Глава четырнадцатая: Два шага вперёд (1/1)

08.04.2017, суббота, вечерСуббота. Суббота – она же Шаббат у ?богоизбранных? – день выходной. Но не у меня. И не у Аски – сегодня она вернулась с работы позже. Мы столкнулись на входе – я как раз выходил покурить и случайно ударил дверью переднее колесо её велосипеда. Небольшая заминка, но мы быстро расходимся, только поздоровавшись – у меня нет желания особенно дёргать её. Работа изматывает Аску, а ведь ей ещё уроки делать. Бедные школьники…Где бы пойти покурить? Может, на заднем дворе? Да ну, там слишком влажно от вечно протекающих кондиционеров соседей. Весна в Японию, как я выяснил, пришла с опозданием: обычно в начале апреля в Осаке жарче. Аска и мастер Каташи жалуются на прохладу, всё время напоминая мне о том, чтобы я одевался теплее, когда хожу курить.Может, как в первый день, на крыльце? Нет, Коротышка опять ругаться будет, да и мастер Каташи не в восторге от пепла на пороге. Гм, пепельницы в додзё Казама нет, ближайшая – в машине. Казама-старший не курит, Аска тоже – что за молодёжь пошла? Я, в её возрасте, курить в первый раз бросил…А всё же идти на второй этаж за ключами от машины мне не хочется – ещё раз разуваться-обуваться, блин. Берцы, однако, не гражданская обувь. Надо было хотя бы тапочки купить, когда Аска водила меня в супермаркет покупать одежду. Обычные резиновые тапочки, у меня такие в казарме всегда были. Были, да…Торчать на пороге с незажженной сигаретой мне надоело достаточно быстро, поэтому я без затей просто отошёл вправо и присел на корточки между кадками с растениями. Мне нравятся эти кустики неизвестных цветов. Сидя между ними, я чувствую себя удивительно спокойно, будто я замаскировался в ?зелёнке?. Да, именно такая картинка всплывает в голове……2015 год, Восточный Военный Округ, полигон Сергеевский. Роту выбросили на парашютах чуть южнее намеченной точки. 20 минут на сбор личного состава, полчаса на выдвижение и занятие позиций. И ещё полтора часа спустя я шёпотом ору на Хатаева, который, вместо маскировки своего укрытия, сел ковырять в зубах прямо посреди хреново вырытого окопа:– Слышь, дитя гор, мне тебе стимул придать?! Где маскировочная сеть?– Шегаю отдал, – без тени сомнения на лице ответил рядовой. – Он же снайпер, ему нужнее. Да кто меня тут увидит, сержант, это ж низина! – Низина у тебя между ушей, про беспилотники забыл?! Марш за сетью, воин, – отрезал я и пополз обратно к своему укрытию.За себя и остальных бойцов я спокоен – позиция на пригорке, в паре десятков метров от Хатаева, под редким в этих местах деревом – дубом. Мне – всё видно на километр вокруг, меня – не видно вообще. Ну, в теории. Я подползаю к спешно отрытому окопчику для стрельбы лёжа. Спереди окоп прикрывает мой рюкзак, набитый почвой, я кладу на него ствол автомата и накрываюсь сверху сеткой. Осенняя сухая листва с этого же пригорка, вплетённая в сеть, укрывает меня с головой. Запах высохшей, чуть пожухлой травы меня радует. Я чувствую азарт: где-то впереди, всего в трёх-четырёх километрах, катят индийские БТР-ы. Совместные учения, фаза третья: колонна индийцев должна скорым маршем пройти из точки ?А? в точку ?Б?, преодолев встречную засаду. Всё стандартно, всё по плану, вот только индийцы уже проехали позиции третьего взвода. И сейчас бойцы лейтенанта Никодимова ведут преследование, чтобы конкретно ?засадить? индийцам, как только они доползут до наших позиций.Индийцы медленно ползут по просёлку, осторожничают. Не зря, но напрасно – я уже вижу их в бинокль. Просёлок перед моим пригорком изгибается влево, Устав как раз сидит в полноценном окопе подо мной и над дорогой, метрах в десяти вниз. А у него гранатомёт. А рядом, сбоку – Чалдон, а у него дымовой выстрел в ?подствольнике? – прикрыть отход Устава. А слева – Слон с пулемётом, а справа – снайпер Шегай, в тылу – Хатаев, а выше всех – я с подрывной машинкой, провода от которой тянутся к дешманским петардам – их мы расставили по периметру для имитации взрывчатки. Короткая перекличка в радиоэфире: по два щелчка – ?готов, по команде открываю огонь?. Команда – выстрел гранатомёта Устава. Шарапов – парень грамотный, имитацию ракеты и без моих указаний он отправит в головную машину. На всё про всё – две минуты, а потом отход. Колонна индийцев всё также медленно подходит к моему пригорку. Шум веток над головой, с противным криком вниз срывается ворона. Почти сразу же мне в каску прилетает жёлудь. Хотя нет, слишком уж легким был удар для жёлудя, я поднимаю голову вверх и вижу насупленное лицо Аски. – Кар! – говорит она мне. Уф, вот это я задумался. Жёлудь оказался бумажкой, которая теперь валяется передо мной. Смятой бумажкой с какой-то писаниной. Я встал и обернулся к окну, из которого на меня глядит недовольная Коротышка. Она показала мне кулак, что я демонстративно проигнорировал, затянувшись новой сигареткой.