Пойкилотермия (1/1)

Заря стелется по полу оранжево-красным; утро спокойное, даже немного сонное. Хэви находится в приподнятом настроении, читая недавно привезенную из города газетенку. Он периодически берет с тумбочки кружку, чтобы хлебнуть крепкого чаю. Сводки, присланные Инженером, лежат поодаль - он уже изучил всю найденную информацию вдоль и поперек, и пока что все складывается как нельзя удачно. Определенно, это задание ему нравится, таких давно не попадалось. К тому же, неплохо платят.Густав вваливается в комнату со сползшими очками и растрепанными волосами - будто то ли снова напился, то ли только что встал. Хэви удостаивает его вниманием ненадолго, глядя поверх серых страниц - естественно, вернуться к чтению он уже не сможет.- Все еще дуетесь? - со вздохом спрашивает Медик, поправляя очки - и грациозно уворачивается от кинутой в него газеты. На его лице появляется блядская ухмылка, говорящая о том, что Хэви снова не может совладать с собой.- Хули соскочил-то в шесть утра, медсестричка? Медик подходит ближе, склоняясь над ним.- Это из-за дневников?Вместо ответа Медик, не успев отдернуться, получает хлесткую пощечину, прекрасно зная, за что; он сводит брови на переносице и - дает сдачи. Хэви реагирует не сразу. Удар достаточно сильный, но не это важно; важно то, что у Густава хватило наглости...- Борзеешь, скотина, - Хэви хватает его за грудки, приподнимая сразу над полом и намереваясь приложить хорошенько обо что-нибудь, и Медик цепляется за его руки, в первый момент зажмурившись, а потом посмотрев на Хэви совершенно безумным взглядом. - Выметайся. Сейчас же. Забирай манатки и пиздуй на все четыре стороны. Сначала я думал, что ты можешь быть полезен нам, но теперь я вижу, что твое резюме надо было просто порвать и выкинуть, и если ты сейчас же не съебешь, я сверну тебе шею, уверен, остальные даже не расстроятся...- И долго вы протянете без меня? - перебивает Медик, а после паузы начинает говорить быстро, почти шипя: - Я могу вырубить всю Вашу команду по одному; я могу начать убивать их прямо сейчас, и Вы ничего не сможете сделать! У вас не получится избавиться от меня.- Что... "... за бред ты несешь", - не договаривает Хэви, потому что осознание врывается в его мозг, заставляя похолодеть от ужаса.Операции. Медик делал им операции. Медик им что-то пересаживал.- Я мог бы убить и Вас тоже, - усмехается Медик, криво улыбаясь.Густав протягивает руку и кладет ее на грудь Хэви, на левую ее сторону. Туда, где бьется убер-сердце.- Способен убить того, кого любишь?- Вполне. Но нет никакого смысла лишать жизни Вас. Мне известно, насколько Вы привязаны к каждому члену команды. Вы не станете ими рисковать. Но не бойтесь, я не трону их, если Вы будете хорошо себя вести.- Ублюдок, - сквозь зубы проговаривает Хэви и разжимает руку. Медик неуклюже падает на пол, словно кукла, заливаясь хохотом.- Шах и мат, Herr Хэви.- Господи, какая же ты сука! - Хэви трет переносицу и стискивает зубы, и он не может поверить, что происходящее реально. Как, блядь, он не понял раньше? Медик потягивается, лежа на полу, затем шустро вскакивает на ноги и отряхивает халат.- Теперь, когда Вы знаете, Вы будете делать вид, что все в порядке. И не распускайте руки лишний раз.- Что-то я не помню, чтобы ты был против этого раньше.- В контексте секса - нет. Но и пиздить меня почем зря я не позволю.Хэви рычит от бессилия - избить Густава прямо сейчас - единственное, чего он хочет. Теперь он вынужден слушаться этого мудака, какой пиздец.- Нахуя... Нахуя тебе все это?.. Что ты собираешься делать дальше?!