84. Поцелуй с драконом (1/2)
Справа что-то тихо шуршало. Бакуго открыл глаза, повернул голову в направлении звука и резко вскинул руку, собираясь магией наподдать тому, кто посмел его разбудить раньше времени… но тут же опустил ее обратно и улыбнулся. Лежащему на другой половине кровати и увлеченно листающему какую-то книгу Эйджиро он был готов простить внезапное пробуждение.
Бакуго подкатился к нему поближе и чмокнул в плечо.
— Что читаешь?
— Философию. Как ты и хотел, — улыбнулся Эйджиро и чмокнул его в бровь. — Доброе утро!
— Доброе, — Бакуго ловко подлез ему под руку. — А где взял? В библиотеке?
— Неа. Шото дал. Я у него спросил, что можно из несложного по философии почитать, ну вот он мне и принес свой любимый сборник высказываний мыслителей со всего мира. И все высказывания разделены по темам, представляешь?
— Прикольно. Получается, можно сразу найти что именно куча умников думает по разному поводу?
— Ага. Хочешь зачитаю что-нибудь?
— Хочу. Есть про любовь?
— Есть, — заулыбался Эйджиро и зашуршал страницами. — Мне вот это изречение понравилось: «Любовь — это желание касаться». Как тебе?
— Хммм… — Бакуго задумался над, вроде бы простой, но очень глубокой, мыслью. — А это только к интимности относится или в общем?
— Думаю, что в общем. Любовь же разная бывает: материнская, братская, дружеская…
— И к фамильярам?
— И к фамильярам, да. Можно же любить природу, море, небо и хотеть их касаться, — пояснил свою мысль Эйджиро.
— Ну да, — согласился Бакуго и потерся носом о его плечо. — Хорошее высказывание. Давай ещё.
— «Любовь — это то единственное, что обостряет ум, будит творческую фантазию, то, что очищает нас и освобождает».
— А вот с этими словами я полностью согласен: сколько отличных идей нам обоим приходит в голову, когда мы вместе?
Бакуго перевернулся на спину, вытянул руку и провел пальцем по нескольким веснушкам на щеке Эйджиро.
— Так и есть. Кстати, об идеях… Мне тут одна пришла в голову.
— Рассказывай, — хищно улыбнулся Бакуго, продолжая водить пальцем от одной темной крапинки к другой, объединяя их между собой.
— Кацу, что ты там рисуешь у меня на лице?
— Я соединяю веснушки в созвездия, — с самым серьезным видом пояснил Бакуго. — Неприятно?
— Нет, наоборот приятно, — невольно хихикнул Эйджиро, когда палец скользнул под нос и двинулся дальше.
— Тогда балдей и рассказывай мне свою идею.
— Ладно, — Эйджиро прикрыл глаза и заговорил дальше: — Я сегодня организовал себе выходной, чтобы исследовать ту сокровищницу под поместьем, о которой говорила Алекстраза.
Бакуго внимательно выслушал его идею о внеплановом выходном и скосил глаза на часы: надо же понять сколько часов у них этого самого выходного. Увидев положение стрелок, он откровенно обалдел: как это половина двенадцатого?
— Ничего не понимаю, — нахмурился Бакуго, продолжая оторопело гипнотизировать часы.
«Как я умудрился проспать почти до обеда и не слышать ни звонка будильника, ни сборов Эйджиро на проводы королевы, ни его возвращения в комнату? Да что там, я даже не чухнул, когда он улёгся с книжкой обратно в постель, но тут же продрал глаза от какого-то шелеста страниц?!»
— Ты это о чём? — Эйджиро открыл глаза и непонимающе на него уставился.
— Как я мог проворонить твой уход и возвращение? Я же обычно достаточно чутко сплю.
— Кацу, ну ты даёшь… Сам же поставил купол звуконепроницаемости на кровать, как только зазвонил будильник, а сейчас ещё и удивляешься?
— Точно, что ли? — не поверил ему Бакуго.
— Да, точно. Ты проснулся, посмотрел на время, пробурчал про несусветную рань, махнул рукой, демонстративно повернулся ко мне голой задницей и продолжил спать дальше, — Эйджиро еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Я накрыл тебя одеялом, спокойно собрался, проводил матушку, поговорил с преподавателями насчёт завтрашних практических занятий и вернулся за тобой, чтобы пойти позавтракать, а ты дрыхнешь!
— Мог бы и разбудить…
— Мог бы, да. Но я решил, что лишние часы сна тебе не помешают. Поэтому я сходил позавтракать, поболтал с Миной и Мицуки — Масару с Хитоши ушли в кузницу, поиграл с Одеялком и Белоснежкой, вернулся и завалился почитать. А тут ты взял и неожиданно проснулся.
