Дилататор (1/1)

От задумчивого перебирания канцелярских принадлежностей в ящике стола Хэви отвлекают быстрые шаги, направленные от двери до кровати справа от него.- Какого хуя ты не стучишься? - Он поворачивается с не особо заинтересованным выражением лица.Медик устраивается поудобнее на аккуратно заправленной кровати, поднимает брови и произносит с самой блядской улыбкой, на которую способен:- Не хочу.Мразь. Ебаная Мразь. Хэви продолжает молча смотреть на него, хотя Медик, пожалуй, уже заслужил пару пиздюлей за такое поведение. Видя, что провокация не удалась, Медик отводит взгляд и, наконец, начинает объясняться:- Если я все правильно понимаю, меня взяли на место предыдущего полевого врача, которого, по каким-то причинам, с вами больше нет. Я вполне оправданно считаю, что для улучшения качества моей работы в данном обществе мне было бы полезно получить доступ к любой информации, связанной с его трудом. Возможно, изучив его наработки, я смог бы в полной мере его заменить...- Ты никогда не сможешь его заменить, - перебивает Хэви. Медик замолкает и наступает тягучая неловкая тишина. Растерянно поморгав, он встряхивает головой и разводит руками.- Он был важным человеком для Вас? - Медик пристально смотрит на лицо Хэви, и тому кажется, что сохранять безразличие у него не получается. - Чего Вы боитесь? Расскажите мне.Открыть дверь в кабинет Эрика - значит показать все карты. Бог знает, какие данные о команде там есть, тем более, Хэви зарекся заходить в операционную. Но и не доверять Медику тоже глупо. Не для того он взял врача в команду, чтобы прятать от него документы.- Не твое дело, - сухо отвечает Хэви.- О, когда Вы так говорите, это звучит еще более жалко, чем если бы вы признались, например: "Ах, он был для меня всем!" - Медик драматично прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу.- Захлопни пиздельник, - рычит Хэви, едва удерживаясь, чтобы, вскочив с места, не вмазать по самое не хочу, и останавливает его лишь знание того, что Медик именно этого и ждет. - Я удивлен, как ты вообще заметил, что у тебя есть команда, с которой нужно работать, а не сидеть себе на уме в уголочке.- Может, потому что Вы не даете мне этого делать? Как я смогу помочь вам, если у меня нет никаких данных?!Медик, оказывается, умеет выглядеть разозленным. Даже немного угрожающим, когда вот так сводит брови. Он прав - ломаться дальше глупо.- Я открою тебе дверь. Вечером.- Почему не сейчас? У Вас нет ключа? Вы же лидер. - Догадливости Медику не занимать. Ключ у Шпиона.Хэви берет из выдвижного ящика ручку - новенькую, с пластиковым корпусом и синими чернилами, которые, кажется, кончились вчера. Он задумчиво крутит ее, тщетно пытается расписать, потом, усмехнувшись, разбирает на составные части и достает стержень. Медик наблюдает, чуть склонив голову.- Иди сюда. - Хэви чуть отодвигается и хлопает по столу перед собой, не сомневаясь, что Медик послушается. Тот, пожав плечами, взбирается на столешницу, чудом не уронив ничего на пол. Хэви проводит руками по его бедрам, и ему нравится видеть, как бугор между расставленных ног натягивает плотную ткань. - На что у тебя так встал? - Хэви расстегивает штаны на Медике и чуть приспускает их, просто чтобы освободить член. - Вас увидел, - парирует Медик, устраиваясь поудобнее. - Я люблю, когда Вы сердитесь. Если Вам кажется ненадлежащим мое поведение, накажите меня.- Я не считаю за наказание то, что приносит тебе удовольствие. Смотри, чтобы я в стену тебя не швырнул. - Как только мозолистые пальцы касаются губ Медика, те в готовности раскрываются - У тебя рефлекс уже, обсасывать все, что в рот попало?