– Когда они у тебя кончатся уже?! – вздохнула Аска, помахав рукой перед своим носом. – Когда кончатся – так я новые в магазине куплю, – ответил я и поднял с земли бумажку. – Или вот из этого косяк забью, в крайнем случае, я видел у вас пару интересных растений в саду. – Ты сделаешь – что? – она с удивлением поглядела на бумажку в моих руках. Ну да, вряд ли в японских школах преподают англоязычный жаргон. – Сделаю из этой бумажки самодельную сигарету, с начинкой из сушёных листьев вот этого растения, например, – я развернул бумажку и провёл ладонью над кустиком сбоку.– Даже думать об этом не смей! – Коротышка попыталась схватить меня за воротник куртки, но вместо этого чуть не вывалилась наружу, всё же успев ухватиться рукой за жалюзи. Гм, а неплохое декольте. Я успел отвести взгляд от выреза прежде, чем Аска заметила. А взгляд я перевёл на формулы на бумажке, так…– Это папины любимые цветы, я даже думать не хочу, что он с тобой сделает, если ты, дикарь, попробуешь…– О, да это же уравнение получения нитроглицерина, – я пропустил мимо ушей её слова и протянул руку: – Только тут есть пара ошибок – дай мне что-нибудь, чем можно писать. Аска с удивлением посмотрела на меня, но протянула наполовину сточенный карандашик. Пара секунд, готово:– В смеси кислот серной должно быть больше – две из трёх частей, – я протянул Аске бумажку с карандашом. На две минуты она скрылась внутри. Обратно в окно Аска высунулась с довольным видом:– Теперь всё правильно, спасибо! – Часто приходится решать задачи на такие формулы? – но она не поняла моего вопроса и ответила просто:– Знаешь, обычно мы эти формулы на практике решаем, а вот эту почему-то задали на дом. Я поперхнулся сигаретным дымом и закашлялся, а потом негромко засмеялся:– Нитроглицерин – очень взрывоопасное вещество, я слабо себе представляю Казаму Аску рядом даже с каплей этой дряни – взрыв неминуем!– Зато теперь понятно, откуда ты знаешь эту формулу, – она тоже рассмеялась, удивительно звонко. – Наверняка в армии научили эту гадость создавать?– Конечно, – кивнул я. – У меня богатый опыт практических… э… ?экспериментов? с нитроглицерином. – Но вернёмся к первому вопросу, – она вновь погрозила мне кулаком. – Ты что тут делаешь?!Очевидно, именно этот вопрос я и услышал как ?Кар!?. – Курю, – честно ответил я. – Неправильный ответ, в вопросе главным словом было ?тут?: кроме как под окном моей комнаты – ты не нашёл другого места, чтобы покурить? – Откуда ж мне было знать, – пожал я плечами, – что твоя комната здесь? А было-то всё хорошо, цветочки красивые вокруг, уютно, сижу-вспоминаю прошлое, а тут бац! И ты на меня сверху каркаешь…– А что ты вспоминал? – Аска присела на корточки перед окном и положила голову на руки, так, что наши лица оказались на одном уровне. – Что-то приятное? Своих друзей? – Догадливая, блин, – мрачно хмыкнул я, уже готовясь получить очередной дерьмовый флэшбэк или как минимум упавшее настроение, но…Ничего из этого не было. В смысле, у меня даже мрачные мысли в голове не появились, не говоря уже о картинках, полных всякого кровавого дерьма. Наоборот, появилось странное желание как-то раскрыть тему, объяснить, что я имею ввиду, подробнее… рассказать? Поднимаю взгляд на Аску: она с интересом следит за моими метаниями. Наверняка уже всё поняла – хотя я долго учился скрывать свои мысли. А что мне сказать-то? Слова из головы, даже матерные, пропали, хотя никакой паники в мыслях не наблюдается. – Точно, ты же у меня никогда в комнате не был, – она встала и хлопнула кулаком по ладони. – Вот что, заходи-ка ты ко мне в гости, заодно расскажешь, о чём вспоминал. – Думаешь?…Аска уверенно кивнула мне, и пошла к двери. Ну… ну хорошо, тогда. Я подтянулся руками к окну, перевернулся боком и сел на подоконник. После чего быстро расшнуровал берцы и скинул их на землю, а сам мягко приземлился спиной на пол её комнаты. – Я уже тут, – сказал я, подойдя к Аске со спины. Она высунула голову из дверного прохода, и с недоумением оглядела меня. – А…– А я не стал тратить время, назад вернусь таким же образом, – заверил я её. – У меня в планах ещё докурить эту пачку, к твоему счастью – она последняя.Я осмотрелся. Комната небольшая, примерно 8 квадратов. Мебели больше, чем у меня, но всё равно немного – на полу перед окном небольшой клетчатый ковёр, у стены стол с компьютером на нём, рядом – аскетичного вида деревянный стул с мягкими подушками в роли поджопника и спинки; в противоположную стенку снизу встроены две полки с книгами. У двери массивный шкаф, очевидно, гардеробный. Маленький комод и свёрнутый матрас – и всё. А, нет – на книжных полках сидит большая тряпичная кукла, похожая одновременно на матрёшку и Чебурашку. – Что смешного? – мрачно спросила Аска, отследив мой взгляд. – Это мне мама подарила. Между прочим, она сама её сделала. – Совсем ничего смешного, – заверил я её. – Очень милая кукла, просто очень похожа на персонажа нашего мультфильма – Чебурашку. – Но это же японский мультфильм! – уверенно сказала Аска. – Забавный, кстати, но совсем детский. – Это точно советский мультфильм, ты что-то путаешь. – Чем докажешь? – она сложила руки на груди и с вызовом уставилась на меня.