Часть 1 (1/1)

Грантеру исполнилось шестнадцать, когда он впервые попробовал вино. Оно не было вкусным, потому что для ничего в принципе не было вкусным: как и большинство других людей его возраста, он не чувствовал вкус еды, но ощущал текстуру. Он мог чувствовать запахи, как и все, и порой это становилось пыткой: понимание того, что свежий хлеб пахнет просто чудесно, а на вкус точно такой же, как камень, иногда огорчало. Он знал, что еда станет сладкой или горькой только тогда, когда его глаза пересекутся с глазами его родственной души.Знал и плевал на это с высокой колокольни. Оказалось, что его отношения с вином намного крепче и сильнее отношений с кем бы то ни было из людей, поэтому свое время он проводил с бутылкой багряно-красной совершенно пресной жидкости. Он пил вино не из-за вкуса?— его попросту не было,?— а из-за эффекта, который алкоголь производил на человека. Примерно до двадцати лет Грантер пил только тогда, когда в жизни все шло совсем из рук вон плохо, но потом он будто перешёл какой-то невидимый рубеж, состоящий в основном из счастливых возгласов ?оно сладкое! слышишь, еда сладкая!? или ?поверить не могу, что всю жизнь ел то, что по вкусу похоже на помойную крысу. нет, я не знаю, какова помойная крыса на вкус, и знать не хочу? от прохожих на улицах Парижа или в кабаках, где он появлялся с завидной частотой. Нельзя было сказать, что Грантер слишком переживал по поводу того, что ему уже почти двадцать пять, а он все ещё не чувствовал на своём языке ничего интереснее воды, меда, хлеба?— чего угодно, потому что все было в равной степени пресным, - но чужое счастье давило, и он пил.Вино помогало ему забыться, отгородиться от проблем за завесой мутного спокойствия, где его почти не тревожили. За редким исключением по ночам он пару раз натыкался на шайку во главе с Монпарнасом, и выходили пренеприятные стычки, после которых Грантер еще несколько дней смотрел на фингалы в пыльное зеркало, потирал саднящие ребра и с оскалом думал о разбитой губе Монпарнаса или окровавленной руке выкрикивающего проклятья Бабета. Петушиный час был проблемой, но не такой, чтобы отказываться от алкоголя.В общем, Грантер, если и ждал свою родственную душу, делал это не в одиночку, а с излюбленным красным полусладким, непосредственная сладость которого оставалась неоцененной. Однажды, во время одной из своих вечерних прогулок, он набрел на милое местечко, где горел тёплый жёлтый свет, доносился запах чего-то съедобного и пьяный мужской смех. Грантер остановился, перекладывая полупустую бутылку из одной руки в другую, пожал плечами и зашёл в кафе ?Мюзен?.На него обернулось несколько человек, которые, впрочем, сразу же потеряли к нему интерес. Им было не привыкать видеть кого-то вроде Грантера?— кого-то со спутанными волосами, расплывающимся взглядом и нетвердой походкой. И пусть Грантер был младше обычных завсегдатаев кабаков, это не означало, что он особенный. Просто такой же пьяница, как и многие здесь.Грантер горько усмехнулся своему выводу и сел за одноместный столик в самом углу комнаты, так, что видел все происходящее, оставаясь в тени. Здесь было шумно, мужчины то и дело что-то выкрикивали, грубо посылали друг друга, хохотали, стучали кружками о стол, проливая напитки, и заказывали еду. Девушки, работавшие в кафе, брезгливо вытирали столы и приносили то, что нужно было посетителям. Грантер молча наблюдал со стороны. В нем боролись противоречивые чувства: ему не нравилась грубость мужчин и он сопереживал бедным девушкам, они явно устали; но атмосфера кафе его устраивала, здесь было… мило. Тепло, светло, пахло немного кисло?— алкоголем, и если откинуть в сторону неприятные образы, то Грантеру даже нравилось. Он попросил у одной из девушек бутылку вина и уселся поудобнее, чтобы слушать речи пьяных посетителей.Он стал захаживать в ?Мюзен? каждый день, потому что ему было нечего делать (рисование он забросил из-за постоянной неудовлетворенности своими работами) и потому что кафе находилось буквально в двух шагах от его дома. Грантер даже удивился, что не знал о его существовании столько лет, и по привычке делал большой крюк перед тем, как вернуться в темную маленькую квартиру. Стены в ней были холодные и полупустые. Раньше на них висели картины Грантера, очень неплохие, как о них отзывалась хозяйка помещения, подписанные каллиграфически выведенной буквой ?