Мираж, навеянный лучами (1/1)

Солнце уже было на своем пике, беспощадно напекая голову. Оно освещало безграничный океан, заставляя любоваться его изумительными брызгами, состоящими из загадочной цветовой гаммы. А солнышко продолжало палить. Да, климат наш был вот таков. Подчас за весь день на небе не появлялось ни одного облака, а очень часто, как и сегодня я наблюдал такую картину, что за весь день на небе появлялось только одно. Одно-единственное, оно успевало на мгновение налезть на солнце, заслонив собой его на мгновение и уйти прочь, навсегда исчезнув. Видимо, ему не сказали, что оно должно умереть. Попавшее сюда будто бы по ошибке, оно словно желало донести что-то до нас. Но у меня были дела поважнее, чем одушевление скученных масс воды, и я перестал смотреть на небо, переведя свой взор на океан. Сейчас это было актуальнее.Я посмотрел вокруг. Полукругом смотрелся небосвод, а океан казался безбрежным. И сила для его покорения - в руках гребущих. Я плыл в неширокой лодчонке вместе с чернявым парнем напротив. Наше суденышко выглядело каким-то несолидным, хлипким, казалось, хватит малейшего дуновения - и оно качнувшись набок, перевернется. Унеся и меня в океан. Наверное, в компанию к тому облаку, которое в нем отражается. Я покачал головой, отвлекаясь от миражей, наваждений, порождаемых солнцем, и просто продолжил грести.Мой юный напарник отнюдь не затруднял мне задачу, и не давал оснований сбавлять ради него темп. Наоборот, это мне после залеченной травмы рук, нечаянно придавленных на стройке, было сложновато, и пришлось поднапрячься, хоть я и не жаловался. Паренек физически был достаточно развит. Юные, пока еще полудетские руки исправно двигались, работая веслами, небольшие прожилки обещали в будущем превратиться в мышцы, мощные, как канаты... Впечатлял и его подход к делу. Его действия не были типичными действиями подростка, который, желая получше себя показать перед взрослыми, начинает работать в полную силу, а затем, уставая, утрачивает этот пыл. Нет, он прекрасно знал, что делает. Мы продолжали грести.Но вот в очередной раз пришлось напрягаться мне. Слишком уж часто мой напарник начал сдавать, так что я уже несколько раз был вынужден прикладывать усилие за нас двоих. Я склонен болеть за слабых, таков уж я. Поэтому мне было несказанно обидно заметить, как безусая юность начала сдавать позиции. Присмотревшись, я увидел, что он уже весь потный. Дыхание парня сделалось тяжелым, а руки уже стали подрагивать, все чаще неосознанно переходя в режим отдыха. Все ясно. Требовался перерыв.- Эй, полегче, парень. Остановись. Ты сделал достаточно, - улыбнувшись, принялся заверять я его, попутно быстро оценив свои силы. - Я думаю, я смогу один нас довезти до конца. Парень молча нахмурился и отрицательно покачал головой:- Нет, я смогу это сделать, - голос его был типичным ломающимся голосом подростка. - Просто мне нужно передохнуть.Мне импонировало его упорство.- Ну, тогда давай перекусим? - спросил я, укладывая весло на позицию.Возражений не последовало, и я, сладостно взмахнув руками, обращая особенное внимание на кисти, потянулся за провизией - двумя кусками жареной рыбы, завертуной в листы.Парень алчно посмотрел на зеленый листик - очевидно, зверски проголодался. Улыбнувшись, я слегка торжественно, под кривым углом, протянул ему пищу, словно производил апперкот в замедленной-замедленной съемке.Молчать было неловко, и мне захотелось просто поддержать разговор - но тут-то и крылось затруднение, так как мастером на учтивые беседы я никогда не был. Я даже не знал, о чем нужно разговаривать с подростком Собственными детьми я обзавестись не успел, от чего сейчас и чувствовал себя неловко.Правда, у меня был опыт разговоров со своим отцом, но тогда ведь я был с другой стороны. И мой опыт состоял в том, что я изо всех сил должен был стремиться сделать так, чтобы не подвести. И я развил в себе эту ответственность. Возможно, несколько избыточную. Размеренно, с аппетитом прожевав солидный кусок рыбы, я отважился поговорить.- Нравится? - но парень лишь молча кивнул, быстро глотая. Что же, по молодости лет я тоже не понимал смысл выражения "когда я ем, я глух и нем".- Вкусно, - отозвался парень, коротко на меня взглянув.Надо же. А я и не ожидал, что он обдумывает ответ мне.