– Я его смотрел ещё до твоего рождения! – снисходительно ответил я.– Ну-ка, давай проверим, – она взяла меня за рукав куртки и потащила к компьютеру. – Кстати, а почему это ты в своих военных штанах и полосатой рубашке? – Другая одежда в стирке, – я опёрся локтями на стул, на который Аска села, поджав под себя ноги по-турецки. – Мастер Каташи обещал, что к завтрашнему дню высохнет, – про то, что на сегодняшней прогулке я вляпался в жидкую весеннюю грязь, случайно упав в канаву, я ей рассказывать не собираюсь.Подул ветер, и Аску пробрала мелкая дрожь – не дожидаясь просьбы, я закрыл окно. Ещё бы тебе не было холодно, в таких-то коротких шортах. – Спасибо, – она с благодарностью кивнула и обернулась обратно к компьютеру. Путём недолгих поисков в интернете, мы пришли к выводу, что я прав. Как будто могло быть иначе? Коротышка с интересом посмотрела первую серию мультика ещё 69-го года, а потом, мало помалу, мы дошли до полнометражки 2013 года. Я ожидал увидеть изменённый сюжет, всё-таки это японская адаптация – но нет, кроме одного дополнительного эпизода всё осталось как есть, даже песни исполнялись на русском языке. Аску очень развеселил тот факт, что я спокойно мог подпевать что Гене, что Шапокляк – ведь ту же песенку про ?Голубой вагон? я знаю наизусть. – У тебя хорошо получается, – она показала мне большой палец. – Скажи, а то стихотворение, которое ты мне прочитал тогда, утром, оно тоже из какого-то советского мультфильма? – Да, – кивнул я. – Но, как и Чебурашка, изначально это детские сказки, которые потом были экранизированы. Эти песенки и стишки знает каждый советский ребёнок. – А ты родился ещё в Советском Союзе? – с каким-то странным почтением спросила она.– Путём нехитрых арифметических расчётов мы придём к выводу, что так оно и есть: я родился в 1990 году, за год до развала СССР, – Аска состроила капризную рожицу, легко распознав сарказм в моих словах. Ну, я не сильно его и маскировал.– А покажи мне, где твой родной город! – она достала из ящика стола толстую глянцевую тетрадь и открыла её на середине. Это был атлас, Аска открыла его на политической карте Японии. – Я уже догадалась, что ты живёшь недалеко от Японии, но где именно – нет. Только если это не… – она сделала ?каменное лицо?, – государственная тайна. Сомневался я недолго. Раз она такая умная (или я такой болтливый), что уже примерно поняла где я живу – можно выполнить её просьбу:– Вот здесь, – я показал пальцем. – Это мой родной город – Уссурийск. А жил я уже в другом месте – вот этого я точно не имею права сказать. Даже если учесть, что наша часть располагается в десяти минутах езды от города, формально я всё-таки прав – в самом Уссурийске я не живу. Хотя часто туда приезжаю. Тем временем, Аска ?пробовала на вкус? новое для себя слово:– Уссу-рий-су-ку… – она довольно засмеялась. – Ну хоть какое-то слово в русском языке мне далось легко!– Какие-то странные у вас карты, – я ткнул пальцем в южнокурильскую гряду. – Как будто это карта 1905 года. – Нет, современная, – Аска отодвинула мой палец и посмотрела на карту. – А, остров Кунасири. Он ведь считается спорным между нашими странами, верно? – Ну, как бы да… – хмыкнул я. – В том смысле, что Россия ни с кем не собирается спорить по поводу того, что это наш остров. – Как это? – не поняла Аска. – Но ведь сам-то спор есть! То есть, я не знаю всей истории, что там и как, но этот вопрос иногда поднимается в новостях, премьер-министр делает заявления…– Попробую тебе объяснить, – я поднял руку, она кивнула. – Я бывал на этом острове, мы называем его Кунашир. Очень похоже, – я улыбнулся вслед за Аской, – это всё вопросы произношения. Так вот, я видел японцев на этом острове. Но только туристов – с фотоаппаратами. А ещё я видел там русских, на островах живёт где-то десять тысяч человек. И ещё три с половиной тысячи обитателей – это солдаты. Российские солдаты – с оружием и всем прочим. А вот японских солдат я там не видел вообще. Говорить о каком-либо споре по поводу этого острова можно будет тогда, когда там появятся японские солдаты, понимаешь, о чём я? – Да, понимаю, они там никогда не появятся, – мрачно ответила Аска. Очевидно, её довольно сильно задел мой рассказ: в погасшем экране монитора я увидел её раздосадованное лицо. – Как обычно, право сильного…– Что-то вроде этого, – кивнул я, отодвинувшись от стула и подойдя к окну. – Но разве сильный не должен стремиться к справедливости для слабых?! – горячо спросила Аска. Я обернулся. Знакомые эмоции – тоска и отрешённость на её лице. Сотни и тысячи таких же лиц перед глазами – смуглые и темноглазые, женские и детские лица со следами голода и болезней, которые наперебой кричат – ?