"Возвращение" (Анжольрас и Грантер, первая встреча, фоном Эпонина/Монпарнас) (1/1)

Раздраженный, Анжольрас захлопнул дверцу машины громче, чем позволяли правила приличия. Эпонина, уже сунувшая сигарету в свой мундштук, смерила его насмешливым взглядом?— и Анжольрас вместе с раздражением ощутил восхищение: он провел в этом мире почти всю свою жизнь, и так и не освоил все эти едва уловимые язвительные выражения лиц, а вот Эпонина, выросшая чуть ли не на улицах Парижа, стала в этом хороша едва ли не на следующий день после свадьбы. Конечно, до этого она много времени проводила с Монпарнасом, но кольцо на пальце как будто бы позволило ей решительно вступить в свои права. Анжольрас вздохнул, сунув руки в карманы пальто, дожидаясь, пока она докурит. Эпонина была здесь своя, а он?— ну, можно было списать все на долгие годы вдали от цивилизации, хотя, по правде сказать, трущобы Парижа мало чем отличались от трущоб Индии или Китая.—?Зачем мы здесь? —?в сотый раз уточнил он, впрочем, не надеясь получить ответ. —?И почему, ради всего святого, ты заставила меня надеть смокинг?Эпонина, загадочно улыбаясь, выдохнула дым ему в лицо. Анжольрас тряхнул головой, стараясь не вдыхать приторные кофейные завитки, но запах все равно повис вокруг него облаком, впитываясь в волосы. Как ни странно, это почему-то заставило его ощутить себя наконец гораздо менее неловко.—?Потому что ты?— мой плюс один,?— смилостивилась наконец Эпонина.Анжольрас нахмурился.—?Разве ты не могла просто взять с собой Монпарнаса?Эпонина дернула плечом?— почти по-мальчишески, дерзко. Анжольрас понимающе усмехнулся: старые манеры трудно было изжить, но в этом был особый шарм?— примерно такой же, какой излучал он сам, галантно разуваясь в какой-нибудь хижине или подавая руку девушке, переходящей речушку вброд.—?Да он уже там. Флиртует со звездой выставки, все такое,?— Анжольрас удивленно приподнял брови.—?И как вышло, что после такого он все еще жив?Эпонина по-девичьи закатила глаза:—?Ты просто не видел этого художника, он такой хорошенький!Не выдержав, Анжольрас рассмеялся. Это все звучало так абсурдно, было так абсурдно?— после бессонных ночей, военных самолетов, операций в невыносимых условиях, приказов по рациям, и звенящей, звенящей, звенящей тишине пустынь?— вся эта мишура, все эти обертки, весь этот шутливый флирт и сплетни?— это было так хорошо и так смешно одновременно.Так просто.Так живо.Эпонина рассмеялась тоже, и они висли друг на друге, пока не восстановили дыхание.—?Наконец ты похож на человека,?— фыркнула она, огревая его по предплечью хвостом своего шарфа.—?Смокинг и из обезьяны сделает человека,?— парировал он, беря ее под руку.—?О, поверь мне, из-за этой фатальной ошибки я и вышла замуж,?— прошептала она ему на ухо.Они вошли в зал, перешептываясь и смеясь, и толпа наряженных людей с бокалами, как воды, наполненная цветными рыбами, легко приняла их в свои объятия.Анжольрас и мечтать не мог о том, что это так безболезненно произойдет.Его возвращение домой.Пока Эпонина знакомила его с какими-то людьми, пока он, вежливо улыбаясь, рассказывал о своей службе в Красном Кресте под изумленные вздохи, глотая в перерывах шампанское, которое не пьянило его вовсе?— было легко.Но как только ладошка Эпонины исчезла с его локтя, а собеседники рассредоточились по залу, изучая полотна, Анжольрас отставил на пробегающий мимо поднос свой едва пригубленный бокал и растерянно застыл посреди суеты и гама.И это все? —?ошалело изумлялся его рассудок. Не нужно бежать, зажимая уши? Не нужно прикрывать собой чемодан с инструментами, не нужно чутко вглядываться во тьму, не нужно…Кто-то стиснул его локоть, и Анжольрас дернулся всем телом, будто бы стряхивая паническую атаку со своих закаменевших плеч.?— Что думаете об этой картине? —?спросил вкрадчивый голос у него над ухом.?— Ничего, если честно,?— выдохнул Анжольрас. Эпонина в дальнем углу зала подмигнула ему, и он смог улыбнуться, поворачиваясь к своему собеседнику.Это займет какое-то время, но он привыкнет.Темноволосый, кудрявый, в драных джинсах, он составлял необычный контраст вытянутому, как струна, Анжольрасу в смокинге, чья не то военная, не то балетная выправка не шла ни в какое сравнение с расслабленной сутулостью его собеседника.Он критично бросил взгляд на полотно.?— Да, думать тут не о чем,?— задумчиво согласился он. —?Не хотите выпить кофе в лобби??— Боюсь, маэстро обидится,?— Анжольрас попытался быть вежливым, но его собеседника это только развеселило.?— Поверьте, он уже продал все до единой картины в этом зале, поэтому ему наплевать,?— горячая ладонь поймала его локоть. —?Вы пьете со сливками или без?Анжольрас беспомощно оглянулся на Эпонину, но она была занята тем, что о чем-то жарко спорила с Монпарнасом, то и дело указывая на центральное полотно выставки.?— Ваша дама не будет скучать, обещаю,?— снова пообещал вкрадчивый голос, и Анжольрас слабо усмехнулся в ответ.?— Ни разу не сомневался в ней.?— Тогда идем?Со всем наслаждением, которое только было ему доступно, Анжольрас сдался. В конце концов, ни по чему он так не скучал в полевой жизни, как по хорошему кофе.И, пожалуй, по сексуальным хрипловатым голосам, проникающим будто бы сразу под одежду.