— Ну вот, наконец-то, я понял как смог проспать так долго, и ни на что не реагировать… — Бакуго перестал хмурится и чмокнул в веснушку над верхней губой. — Реально не помню, что ставил купол, представляешь?
— Представляю, — кивнул Эйджиро. — У меня такое тоже случается, когда я, не проснувшись, на лекции собираюсь.
— Фух… Хорошо, что ты меня понимаешь, — Бакуго притянул Эйджиро к себе и заложил выбившуюся из хвоста порядку ему за ухо. — А теперь объясни мне зачем нам надо тащиться в поместье и исследовать сокровищницу? Золота на дне моря вроде достаточно… Ради драгоценностей, что ли?
— Да не в золоте и драгоценностях дело, Кацу, — Эйджиро отодвинул книгу в сторону и поерзал, укладываясь на нем поудобнее. — Я просто хочу ее осмотреть и успокоиться, понимаешь?
— Очень хорошо понимаю. Я тоже первым делом обшарил оставленные дедой вещи — искал хотя бы записку куда тот подевался и почему.
— Вот и я про это.
— Тогда, следующий вопрос: как мы туда отправимся? Полетим и будем все делать втихаря или же поскачем на лошади и явимся в поместье с официальным визитом?
— Мне кажется, второй вариант лучше: нас покормят и могут даже подсказать, где именно искать, если мы сами не найдем.
— И ванну после поисков можно будет принять, — хитро улыбнулся Бакуго. — А Белоснежку и Одеялко будем брать с собой или ты хочешь только вдвоем это все провернуть?
— Если честно, то хочу только вдвоем, — Эйджиро чмокнул его в губы. — Мы наедине бываем только ночью, а я ещё не восполнил дефицит тебя за те три недели, что ты был без сознания…
— Понято, принято, — Бакуго перекатился вместе с Эйджиро по кровати, потеряв по дороге одеяло, навис над ним и принялся методично чмокать каждую веснушку.
— Кацу, мы же, вроде, вставать собирались и отправляться в поместье…
— Так мы встанем и отправимся, — заверил Бакуго, продолжая покрывать поцелуями лицо Эйджиро. — Ты же сам жаловался на дефицит, не так ли?
— Ну да…
— Ну вот и цыц! Пока все двадцать семь веснушек не перечмокаю, никто никуда не идёт!
***</p>
Плотно пообедав у Мины и клятвенно пообещав Белоснежке и Одеялку, что завтра возьмут их с собой, Бакуго и Эйджиро переместились в конюшню, где их уже поджидал Хитоши, скармливая половинки яблок запряженному рыжему жеребцу.
— Выбрал вам Рыжика, — хмыкнул кузнец, когда Эйджиро подошёл погладить коня. — Застоялся парень в стойле, надо бы выгулять.
— Спасибо, Хитоши, — Эйджиро, в последний раз потрепав Рыжика по гриве, вскочил в седло и посмотрел на Бакуго. — Как сядем? Задом наперед?
— Неа, сяду позади, — хмыкнул тот, протягивая Рыжику половинку яблока и хихикая от прикосновений мягких и влажных губ к ладони.
— Хитоши, мы, наверное, пробудем в поместье до вечера, поужинаем на месте. Предупредишь Мину?
— Конечно, Эйджиро, не переживай.
— Кацу, мы отправляемся или как?
Довольно улыбающийся Бакуго нехотя оторвался от поглаживания Рыжика, с аппетитом хрумкающего яблоком, и магией усадил себя позади Эйджиро, обнял за талию двумя руками и объявил:
— Всё, можем отправляться! И даже этим, как его, галопом ехать — я стал легче и хорошенечко приклеился.
— Скакать. На лошадях скачут, Кацу, — усмехнулся Эйджиро. — И галоп, когда кто-то сидит на лошади без седла, чреват чей-то отбитой задницей, ага.
— Ладно, тогда поскакали «пешком», — хохотнул Бакуго, наклонился и потрепал по волосам ни о чем не подозревающего кузнеца. — Хитоши, не скучай!
— Иш, негодник, — усмехнулся тот, тут же делая шаг назад, чтобы Бакуго не смог повторить свой коварный манёвр. — Давайте, удачной дороги!
— Спасибо, Хитоши! — Эйджиро пришпорил Рыжика и они выехали из конюшни.
До главных ворот им пришлось реально «скакать пешком», чтобы никого ненароком не задавить — в огромном внутреннем дворе дворца кипела бурная деятельность — слуги, как угорелые, носились туда-сюда. Даже дети участвовали во всем этом столпотворении: Бакуго заметил нескольких мальчишек, несших какие-то доски и инструменты, и парочку девочек с ведрами и тряпками, направляющихся к кухне.
— Эйджи, а что за кипиш, о котором я не в курсе? — поинтересовался Бакуго, когда они отъехали от главных ворот на приличное расстояние.