Мусэада, мусэада!*?. – И это тоже правда, – наваждение развеялось, когда я присел на корточки перед Аской. – Именно потому что сильный стремится к справедливости для слабых, я и ввязался в эту драку в переулке. Потому что слабый – школьник, которого зажали в углу хулиганы – всем видом показывал, что ему нужна помощь. Разве ты помогла той бабушке на станции Кокура по другой причине? – Ты это ещё помнишь? – тихонько засмеялась она. – Нет, именно по этой. Вообще, это и есть моё хобби – помогать слабым. Ну, и не допускать конфликты, в первую очередь, мне часто приходится разнимать драки. – Так почему бы мне не заняться практикой в дайто-рю? – видя непонимание на её лице, я попытался объяснить: – То есть, я мог бы вместе с тобой пройтись по самым опасным улицам Осаки. Наверняка, кроме этой банды отбросов, которых я вчера напугал, есть и другие. – Они-то есть, эти банды, – Аска полным скепсиса взглядом посмотрела мне за спину. – Только вот какой смысл практиковать рукопашный бой, если ты всех распугиваешь своими ножами? – Я обещаю оставить их дома, – мысленно, я сложил пальцы крестиком. – Ну как, есть такой вариант? Аска думала не очень долго. Я и сам ещё на вчерашней тренировке понял, что теоретическая база у меня уже есть, и она значительная – теперь мне нужна практика. Мастер Каташи тем более будет не против – уверен, что он даже одобрит то, что теперь я буду присматривать за Аской и не дам ей ввязаться в самое пекло. А я – точно не дам. – Есть такой вариант, хоть завтра! – она хлопнула ладонями по коленям. – Если ты готов помогать слабым и останавливать конфликты, то я даже готова присвоить тебе новый ранг – 5 кю. А то что-то долго ты для своих результатов носишь белый пояс, – попеняла мне Аска, забавно поджав губы и покачав головой. – Жалко только, что ты так ничего и не рассказал.– Это уже в следующий раз, – пожал я плечами и встал. – Начальство оставляет меня в Японии ещё как минимум на три недели. – Это здорово! – хлопнула она в ладоши.– Да неужели? – мой скепсис немного сбил её энтузиазм. – Ну, наверное… – Аска задумчиво посмотрела на календарь над столом. На её лице удивительно совмещаются две эмоции, радость и досада. – Но выслушать я тебя всегда рада. – Вот уж спасибо. Шутка хорошая, но…– Вот что, Миша, – не слушая меня, Аска продолжила: – я совсем не против, чтобы ты гулял. Я понимаю: тебе скучно сидеть дома, но только одна большая просьба! – долго смотреть на её умоляющее лицо просто невозможно. – Не попадайся на глаза моим одноклассникам, хорошо? Иначе у меня будут проблемы – и у тебя тоже, понимаешь? – Понимаю, – кивнул я. – Буду гулять за пять километров от твоей школы и не буду ходить в то кафе. Так нормально? – Так – отлично! – Аска протянула мне ладонь. – Я рада, что нам удалось так классно поболтать!Гм… – Я тоже рад, – секундная заминка, и мы обмениваемся рукопожатием. – Успехов в учёбе, я пойду спать, чтобы встать завтра пораньше. – Хорошо… – Аска села за стол и душераздирающе печально вздохнула над открытой тетрадкой с формулами. Ну, с медицинским использованием нитроглицерина и задачами на эту тему я тебе не помогу. Я открыл окно и выскользнул наружу. На холодной плитке сада я стоял недолго – схватил боты и побежал внутрь. Солнце давно село, как и моя батарейка. Откуда такая удивительная искренность? Неужели всё то раздражение, которое я вызываю у неё, исчезло? Почему? И почему мне даже хочется верить её словам про наше общение? Почему-почему, по кочану, блин. Болтать с Аской действительно оказалось… не страшно, зря я, наверное, переживаю за свои ?секреты??#?Помогите! (араб.).***09.04.2017, воскресенье, утроСвоё обещание я не забыла, но постучаться в комнату Миши решила только к девяти утра. Это мне папа подсказал – по его словам, именно в это время Миша окончательно приходит в себя. Он не ошибся – когда я отодвинула дверь, мой ученик, уже одетый в свою повседневную одежду, стоял на ногах и разминался, стоя ко мне спиной.Если бы меня спросили, какое физическое качество у Миши наиболее развито, то я бы ответила без сомнений и промедлений: выносливость. Эти его тренировки по восемь-десять часов тому пример. С силой у него тоже всё в порядке, а вот с ловкостью – не очень. Неуклюжим его не назвать, но Мише не хватает скорости и пластики движений. Как сейчас, например – развороты на месте и повороты корпуса вправо-влево Миша выполняет как будто он перенапрягся вчера и теперь ему больно доворачивать корпус до конца из-за молочной кислоты в мышцах. – Доброе утро, – он заметил меня, застегнул свою куртку до горла и обернулся ко мне целиком. – Мы готовы… идти на фитнес? Он с сомнением оглядел меня с головы до ног. Я тоже огляделась: легинсы, кроссовки, футболка и лёгкая курточка. Вроде в порядке всё… а, поняла!