- Мои планы - не Ваше дело. А вот в чем смысл, я скажу. - Густав берет Хэви за руки, и тот даже не может их отдернуть. Он поднимает голову и прищуривается. - Мне было скучно. Я решил поиграть со всеми вами. Я до последнего ждал, пока Вы поймете... Вы были достойным противником, но даже вы не поняли, а все они - Ваше панургово стадо, готовое броситься за лидером с обрыва. Послушные овцы... Я с первого взгляда понял, что Вы здесь - единственный, кто хоть чего-то стоит.Медик любовно оглаживает его пальцы и прижимается лицом к его груди.- Лечь под меня, чтобы наебать; я был о себе лучшего мнения, - с иронией говорит Хэви скорее себе.- Ох, нет, в сексе я был искренен. Я действительно люблю все то, что Вы со мной делаете. Я на самом деле люблю Вас."Никого ты не любишь, паскуда, ты даже не знаешь, что такое любовь", - с необъяснимой горечью думает Хэви, но удерживается и не говорит: не стоит ругаться с Густавом сейчас, к тому же, все это прозвучит слишком слащаво.- Я бы дал Вам совет на будущее; впрочем, возможно, он будет бесполезен, учитывая Вашу ситуацию, - продолжает Медик. - Не путайте личные отношения с работой.Хэви устало закрывает глаза. Это его слова - нет! - это слова того человека, каким он был полвека назад... Когда Густав выходит, ноги перестают держать Хэви, и тот медленно опускается обратно на кровать. Первые несколько минут он чувствует только отчаяние, потом - невысказанную ярость. Он срывается с места и направляется в столовую, и ему плевать, кто там находится, когда он громко спрашивает:- Кому он делал операции?Все замолкают, поворачиваясь к нему: Беатрис ставит стопку тарелок на стол, Разведчик и Подрывник прекращают болтать. Хэви повторяет вопрос.- Вроде... Всем? - неуверенно говорит Разведчик, также обводя взглядом присутствующих, и те кивают.- Тогда почему никто из вас, идиотов, не сказал мне об этом?Беатрис открывает рот, видимо, собираясь извиниться, но только выдыхает: "Вот дерьмо!" Хэви хватает за плечи беззвучно проскользнувшего в комнату Шпиона.- Он резал тебя?- Резал, - нахмурившись, отвечает тот.- Бля, Шпион, ты-то какого хуя? Я думал, у тебя есть мозги!Шпион только разводит руками, и Хэви уже плевать на обстоятельства. Значит, Медик не блефует - он действительно сделал что-то с ними. И либо эти семеро человек разом отупели, либо Густав сделал это настолько аккуратно, что ни один из них не понял всей ситуации. Да о чем речь, если Хэви сам лег под его нож?! Но себя ему не жалко; он не может простить себя за то, что подставил команду.- Вы... Ваши жизни всегда слишком сильно зависели от меня.Будучи лидером с самого начала, Хэви принимал самые важные решения, и вот теперь он завел их в тупик. Медик сказал делать вид, что все в порядке - хуя с два он послушается. Вот только непослушание, его или чье-то еще, может стоить ему жизни кого-то из них. Хэви думать не хочет о том, с кого в таком случае Густав начнет. Этот выблядок знает все его слабые места...Хэви не должен оставлять их напуганными, не должен, но как он может их успокоить, что он может сделать?! Что он теперь вообще может сделать?- Возьмите меня.Хэви поднимает голову, и он понятия не имеет, сколько времени он тупо пялится в одну точку. Это напоминает ему то самое состояние, когда он уже слишком много выпил, но тоска так и не ушла.Густав расстегивает пуговицы на халате, неторопливо, по одной. У Хэви ощущение, будто он впервые видит Медика, будто бы это - самое начало их знакомства. Будто бы... все вернулось к истоку.- Что такое? Вы не в настроении? - Медик склоняет голову и проводит рукой по шее, проглядывающей сквозь полурасстегнутую рубашку. - Быть такого не может.