Звезда отдела или беляши со вкусом убийства (1/1)

—Нет, я сказал! —?отталкивая от себя Разумихина, визжал Эркель, — Нет-нет-нет и ещё раз нет! Мы не будем его так поздравлять. Давайте просто, когда он войдёт, выдадим ему подарок? Зачем вы всегда всё усложняете?Дмитрий истерически смеялся, а рядом стоящий Заметов и с ужасом наблюдающий за этим, заботливо поглаживал побледневшего коллегу по плечу. —Дмитрий Прокофьевич, вы главное не переживайте, вы не зря купили лыжи за шесть с половиной тысяч рублей, младший лейтенант Эркель просто шутит, ну Дмитрий Прокофьевич, ну послушайте, — ласковым голосом пытался успокоить Разумихина Александр — давайте сделаем вдо-о-ох и вы-ы-дох, ещё раз вдо-о-ох и вы-ы-дох, вот так вот…Разумихин послушно набрал полную грудь воздуха одновременно с Заметовым, а после, они вместе свободно вздохнули. Заметов, элегантно откинув упавшую на лоб темную прядь, тепло улыбнулся Разумихину. Дмитрий улыбнулся в ответ. —Спасибо вам, товарищ Заметов, что бы я без вас делал, вот правда. Вы всегда мне помогаете и я вам безмерно благодарен!Он крепко пожал изящную руку своего спасителя. Заметов пискнул, и смущенно отведя взгляд, стал рассматривать календари с политиками, висящие на серых стенах отдела, и хоть как-то скрашивающие угнетающую окружающую их действительность.—Вы смущены? — усмехнулся Дмитрий. — Александр Григорьевич?Но Заметов никак на это не среагировал. Его внимание очень сильно привлекла фотография с Путиным, гуляющим по полю и нюхающему разные цветочки. Разумихин недовольно фыркнул. Он не любит, когда его игнорируют, даже когда на то есть такая веская причина. Дмитрий щёлкнул пальцами перед лицом молодого человека. Заметов дернулся и испуганно посмотрел на Разумихина. Явно было, что он хочет что-то ему сказать, но совершенно не понимает что. Эркель закатил глаза. Он покашлял пару раз для того, чтоб его наконец заметили, но народ и не собирался обращать внимания на него. Он, набрав побольше воздуха, звонко свистнул. Все обернулись. Дроздов, рыкнув, с серьёзным видом подошёл к Эркелю и со всей силы дал ему подзатыльник. —Ай! — взвизгнул тот. — Да за что?! —А ты чего рассвистелся?! Не свисти, денег не будет! А у тебя их и так нет, ты зарплату в двадцать пять тысяч получаешь, ещё и свистишь, дурачок! Вот современное поколение, ничего в жизни не понимает… —Но ты ведь старше меня всего на пару лет. —Опустим этот момент.Эркель, вскинув бровями, вздохнул. —Я конечно понимаю, что все это очень весело, — продолжил он. — но не могли бы мы поскорее решить вопрос с поздравлением, а то я уже, если честно, устал… Дмитрий, напомните, что вы там хотели сделать?Разумихин, оставляя смущенного Заметова, засучив рукава будто приготовившись к драке, начал приближаться к Эркелю. Юноша попятился назад. —Ты, я так понимаю, хочешь просто вручить подарок? — насмешливо проговорил полковник, окидывая Эркеля презрительным взглядом,?— без поздравлений? Без шутки? Просто так?Эркель быстро кивнул, делая вид, что агрессивно настроенный Разумихин его ничуть не пугает, хотя на самом деле он уже приготовился писать завещание. —Да, я хочу просто вручить подарок. Так, без лишнего шума, криков… Тихо и спокойно. —За что мне все это?! — вскрикнул схватившийся за голову Разумихин. — За что? Вот скажите…Товарищ Заметов снова начал успокаивать Дмитрия Прокофьевича. И делать это ему приходится по несколько раз на дню. Ненавистная работа, с которой Разумихин не может никак уйти, очень сильно измотала его. Правда, от постоянной помощи психолога Заметова, и самому Александру в скором времени понадобится психолог, а лучше сразу психиатр.Онегин, который все это время сидел на диване, вальяжно закинув ногу на ногу и с важным видом читающий газету ?Ментовские ведомости-2011?, отложил её, чуть приподнялся, и обведя взглядом всех присутствующих, наконец вклинился в разговор. —Я считаю, что Эркель служитслишком короткое время, чтоб решать такие вопросы. Пусть этим занимаются люди, которые долго работают и хорошо знают коллектив. Ты вот, к примеру, знаешь когда у Раскольниковой день рождения?