- Условный, - не вполне разборчиво отвечает Медик, и тут же, обхватив кисть Хэви двумя руками, погружает пальцы глубже в свой рот. И, несмотря на то, что они совсем не нежные, это действие незамедлительно отзывается в паху; этот теплый язык слишком легко представить обслуживающим совсем другое место. Но Медик еще успеет ему отсосать, чуть позже. А сейчас Хэви водит мокрыми пальцами по головке его члена, вызывая шумные вздохи, потому что хочет еще раз посмотреть, как выглядит Медик, когда его ласкают. Потому что он будто бы начинает смущаться, если его не раскладывают с порога, трахая до потери пульса. Он привык кончать быстро и от интенсивных воздействий, но так ли уж притуплена его чувствительность на самом деле, если он так вцепляется в край стола и так глубоко дышит, откинув голову?- Он Вам нравится? - И так не самый приятный голос Медика с хрипотцой возбуждения начинает звучать просто жутко.- Твой хер? - Хэви опускает взгляд. - Из нас двоих вроде ты больше тащишься по членам.- И все же... - Симпатичный, - сдается Хэви. Медик вздрагивает, когда его члена касается металлический кончик; он обводит отверстие уретры, проходится вокруг венчика. - Я собираюсь вогнать эту хуйню внутрь.- Сделайте это. Пожалуйста. - Медик прикрывает глаза и улыбается в явном предвкушении. Можно было не предупреждать: хрена с два он испугается. Медик жмурится и пару раз коротко стонет, пока Хэви вставляет в уретру стержень - почти полностью. - Больно? - интересуется Хэви без капли сочувствия.- Да. Без смазки плохо идет. Если бы он был полностью металлическим, то входил бы под собственной тяжестью. Но таких инструментов у меня... Ох, Scheisse*, - сбивается Медик. Хэви гладит уздечку смоченным в слюне большим пальцем, а другой рукой, крепко ухватив кончик, двигает стержень внутрь-наружу. Медик всхлипывает и дергается, когда Хэви нечаянно делает слишком грубое движение.- Сиди смирно. Если я упущу его, тебе придется разрезать член, чтобы вытащить.- Царапается, - наигранно жалуется Медик. Когда Хэви надоедает, он оставляет стержень в покое, щелкает пальцем по головке и говорит Медику сесть на пол рядом с ним, а сам поворачивается в его сторону, немного выдвинувшись из-за стола. Медик тянется к его ширинке, но Хэви стукает его по рукам и сам достает член из штанов - крепко вставший еще когда он только подумал о минете.- Ты. Смотри мне в глаза. - Хэви берет Медика за подбородок, заставляя поднять голову, и тот действительно не сводит взгляда. - Ты будешь мне отсасывать. Без рук. Можешь положить их на колени или надрачивать себе, но стержень не убирай. Я разрешу тебе кончить, когда захочу. Если захочу. Все понял?- Да, Herr** Хэви.- Вот и славно. - Хэви упирается локтем в стол и наблюдает, как Медик с благоговейным трепетом целует головку его члена - дорвался, наконец. Облизнув губы, он смыкает их вокруг самого кончика и медленно скользит до основания. Полный рот члена, очевидно, мешает ему дышать. Сглотнув, Медик подается вперед, тыкаясь носом в лобок, и умудряется протиснуть язык наружу. Чувствуя его тепло и прикосновения на своей мошонке, Хэви сминает в руке волосы, прижимая к себе Медика в полной уверенности, что тот не попытается укусить его, и слышит приглушенный стон, и тихие влажные звуки, и видит сосредоточенно нахмуренные брови под съехавшими наверх очками. Голос Медика звучит куда лучше, когда он стонет, а не разговаривает, особенно, когда он стонет, отсасывая Хэви. Да, Хэви отчетливо чувствует прилив возбуждения от того, что Медик дрочит с его членом во рту, не отстраняясь ни на секунду, чтобы сделать хотя бы один вдох.