- Плохой день? - продолжил допрашивать я. Собеседник лишь недоуменно посмотрел на меня. - Я имею в виду, - начал я теряться, - в твоем возрасте все остальные... - не желая задеть, я замялся, проглотив слово "дети", - обычно трещат без умолку. Стало быть, - я принялся жестикулировать, - одно из двух.Одно из двух? - любопытство заставило его поднять глаза.- Ну, или у тебя плохой день, или ты... сам по себе не такой, как остальные, - как мог, закончил я мысль, досадуя на неловкость выражения оной.- Просто... я беспокоюсь.- И что же вызвало твое беспокойство? - я, увидев, что он собирается отправить в рот очередной кусочек рыбы, - засовестился. - Да ты ешь, ешь, - но он сделал рукой жест, показывающий, что все хорошо.Прожевывал он долго, словно думая, заслуживаю ли я доверия. Кажется, вердикт был вынесен в мою пользу.- Я чувствую себя другим, не таким как все+- Не волнуйся, такое бывает со всеми. Когда-то и я находился в таком положении. И это ничего хорошего мне не посулило.- Вы меня не поймете, - с непонятным мне вызовом, обидой в глазах ответил подросток.- Попытайся, - я стал чувствовать себя все увереннее.- Однажды на меня обратил внимание Джейкоб. Он сказал, что я - не такой, как все. Особенный. Для этого острова. Предрек, что мне суждено помогать ему. И я пытался поговорить с остальными - и оказалось, что никому другому он даже не намекал подобного. И лишь только со мной вел такие речи.Я улыбнулся. Ну надо же. Джейкоб в своем репертуаре.- Если это сказал Джейкоб, то я бы прислушался. Он не будет бросаться словами. Это значит, что у тебя теперь есть повод уважать себя.- Воот! - протянул парень. - Я знаю. И я очень... польщен. Но это меня и тревожит. Если я не такой, как все, то это означает, что моя жизнь предопределена? Смотри, - он принялся увлеченно жестикулировать. - Кто-то живет обычной жизнью, так? Охотится на кабанов, заботится о доме. Кому-то из них нравится так жить. А кто-то хочет быть избранным. Но у них есть выбор, понимаешь? - он пронзительно посмотрел на меня. - А у меня, хоть я и избран... но получается, что у меня нет такого выбора. - И хоть я и прогоняю от себя эти сомнения, я... я очень боюсь, что своей избранности не достоин.Мой юный собеседник был весьма неглуп. Его вопрос заставил меня призадуматься. Наконец, я ответил:- Я расскажу тебе кое-что. У меня был строгий, требовательный отец. И когда у меня что-то не получалось, он, будучи разочарованным во мной, имел привычку повторять: " у тебя нет для этого данных". Это осталось во мне. И я пронес это через всю жизнь. И я бы не хотел, чтобы ты повторял ту же самую ошибку. Если ты избран, это проявится само. Если нет, ты с облегчением избавишься от тревожных иллюзий. Но не позволяй себе в столь юном возрасте предопределять твою жизнь. Кто бы что ни сказал. - здесь я счел нужным прибавить: - Я не давлю. Я лишь желаю, чтобы ты сам определил для себя свой правильный выбор.Парень слушал молча, не перебивая. Остаток трапезы мы провели молча.Ну ладно, - подытожил я. - Думаю, мы подкрепились, и продолжить мы в силах, - сказал я, и взял весло, и парень сделал это синхронно со мной. - Помни мой совет, - дополнил я, начиная продвигать нас по воде.- Спасибо. Я подумаю, - серьезно ответил парень, и подхватил эстафету.Принявшись думать о нашем разговоре, который и меня тоже взволновал, я совершенно не заметил, как мы добрались. Когда лодка уперлась в берег, я с каким-то потерявшимся видом встал из нее.- Вот мы и приплыли, - только и нашелся глупо вымолвить я.- Да, действительно. Мы сделали это.- Ну, бегай. Передай привет маме.- Ладно. До встречи, Джек, - бросил он мне на бегу.- Пока, Рикардус, - помахал я рукой.Юнец убегал, только пятки сверкали, и вот уже его перестало быть видно за деревьями. Оттаскивая лодку на песок, я отметил, что суставы мои уже полностью в порядке. Наконец, закрепив на берегу наше плавательное средство, я направился вдоль пляжа. Вода слегка доходила до моих ступней, ветер иногда разбавлял горячий воздух. Да, в наших краях дождливая погода была не в заводе. Что было, с другой стороны, вполне рационально - ведь от солнца есть спасение в виде воды, океана, а что делать в случае дождей?