– Нет, просто в спортивной форме мне удобнее будет драться, если придётся, конечно. А в выходной одежде – совсем нет, – пояснила я, протянув ему вполне заслуженный жёлтый пояс. – Держи, поздравляю с аттестацией на 5-й кю! – Спасибо, – Миша взял пояс и с интересом осмотрел его. – А какой кью следующий и как его получить? – Не кью, а кю, – поправила я, – следующий кю – четвёртый, оранжевый пояс. Получить четвертый кю ты сможешь не раньше чем через два месяца, таковы правила. Формально, мы и на пятый кю должны провести экзамен, но все нужные ката и укеми ты выполняешь отлично, и я не сомневаюсь, что тебе под силу выполнить по 50 приседаний и отжиманий. – Под силу, – кивнул он и аккуратно сложил пояс рядом с айкидоги. – Ещё раз спасибо. Что ж, если всё готово, тогда пошли? Мы отправились в район Камагасаки – одно из самых неблагополучных мест Осаки, где очень легко нарваться на неприятности со стороны слоняющихся без дела хулиганов. Плюс к тому, я бывала в этом районе всего один раз, и в отличии от Синсэкая, где меня знает каждая собака, у нас будет больше шансов встретить эти самые ?неприятности?. Миша поддержал предложение прокатиться на метро, хотя и не из-за моей идеи сэкономить на топливе: он вполне резонно предположил, что в воскресенье на улицах Осаки будут большие пробки. Впрочем, мнение Миши сильно изменилось уже в вагоне:– А ещё больше людей сюда нельзя запихнуть? – прошипел он, будучи окружённым со всех сторон толпой и пытаясь устоять на ногах. – К чёрту трату топлива и пробки, надо было…Его недовольное ворчание заглушила болтовня школьной команды по бейсболу, которая ввалилась в вагон на одной из станций. Совсем юниорская команда, из младших классов. Мальчишки, не старше двенадцати лет, старательно пытаются перекричать то друг друга, то шум в поезде, что понемногу начинает злить уже меня. Вместе с вполне ощутимым запахом пота, присутствие этой гомонящей ребятни вызвало желание либо дать особо громким пару советов о хорошем поведении, либо выскочить на ближайшей станции. Я выбрала второй вариант, потому что до нужной станции осталось всего ничего. Камагасаки и так находится на нашей линии, поэтому до района мы добрались без других приключений и пересадок…– И… – Миша завис на середине вопроса, оглядевшись вокруг. Двухэтажные жилые дома впереди и несколько рядов картонных коробок у забора станции – а больше ничего тут и нет, понимаю его замешательство.– ?…что теперь будем делать??, – подсказала я и пояснила: – Будем искать тех, кому нужна помощь и разнимать драки.– Каким образом будем это всё искать? – Миша опять огляделся. – Ушами слушать, – я показательно, но несильно дёрнула за его длинную мочку уха. – Просто прогуляемся по округе, хулиганы обычно ведут себя шумно. – Ага, а ещё сидят на корточках и слушают дурацкую музыку, – усмехнулся Миша.Откуда он знает? Ай, неважно – азарт тянет меня вперёд, в самую глубину запутанных улиц Камагасаки. Бояться мне нечего – что бы не встретилось на нашем пути, мне это по плечу! Сначала нам попадались только бездомные – этот район считается небезопасным, в первую очередь, именно из-за них. Агрессии они не проявляли, просто бесцельно слонялись по улицам ближе к станции. – Эти картонные коробки – и есть их жилище, – пояснила я Мише. – Обычно эти бездомные никому не причиняют вреда, только попрошайничают. Вот если напьются, то могут тогда начать грубить, даже попытаться ударить. – Знакомая история, только у нас бездомные почти всегда пьяные, – хмыкнул он и почесал руку, на которой у него всё ещё оставался заметный след от пореза. – Тот bomzh в бане точно был пьяным. Терпеть их не могу, те ещё отбросы. – Да ну, лично мне их жалко, – мы свернули в переулок. – Знаешь, как тяжело найти работу или платить за квартиру в Японии?! – Если им негде работать, то пусть попробуют счастья в армии, – Миша пожал плечами. – Я поступил именно так. – Хочешь сказать, что у тебя не было иного выхода? – У детей из детдома вообще небольшой выбор, – кивнул он, одновременно пригнув голову под низкой металлической балкой. – Когда я заканчивал колледж, начался экономический кризис, и работы по специальности ?механизатор сельского хозяйства? для меня не нашлось.– Сельскохозяйственный колледж – это очень круто, – саркастически усмехнулась я. – Тебя что, кто-то заставил туда поступить? – Да, – без тени иронии ответил Миша. – В наш приют пришёл человек из колледжа, со списком – сколько детей он может взять на учёбу. Меня в этот список записали – воспитатели были в курсе, что я люблю мастерить игрушки из дерева и металла, – на этих словах Миша забавно покраснел. – Я же говорю, у детей из приюта немного вариантов дальнейшей жизни. Один из них – жизнь бездомного. Кроме того, мне просто понравилось в армии. – И что такого классного в этой твоей…Миша вдруг остановился и преградил мне путь, подняв руку. Впереди, почти заглушённые фоновым уличным шумом, я услышала чьи-то агрессивные выкрики. Вслед за ними зазвенело осыпающееся стекло. – Наши клиенты? – лицо Миши приняло какой-то свирепый вид. – Не обольщайся, вполне может быть, что это семейная ссора, – но я всё равно поспешила вперёд, на звук. За выйдя из переулка мы увидели, как четверо парней и трое девчонок соревнуются в точности бросания камешков в окна домов. Разбитое стекло поблескивает на асфальте рядом с ними. Хулиганы дебильно смеются и подначивают друг друга каждый раз, когда очередной камень пролетел мимо окон и врезался в пластиковую стенку дома. Девчонки смеются над ?