Хэви хочется сказать ему, чтобы он прекратил издеваться, но тогда он признает, что ему больно. Будто Густав не видит все без этого. Образ, который Хэви так старательно показывал Медику - полная хуйня, и сейчас маска, которой он неловко прикрывал лицо, трещит, распадается на кусочки, рассыпается в ебаный тлен.Медик устраивается между его ног, укладывая руки на бедра, запрокидывает голову, широко открывает глаза, и у него - все-таки - встает. Член обдает горячим дыханием, язык мягко скользит по головке, и Хэви - он не может поверить, что делает это - прикусывает губу изнутри. Ладонь Густава, скребя ногтями, проходится по его торсу, останавливаясь на груди, и пальцы оглаживают сосок. Возбуждение оживает внутри живота, но Хэви морщится.- Прекрати это.Медик изгибает брови и широко улыбается.- Почему я должен?Хэви вздыхает. Ему это не нравится, но разве Медик - обиженный, обозленный - прислушивается к этому? С другой стороны, Хэви почти не спрашивал, что Густаву нравится, а что нет, и, возможно, он заслужил этого.Облизнув хорошенько губы, Медик начинает вбирать член в свой рот, пока тот не утыкается ему куда-то в горло. Несколько раз сглотнув, он движется в обратную сторону, чуть отстраняется и несколько секунд смотрит на налившийся кровью орган, тяжело дыша, и затем все повторяется. Когда в очередной раз Густав выпускает член изо рта, тот проскальзывает по его щеке, оставляя влажный след.- Делайте, что хотите, но постарайтесь не убить меня, иначе вы все перемрете, как мухи, чуть меньше, чем за неделю... если мои расчеты верны.Медик взвизгивает, как собака, будучи с размаху кинутым на постель, ровно заправленную до этого, но, быстро сориентировавшись, скидывает сапоги и штаны, и - ох - как он льнет навстречу, когда Хэви нависает над ним. Густав остается достаточно расслабленным, пока член проникает в его тело, но как только тот оказывается внутри, тут же обхватывает его, тихо застонав.- Серьезно, если Вы не покажете мне свое оружие в ближайшее время, я подумаю, что Вас зовут так из-за Вашего члена.Хэви выдыхает сквозь зубы, издавая шипение, но Медик и не думает уменьшить давление даже после нескольких неглубоких из-за недостатка смазки толчков. Он обвивает руки вокруг чужой шеи, и Хэви вновь становится так противно от того, что близость нужна ему только в этот момент. Как только Медик кончит, Хэви перестанет быть ему нужным, он больше не будет прижиматься к нему, даже касаться не будет, и почему, блядь, это так задевает?..Хэви находит губами ухо и прикусывает его, сжимает зубы на шее, и Медик начинает задыхаться, хотя его рот уже ничем не занят. Он впивается ногтями в плечи Хэви и говорит прерывисто, жестким шепотом:- Ich liebe dich so sehr... Sie sind... - Медик берет Хэви за волосы, заглядывая ему в глаза. - Meine perfekte Sch?pfung*... Vanya Volkov, - усмехается Густав, и Хэви отворачивается, не в силах больше выносить всего этого.Спустя двадцать минут Хэви решается подняться на крышу в попытке хоть на несколько минут отстраниться от происходящего. Он совершенно не испытывает удовлетворения от недавнего оргазма, скорее стыд. Должен ли он был хранить верность? Он не обещал этого.Легкие облака прикрывают солнце, делая свет более рассеянным, дует свежий ветер - но даже этим воздухом сложно дышать. Хэви подходит к краю крыши, садится, свешивая ноги, и нервно закуривает - похоже, эта привычка плотно вклинилась в его жизнь. Опять.