Анжольрас/Грантер, реинкарнейшенАУ, ангст. (1/1)

Господи, думает Грантер, лучше бы я не помнил. Лучше бы я снова забыл.Сколько, думает Грантер, мне нужно выпить, чтобы клетки памяти, отвечающие за это, отмерли? Он гуглит про синдром Корсакова, но Анжольрас отбирает у него уже третий бокал?— как будто он тоже помнит. Как будто делает то, что не мог делать тогда.Грантеру не по себе, когда он думает о том, что Анжольрас смотрел, как умирают все один за одним. Грантер не хочет думать о том, что видел он сам?— девять ран, девять пуль, слабеющие пальцы в его руке, улыбка на прощание.Чтобы прогнать это жуткое воспоминание, Грантер раз за разом смотрит на Анжольраса?— как ходит его кадык, когда он закидывает голову, смеясь, как серьезно блестят его глаза, когда он обсуждает с Комбефером какую-то чушь, как алеют его щеки, когда он смотрит на Грантера снизу вверх или сверху вниз.Конечно, Грантер его не отпускает.Конечно, Грантер клянется себе, что теперь никогда его не отпустит.С ним случается истерика, когда на телефоне высвечивается номер близлежащего госпиталя. Он не может перестать плакать, даже когда весьма недовольный Анжольрас, нервно болтающий ногами на высокой кушетке, поднимает на него изумленный взгляд. Жоли приходится вколоть ему упокоительное, чтобы Анжольрас?— он всего лишь поранил руку, напоровшись на разбитое каким-то умником стекло витрины?— смог увезти его домой.Просыпаясь, будто в горячке, каждый час или два, Грантер то и дело вцепляется в него, спокойно сидящего рядом со своим ноутбуком, пока тьма не утаскивает его снова. Он хочет спросить?— так хочет спросить?— но вместо этого лишь смотрит мутным взглядом в сияющее от света экрана лицо Анжольраса, пока он бормочет ему нечто ласковое и глупое, путая пальцы в непослушных грантеровых кудрях.Когда он просыпается на рассвете, Анжольрас уже спит, примостив голову на локте, а ноутбук, который так и остался стоять на его животе, опасно косится на пол.Ты помнишь? —?хочет спросить Грантер, но Анжольрас выглядит так невинно во сне, что он не отваживается беспокоить его, за что корит себя всю следующую неделю.Вся следующая неделя проходит будто в кошмаре: Грантер вспоминает все больше и больше, и теперь даже не может смотреть на лица друзей, чтобы не словить очередной флешбек.Гранер думает: это хорошо?— все помнить. Так можно всех их уберечь.Эта мысль кажется абсурдной и смешной, когда, придя в Мюзен, он узнает, что Комбефера сбила машина?— ничего серьезного, лишь рука на перевязи да шрам под губой, но Грантера трясет весь вечер, и он не может перестать думать о том, чтобы покончить с собой.Гранер понимает, что не может ничего?— только плакать и пить, только помнить, но Анжольрас растерянно целует его, зажав в лифте, после чего Грантер против воли выдыхает, осененный:?— Ты помнишь?У Анжольраса слезы на глазах, но это лучший ответ, который он только может дать.Они вместе пекут печенье и относят его Комбеферу, который ворчит, что все решили закормить его до смерти, и потом долго бродят по Парижу, куда глядят глаза, держась за руки.В конце концов, они оба знают эти улочки едва ли не наизусть.