подвигами? этих придурков не менее дебильно.Миша, ни говоря ни слова, подошёл к ближайшему хулигану и наотмашь дал ему подзатыльник раскрытой ладонью. И, очевидно, переборщил с силой удара – хулиган с воем полетел носом в асфальт. Оставшаяся троица как-то сразу притихла, а девицы и вовсе испуганно замерли. – Миша, мне кажется, ты меня совсем неправильно понял, – я потёрла пальцами правый висок, пытаясь удержаться от менее вежливых формулировок. – В прошлый раз, когда мы ?общались? с хулиганами, ты хотя бы что-то сказал им, а не начал бить сразу.– Ааа… – протянул он и присел на корточки рядом со стонущим на земле парнем. – Ну, этот живой, даже не сильно пострадал, просто ушибся немного. А с остальными что делать будем? – он кивнул в сторону уже начинающих трястись от страха хулиганов.– Бить точно не будем, – я вздохнула и обратилась к самому высокому из них, указав на него пальцем: – Эй, засранцы, вам имя ?Казама Аска? что-нибудь говорит? Вместо ответа они всей толпой быстро растворились в ближайших переулках. Ушибленный Мишей парень тоже довольно быстро смылся, поняв, что его актёрская игра никому не интересна. Мой ученик, едва сдерживая смех, встал и похлопал в ладоши:– Браво, ты просто назвала своё имя – и они убежали?– Такая у меня репутация, – я пожала плечами, не удержавшись от улыбки.– Тогда какой нам смысл вообще драться с ними, если достаточно просто всем говорить ?Я Казама Аска, бегите прочь!?? – Миша повторил мой жест, за что заработал несильный, но ощутимый тычок в бок:– В раздаче оплеух ты тоже не достигнешь мастерства в дайто-рю. В следующий раз лучше спровоцируй хулиганов на первый удар, а затем контратакуй! – Понял, – кивнул он, даже не скривившись от моего тычка. – В следующий раз так и сделаю.– Большое спасибо вам! – из разбитого окна нам рукой помахала пожилая дама, осторожно высунувшись в проём. – Эти негодяи всё время в выходные по нашей улице бродят и горланят, а как сделаешь им замечание – сразу начинают ругаться и угрожать! В этот раз даже стёкла начали бить! Этот молодой иностранец правильно поступил, нечего с ними рассусоливать! – Не за что, бабушка, – я поклонилась ей, – доброго дня вам! Будьте осторожны со стеклом! Мы отправились дальше, постепенно отдаляясь от станции. Проходя мимо кафешек, Миша напомнил мне об одной важной вещи – мы оба не завтракали. Лично меня с утра гнал вперёд азарт, а Миша, наверное, просто решил, что завтрак может подождать. Мы зашли в ближайший более-менее пристойный бар и заказали роллы. Вот только Мише пришлось довольствоваться вегетарианскими, с огурцами или авокадо, потому что остальные в меню были только с рыбой. – Я уже говорила тебе, что ты ловко пользуешься палочками? – я подцепила ими листок гари* и положила его на ?Филадельфию?.– Мне японская и китайская кухни вообще очень хорошо знакомы, – Миша завтракал не с таким удовольствием, как я. – У нас в городе пиццерию сложнее найти, чем суши-бар или китайское кафе. – Не повезло тебе с твоей аллергией в Японию попасть, половины вкусняшек из нашей кухни тебе никогда не попробовать, – в этот раз я Мишу не подкалываю, роллы мне очень понравились. – Ничего, я проживу и без рыбы фугу, – улыбнулся он. Миша ведёт себя удивительно адекватно и спокойно, даже для такого места, как Камагасаки. Впрочем, он сам вскоре заметил, что местные хулиганы не очень впечатляют – пока мы гуляли, только два раза к нам попытались привязаться какие-то пьянчуги весьма потёртого вида. Одной компашке подростков так вообще хватило уничтожающего взгляда от ?жуткого гайдзина?. Очевидно, Миша немного заскучал, ?поиски неприятностей? обернулись обычной прогулкой по городу, причём, по не самой лучшей его части. Значит, на следующих выходных поведу Мишу на экскурсию в замок Осаки! Вроде бы эта средневековая крепость заинтересовала его, когда мы ездили к Смирнову. Постепенно мы вернулись назад к станции, так и не найдя больше никого, кто хулиганил или приставал к девушкам. Миша выглядит особенно разочарованным – может поехать на Синсэкай и там пройтись? На часах ещё нет и двух дня, времени полно. Но Миша решил не оставлять попыток найти себе манекен для отработки техник:– Мне кажется, в этом переулке нас точно ждут неприятности, – Миша свернул влево, откуда явственно несло сыростью и вонью.