Воспоминания о будущем (1/1)

Оказавшись возле парадного крыльца Данишевских, Николетта увидела в дверях Якова Петровича, готового покинуть это место, причем, как ей показалось, весьма торопливо. Посему Гоголь даже не потрудилась соблюсти приличия и проститься с гостеприимными хозяевами должным образом, а лишь кивнула стоящему у двери Алексею, проводившему их колючим взглядом, и последовала за дознавателем, направлявшимся в сторону села широким шагом.– Сдается мне, моя дорогая, что в этом доме нам больше не рады, – сказал Гуро, когда они уже несколько отдалились от усадьбы.– Да, у меня тоже сложилось такое впечатление. Удалось выяснить что-то полезное? – ответила Николь.– Не так уж много. Скользкий тип этот Данишевский, ты была права. Наплел мне тот же бред, что и тебе, про цыган. Как наизусть его заучил. Но он не дурак, явно прознал, что мы не чаи гонять к нему пришли. И дал понять, что подозревать его, якобы, бессмысленно. Разумеется, эти заверения возымели лишь противоположный эффект. Попробую навести справки о его дяде. А как сложилась твоя беседа с его супругой?– Странно. Она совершенно точно чем-то больна и проговорилась, что Алексей готов на любые жертвы, дабы это исправить. Что если под жертвами она подразумевала реальные жертвоприношения? Вдруг Данишевский верит во всякие оккультные течения, ведовство?– Что ж, эта мысль не лишена смысла… – ответил Гуро, помолчав. – Пожалуй, расспрошу о состоянии здоровья графини нашего дорогого Бомгарта. Вдруг ему что известно. Еще что-то интересное?– Да нет, больше ничего, – Николь слегка зарделась, припомнив не самый приятный разговор о поэзии.– В самом деле? Но ты, вроде как, разрумянилась, – ухмыльнулся Яков Петрович, остановившись и нежно коснувшись щеки Николетты. – Может, у вас с ней был… какой-то романтический момент?– Что?! Нет! Мы говорили о моей поэме! Как тебе такое только в голову пришло?! – от возмущения и неловкости Гоголь раскраснелась пуще прежнего.– Ха-ха! Прости, милая. Мне так нравится твой румянец, что я просто не сдержался, – рассмеялся Гуро, продолжив путь к Диканьке. – Но, кстати говоря, весьма заметно, что ты симпатична Данишевской. Она в твоем присутствии постоянно прихорашивается – то прическу поправит, то брошь, складки на юбке… Так что вряд ли супруг рассказал ей о том, что ты не мужчина.От этой непринужденно брошенной фразы Николь буквально вросла ногами в землю.– Что? – только и смогла молвить она.– Ну, я абсолютно убежден в том, что граф разгадал твой секрет, – ответил Яков Петрович, тоже остановившись в шаге от девушки и повернувшись к ней.– И откуда такая уверенность? – нахмурилась Николетта.– На его месте, я бы никогда сам не предложил своей супруге прогуляться в компании привлекательного молодого человека. Да и вообще, если он и правда так сильно ее любит, как может отпускать от себя куда-либо дольше, чем на минуту? Я вот в этом плане, чувствую, буду тем еще собственником и эгоистом, – лукаво ухмыльнулся дознаватель, оперевшись на свою трость.– Что, будешь постоянно держать меня подле себя? – Николь нежно улыбнулась, сделав шаг навстречу своему жениху.– Именно, каждое мгновение, – Яков Петрович уже прикрыл глаза и склонился, чтобы поцеловать девушку (благо, в округе не было ни души), как вдруг она, отпрянув, громко и задорно оттараторила:– Значит ли это, что ты видишь меня своим писарем на постоянной основе?В ответ обескураженный Гуро громко рассмеялся.– Какой пассаж! А тебе палец в рот не клади, дорогая.– Так что же?– Да, конечно. Хотя… Глядя на Данишевских, я тут задумался было об отставке…– Что?! Оставишь свою блестящую карьеру?! – Николь была шокирована таким заявлением.– Ну, всех преступников все равно не переловить. Да и стар я уже стал для этого, наработался. Пришло время, чтобы просто жить и наслаждаться жизнью… Попивать чай в компании горячо любимой супруги, принимать гостей… – с этими словами Гуро обнял Николь за талию, крепко прижав к себе.– Я думала, работа для тебя – всё… – сказала Гоголь, обвив руками шею Якова Петровича.– Была всем, да. Лишь потому, что ничего другого в моей жизни не было. Но сейчас у меня появились другие приоритеты.С этими словами Гуро наконец коснулся губ Николетты, однако почти сразу после этого он вдруг разразился смехом. В ответ на удивленный взгляд девушки, дознаватель ответил:– Никогда еще не целовал девушку с усами.После этой реплики рассмеялась уже и Николь.– Мы должны быть осторожнее. Если тебя заподозрят в мужеложстве, это поставит крест на всей твоей карьере раньше, чем ты рассчитываешь, – сказала она, хихикнув и уткнувшись носом в грудь Гуро.– Может, оно будет и к лучшему? И на покой уйду, и все лицемерные друзья и охотницы за мужьями отвадятся.– Не слишком ли радикально?– Ай, да и к черту все…Они позволили себе еще немного постоять вот так, обнявшись на пустынной осенней дороге, будучи преисполненными хорошим настроением и мечтами о совместном будущем, а затем продолжили свой путь в Диканьку, даже не подозревая о том, что их объятиям нашелся свидетель…