14. Я научу его танцевать! (1/2)

С их последней встречи прошло уже четыре дня. Бакуго проснулся в районе обеда и первым делом побежал к тарелочке посмотреть, чем занят Эйджиро. Идея с общением через тарелочки со следящим зельем натолкнула его на новую мысль: он усовершенствовал систему наблюдения и теперь мог видеть любое помещение, где находился Эйджиро, причем с разных ракурсов. О своем нововведении Бакуго решил, до поры до времени, другу не говорить: пусть думает, что если спрятал тарелочку с зельем, то его не видят. Он же пока последит за самим Эйджиро и его «родственниками» — мачехой и сводным братом.

В тарелочке появилось изображение Эйджиро, сидящего в библиотеке за столом, рядом со своим сводным братом Шото и слушающего лекцию. Бакуго буркнул заклинание усиления звука и монотонный голос пожилого преподавателя раздался по всей его пещере.

— Запомните, ваше величества, внешняя политика, то есть внешние отношения государства, — это взаимоотношение с другими государствами и странами в интересах собственного государства или страны. Это общий курс государства в международных делах. Внешняя политика регулирует отношения нашего государства с другими государствами и народами в соответствии с его принципами и целями, достигаемыми применением различных средств и методов. Внешняя политика неразрывно связана с внутренней политикой государства и важнейшее средство внешней политики — дипломатия.

Бакуго скривился от количества непонятных слов и отключил звук: слушать этот голос, однообразно произносящий заковыристые слова, было выше его сил.

«Бедняга, как он это все вообще понимает?» — посочувствовал он наследному принцу и порадовался, что ему не надо разбираться во «внешней политике».

— А мы с тобой тогда, пока Эй занят, сплаваем за ягодами, — он почесал спинку скатику, который довольно завилял хвостом. — Наварим и напоим будущего короля моим алкоголем, ага? Надо же ему расслабиться после стольких напряжённых дней. Тем более завтра — выходные: можно немного и побалдеть, правильно?

Одеялко был совершенно не против: быстро догрыз оставшихся креветок и ткнулся мордочкой Бакуго в плечо, мол, готов мчаться навстречу любым приключениям. Тот похвалил скатика за умение собираться быстрее его самого и в любое время суток выглядеть красавчиком, быстро привел себя в порядок, сунул в сумку одежду и они отправились на берег.

Когда они перенеслись на пляж, солнце уже было в зените и нещадно палило. Песок под ногами был чертовски горячим и Одеялко сначала непонимающе тявкнул, а потом запрыгал на одном месте. Бакуго взял его на руки, заколдовал все четыре лапы и поставил обратно.

— Ну как? Теперь не больно?

— Гав! — подтвердил щеночек, радостно облизываясь.

— Ну вот такие неприятные моменты бывают, ага, — пожал плечами Бакуго, заколдовывая себе ноги. — Зато у нас здесь теплая погода круглый год. А также, когда особенно жарко, вообще не надо «сушиться»: ты можешь просто отряхнуться, а остальную работу за тебя сделает солнце. Смотри как надо.

Бакуго покрутил головой, а потом всем телом, из стороны в сторону. Одеялко тут же повторил за ним, но немного не рассчитал, — его повело в сторону и он плюхнулся в песок.

— Гав! — возмутился щеночек несправедливостью бытия.

— Ну, я тоже сначала падал, как и ты, — приврал Бакуго и улыбнулся ему. — Потом будет получаться все лучше и лучше. Пошли?

Одеялко согласно тявкнул, кое-как отряхнулся и побежал вперёд, виляя хвостом. Бакуго хмыкнул, посмотрел в сторону дворца и тихо вздохнул: присутствия Эйджиро дико не хватало, но к вечеру все изменится — сегодня он впервые останется у друга с ночёвкой! Поправив мокрую сумку на плече, Бакуго решительно пошагал по песку следом за своим неугомонным питомцем: быстрее насобирает ягод — быстрее вернутся, и снова сможет подглядывать за Эйджиро.

Да, он следил за жизнью своего друга во дворце. И не только потому, что чертовски по тому скучал, — внутреннее чутье Бакуго никак не успокаивалось — мачеха и сводный брат не внушали ему никакого доверия. Он на полном серьезе подозревал, что нападение — дело рук королевы. Вернее не ее самой, но по ее приказу точно — зачем ей король-пасынок, если можно усадить на трон своего сыночка и жить припеваючи?