Эркель отрицательно помотал головой. —М-м-м, нет, не знаю.А вы, товарищ лейтенант, как будто знаете? —Нет, конечно. Зачем мне эта информация? Но я себя на роль организатора и не выдвигаю, прошу заметить.Он ухмыльнулся и снова взял газету в руки. Статьи о том, как красиво вынуть из кармана кителя удостоверение были явно интереснее, чем все происходящее. Эркель печально вздохнул. —Ну, раз вам вариант Разумихина нравится больше… То делайте как хотите.Он махнул рукой и аккуратно присел рядом с Онегиным на кожаный диван. Евгений отодвинулся. Несмотря на то, что Эркель служит в этом отделе уже несколько лет, Онегин никак не может к этому привыкнуть, продолжая предвзято относиться к юноше и испытывать к нему неприязнь. Да и Эркель тоже Евгения не сильно любит. С первой встречи они поняли, что даже приятелями стать не смогут. Когда Эркеля приняли на службу, они в первый же день отправились на вызов. Младшему лейтенанту (на тот момент ещё сержанту) очень ?повезло? сразу расследовать убийство вместе с таким следователем как Онегин. Правда, при осмотре места преступления, от увиденного количества крови Эркелю стало плохо и его стошнило на новенький, чистенький, выглаженный китель Евгения Онегина. Так и зародилась их взаимная неприязнь, продолжающаяся и по сей день. —Так, ну смотрите, повторяю первый и последний раз! Вы, вы, вы, — начал объяснять Разумихин, указывая пальцем на Заметова, Верховенского и Дроздова, — открываете шкаф и торжественно выносите лыжи, а потом… —Вы правда лыжи купили? — перебив Дмитрия, усмехался Эркель. — Я думал, вы пошутили… И вообще зачем Кириллову лыжи?Все ахнули. —Ты дурак? — в недоумении изогнув бровь, небрежно бросил Онегин. —Да, а ты только заметил? — не без насмешки ответил Маврикий.В тот момент Эркель вообще перестал понимать, что вокруг происходит. Заметов обнимал плачущего Разумихина, говоря о том, что Эркель ещё слишком молод для такого. А Маврикий и Онегин играли в так называемые ?переглядки?. —Нет, не только конечно, — начал Евгений, — но тогда у меня у меня сомнения ещё были…а вот сейчас их уже нет. Эркель, неужели вы не знаете ментовского жаргона? Ладно. Милый наш Эркель, это значит получить звание майора. —А почему лыжи? —А это из-за двух полосок на погонах. Понял?Эркеля осенило. —Господи, да, я понял, спасибо огромное! —Эркель, так ты мне не веришь насчёт лыж? — скрестив руки на груди, процедил Разумихин. — Минуту!Он приблизился к огромному дубовому шкафу, занимающему почти четверть кабинета. Дмитрий ухватился за отваливающиеся ручки и с торжественным ?та-та-та-та? распахнул дверцы шкафа. Показалась пара новых, ярко-ярко-синих беговых лыж, которые все ещё отдавали запахом пластика. —Двое из вас открывают двери, третий аккуратненько, слышите? Аккуратненько выносит лыжи. Потом Эркель достаёт из ящика наш шикарный подарок, красивенько преподносит его Кириллову, а далее мы от всего отдела его поздравляем, — объяснял Разумихин, — все поняли? —Я не могу! — выкрикнул некто.Дмитрий огляделся в поисках предателя. Фигура, сидевшая в углу кабинета, выглянула из-за монитора. —Верховенский? Серьезно? А что такое? —У меня слишком важное дело, мне не до ваших поздравлялок. —И что же это, позвольте спросить, важное дело? —Я играю в пасьянс, извините. —А вы можете на минуту отвлечься и помочь нам? —Нет, не могу, у меня соперник сегодня слишком умный, а если я сейчас выиграю, то попаду в топ-10 российских игроков, вы понимаете? Я, знаете, так уже один раз шанс упустил, когда Кириллову срочно нужно было сходить за чаем, только я тогда не очень понял, почему это должен был сделать именно я. —А что вам даст то, что вы попадёте в топ-10 российских игроков?Верховенский задумался. Этот вопрос явно загнал его в тупик. —Ничего, ровным счетом ничего, — пожав плечами, ответил Пьер, — но для меня это важно, поэтому повторю, я не участвую. —Послушайте, Пётр Степанович,?