зеленое в крапинку (1/1)

Печорин на траву рядом усаживается и сигарету закуривает?— у него привычка это, и пиджак университетский (модный такой, в стильную клетку) табачным дымом давно пропах. Базаров морщится от запаха и про себя глаза закатывает, хотя и сам закурить не против, хотя и сам курит со вполне заметной для всех окружающих периодичностью. Но шаги Печорина по лестнице в учебный корпус он даже за километр распознать может и сразу же напрягается, потому что чудака этого понять невозможно, а еще невозможнее от него отвязаться.—?Будешь? —?Печорин ему пачку сигарет крепких протягивает, и Базаров не поднять взгляда от своих записей по химии уже просто не может. На него смотрят насмешливые, умные, такие серые-серые глаза, взгляд которых он иногда в коридорах ловит и в которые глядит иногда в ожесточенных спорах, и Базаров усмехается, от сигареты отворачиваясь. Печорин пачку убирает сразу же, будто на другое и не рассчитывал. —?Все-таки, Жень, не очень хорошо ты делаешь, Одинцову игнорируя. Она же страдает. Не я, конечно, тебе наставник, но ты же весь из себя такой правильный.И правда, что не наставник,?— Печорин?— второкурсник и сердцеед ещё тот, такого мудака поискать?— не найдешь, он похуже жутко известного четверокурсника Онегина с филологического раз в пятнадцать будет. Таких людей Базаров не принимает и принимать не собирается, и отвечает спокойно:—?От чего же она страдает? Не особенно я ей и нужен, знаешь ли.—?Нужен?— не нужен, но влюблена она в тебя знатно,?— Печорин вторую затяжку делает и дым выпускает аккуратной струйкой. Во дворе?— никого, они на траве сидят сбоку от крыльца под тенью ивовых деревьев, и Базаров тему эту вечную вновь обсуждать не особо хочет?— есть любовь или нет. Печорина переубедить ну никак нельзя, а время попросту тратить ему никогда не нравилось. Можно, конечно, снова объяснять про дофамин, окситоцин и прочее, но у Печорина как в одно ухо влетит, так благополучно из другого и вылетит, он только посмеется в очередной раз, а Базаров смех над наукой не приемлет.—?Не заводи эту шарманку. Ты, кстати, чего пару прогуливаешь? Ростов сказал, что у вас зачет.Николая Ростова Базову не то чтобы жалко было?— просто к Печорину влечение тот испытывал сильное, а к Печорину испытывать хоть что-то?— вообще для психики опасно. Базаров слова Печорина в этот момент мог бы ему вернуть: ?Он же страдает?. До людских страданий, впрочем, что тому, что другому, дела особенно не было, если они чего-то глобального, то есть их жизни, не касались и интересными не являлись.—?У меня там автомат стоит,?— отвечает Печорин как ни в чем ни бывало и на траву откидывается, взглядом Базарова буравя. И шарманку все-таки крутить начинает. —?А ты, мой друг, лицемеришь, в чувства не веря, а их испытывая.Базаров теперь глаза все-таки по-настоящему закатывает, тетрадь с лекциями закрывая уже окончательно. Ну да, испытывает?— раздражение. А это ведь тоже химическая реакция, на неё и организм кошки способен. Базаров от всех этих бесконечных и бессмысленных разговоров уже устал, а еще устал от Печорина?— тоже бесконечного и бессмысленного. Он хотел было встать и уйти куда-нибудь в сторону здания геологического факультета, но Печорин его неожиданно схватил и будто на землю повалил?— локтем.—?Печаль от одиночества после ссоры с Аркадием,?— начинает он отчего-то тихо, будто бы по секрету что-то рассказывая своим низким голосом,?— страх перед возможностью не самореализоваться,?— Базаров напрягается теперь всем телом, потому что пальцы у него на запястье с одной стороны неосязаемые?— ни холодные, ни горячие, а с другой?— обжигающие до одури. —?А ещё… —?Печорин продвигается чуть ближе и усмехается по-своему коварно. Этот эпитет обычно к Онегину применяли, но та ухмылка с этой была не сравнима (с Печориным, по мнению Базарова, вообще ничего не сравнится), Онегин вообще глупым был в жизни, не мог совладать с собственным сознанием. Онегин запутался, и Базарову казалось, что он сейчас последует по его стопам (Сдуется ещё одна самоуверенная звезда этого универа. Вернее, Гриша Печорин сдует ещё одну звезду, установив монополию на освещение). —?Скуку, да? —?он пальцем проводит по запястью, которое белая рубашка с закатанными рукавами не закрывает, и Базаров думает, что сильнее напрячь тело уже просто невозможно.—?Тебе совсем заняться нечем? —?Базаров руку вырывает у Печорина и усмехнуться пытается?— но получается не особенно, больно наигранно и тускло. —?Ты, кажется, сигарету предлагал? —?ему тут же Печорин её протягивает, сам уже вторую закуривая и взгляд обратно небу возвращая.—?Почему же?— нечем? Поговорить с интересным человеком?— это всегда очень важное дело, знаешь ли.Печорину вечно скучно?— это Базаров знает и без напоминания, Печорин проницательный до чертиков и места своего в жизни все никак найти не может, вот и лезет ко всем подряд, как он выражается, ?интересным? людям. Коле Ростову, на самом-то деле, повезло, что он ?интересным? по гришиной классификации не был, а потому от разговоров этих извечных недофилософских, а еще от издевательств был освобожден. Чацкий вот, например, до сих пор Печорина стороной в коридорах общежития обходит, чтобы ненароком драку очередную не устроить (Чацкий вообще-то парень неплохой, на юридическом учится, вот только больно умничать любит, а еще?