– Эй, мы вообще-то ищем тех, кому нужна помощь, ты куда? – я поспешила за ним. Ого, а он не ошибся с местом – в переулке действительно мрачно, сыро и довольно грязно. Над нами то и дело громыхают поезда, так как сверху переулок почти целиком закрыт путями – вот от этого такая мрачная атмосфера. Я напряглась, готовая в любую секунду услышать ?Э, девка, ты чего тут забыла??, но вместо этого услышала радостный хохот Миши впереди:– Cho takiye rasfufyrenye, agh?! – мой ученик, полный азарта и эмоций, почти влетел в небольшую группу подростков то ли в рабочих комбинезонах, то ли в униформе строителей. Как Миша определил именно тех, кого нужно – ума не приложу, но парни ему попались колоритные. Янки, мелкие уличные хулиганы из рабочих районов, привыкшие наряжаться в одежду строителей и отращивать длинные патлы. Первая ступень становления настоящим бандитом-якудза. Выглядят довольно угрожающе, на мой взгляд, но Миша, похоже, решил взять инициативу на себя с самого начала. Янки оторопело переглянулись, самый толстый из них попытался встать, но Миша не дал ему это сделать:– Kuda-a-a?! – он надавил руками на плечи толстяку и сам присел на корточки почти посреди этой компании из четырёх человек. – Op-pa, normalnyi shtaket! Dai suda! Он выхватил у толстяка из пальцев тлеющую сигарету, затянулся и выпустил ему дым в лицо. Потом с мерзким звуком плюнул на асфальт и щелчком пальцев отправил окурок вверх.– Kak ty takoye gavno kurish?! – Миша встал и вновь плюнул окончательно обалдевшему толстяку в лицо. Я была на грани ощущения себя той самой беспомощной дурой, как после разгрома додзё или во время бойни в Иидзуке. Миша абсолютно очевидно и ясно нарывается на драку. Буквально ?провоцирует хулиганов на первый удар?. Я не вмешиваюсь только потому, что обалдела ещё больше толстяка. Наконец, он вышел из ступора, медленно встал и каким-то жалостливым голосом спросил:– Э… эм… мистер, что в-вы…– Cho ty zamer?! – Миша несильно толкнул его в плечо рукой и поманил пальцем. – Davay-davay, gazuy! Cho zamer?!Толстяк ещё секунд пять собирался с мыслями, пока его подельники не заорали почти хором:– Да бить этого гайдзина сраного надо, давай, Тоширо! – они вскочили на ноги и полуокружили Мишу.Толстяк, почувствовавший поддержку своих парней, тоже заорал что-то яростное и занёс кулак над головой. Миша только этого и ждал: он технично и чётко перехватил руку толстяка – в точности, как я его учила. Но затем что-то пошло не так. Не для Миши – он завершил технику, но вместо того, чтобы пробросить противника вперёд, в свободное падение, мой ученик сменил направление: он повалил толстяка на землю и вывернул ему руку. Вывернул почти до конца – я точно услышала хруст, а затем вопль боли. Янки, проклиная всё на счете, убежали сразу. Толстяк, прижимая покалеченный локоть к груди, тоже постарался отползти подальше. – Ну как, классно я модифицировал технику? – чему-то искренне радуясь, спросил мой ученик. – Я сейчас с Мишей разговариваю или с его внутренним голосом? – я осторожно подошла к нему вплотную. – С Мишей, точно с Мишей, – он почесал затылок и хмыкнул. – Я, наверное, тебя опять неправильно понял? Извини, я немного погорячился.– Ещё как неправильно понял! – ничего, удар в печень тебя охладит. Но почему-то этот удар, ?Внутренняя сила?, который я отрабатываю годами, как только научилась, в этот раз на Мишу подействовал слабо. Точнее, ему всё равно стало больно, но Миша не согнулся пополам, а только негромко вскрикнул:– Ты чего делаешь?! Ай! – второй удар туда же, да что ж такое?! Результат тот же: он не падает! Долго в удивлённом ступоре стоять не пришлось: Миша схватил меня за воротник куртки и притянул к своему лицу.– Ты сейчас точно добьёшься того, что вместо Ивлева с тобой буду разговаривать я! – покрасневшие белки его глаз привели меня в чувство. Я придвинулась к ближе и ударила лбом ему в подбородок. После чего легко повалила на землю дезориентированного Рэйджи и вывернула ему обе руки. – Всё-всё, хватит, это снова я! – обескураженно завопил он, попытавшись повернуть ко мне лицо. – Я просто хотел тебя напугать, чтобы остановить, ай-я-я-я! – Не верю! – я потянула его руки ещё дальше от себя. – Кто я?!– Самый лучший на свете тренер рукопашного боя! Повар, у которого что ни завтрак, то произведение искусства! И вообще, самая красивая девушка на земле… – прохрипел он. – Ты… – мои руки ослабли и Рэйджи медленно выполз из-под меня, сев прямо на асфальт и попытавшись отдышаться. – Ты это серьёзно? – Что именно? – вздохнул он, опустив голову. – Ты хороший тренер и готовишь вполне съедобно. – А насчёт… – но тут Миша расстегнул свою куртку и мне вновь стало не до его слов: – А насчёт бронежилета мы не договаривались! Это нечестно! – Зато не больно! – парировал он. – Мы договорились о том, что я не буду брать с собой ножи – я их не взял. Если ты до меня хочешь донести какую-то мысль, то не обязательно начинать с рукоприкладства, это я тебе как опытный армейский инструктор говорю! – Что-то я сомневаюсь! – я встала, отошла на пару шагов и сложила руки на груди.