Р?, но некоторое время назад Грантер начал замечать в них все больше недостатков и снял каждое полотно, приставив их к стене, и болезненно скользил по ним взглядом каждый раз при нахождении в комнате.Дома было неуютно, одиноко, и ничего не спасало от давящей тишины. Иногда Грантер начинал мурлыкать что-то себе под нос, но его музыкальные способности оставляли желать лучшего, и он затыкался. А в ?Мюзене? было тепло, там была выпивка и шум голосов, там было на что отвлечься. Так что, почти не задумываясь, Грантер там практически поселился.Он впитывал в себя запах очередной бутылки на этот раз белого вина, искренне стараясь найти его отличия от красного, когда в кафе ввалилась целая орава молодых людей, самому суровому из которых, в рубахе с закатанными рукавами и в рабочей фуражке, едва ли можно было дать больше двадцати семи лет. Они горячо что-то обсуждали, кудрявый черноволосый паренек с яркими веснушками и не менее яркой улыбкой хохотал, переглядываясь с идущим рядом высоким юношей в очках со строгим лицом. Они помахали девушкам, разносящим еду гостям, и всей гурьбой прошли в дальнюю комнату.Грантер был заинтересован. Он ещё не видел эту компанию, а она была крайне разношерстной и очень шумной, и он решил осторожно проследовать за ними. Грубые лица мужчин в основном зале ему давно приелись, тем более, что обсуждали они все время одно и то же: бедность и женщин?— особенно двое мужчин у окна, иногда кидающие на Грантера странные взгляды. Грантер покинул их безо всякого сожаления.На его счастье, в маленькой комнатке, где собрались незнакомцы, как и в главной, был такой же одиноко стоящий стол в углу, который Грантер быстро оккупировал. Он рассматривал каждого члена загадочного кружка, подмечая их внешность. Они были красивыми. Все были молоды и дышали энергией, все переисполнены рвением, желаниями, в них кипела кровь, и Грантер грустно усмехнулся, хлебнув из бутылки. Он мог бы быть таким же.Внезапно деревянная дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену, и в комнату влетел кто-то стройный и в красном. Вихрь цвета пронесся мимо Грантера, даже не заметив его, и одним махом забрался на стол, возле которого тут же начали собираться люди. Вихрем оказался юноша, с первого взгляда кажущийся слишком молодым для собравшейся компании. У него были светлые волосы, чуть кудрявые у кончиков, блестящие голубые глаза и ровный изгиб нежных губ. Из-за бега слегка порозовели щеки, и он гордо поднял подбородок, оглядывая молодых людей. Грантер подумал, что это выглядит очаровательно.Его голос был звонок и твёрд, он исходил из самого сердца, которое у юноши?— Грантер видел?— очень горячее. Молодой оратор расхаживал по столу, приковывая все внимание к себе, изящно жестикулируя и то и дело указывая на кого-нибудь пальцем, чтобы обратиться к нему лично с какой-то громкой фразой. Грантер не слушал, но заметил тонкие запястья оратора, его нахмуренные брови, тонкую, как ствол молодого деревца, шею и аккуратный ровный нос. Из угла не были видны глаза, но Грантер догадывался, какой огонь в них горит, когда с трудом оторвался от торжествующего Аполлона и быстро пробежался взглядом по остальным присутствующим. Он и забыл, что они здесь.Слушатели были в восторге. Когда прелестное создание в красном закончило пламенную речь, комната наполнилась решительными выкриками, одобрительным бормотанием и даже аплодисментами. Грантер чувствовал исходящий от молодых людей энтузиазм: он буквально искрил в воздухе от их подрагивающих голосов и искренних улыбок. Грантер не вслушивался в их слова, он тихо наблюдал, не заметив, как отставил бутылку в сторону. Эта компания ему нравилась, очень. А больше всего нравился белокурый лидер, на которого сейчас снова были устремлены все взоры. Он что-то негромко говорил, обращаясь исключительно к паре людей из кружка, поэтому Грантер не мог расслышать слов. Но его это не печалило, он только смотрел на узкую спину под красным камзолом и старался не забывать моргать.