54. Насущное и наболевшее (2/2)
— Конечно, Кацуки, конечно. Может ты о чем-то ещё хочешь поговорить, пока Мицуки проснется?
Конечно же, Бакуго хотел. С кем ещё можно обсудить идеи по поводу Шото и королевы и получить аргументированное мнение, как не с дедушкой? Тот точно не будет ему задвигать про «цивилизованно», когда сам вышел из моря и знает жестокие законы подводного мира. Он закончил с приготовлением зелья и вывалил на дедушку все свои невесёлые предположения по поводу намечающейся поездки королевы. Тот внимательно выслушал длинный перечень возможных будущих преступлений королевы, начиная от политических интриг и заканчивая войной, хлебнул своего успокоительного на том конце и хмыкнул.
— Мда… Тебе ещё читать и читать конституцию и вникать в тонкости управления государством, Кацуки…
Бакуго после таких слов насупился: он-то думал, что дедушка на его стороне. Но тот, отхлебнув еще алкоголя, поспешил объясниться:
— Я понимаю, что ты чувствуешь себя задетым после моих слов, но давай мы с тобой будем рассуждать здраво, ты же в этом хорош.
— Хорош, да… — Бакуго всё ещё дулся, но похвала была приятна, и он немного смягчился. — Ладно, войну можно сбросить со счетов — королеве не выгодно, чтобы от государства, которое она хочет прибрать к рукам, ничего не осталось. Чем она тогда будет править?
— Вот, уже начинаешь смотреть на вещи под правильным углом, — снова похвалил его дедушка. — А теперь вспомни, о чем постоянно говорят на королевских советах?
— Да только об урожаях и ремонте в городе, — отмахнулся Бакуго. — Это, вот, вообще не интересное, чтоб ты знал.
— Неинтересное, но нужное, чтобы ты знал, Кацуки. Все эти вещи заставляют государство продолжать существовать. В каком ключе обычно были эти обсуждения?
Тут Бакуго серьезно так напряг память: он вообще-то не особо вдавался в подробности отчётов королеве, так, фоном, тихо что-то там бубнили советники, пока он занимался своими делами… Однако память услужливо подкинула ему некоторые ответы: недоплывший корабль с чем-то необходимым; урожаи, которых становилось все меньше; постоянный ремонт в городе, требующий денег, которых и так мало; сорвавшиеся переговоры с несколькими партнёрами по сотрудничеству — те нашли других поставщиков…
— Бля… — глухо матернулся Бакуго, наконец-то осознавая, что в королевстве Эйджиро дела-то не очень-то и хороши. — Алекстраза нищая?
— Не совсем нищая, но состояние плачевное, да. А теперь подумай. Если бы ты был королем, то с какой бы целью организовал поездки в соседние государства?
— Ну… — Бакуго почесал щупальцем затылок, стараясь представить себя королем. — Я бы поехал посмотреть, как у них идут дела. Если бы хорошо — то взял бы что-то на вооружение, если бы плохо — то попытался бы понять, чего мне делать не стоит…
— Очень хорошо, Кацуки, — хмыкнул дедушка. — Допустим у нас два соседних государства, у которых есть то, что нужно нам.
— Договорился бы о поставках, — радостно заулыбался Бакуго, начина вникать в суть. — Хмм… Но у меня нет денег… Значит, я должен понять, что могу предложить взамен, правильно?
— Именно. Натуральный обмен — то есть, когда ты какое-то количество вещей меняешь на такое же равноценное количество вещей, — может решить многие проблемы, когда нет достаточных средств в казне.
— Получается, королева едет спасать Алекстразу от нищеты? Ну, то есть, налаживать связи и все такое… Чтобы с нами менялись?
— Ага. Скорее всего она именно за этим и едет. А ты ее подозреваешь во всех смертных грехах…
— Ну, деда! — недовольно фыркнул Бакуго. — У нее был мотив. И есть. Потому я ее подозревал и пока что подозреваю! Нападение на Эйджи — это факт, который имел место быть!