- Не глотай, - говорит Хэви, осознавая, что его слегка потряхивает от удовольствия, когда его головка трется о нёбо. Ему чертовски приятно, но ему все еще кажется странной мысль, что Медик делает ему настолько хорошо. Повинуясь легкому движению руки, Медик резко откидывается, и Хэви не может сдержать стона сам, когда видит наполовину высунутый язык, залитый спермой. Этот чертов развратник одним своим видом в этот момент удовлетворяет больше, чем всеми своими предыдущими действиями.Хэви не успевает подумать, что рот Медика открыт неестественно широко, как тот берется за нижнюю челюсть, надавливает до противного хруста и щелкает зубами. - Это ты сейчас... - Вправил себе челюсть. Ничего страшного, просто увлекся.Хэви морщится. Это, наверное, больно, и ему хочется извиниться, но он этого не делает. Хэви спускается на пол. Медик поглаживает себя, но послушно не стремится к оргазму.- Я хочу Вас в себе.- А ты не думаешь, что вел себя слишком хуево для этого?Медик поджимает губы. Он выглядит немного... замученным. Хэви знает, что не стоит его жалеть, но ничего не может с собой поделать.- Но ты всегда можешь представить, как я тебя трахаю, верно? - продолжает Хэви, и глаза Медика загораются, как у человека, который обрел новую надежду. - Как я связываю тебя, чтобы ты не смог пошевелиться, затыкаю твой шлюший ротик чем попало и ебу так глубоко, что яйца впечатываются в твои бедра, так? Руки убери!Медик отдергивает пальцы, которые тянул к Хэви, перемещает их на пол и пытается уцепиться за короткий, примятый временем ворс, но у него не получается. Пусть и неосознанно, Медику нужно за что-то держаться сейчас. Он находит, куда деть свободную руку - придерживает ей стержень, выскальзывающий наружу от интенсивных движений. Хэви убирает руки за спину, показывая, что не намеревается трогать Медика вообще, зато наклоняется к его уху, замирая в нескольких сантиметрах, почти касаясь его губами. - Твоя простата... Довольно чувствительное местечко, правда? Поэтому ты так жаждешь чего-нибудь в своей заднице? Как думаешь, ты сможешь кончить только от пальцев?- Если это будут Ваши пальцы, - усмехается Медик. Хэви признается себе, что эти слова приятны.- Я могу трахать тебя так долго, что твоя дырка не сможет как следует стянуться, хочешь?- Хочу, - стонет Медик, заметно ускоряясь. Он весь покрасневший и втягивает воздух рывками, задерживая дыхание; Хэви знаком с состоянием, когда на нормальное дыхание просто не хочется тратить время и силы.- А у тебя неплохо с фантазией, судя по тому, как ты возбудился, - замечает Хэви, чуть отстранившись. - Подними голову.Медик повинуется, и Хэви не нравится его взгляд - бессмысленный, грязно-голубой, с какой-то нечеткостью в зрачках. Но это также значит, что он на самом пике. Его губы почти беззвучно шевелятся; слух Хэви вылавливает повторение слова "Bitte***", но это ему ничего не дает. Медик шумно вздыхает, издает звук, похожий на скулеж побитой собаки и... замедляется. Хэви не сразу понимает, почему.- Ты что, ждешь приказа? - спрашивает он, и, получив в ответ быстрый кивок, четко произносит, смотря прямо в его глаза: - Кончай.Стержень вылетает под напором спермы, ударяясь Хэви в колено, и откатывается в сторону. Медик падает вперед, дрожа и сминая одежду Хэви, попавшуюся ему под руки. На секунду Хэви кажется, что тот ищет у него защиты, но он знает, что ему просто нужно было на что-то опереться, и от этого опять испытывает гадкое чувство отторжения, удивляясь тому, что человек, с которым он только что трахался, может быть настолько чужим. Ему хочется оттолкнуть Медика прочь, и только каким-то чудом он сдерживается. - Я люблю Вас.