Сам же Эйджиро о нападении даже не заикался, поэтому Бакуго хотел самостоятельно разобраться кто же хороший, а кто плохой, вместо того, чтобы слепо верить словам друга, заверяющего, что у него все просто замечательно. Эйджиро был слишком добросердечным и наивным, и на многие вещи, по мнению Бакуго, смотрел уж слишком оптимистично, именно поэтому он вознамерился тихо найти того, кто посмел поднять руку на будущего короля, и заставить поплатиться сполна.

Первой, с кем Бакуго познакомился, после того как внимательно изучил просторную спальню наследного принца, была его нянечка — Мина. Эта улыбчивая и добрая женщина с розовыми волосами, словно мать, опекала Эйджиро: ласково гладила того по голове, когда будила по утрам, следила, чтобы одежда была застегнута правильно, расчесывала волосы и завязывала хвост лентой, подбадривала перед учебой и поддерживала, когда Эйджиро грустил. А еще она называла его «Эйджи» и Бакуго такое сокращение понравилось даже больше, чем его «Эй».

Она с улыбкой слушала про их совместные приключения и восхищенно всплескивала руками: какие же они оба — Эйджиро и Бакуго — любознательные, увлекающиеся и смышленые. От нянечки Бакуго ни одного плохого слова в свой адрес не услышал, наоборот — она его уже почему-то считала умным, очень способным и во всех смыслах замечательным парнем, даже зная, что он маг и сесаелия.

Эйджиро был прав, говоря, что Мина — классная. Бакуго ее таковой и считал, чего нельзя было сказать о его якобы близких родственниках. Если Мина у него ассоциировалась с солнцем — теплым и ласковым, то королева и ее сын были полной противоположностью — холодные, отстраненные и высокомерные. Их хотелось придушить, когда они расспрашивали Эйджиро во время семейных обедов и ужинов об успехах, а потом принижали его, демонстрируя свое превосходство.

Королева была умна и хитра: она все свои язвительные комментарии маскировала под заботу о пасынке и переживания о его будущем, от которого зависела судьба целого государства. Она расспрашивала Эйджиро и Шото во время встреч в столовой что интересного и полезного те узнали от преподавателей. Эйджиро, в свойственной ему манере, из раза в раз увлеченно тараторил, что можно было бы вот такие и такие вещи применить в политике и экономике, а королева, с плохо скрываемым снисхождением, улыбалась ему и согласно кивала головой.

А затем мило интересовалась мнением своего сыночка, который блестяще учился, даже свое свободное время просиживая в библиотеке, и тот четко и ёмко пересказывал самую суть, попутно доказывая, что все идеи Эйджиро нежизнеспособны: нельзя снижать налоги, как предлагал наследный принц, — народ надо держать в узде, а не дружить с ним, ну и ряды армии надо неустанно пополнять даже в мирное время, — к войне надо быть готовым в любой момент.

После ответов своего сыночка королева расцветала прямо на глазах: хвалила Шото и ставила его в пример Эйджиро, дескать, смотри как надо, а не то, что ты там лопочешь про дружбу, уважение и взаимопонимание с населением. Наследный принц после такого закономерно сникал, комкал в пальцах салфетку и виновато смотрел на мачеху и сводного брата, а Бакуго матерился в своей подземной пещере и все больше склонялся к мысли, что однажды он всё-таки не сдержит слова, данного дедушке, сварит яд и отравит эту парочку.

Вернувшись из леса и кинув улов в шкаф, Бакуго плюхнулся на стул и уставился в тарелочку. Он успел к очередному обеду. В столовой, которую он уже тоже успел изучить вдоль и поперек, Эйджиро, Шото и королева Рей чинно сидели за столом, уставленным разнообразными яствами и не спеша ели. Бакуго сделал звук погромче и вскочил со стула, решив заняться делом, раз между этими тремя пока ничего особо важного не происходит.

Он плеснул в котел основы для зелий, высыпал в него малину, налил из пары бутылочек своих секретных ингредиентов и размешал, довольно улыбаясь: он сделает эту партию алкоголя не такой крепкой, как обычно, и более сладкой, — Эйджиро, оказывается, был сладкоежкой.