Он остался незамеченным, и это было ему на руку: весь вечер он любовался всеми этими людьми, их азартом, жаждущими взглядами и слушал мелодии воодушевленных голосов. Их идеи до него не доходили, он не пытался уловить суть, и слова снова и снова разбивались о бутылку вина, как о скалу. Грантер решил, что надо узнать, что это за группа энтузиастов, но не успел и опомниться, как последний мальчишка, немного нервный, постукивая тростью, скрылся за дверью, и Грантер остался один.Приходить в кафе каждый день не было чем-то новым, работающие в нем девушки уже успели запомнить лицо Грантера, а он продолжал сидеть в углу в основном зале, ожидая появления уже знакомой компании. Пару-тройку раз с ним пытались заговорить двое мужчин за столом у окна, подзывали к себе, но Грантер оставался на месте, изображая мертвецки пьяного человека. Мужчины тихо сплевывали ругательства, но не трогали его больше, а когда в ?Мюзен? заходили любопытные Грантеру персоны, он незаметно?— по его мнению?— перебирался в маленькую комнату, где проходили собрания.Спустя пару недель ему удалось запомнить расписание встреч, суть которых он наконец понял?— бравые ребята крайне предвзято относились к действительному строю и лелеяли планы свержения монархии.В один из таких вечеров, почти ночью, Грантер снова сидел в тени, лениво потягивая безвкусное вино и полностью отдаваясь приятному теплу, тонкими иголочками проходящему по всему телу. Он прикрыл глаза и благоговейно принюхался к парам, исходящим из бутылки. Он точно любит вино, больше всего на свете. Было бы просто чудесно, если бы оно было его родственной душой.—?Ты в порядке?Грантер резко дёрнулся, едва не ударившись бровью о горлышко, и ошалело посмотрел наверх. Перед ним стоял, скрывая улыбку, невысокий стройный паренек с ясными глазами и огненно-рыжей косой на плече. Кажется, в неё даже были вплетены маленькие цветочки. Паренек хихикнул и протянул аккуратную ладонь.—?Жан Прувер. Можно Жеан. Мы заметили тебя уже давно, но все не решались подойти, ты казался погруженным в себя. А теперь Курфейрак сказал, что если мы не узнаем, кто ты, прямо сейчас, то с большой вероятностью потеряем хорошего визави.Грантер тупо уставился на руку Жеана, не сразу сообразив, что от него требуется. Но когда мозг таки включился, поспешно ответил рукопожатием.—?Я не самый лучший собеседник,?— хрипло хохотнул он. —?Грантер.—?Приятно познакомиться,?— мягко улыбнулся Жеан и на секунду завис. На его лице разгладились несуществующие морщинки, и оно приобрело мечтательное выражение. В его глазах что-то загорелось и он в тот же миг отмер, фокусируясь исключительно на Грантере. —?Не хочешь присоединиться?Грантер, немного озадаченный такими эмоциями нового знакомого, нерешительно ответил:—?Я никого там не знаю, а они не знают меня.—?Ох, брось, Баорель и Курфейрак уже давно спорят о том, кто ты такой, так что нам всем интересно. Не беспокойся, я буду рядом, если тебе станет некомфортно.Грантер с сомнением глянул на Жеана, потом на бутылку в руке и медленно встал с места. Новые знакомства его мало когда радовали, и этот день не исключение. Но, на удивление, все прошло весьма гладко. Он узнал, что черноволосый кудрявый молодой человек с веснушками и есть Курфейрак, юноша с тростью?— это Жоли, а серьёзный господин в очках?— Комбефер. Грантер жал всем руки, стараясь запомнить имена, и, покончив с этим, хотел было вернуться за свой одинокий стол, но его аккуратно от этого удержали.—?Хочешь вот так от нас уйти? —?игриво подмигнул Курфейрак. —?Мы настолько тебе неприятны?—?Что? Нет, совсем нет! —?Грантер действительно испугался. Ему было не место среди таких правильных ребят, он просто хотел вернуться в тень.—?Курфейрак, попридержи коней и дай человеку волю,?— пробасил широкоплечий мужчина в фуражке, кажется, Фейи.Грантер собирался что-то ответить, но Жеан мягко положил руку ему на плечо и отвёл в сторону от нарастающей распри. Они остановились у стены: не так светло, как посреди комнаты, но и не так темно, как в углу. Жеан отпустил плечо и придвинул к одному из столов два стула. Жестом указав на один из них, он плюхнулся на другой и с доброй улыбкой принялся наблюдать за развивающейся перепалкой Курфейрака и Фейи. Грантер чувствовал себя лучше, когда не находился под прицелом почти десятка пар глаз, и заметно расслабился, делая большой глоток из бутылки.Жеан мельком глянул на него.—?Есть вкус?