- Поздравляю, это невзаимно, - бросает Хэви, и затем добавляет тихо: - Этого еще не хватало.Медик смотрит на него, чуть хмурясь, и неприятная муть спадает с его глаз. Потом он вдруг улыбается.- О, нет. Нет-нет-нет. Я был бы разочарован, если бы Вы влюбились в меня. Я рад, что это не так. Вы не должны. Это... это то, за что я люблю Вас тоже.- Да что ты знаешь вообще о любви, старая шлюха?- Я - старый? - смеется Медик. - Вы себя в зеркало давно видели? Если мои чувства не такие, как Ваши, это их еще не умаляет.- Тогда у тебя очень особенное мироощущение. Хотя нет, ты просто больной.- Ближе к истине, - пожимает плечами Медик, приводя себя в более менее приличный вид. Он подбирает стержень и вертит его в пальцах. - Можно, я заберу?- Бери и вали отсюда. - Хэви поднимается с пола и откидывается на спинку стула, провожая безразличным взглядом совершенно не обидевшегося на ярко выраженный посыл Медика. Медика, который всю жизнь положил на поиск идеального партнера для секса. Что он, черт возьми, понимает под любовью? Или это шутка, часть его игры? С другой стороны, он ведь даже не просит любить его в ответ.- Да и хуй с ним, - пожимает плечами Хэви, явственно ощущая, как им против воли завладевает тоска._____________*Scheisse - дерьмо**Herr - господин (вежливое обращение)***Bitte - пожалуйста_____________***Хэви помнил их всех молодыми. Они были уже не юнцами, хотя Беатрис, например, все эти сорок лет выглядела девчонкой. Они были зрелыми. Энергия, жажда жизни, войны и денег перла из них, заставляя бросаться под пули и подрываться на минах. И, хотя они были профессионалами, с машиной респауна, годами укреплявшей в них иллюзию бессмертия, невозможно было не забыть про осторожность. Это адское творение работало против природы, воскрешая их по сотне раз на дню. Хэви был самым главным, однако, самым профессиональным здесь выглядел, а скорее всего и был, Шпион.Шпион также был тем, с кем Эрик периодически зависал в каком-нибудь углу. Тогда они начинали говорить очень тихо, и замолкали при любой попытке их подслушать. Скаут еще шутил, что они делятся секретиками, как девчонки (за что снова едва не отхватил). Но дерзость последнего хотя бы была открытой: Шпион же выводил из себя своей молчаливостью. Молчать он умел хорошо, как, впрочем, и говорить. Слова его всегда были осторожны, тщательно подобраны, и случайно обидеть он не мог. Полностью закрытое обтягивающим и оттого придающим сходство с гимнастом худое - ему больше пригождалась ловкость, чем сила - тело и один внимательно следящий за тобой глаз. И спокойствие, безграничное самообладание. Хэви редко срывался на Шпионе, но когда делал это, гнев был всегда односторонним, и, дойдя до точки кипения, резко спадал. Потому что Шпион никогда не спорил, и, если Хэви орал на него, лишь терпеливо ждал, когда это кончится. Он был единственным, про кого можно было с уверенностью сказать: если он попадет в плен, то не сдастся ни под какой пыткой, так и умрет, устремляя вдаль отрешенный взгляд. Шпион был темной лошадкой похлеще Эрика, и Хэви не имел понятия, где его тренировали, но вышколен он был на совесть.Команда не сразу поняла, что дороги назад уже не будет. Респаун остановил старение, и они потеряли счет времени, оставаясь такими же сильными и совершенно не меняясь внешне. Инженер, посылавший деньги семье, размышлял вслух за бутылкой пива о том, что заработал достаточно для безбедной старости, но вернуться не сможет даже если захочет. "Представь, я приду к ним спустя тридцать с лишним лет... Абсолютно таким же, каким ушел. Мои дети будет выглядеть старше меня... Моя милая Элис присылала мне фотографию не так давно. Так она совсем уже старушка," - Инженер горько усмехнулся и устало закрыл лицо рукой. Хэви сочувственно кивнул ему. Медик, сидящий рядом, взял его за руку - незаметно, под столом - и заглянул в глаза. Хэви недоуменно посмотрел в ответ, и Эрик улыбнулся ему мягко-мягко, видно было, что ему очень хотелось прямо сейчас прижаться к Хэви покрепче.