Густав вложил поводок в руки Хэви с самого начала. Он не требовал, чтобы Хэви завоевал его доверие - он полностью отдался чужой воле, рискуя всем, вплоть до собственной жизни. Густав рисковал - и этот риск окупился. Все это было для него лишь игрой, проявлением болезненного любопытства - "смогу ли я?" - и способ получить удовольствие, и щекочущий страх быть раскрытым. Хэви был в упор слеп все эти дни, но теперь он видит, что Густав куда умнее того, что показывал из себя. Он знал, когда лезть под кожу, а когда быть хорошим и послушным, чтобы окончательно замести следы - и Хэви повелся на это. Вскрыть прошлое было неплохим отвлекающим приемом, заставившим его думать вовсе не о том, что творится у него под носом.Если бы Эрик на самом деле хотел, чтобы Хэви знал все то, что ему открыл Густав, он бы рассказал об этом сам. Он сохранил это в тайне, и до последней секунды хотел только счастья Хэви, и, матерь божья, как больно узнавать с чужих слов, чем он жертвовал ради этого.- Я встретил и ангела, и дьявола, да, Эрик? Можно помирать спокойно...Хэви поднимает руку в каком-то интуитивном желании положить ее на плечи человека рядом - но рядом с ним только пустота. Он на несколько секунд замирает, потом вновь поворачивает голову вперед, глядя на кромку леса за желтеющим полем._____________*Ich liebe dich so sehr... Sie sind... Meine perfekte Sch?pfung... - Я люблю Вас так сильно... Вы... Мое самое совершенное творение..._____________***Лунный свет, сочившийся сквозь шторы, ложился полосами на светлую кожу. Ладонь Эрика покоилась на плече Хэви; его глаза, даже в полутьме отдающие глубоким блеском, были направлены прямо в глаза человека напротив. Застывшие в полуулыбке губы слегка приоткрылись, дыхание было медленным и ровным. Его кадык дернулся, когда Хэви потянулся за поцелуем, и холодные кончики пальцев прошлись по его боку."Ты чертова рептилия", - прошептал Хэви в чужие губы. Вместо ответа Медик усмехнулся, лишь сильнее прижимаясь к нему. Потом его выражение лица сделалось очень серьезным, и он некоторое время смотрел на Хэви с напряжением, явно не решаясь сказать что-то, и только когда тот уже хотел спросить, в чем дело, заговорил быстро и еле слышно: "Я хочу сделать это ртом". Хэви моргнул пару раз, потом, улыбнувшись, спросил: "Подарок в честь дня рождения?" Эрик глубоко вдохнул, расслабляясь и отвечая: "Только если ты хочешь, чтобы это было твоим подарком". Он не любил экспериментов в сексе, и Хэви знал это, но, видимо, хотел доставить удовольствие; Хэви задумался, прежде чем согласиться. Все же, по его представлениям, это должно было быть унизительным, а он не хотел этого. "Тебе не будет противно?" - спросил он, но Эрик помотал головой, разбрасывая волосы по подушке. "Тогда... Хорошо", - сказал Хэви, ложась на спину, не понимая, почему он вообще нервничает. Медик, впрочем, нервничал не меньше.Медик устроился между его ног, укладывая руки на бедра, поднял голову, широко открыл глаза, и у Хэви встал уже только на это. Член обдало горячим дыханием, язык мягко заскользил по головке, и Хэви - он не мог поверить, что делает это, - прикусил губу изнутри. Ладонь Эрика, едва касаясь, прошлась по его торсу, остановившись на груди, и пальцы огладили сосок. Возбуждение ожило внутри живота; Медик неуверенно отстранился, и Хэви коротко шепнул: "Продолжай", - прежде чем у него снова перехватило дыхание. Ему отсасывали и раньше, но с Эриком было совсем по-другому. Может, потому что ему Хэви доверял гораздо больше, или потому что они действительно сильно любили друг друга, но Хэви не помнил, чтобы что-то еще в жизни вызывало у него подобные чувства. Он хватался