Он сказал это очень буднично, будто под подобным вопросом не скрывалось желание узнать несколько подробнее о личной жизни Грантера.—?Не-а, совсем,?— бросил он, снова прикладываясь к горлышку. Это была его первая бутылка за вечер, так что Грантер был относительно трезв и даже внимателен, и именно поэтому совсем не так храбр, как обычно.Он заметил промелькнувшую на лице Жеана печаль и поспешил добавить:—?Но ведь все впереди, правда? —?неуверенная улыбка украсила его губы. —?А ты? Ты чувствуешь?Жеан повернул к нему нежное лицо и ласково сощурился:—?Тоже нет. Но это не грустно, я верю, что моё время придёт,?— и он снова на пару секунд завис. Это было странно.—?С тобой все хорошо? —?беспокойно спросил Грантер, стараясь вложить в голос как можно меньше настороженности.—?Что? Конечно. Не обращай внимания, это нормально. Я поэт,?— будто это должно было что-то объяснить,?— и иногда мне в голову приходят идеи,?— он абстрактно махнул рукой,?— и я задумываюсь. Прости, если смутил, я не нарочно.Жеан был странным, но Грантера это устраивало. Он уселся поудобнее и уже открыл рот, чтобы спросить что-то по поводу их компании, но не успел, потому что в комнату вошёл тот самый юноша в красном.Он был безупречен. Грантер глупо моргнул, подумав о том, что такого человека даже ветер обходит стороной, чтобы, не приведи Боже, не испортить причёску. На этот раз он не запрыгнул на стол и не начал вещать о своих идеях с порога, вместо этого спокойно подошел к сидящему за столом Комбеферу и шепнул ему что-то, наклонившись. Потом начал поочерёдно жать руки товарищам.Жеан тихо ойкнул, и встал со своего места, явно намереваясь подойти к лидеру.—?Грантер, хочешь… Грантер, у тебя сейчас челюсть отпадёт,?— заметил он. Грантер наконец почувствовал, что его рот все еще открыт, и со стуком захлопнул его.—?Хочешь пойти со мной? Я тебя представлю,?— продолжил Жеан как ни в чем не бывало.Грантер не был готов к знакомству с прекрасным голубоглазым молодым человеком, сейчас внимательно слушающим какой-то рассказ Курфейрака. Он был недостаточно пьян, чтобы набраться смелости заговорить с юношей первым, поэтому только мотнул головой. Слишком сильно, как ему показалось.—?Не говори обо мне, пожалуйста. Я сам.Жеан бросил на него сочувственный взгляд и пошёл к остальным. Грантер смотрел на их общение и не мог понять, как такие разные люди смогли сделать настолько жестокую тему общей для всех. Он не видел смысла в их словах. Они говорили красиво, ярко, и не будь он скептиком, наверняка бы присоединился к ним. Но Грантер понимал, что их баррикады, уличные выступления и речи не значат почти ничего для монархов. Осознание это было печально, и он одним глотком осушил бутылку, наконец начиная ощущать приятную слабость в ногах.Жеан вернулся через пару минут с хитрой улыбкой и вином в руке. Грантер закатил глаза и цыкнул, когда он поставил алкоголь на стол. Вино плескалось в пивной кружке, и Грантер не мог просто так простить это новому рыжему знакомому. К счастью, Жеан понял шутку и легонько пихнул Грантера в бок, придвигая кружку к нему.Он рассказал ему об их сообществе. Они называли себя ?Друзья Азбуки? и строили планы по избавлению Франции от нищеты и голода. Бравые ребята, каждый из которых привносил в задумку свою лепту. Их возглавлял Анжольрас. По словам Жеана, ему совсем недавно исполнилось двадцать два года, хотя Грантер ни за что бы не дал ему больше восемнадцати. Он был умен и целеустремлен, все это знали и все добровольно его слушались.—?Но я должен предупредить,?— внезапно тревога мелькнула в голосе Жеана,?— его сердце отдано Родине и он никогда не любил кого-то кроме неё. Я даже не уверен, умеет ли он.Грантер почувствовал, как покраснел, и мысленно взмолился, чтобы полутень их укромного местечка спрятала его щеки. Жеан смотрел жалостливо, будто видя что-то, чего сам Грантер не замечал.—?А моё сердце никого и не ищет,?— он солгал, но люди всегда лгут, когда их застают врасплох. Выражение его лица стало нечитаемым.Жеан не слишком убедительно кивнул, переключая все внимание на встречу Друзей. Грантер задержал взгляд на деревянной посудине с вином, принюхался, и впервые кислый запах показался ему неприятным. Он щекотал ноздри, и Грантер поспешил выпить все, не отвлекаясь на детали. В груди что-то болезненно жгло.