Семья в то время уже не была для Хэви чем-то родным: он ничего не знал про них, и вряд ли все было так, как он оставил. Он боялся их осуждения, или застать их в тяжелом положении, а может быть, они вообще уже разъехались? Тогда ему вовсе нет никакого смысла возвращаться. "Вам нужно держаться вместе, - внезапно обратился к ним Инженер. Он говорил тихо, чтобы никто, кроме Хэви и Медика, его не расслышал. - Никакая вечная молодость вам не помеха".Когда началась Вторая Мировая, Хэви, у которого в России осталась вся семья, не смог заставить себя туда отправиться. Он поразмыслил логически: что он сможет сделать в одиночку? Привыкший сражаться с респауном, он попал бы под первую же пулю фашистского снайпера. А еще он привык получать за это деньги. Он не знал, насколько там все плохо, потому что для этого нужно было там побывать. В американских газетах и радиопередачах не было и десятой доли того, что Хэви узнал об этой войне позже. Эрик махнул рукой, но Хэви случайно узнал, что Инженер настроил ему радио на немецкие передачи, и только тогда задумался, какой Медик вообще национальности, потому что речь его была достаточно чистой. У него была кое-какая информация о каждом из команды, но у Медика графа родной страны оказалось пустой, а спрашивать Хэви не стал. Если бы он надавил, Эрик бы, наверное, все же сказал, но у Хэви не было никакого желания ворошить его прошлое, если это могло принести боль. К тому же, Хэви не испытывал никакой предвзятости по части происхождения членов команды. Тема пару раз всплывала не при Медике: кто-то предполагал, что он англичанин, из-за стереотипа об их любви к чаю, кто-то заметил, что у него немецкое имя, но в итоге все пришли к выводу, что это не слишком важно. Он был здесь, с ними, и ни к чему больше, происходящему в мире, отношения не имел.Иногда Хэви скучал по березам. В Америке тоже росли березы, но совсем другие. В его родной деревне березы росли на каждом шагу, но, увы, он не ценил. Когда Хэви был маленьким, горизонтальные полосы на их белых гладких стволах казались ему ранами с засохшей и оттого почерневшей кровью. Прямые, тонкие, немного печальные, но сильные достаточно, чтобы пережить суровую зиму; Эрик чем-то отдаленно напоминал их, создавал похожий образ в голове. Это было очарование некоторой лиричности, чувствительности и хрупкости, но в то же время готовности принять на себя любые удары судьбы, любые невзгоды. После того, как Хэви показал команде единственную фотографию, которую взял с собой, на которой как раз была запечатлена вся его семья на фоне их резного домика с березой перед забором, многие сравнили расцветку ствола этого дерева с формой, которую Медик носил, почти не снимая: на базе он только освобождался от брони, шлема и маски, и ему, очевидно, так было удобно. "Я смог бы идеально замаскироваться в роще", - только и пожал плечами Медик.Хэви думал, что, если когда-нибудь они уйдут в отставку, стоит свозить Медика в Россию только ради того, чтоб показать ему эти деревья вживую. Но в основном он не думал о будущем. Хэви привык жить сегодняшним днем, и притом достаточно просто: определил цель, достиг ее, назначил следующую. И команда его в этом не подводила.