за простыни, дышал шумно, почти до хрипа, а Эрик не переставал ласкать его, то проскальзывая по головке мокрыми губами, то вылизывая ее кончиком языка. На пару секунд он остановился, обвивая ствол пальцами и отстраненно замечая: "Я едва могу обхватить его". Хэви чуть приподнялся на локтях, глядя из-под полуприкрытых век и практически ничего не соображая. Медик тоже тяжело дышал, к тому же, он покраснел, что случалось с ним крайне редко. Хэви явственно ощущал, как его член пульсирует, и был уверен, что Эрик, сжимающий его ладонью, тоже чувствовал, как кровь бежит по выступающим венам. Хэви протянул руку, чтобы убрать упавшие на глаза пряди, и Медик поднырнул под пальцы, ненадолго поднимая взгляд, играющий бликами-льдинками лунного света, а затем вновь наклонился, беря член немного глубже и позволяя ему упереться в нёбо.Хэви пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать, когда он кончал. Эрик даже не попытался отстраниться, позволяя сперме стекать по его полураскрытым губам. Он прошелся языком по всей длине опадающего члена, прежде чем Хэви, так и не справившись с охватившей его тело дрожью, притянул Медика к себе для поцелуя, отдающего вкусом его спермы, но ему было похуй на это, абсолютно похуй. Хэви повалил Медика на спину, и тот весь сжался, стоило коснуться его члена, горячего и твердого - очевидно, он был чертовски возбужден. "У меня никогда не было кого-то вроде тебя", - признался Хэви, наклоняясь к его шее и слизывая горьковатый пот. Медик не ответил - он просто не мог сделать этого сейчас, только выдохнул: "Ваня..." - и уткнулся тому куда-то в ключицы, сильнее раздвигая ноги.После всего они долго лежали обнявшись и стараясь восстановить дыхание; обоих тянуло в сон. Руки Эрика больше не были холодными, и он продолжал невесомо водить пальцами по телу Хэви, заставляя его кожу покрываться мурашками. "Ты был с кем-то до меня?" - спросил вдруг Хэви. Эрик вздохнул. "Это действительно так важно?" - задал он встречный вопрос. Хэви подумал немного - это трудно удавалось ему в таком состоянии - и решил, что это и правда не его дело. Медик все еще выжидающе смотрел на него, так что Хэви сказал: "Можешь не отвечать, если не хочешь. Мне просто было интересно".Потянувшись, Эрик взгромоздился на Хэви, удобно устраиваясь и обнимая его шею. Они снова целовались - долго, неторопливо, поглаживая друг друга. Потом Медик уронил голову, очевидно, засыпая. Дыхание Хэви выровнялось, тело было полностью расслабленным, но сон почему-то пока не шел.Он задумчиво запустил пальцы в мягкие волосы на макушке Эрика и принялся перебирать их - это был очень успокаивающий ритуал. От них все еще несло какими-то травами, которыми Медик напился на застолье в честь дня рождения Хэви: ему исполнялось тридцать пять. Команда довольно долго веселилась, возможно, поэтому Хэви был все еще слишком возбужден для сна - он всегда очень хорошо впитывал общее настроение, повисшее в окружающем его обществе. Алкоголя, впрочем, он в этот вечер не употреблял: Медик никогда не говорил об этом, а Хэви не спрашивал, но, очевидно, Эрик был против того, чтобы Хэви курил или напивался. Да и тот не мог представить, чтобы Медик видел его в таком состоянии или чувствовал запах, оставшийся после крепкого табака, которым иногда делился Инженер.Протянув руку, Хэви задернул штору, оставляя навязчивый свет беззвучно стучаться в закрытое окно. Он обнял Медика, закрывая глаза и чувствуя биение его сердца рядом с собственным, и к нему вдруг пришло всеобъемлющее умиротворение: пока Эрик был рядом с ним, все было хорошо.