— Согласен. Факт есть факт. Но и другие точки зрения не стоит сбрасывать со счетов. Знаешь, что такое презумпция невиновности?
— Неа. Объяснишь?
— Любой человек изначально невиновен. Его вина должна быть доказана. Поэтому, пока у тебя нет доказательств на руках, Шото и королева — невиновны.
— Но подозревать-то я их могу?
— Подозревать можешь, этого права у тебя отнять, — хохотнул дедушка. — Но мой тебе совет — старайся смотреть на ситуации и явления шире, ладно?
— Ладно, — проворчал Бакуго, а потом заулыбался. — Деда, а ты не хочешь стать членом королевского совета Алекстразы? Ты же дико умный и опытный! Нам бы твои советы с Эйджиро очень бы помогли.
— Ну нет, Кацуки, быть членом королевского совета мне не хочется, я все же коммерсант и как бы гражданин другого королевства. Начнутся ненужные вопросы, мою лояльность другому королю могут поставить под сомнение… — дедушка помолчал, что-то обдумывая, а потом довольно хмыкнул. — Но я могу быть чем-то вроде серого кардинала.
— Серого кардинала? Это что вообще такое? — Бакуго вытаращился на скатика. — Ты сегодня прям новыми словами так и сыплешь…
— Серый кардинал — человек, который способен существенно влиять на принятие решений, при этом не обладая большими полномочиями. Обычно у людей это выражение используется в негативном значении, ведь речь идет о тех, кто, не имея официальной власти, управляют страной через других людей, занимающих официальные посты, но в нашем случае я предпочту быть добрым серым кардиналом — советником из тени, который вам с Эйджиро даст подсказки и при этом не поссорит два государства.
— Хы, тогда ты не один серый кардинал у нас целая банда таких: Мина, я, ма, даже отец иногда бывает. Так, что уж очень сильно не зазнавайся, да? — подколол дедушку Бакуго: нечего тут думать, что только он один умеет из тени управлять страной.
— Да я и не собирался, — расхохотался дед. — Мы все хитрим время от времени, и всё для того, чтобы всем было хорошо.
— Это да, — согласился Бакуго, отсмеявшись и смотря в спальню: ему показалось, что мать проснулась.
Через мгновение он понял, что ему таки не показалось: в приемную медленно вплыла мать, зевая на ходу и моргая заспанными глазами.
— Кацуки, а ты чего меня не разбудил? — проворчала она, недовольно чмокая губами. — А вдруг бы отец связался, а я сплю?
— Я как раз собирался, но ты оказалась быстрее, — соврал Бакуго, разливая восстанавливающее по бутылочкам, а скатик подплыл к ней и ткнулся головой в руку, — поэтому, давай, поздоровайся-ка с дедом.
— Что, уже? — спохватилась мать, машинально поглаживая Одеялко и щупальцами быстро приглаживая волосы и поправляя кофточку. — Хорошо, что он не видит меня со сна…
— Я вижу тебя и ты, как всегда, прекрасна, — усмехнулся дедушка, а потом тепло поприветствовал ее: — Здравствуй, Мицуки!
— Отец… — мать так и застыла, явно не веря своим ушам. — Как это ты меня видишь?!
— Дед использует восприятия Одеялка, — усмехнулся Бакуго. — Хитрый жук! Мы его только слышим, а он нас видит, да ещё и чувствует твои прикосновения через скатика.
— Ну простите меня, такого хитрого, — хмыкнул дедушка и скатик быстро закружился вокруг матери. — Дай мне на тебя полюбоваться, Мицуки.
— Да блин… — та мгновенно покраснела. — Ничего особо не поменялось за это время — морщины только добавились…
— А вот и нет, — в голосе деда чувствовалась улыбка. — Ты стала намного красивее и мудрее, Мицуки. И сын с мужем у тебя вон какие замечательные…
— Ты точно мой отец? — проворчала мать, всё ещё смущаясь от такого пристального внимания. — Что-то слишком много хороших слов в мой адрес.
Одеялко на мгновение замер, а потом приземлился ей на плечи и потерся мордочкой об ее щеку.