— говорил Разумихин, переходя на шёпот, — мы вам заплатим…На лице Верховенского просияла довольная улыбка. Он встал из-за стола и подойдя к Разумихину, похлопал его по плечу. —Ах, что же вы сразу то не сказали, товарищ полковник? Ну, значит выиграю в следующий раз, правильно? Поздравить коллегу с новым званием намного важнее, я считаю.Разумихин достал из кармана брюк парочку разноцветных купюр и быстренько протянул Верховенскому. По его лицу было понятно, что делать это он не очень хотел. Пётр Степанович надменно оглядел дань, будто бы ему каждый день дают деньги почти просто так и, даже не пересчитав их, сунул в верхний карман кителя и в благодарность кивнул Разумихину. Маврикий, стоящий около двери, вдруг резко засмеялся. —Я сказал или сделал что-то смешное? —Да нет, просто вы так резко изменили своё мнение насчёт Алексея Ниловича, обычно вы о нем очень нелестно отзываетесь…Верховенский приложил указательный палец к губам. —Т-ш-ш-ш, сегодня просто особенный день, у меня настроение хорошее. —Если бы мне дали столько же денег…у меня настроение было не просто хорошим, а прям очень хорошим. А нам вроде бы только 100 рублей заплатили, да, Дмитрий Прокофьевич? —То есть вам всем тоже заплатили?! —Ха-ха-ха, конечно, а вы как думаете, мы типо из-за любви к Кириллову это делаем? —Ну вы и продажные… От вас я такого не ожидал, если честно! —Очень забавно это выслушивать именно от вас, товарищ капитан…Разумихин яростно ударил кулаком по столу. —Дроздов! Ты где должен быть? —прикрикнул он на Маврикия. —На шухере? — неуверенно спросил Дроздов, указывая на приоткрытую дверь. —А что ты тогда в кабинете делаешь? Шагом марш в коридор! И чтоб глаза мои тебя не видели, понял? Давай, шуруй отсюда, а то я тебе сейчас…Дроздов выскочил из кабинета, но буквально через минуту послышался его визг: —Он идёт!Верховенский, Дроздов и Заметов подбежали к шкафу, как и договаривались. Эркель пошёл к столу, чтобы достать презент, Заметов с Разумихиным просто красивенько встали, ожидая Кириллова, а вот Онегин как сидел на диване, так он там и остался. —По-здра… Печорин?В кабинете вместо Кириллова стоял Григорий Александрович Печорин собственной персоной. —Ха-ха-ха, — звонко рассмеялся тот, — видели бы вы свои лица сейчас, как будто Ставрогина увидели, вот реально. —Дроздов… Ты еб…дурак? Как можно было спутать Печорина и Кириллова? Вот просто, у меня нет слов, если честно! — размахивая руками, ругался Разумихин. —Ну я разве виноват, что Печорину вздумалось спуститься в этот момент? Если вы такой умный, идите сами на шухер, вот. —Я тебя прибью… Но не сегодня, а завтра, а может и послезавтра, вот ходи и оглядывайся. — пригрозил Разумихин. Он перевёл взгляд на Печорина. — Так все же, Григорий Александрович, а что ты тут собственно делаешь? —Да вот…вспомнил, что Кириллов дослужился до майора…Онегин скептически изогнул бровь и посмотрел на Григория. Печорин понимал, что Евгений догадывался о том, что только что пришедший Гриша явно либо что-то не договаривал, либо врал. А в прочем, у Печорина это одно и то же. —Ладно, я не вспомнил, мне просто сказали. И поэтому я принёс подарок, потому что скорее всего вы ничего дельного дарить не будете, я же вас знаю, вы же мне на день рождения подарили шампунь для собак с кудрявой шерстью.Онегин пытался сдержать смех, ведь это была именно его идея. Эркель обиженно опустил голову и скрестил руки на груди. Но спустя мгновение, он, уверенно взмахнув белокурыми волосами, показывая Печорину то, что его слова никак его не задели, воскликнул: —Как не будем? Будем, ещё как будем! Смотрите!Он, выдвинув ящик комода, достал оттуда сверкающий, переливающийся на солнце пакет. Эркель осторожно развернул обертку, чтобы в случае чего завернуть подарок обратно, и протянул содержимое пакета Печорину. Григорий оценивающе оглянул сие и усмехнулся. Эркель нервно покусывал губы, ожидая реакции Печорина, который почему-то все ещё молчал, продолжая вертеть презент в руках. И наконец, только когда у бедного Эркеля уже начали трястись ноги, старший лейтенант выдал: —Серьезно? Календарь с Путиным? — он посмотрел на рабочее место Кириллова, которое было усеяно календарями, фотокарточками и прочим барахлом, и все это с изображением Владимира Владимировича. — Да, я считаю это то, что нужно Алексею Ниловичу, а то у него же этого добра нет.