхают, перебирая и связывая золотые светящиеся нити. Как неуловимо меняется когда то ненавистное лицо, становясь божественно прекрасным.Всё это заняло три дня, по крайней мере за окном светлело трижды. Брок и Стив сменяли друг друга, иногда в окружении служанок приходила молчаливой серой тенью Хелен. Она больше не кричала и не рыдала, просто смотрела без возможности вмешаться. Когда всем троим становилось невмоготу, они выходили на воздух.Они надеялись, что Кристиан проснётся, но ждавшие приказа Локи врачеватели сменили его, а Чокли признаков жизни так и не подал. Только спустя ещё два дня он наконец очнулся. Глаза Локи горели торжеством. Обнимавший его Тор позволил себе коснуться губами его шеи, выказывая одобрение и нетерпение. Всё это время они были разлучены и он истосковался по возлюбленному брату.Хелен несмело, будто боясь разрушить мираж, подошла к Кристиану и, коснувшись его виска, снова ярко-вороного, тихонько расплакалась, счастливо улыбаясь, и бросилась ему на шею.— Как это возможно? Роджерс, стоявший рядом с Тором, наблюдал с вежливым интересом. Локи пренебрежительно фыркнул.— Вы, люди, совсем забыли свои же истории. У вас есть поверье, что после смерти человека его душа сорок дней живет где-то рядом. На самом деле, всё несколько иначе, но доля истины в этом есть. Смысл в том, что в это время человека ещё можно вернуть, если сохранить его тело. Эта женщина сберегла его, а я сумел соединить разделённое. Остальные пустяки исправили лекари. Вообще-то и в вашем мире есть те, кто умеет делать подобное. Конечно, мне льстит, что она вспомнила именно обо мне, но проще и быстрее было бы, научись вы слушать то, что вас окружает в вашем мире и говорить с теми, кого вы зовёте колдунами и шарлатанами. Конечно, настоящих мало, но всё же… Совсем недавно так же дали шанс одной такой одинокой душе. Он заслужил его, раз его коснулась рука самой Матери…— Что ты хочешь за это?Лицо Локи вынырнуло из-за плеча брата и он искривил тонкие губы.— Вообще-то, я делал это бескорыстно, но не откажусь от маленькой услуги.***Она была там, где в ней нуждались больше всего. В саду Асгарда как ручей журчал тихий смех двоих. Босые ноги осторожно ступали по влажной от росы траве. Там не было ни одного острого камушка или ветки, просто Крису приходилось учиться ходить заново. Тело слушалось безукоризненно, лёгкое и здоровое, и потому было непривычно. Он отвык ходить, отвык выпрямляться в полный рост, но осваивался быстро, и всего несколько дней ему понадобилось, чтобы наконец-то подхватить свою сестру на руки, как в детстве, закружить её, и аккуратно опустить обратно, подтверждая – он здоров, полностью. Более здоров, чем был в день крушения хелликэрриеров. И Крис, и Хелен были счастливы, и, право слово, невеликой ценой было позволить Локи выступить от её лица и имени на суде.У неё было занятие куда важнее, чем тратить драгоценные минуты жизни на бесплодную ненависть.Дома её ждал Орсо, дома были вопросы, которые стоило уладить из-за того, что юридически Кристиан был мёртв и таковым и должен был оставаться. Капитан и Старк, конечно, обещали помочь с этим, но и сама Хелен не собиралась надеяться лишь на них.Она привыкла творить чудеса своими руками, а не ждать всего готового, чтобы кто-то вложил его в её руки, как совсем недавно – жизнь её брата.***Да, переход через Биврёст выглядит не так, но и тут не он. Локи, как мы знаем, умел путешествовать и сам.