– Так, Аска, я вот о чём хочу сказать, – Миша напряжённо посмотрел мне в лицо. Белки его глаз вновь стали чистыми. – Я был неправ, и опять не понял тебя. За это я прошу прощения. Мир? – он доверительно протянул мне ладонь. – Ладно, мир, – решила я ему поверить и помогла подняться Мише. Долго сопротивляться его вполне искреннему на вид раскаянию у меня не вышло. – Ты прав, насчёт бронежилета мы вообще ничего не говорили. Тебе в нём вообще как, удобно двигаться? – Слова ?удобно? и ?бронежилет? стоят друг от друга по смыслу очень далеко, – хмыкнул Миша, отошёл на пару шагов и закурил. – Конечно же неудобно, зато не больно получать от тебя удары. Я вообще снял для большей подвижности все пластины, так что он теперь может защитить только от ножа или… ну, от этого твоего удара. Почему я ещё не знаю, как его делать? – Миша хитро прищурился.– Потому что это уже не совсем дайто-рю, а техники моего собственного сочинения, – с затаённой гордостью ответила я. – Хотя, вот эту конкретную технику придумал папа. А тебе действительно хочется их учить? – Да, – уверенно сказал Миша. – Помнишь, ты мучила меня вопросами ?Где ты этому научился?? и ?Что ещё ты умеешь??? Так вот, меня действительно никто и никогда специально драться не учил, и даже в армии меня научили только тому, как… мм… ну, например, тихо и незаметно для окружающих зарезать человека со спины. – Фу, мерзко! – меня передёрнуло. – И абсолютно бесчестно!– Увы, в современной войне на дуэли и поединки больше не вызывают, – Миша засмеялся и развёл руками. – Я больше чем уверен, что товарищ полковник приказал мне научиться вашему семейному стилю именно потому, что он хорошо подходит для моей будущей службы. Я понял это в тот момент, когда этот жирный выродок с лёгкостью оторвался от земли, а я даже не почувствовал тяжесть его тела!– Ты как-то странно общался с этими хулиганами… Мы называем их янки, и нет, не как американцев, – предупредила я его вопрос. – Ты же говорил на русском!– Скорее, я говорил на общедоступном для хулиганов всего мира языке, – Миша достал из кармана смятую пачку и стряхнул туда пепел с сигареты. – Языке наглости и хамства. В России таких парней называют gopniki. У вас – эти самые янки. А разница не очень большая – эти парни, они из семей рабочих или из малообеспеченных семей? – Да, верно, – его осведомлённость (или догадливость) поражает. – Им нечем заняться в свободное время, их родители вечно на работе или плевать хотят на своих детей, а на хобби или спорт денег нет – поэтому они шляются по улицам и нарушают общественный порядок? – Абсолютно точно! – закивала я, подтверждая все его слова. – Откуда ты всё это знаешь? – А ты ещё не догадалась? – Миша присел на корточки и состроил какое-то очень наглое выражения лица. – Э, слышь, у тебя телефона не найдётся позвонить?– Ты… – никакого удивления в своём голосе я не услышала, скорее я просто до конца не могла поверить в то, на что смотрю своими глазами. – Ты этот самый ?gopniki??– Нет, gopnik, – поправил меня Миша и встал. – ?Gopniki? – это когда таких хулиганов больше одного, множественное число. – Это что получается… – я отшатнулась, – я учу боевому искусству самого настоящего хулигана?!– Разве что в прошлом, – Миша потушил сигарету и положил её в ту же пачку, куда стряхивал пепел. – Я уже восемь лет не занимаюсь такой чепухой. Но прекрасно понимаю этих ваших янки. Это ещё одна причина, почему я ушёл в армию на всю оставшуюся жизнь. Уличные хулиганы, гопники или янки – они ведь никому не нужны, у них нет будущего, – он обезоруживающе улыбнулся, сведя на нет всё моё напряжение. Мне нравится, когда он так улыбается. Так Миша выглядит очень уверенным в себе – не мечущимся из стороны в сторону или просто злобным психом, а очень сильным и взрослым. Сильным духовно, ровно стоящим на ногах. В такие моменты мне даже становится немного завидно. Быть может, мне хочется подражать Мише? Не уверена, что понимаю это чувство правильно, но одно я знаю точно: когда он ведёт себя так – хочется ему верить, даже помня про все его проблемы с головой. Мы решили вернуться домой. Ещё полчаса поисков (ой, ладно, просто спокойной прогулки) не дали никаких результатов: наверное, вопли этого толстяка распугали всех вокруг, ведь кричал он действительно громко. Бездомные, даже пьяные, тоже обходили нас стороной. – Ты, кстати, заметил, что рассказал мне очень многое из своего прошлого? – спросила я Мишу, когда мы поднялись на перрон станции. – Действительно многое – я теперь лучше понимаю твои действия и поступки.– А ты заметила, что я сделал это специально? – ухмыльнулся Миша и наклонил голову вбок, чтобы рассмотреть приближающийся поезд. – Нет, – честно ответила я. – Значит, я всё сделал правильно, – сказал Миша, затем задумался на мгновение и добавил: – Нет, это мы всё сделали правильно. *Гари – маринованный имбирь.