— Теперь я буду лучшим отцом и постараюсь говорить тебе много хороших слов, ведь ты их заслуживаешь, Мицуки.
— Ох… — только и смогла выдохнуть мать, доплывая до стула и осторожно опускаясь на него.
Бакуго протянул ей бодрящего зелья и подмигнул.
— Ага, чертовски непривычно общаться с новой версией деда: не ворчит, не умничает, даже не поучает, приколи?
— Да ладно? — мать вперилась в скатика удивлённым взглядом. — У меня стойкое ощущение, что я сплю.
— А вот и нет, Мицуки, все это не сон, я и вправду много чего понял за это время: как много не сказал, не сделал, не обнял лишний раз… Я же твой отец, должен быть мудрее, а получилось совсем наоборот…
Мать неожиданно как-то осела на стуле и Бакуго понял, что та сейчас заплачет, и рванулся к ней обнять. Сграбастал хрупкие плечики руками и оплел всю щупальцами, чувствуя, как она подрагивает. Одеялко, резко всплыл, когда Бакуго кинулся к матери, но тут же приземлился ей на плечи в жесте поддержки.
— Мицуки, прости меня, я был чудовищным отцом, но я очень постараюсь стать лучше, — голос деда тоже предательски дрогнул на другом конце мира.
Мать, казалось не реагировала, только тихонько плакала, пока дедушка успокаивал ее, но, в какой-то момент, Бакуго почувствовал, что она перестала дрожать. Подняла голову и тихо произнесла:
— И ты меня прости, отец, я тоже не была самой хорошей дочерью, если уж на то пошло — могла бы с тобой поговорить, а не упиваться своей обидой… Тебе же тоже было нелегко, но я, из солидарности к матери, старалась ничего не замечать. Придумала оправдание, которое мне понравилось, и жила себе дальше, обвиняя тебя во всем, хотя в развале любых отношениях всегда виноваты двое.
— Короче, все мы гордые придурки, — резюмировал Бакуго, когда мать замолчала. — Вместо того, чтобы смачно проораться друг на друга, поплакать и попросить прощения, мы были зациклены только на своих страданиях и не замечали, что и близким нелегко…
— И снова очень правильная мысль, Кацуки, — тепло похвалил его дедушка, а мать согласно хмыкнула. — Может, теперь стоит таким образом решать наши несогласия? Проораться, поплакать и извиниться?
— Проораться отпадает — ма нельзя теперь сильно волноваться, забыл, что ли?
— Ах да, точно. Тогда может вообще не будем больше ругаться? — вкрадчиво предложил дедушка. — Будущей внучке нужна крепкая семья, счастливые родственники и теплая атмосфера. Давайте вместе постараемся?
— Я только «за», — улыбнулся Бакуго и чмокнул мать в макушку.
— Я тоже не «против», но я хочу узнать всю историю от отца целиком, — мать вытерла глаза. — Ругаться и обвинять не буду. Обещаю.
— А плакать? — осторожно уточнил дедушка. — Не хочу тебя ещё сильнее расстраивать, Мицуки, когда даже обнять не могу.
— Отец, это слезы облегчения вообще-то. Такой дубиной иногда бываешь…
— Ну вот, а говорила ругаться не будешь, — хохотнул дедушка и мать заулыбалась.
— Так, бери с собой Одеялко и марш в комнату разговаривать с глазу на глаз, — скомандовал Бакуго, понимая что-то кто-то должен их обоих подтолкнуть. — Мне тут надо заклинание выучить, а вы отвлекать будете.
— Хорошо-хорошо, — мать чмокнула его в щеку и взъерошила волосы Бакуго. — Ты у меня самый лучший.
— И ты у меня. А теперь идите и миритесь нормально.
Когда мать с Одеялком скрылись в спальне, Бакуго довольно улыбнулся, выпил нового восстанавливающего — как это первым и не проверить улучшенный состав — и уставился в табличку с заклинанием: надо потренироваться произносить без запинок, чтобы сегодня вечером идеально его оттарабанить и завтра уже знать, что и как дальше.