— орать на Печорина. За что именно, правда, никто особо не знает, а догадываться бессмысленно?— тот все что угодно учудить может, закончив свой спектакль фейерверком. Просто иногда даже на парах слышится знакомое ?Да будто ты-то знаешь, что вокруг происходит, и служишь этим своим идеалам?— тем же самым, что и у бандитов в 90-е были, ага. Кретин хренов?). Базаров сигаретой неожиданно крепкой затягивается и, наконец, сдается.—?Ну вот допустим, просто допустим, некая такая сила и может существовать, то есть может существовать чувство, которое не заканчивается по истечении определенного срока и окончании реакции организма, да? —?из учебного корпуса какая-то компания студентов выходит, и Печорин улыбается незаметно, голову слегка в сторону наклоняя и Базарова в который раз зачем-то тщательно рассматривая, а тот продолжает. —?Но ведь оно может быть только результатом какого-то самовнушения?Со стороны Печорина смешок слышится неправдоподобно добродушный?— совсем не презрительный и не злобный, и Базаров назад оборачивается, пепел с сигареты на траву скидывая. Ему эти глаза серые-серые периодически в кошмарах снятся, но он прогинаться под этот взгляд не намерен и сдаваться тоже?— у них борьба эта душная уже два года идет, и Печорину как-то даже статью на эту тему в студенческую газету заказали?— поговаривали, будто бы в черновой версии он провел аналогию с образованием слов обсценной лексики, правда, каким образом, Базаров даже предположить не мог?— Печорин речью и логикой жонглировал так умело и расчетливо, что с ним сравниться мог разве что Чацкий, когда начинал яростно говорить про коррупцию.—?Смысл самому создавать настолько сильную привязанность к какому-то человеку? —?спрашивает Базаров, детскую игру в гляделки не поддерживая и еще одну затяжку делая. Ивовое дерево с кроной?— крупной-крупной — из стороны в сторону покачивается, и Базаров волны зеленые рассмотреть не может?— линзы забыл надеть. —?Любовь, которую вы все так самозабвенно превозносите,?— это ведь не более, чем привычка, а настоящая любовь?— это смесь гормонов, которые в мозг всего-навсего ударяют. Так вот скажи мне,?— он к Печорину поворачивается, и тот лицо сразу серьезным делает, будто бы очень-очень внимательно слушает (ну да, как же),?— зачем мне врать самому себе, что я чем-то связан?—?Отчего же сразу же связан? —?спрашивает он, взгляд от Базарова наконец-то отдирая и мерзкую улыбочку эту с лица смахивая (улыбочку, как у учителя, который, умиляясь, смотрит, как маленький ребенок по буквам пытается прочитать объявление).—?А как это еще назвать?—?Признание любви, мой дорогой, не означает, что тебе непременно теперь нужно ее на каждом шагу испытывать и только ей и поддаваться,?— тут еще одна группа по лестнице спускается, и Базаров понимает, что, кажется, пара закончилась, а их разговор еще долго продолжаться может. —?Главное достоинство в том, чтобы верить в ее существование,?— это помощь в управлении людьми.Базаров вздыхает едва заметно и думает про себя, что ожидать чего-то другого от Печорина было бессмысленно?— он же кукловод чертов и все в свою сторону всегда переворачивает. А разговоры о любви?— еще один способ переманить человека к себе. Иногда Базаров, конечно, понимает, почему ему скучно?— с такими людьми, как в их универе, поговорить особо не о чем будет, в этом он на собственном опыте убедился, но играться за это с ними, как с шахматными фигурами, Базаров считает чуть ли не преступным. Печорин как-то сказал, что он со своими лягушками тоже не по правилам играет, и Аркадий, который тогда все еще его лучшим другом числился, в ужасе от него отшатнулся.—?Под управлением ты подразумеваешь манипуляцию? Она ведь никак не зависит от того, признает человек любовь или нет,?— отвечает Базаров и пепел с сигареты снова смахивает, под его рукой?— трава в белую крапинку. —?Манипуляцию же можно интерпретировать как создание нужных условий для протекания реакции. Так что аргумент, мой дорогой, не засчитан.Печорин на это ?мой дорогой?, подражающее ему, улыбается и последнюю затяжку делает, сигарету о землю гася. Базарову кажется, что он с ним спор наконец-то выиграл, но тут к нему вновь приближаются сильно-сильно и шепчут как обычно низко и шелково:—?Ну смотри, тебе намного легче было бы заставить ту же Одинцову себя поцеловать, если бы ты верил, что это судьба, если бы надумал себе кучу знаков и представил все это в своей голове, как столкновение противоположностей, как великую любовь,?— Базаров губы поджимает, уже совсем запутавшись, а Печорин снова улыбается и немного отодвигается, пачку сигарет в карман засовывая. —?По крайней мере, хотя бы одностороннюю,?— он уже совсем выпрямляется и будто бы встать хочет, но тут уже сам Базаров его за руку хватает, тоже свою сигарету судорожно между травинками пряча. С Печориным говорить?— одна морока, с Печориным в разговорах думать постоянно приходится, но у Печорина следующее?— допкурс по латинскому точно так же, как и у Базарова, а разговор они еще не закончили (а разговор этот, по правде, они никогда не закончат).