— Эйджиро, а ты уже думал о женитьбе? — в пещере внезапно зазвучал голос королевы и Бакуго невольно вздрогнул: началось…

— Нет, матушка, — тихо промямлил тот. — А почему вы спрашиваете?

— Ну как… — королева немного помолчала, послышался звук металла о посуду. — Женитьба — это очень важное мероприятие и в политическом и экономическом плане. Взяв в жены дочь короля успешного и сильного государства ты укрепишь свой статус и улучшишь благосостояние своей страны. Разве твой отец не говорил с тобой об этом?

— Говорил, — голос Эйджиро стал совсем убитым и Бакуго поспешил вернуться к наблюдению.

Он шепнул заклинание, позволяющее всех троих увидеть со стороны и нагнулся над тарелочкой, чтобы не пропустить ни одной детали. Поверхность отразила просторный зал с длинным столом, троих сидящих за ним и слуг, почтительно стоящих чуть поодаль. Бакуго сменил угол обзора, максимально приблизил изображение и невольно задержал дыхание, глядя на друга.

Тот сидел красный, взглядом сверля тарелку с кусочками недоеденного мяса и овощами, и кусал губы.

— Но мы не обсуждали, когда конкретно это произойдет. Так, просто в общих чертах, — пояснил Эйджиро и Бакуго послышались виноватые нотки в его голосе.

— Ты хоть умеешь танцевать? — внезапно достаточно язвительно поинтересовался Шото, недоброжелательно смотря на Эйджиро разноцветными глазами.

— Нет, — совсем тихо признался тот, не поднимая глаз и краснея ещё больше.

— На твоём месте я бы уже начинал учиться, — усмехнулся этот высокомерный урод, довольный реакцией своего сводного брата, и невозмутимо продолжил есть дальше.

— Я бы на твоём месте прислушалась к совету Шото, Эйджиро. Он с самого детства учился танцевать, готовясь к роли будущего короля, — нарочито заботливо улыбнулась королева, одобрительно посмотрев на своего сына, а Бакуго передернуло от ее голоса. — Думаю надо будет найти тебе преподавателя по танцам — будешь заниматься с ним по выходным.

— Но матушка… — осекся Эйджиро, до побелевших костяшек сжимая в руках нож и вилку. — А как же отдых? Можно мне хотя бы один выходной?

— Нет, нельзя, — безапелляционно отрезала королева, разрезая мясо на маленькие кусочки. — Ты слишком многое пропустил, пока «выздоравливал», поэтому сейчас должен заниматься намного усерднее, чтобы нагнать материал. Или ты хочешь, чтобы у тебя появилась новая горничная вместо старой нянечки?

— Нет, матушка, — убито ответил Эйджиро и сложил нож с вилкой на тарелку. — Вы совершенно правы, мне надо усердно заниматься. С вашего позволения я пойду и приложу все усилия.

— Но ты же не доел, — королева, укоризненно посмотрела на Эйджиро. — Как невоспитанно… повара же старались.

— Было очень вкусно, но я наелся. Наведаюсь в библиотеку и почитаю про танцы.

— Да, уж будь добр. Нельзя позорить доброе имя твоего отца своим неумением танцевать. Ступай, — королева кивнула и, как ни в чем не бывало, продолжила есть, совершенно не обращая внимания на состояние наследного принца.

Бакуго аж затрясло от увиденного. И это, по словам Эйджиро, «у него все замечательно»?! Его офигенного друга критикуют за каждую мелочь, изощренно третируют за недостатки и постоянно приводят в пример этого надменного мудака с разноцветными глазами, чтобы Эйджиро чувствовал себя полным ничтожеством?! Да как они вообще смеют!

— Какой же ты дурак, Эйджи! Добрый, жизнерадостный и наивный дурак! — прорычал Бакуго, подскакивая к котлу и помешивая наливку. — Блять, они поплатятся за свое сучье отношение, ой поплатятся, или я не подводный маг! Никто не посмеет безнаказанно обижать моего друга!

Он до боли сжал кулаки и рыкнул: руки чесались прямо в этот момент наслать какую-нибудь порчу на королеву и ее сыночка, а уже потом придумать, как заставить их долго и мучительно страдать за то как они поступают с Эйджиро.