Так я шел и шел, куда мне требуется. И вот, в конце концов, добрался до места, где люди развили кипучую деятельность, строя некое сооружение. Одни подтаскивали каменные глыбы, вторые забирались на верхние уровни с помощью примитивных лестниц, третьи занимались обтесыванием того, что им принесли. Все они делали свое дело так упорно и старательно, как муравьи, сооружающие свое жилище. Еще раз поглядев на людей, моих соплеменников, которые сейчас работали, в то время, как я смотрел, я отметил для себя кое-что. Из школьных уроков истории я знал о строительстве египетских пирамид, но мне всегда было сложно себе вообразить, что древние люди могли это сделать исключительно своими силами, проявляя недюжинные сноровку и упорство. Теперь же, оказавшись здесь и поработав на стройке кое-чего схожего своими руками, я это знал. Еще я, кстати, убедился в истинности одного известного выражения. Оно гласило, что бесконечно смотреть можно на три вещи - как горит огонь, как течет вода, и, наконец, как работают люди. Последний компонент троицы был понят мною на себе. В моем наблюдении за теми, кто работает, не было ни тени какого-то грязного злорадства, что работаю не я, но лишь бескорыстный интерес. В этом было что-то захватывающее.Солнце по-прежнему было в силе, освещая место скопления людей. На это зрелище хотелось смотреть, не отрываясь, что я и делал, пока меня не прервали, пока совершенно незаметно ко мне не подошли. Едва взглянув, обернувшись, я понял, кто решил со мной побеседовать. Солнечно-светлые волосы, привычная белая рубашка, лёгкая небритость, придающая шарм, пронзительный взгляд тускло-голубых глаз - таков он, Джейкоб. И достаточно высокий, всего на пару дюймов ниже меня. Он приблизился ко мне.- Здравствуй, Джек, - он умел разговаривать с тобой так, что даже в простом приветствии слышались далеко идущие намеки.- Привет, Джейкоб.- Как самочувствие? К работе готов?- Да, - слегка вызывающе ответил я. - Кисти рук поначалу были немного не свои, - принялся объяснять я симптомы, - но теперь - как новенькие, - для наглядности я немного повращал ими.- Ну тогда я полагаю, ты справишься. Тебе же не привыкать к трудностям.- Даже не знаю, к чему мне сложнее было привыкать - к тому, что я стал строителем и скульптором, или к тому, что на дворе 818 год.Джейкоб не ответил. Я опять отвернулся смотреть на строительные работы. Долго мы молчали, пока, наконец, Джейкоб сам не решил заговорить.- Джек, ты знаешь, с какой целью я строю эту статую?Я усмехнулся. Словно он сам ее и строит.- В честь какого-то бога. Древнеегипетского! - уточнил я.- Совершенно верно. Тауэрт была древнеегипетской богиней плодородия, покровительницей беременных женщин и новорожденных. Но я строю эту статую отнюдь не ради нее.- То есть, ты не чтишь ее память? - Джейкоб не отвечал. - Тогда почему же именно она? - полюбопытствовал я. - Ты сказал, что постройка ведется не ради нее. И ради чего же тогда... все усилия? - продолжил я бросаться вопросами, не удержавшись от последнего, несколько крамольного. - Извини, конечно, но ты сам сказал.Джейкоб отвернулся, подумал. Ответил.- То, что я не чту ее память, не означает, что я не ценю идею, которую она собой олицетворяет, - я посмотрел на него. - Да, я за рождение. За долгую и долгую жизнь. Пусть люди на нашем острове плодятся и множатся! - он рассудительно, по-доброму улыбнулся. - Пусть также попадают сюда и новобранцы - мы и им будем рады тоже. - Пусть процветает эта земля, освоенная нами! А насчет всех этих усилий... скажи, Джек, оглянувшись на свою жизнь - разве осмысленный труд не несет в себе пользы? Работа тех, кто знает, что и для чего делает, кто видит цель. Тех, кто через труд ощущает свою сопричастность к чему-то великому. Разве мало племен заканчивали свое существование самым жалким образом, погибнув, погрязнув в разврате, праздности и роскоши? Даже если полагать статую Тауэрт незначительной... Разве движение к цели не значит больше, чем сама цель? Только крепко подумай. Не спеши отвечать. Разве это не так?С другой стороны, я готов был признать, что, возможно, в словах моего визави была солидная доля истины.- Да, в этом что-то есть, - неохотно произнес я.- И на том спасибо, - улыбнулся Джейкоб. - Я рад был это услышать.- Ни в коем случае не подумай, что я как-то... - почувствовал я неловкость, за последний заданный мной вопрос. - Это был просто вопрос.Джейкоб покачал головой, словно говоря: "Нет-нет, что ты".- В общем, я заверяю, что готов приступить. Как обычно, сегодня вечером. Когда будет моя смена.- Ну, тогда не буду тебя смущать. До встречи.- Пока.- Увидимся.Оставив меня в одиночестве, Джейкоб удалился в джунгли.