Эркель, отвернувшись от Печорина, раздраженно фыркнул. Ни единого дня без колкостей Григория Александровича не обходится. —Ой, как будто ваш подарок лучше, показывайте, — пытаясь ответить на насмешку, дрогнувшим, неуверенным голосом потребовал Эркель. —Да без проблем. — пожав плечами, спокойно ответил старший лейтенант.Он отдал Эркелю чёрный, матовый пакет, который он крепко держал на протяжении всего разговора, будто переживая за то, что его кто-то посмеет вырвать из рук. Младший лейтенант практически дёрнул пакет и тут же вытащил оттуда бутылку с янтарной жидкостью. Он развернул спиртное этикеткой к себе и начал зачитывать: —Хэ… Хэн… Хэннеси, о, это коньяк? Ну ладно, и в правду ваш подарок лучше, а сколько ему лет? —Вы нормальные? Думаете я на полном серьезе буду дарить Кириллову такой дорогой коньяк? — Печорин махнул на Эркеля рукой. — Пф-ф-ф, я просто вместо алкоголя налил очень крепкий чай. Алексею большего и не надо для счастья, я считаю. —А изначальное содержимое бутылки куда делось? — с детским любопытством поинтересовался младший лейтенант.Печорин тревожно сглотнул. Сказать правду? Ну это слишком опасно, потому что все накинутся с вопросами, мол, почему он пил без них.Соврать и сказать, что вылил все? Боже правый, тут только Эркель поверит в эту чушь, ведь каким нужно быть идиотом, чтоб вылить около литра элитного алкоголя? —А это большой-большой секрет.Вот он, универсальный ответ для любой ситуации. Все рассмеялись. Дверь распахнулась и в кабинет вбежал Маврикий, выкрикнув: —Господа, там Кириллов! —Это точно он? Или ты опять его с кем-то спутал? — скептически отнесясь к этому, ответил на вопль Дроздова Разумихин. —Точно он! — уверенно отвечал Дроздов.Пьер и Дроздов, как и в тот раз, побежали к шкафу, а вот у Эркеля возникли какие-то трудности.Он трижды оглядел кабинет, потихоньку начиная осознавать, что совершенно не помнит куда он положил подарок. Вроде бы его рассматривал Печорин, а вроде бы ему уже вернули пакет, цыганские фокусы какие-то. Как оказалось, подарок все это время находился на столе, и только в тот момент, когда Кириллов начал открывать дверь, Эркель нашёл презент, и взяв его в руки, присоединился ко всем поздравляющим. В кабинет наконец вошёл тот, кого все ждали. Тот, ради кого Разумихину пришлось отдать Верховенскому свои последние две тысячи рублей, тот, ради которого все пришли на работу вовремя. Это был Кириллов Алексей Нилович! Но только пред ними стоял уже не капитан, а самый настоящий майор. Судя по всему, в честь такого события Кириллов даже приобрёл себе новый китель, который к слову, сидел на нем просто идеально. Раздалось звонкое: —Поздравляем!Дроздов и Верховенский вынесли из шкафа те самые синие лыжи, а Эркель торжественно преподнёс глянцевый календарь с президентом. Кириллов разрумянился, на его обычно строгом лице появилась легкая улыбка, которую он, как ни странно, начал прикрывать рукой. Такое внимание со стороны коллег сильно смутило его. Обычно на Кириллова никто не обращает внимания вообще. Каждый день он приходит сюда, садится за стол и целый день сидит, перебирает бумаги, проверяет и редактирует документы, так как делать больше нечего. —Ух, лыжи! Как символично! И календарь с ним… — указав пальцем на потолок, усмехнулся Кириллов, — очень неожиданно.Сквозь толпу людей, поздравляющих Кириллова и желающих ему различных благ в виде повышения и улучшения материального состояния, просочился Печорин со своим чёрным пакетом. —А это вам от меня! — сказал он, вручив Кириллову презент.Алексей тут же раскрыл пакет и был приятно поражен. —Ого! Коньяк? Интересно-интересно… Не думал, что вы способны на такие щедрые подарки. —Все для вас, Алексей Нилович.Онегин, подхватив Печорина под руку, отвёл его в сторонку. —Мы же договаривались от всего отдела поздравить, не так ли? — недовольный выходкой Печорина, спросил Евгений. —Я похож на человека, который поздравляет от всех? По-моему нет. —ухмылялся Григорий, пытаясь вырваться из Онегинских ?объятий?.Евгений цыкнул, а после вообще показал Печорину язык, совсем как ребёнок. —Ну и иди отсюда, Гриш, ты вообще на четвёртом этаже находиться должен. —Ой-ой, Разумихин и Дроздов тоже не здесь должны быть, на минуточку.Что за личная неприязнь, Онегин? —Они не выебываются, как некоторые.Печорин опустил голову, начал хныкать и притворяться, будто он утирает слёзы, которых на самом деле не было, но Онегин уже на эти манипуляции давным давно не реагирует. —Ну ладно, я тогда пойду, вы мне сегодня не особо рады. —По секрету скажу, мы тебе никогда не рады. —Я тоже тебя люблю!Печорин, подойдя к двери и открыв её, уже хотел покинуть помещение, как на пороге его встретил Николай Всеволодович. Григорий в первый раз за все время не на шутку испугался и уже начал думать о том, как прикрыть свою задницу, потому что он в рабочее время находится не на своём месте, а с такими сотрудниками Ставрогин быстро и жестко расправляется. Но вместо крика Печорин услышал какое-то растерянное: —Ой, Григорий Александрович, ты уже уходишь?Печорин выдохнул, ведь самое страшное уже позади. —К сожалению да, а то меня тут не хотят видеть, да и дел много… — драматично ответил он. —Да погоди ты, я тут беляши принес, на всех! Вот, держи…Ставрогин протянул Печорину только что купленный, ещё горячий беляш. —Что вы стоите? Давайте, идите сюда.Народ переглянулся. Ну такого от Ставрогина они явно не ожидали. —Я больше пирожки с вишней люблю. — с кислой миной выдал Верховенский. —А тебя никто не спрашивал. Я вас из кабинета сегодня на обед не выпущу, так что, если хочешь жить, бери беляш, а нет, значит нет. Мое дело предложить, ваше дело отказаться. Все предельно просто.Несмотря на свою любовь к пирожкам с вишней, Верховенский, минуту назад не горящий особым желанием брать то, что принёс Ставрогин, взял себе самый большой беляш, что вызвало бурную реакцию у всех остальных. Толпа разошлась и Николай Всеволодович наконец заметил Алексея Ниловича, который стоял нагруженный различными дарами Божьими. —Ах, Кириллов, я про тебя совершенно забыл, поздравляю с повышением, так сказать! Надеюсь, застану то время, как вы будете уже полковником, а лучше сразу генералом! —Николай Всеволодович, вы так говорите, как будто скоро умрете. А так, спасибо за поздравления! —Даже не надейся, я вас тут всех переживу.Кириллов хотел ответить на это заявление, но его перебил Печорин, выкрикнув: —Давайте уже есть!Народ уселся и начал разворачивать дары Ставрогина. Ароматный запах горячих аппетитных беляшей наполнил кабинет и все с удовольствием стали употреблять пищу Богов, так как некоторые даже не успели позавтракать. —Я надеюсь, нам не надо было пить активированный уголь перед тем, как это съесть. — ни с того, ни с сего бросил Онегин. —Тут даже уголь не поможет, на самом деле. — отвечал Печорин. —Уголь вообще-то от всего. От отравления, головных болей, рака, варикоза, депрессии, недотраха и прочего…Ставрогин подавился. —Ой-ой-ой, ну вы и заразы! Вы знаете, что вы заразы? Причем самые настоящие, прям натуральные!Раздался телефонный звонок. Эркель, отбросив беляш в сторону, полетел к разрывающемуся телефону с криками: ?Я отвечу! Можно я отвечу?! Я!?. Все были в шоке от того, как он поступил с несчастным беляшом, но препятствовать его желанию ответить на телефон не стали. —Добрый день, следственный отдел по Басманному района города Москвы, младший лейтенант Эркель слушает. — с важным видом начал он. Было видно, как его распирает от гордости, ведь он в первый раз за два года службы отвечает на вызов сам.Все притихли. Кто-то даже подсел к Эркелю, чтобы услышать хоть что-то. —Да? Записываю… М…Новая Переведеновская, 10? Хорошо-хорошо. До свидания. —Что? Что там? — тряся Эркеля за плечи, спрашивал Верховенский. —Вы не поверите, но у нас…убийство! — потерев ладоши, радостно воскликнул Эркель, хотя поводов для радости особо не было.