Конвергенция (1/1)

Полюбив, нагорюешьсяРусская поговоркаМедик просто приходит. Сам. Даже не постучавшись.Заходит, останавливается нерешительно у двери, но только на мгновение. Подходит ближе, на расстояние вытянутой руки.—?Есть просьба. Если Вы не заняты.Хэви не занят. Он прислоняется к столу, складывает руки на груди и кивает:—?Выкладывай.Медик стоит прямо, но чтобы посмотреть Хэви в глаза, ему приходится поднять голову.—?Мне советовали не лезть с этим к Вам, но я подумал, что лучше будет поговорить лично. И Вам, возможно, стоит лучше следить за сплетнями в команде, потому что я услышал это от Инженера, к которому, понятное дело, и не обращался.Хэви хмурится: Медик только что нарушил границы его территории, а теперь еще и раздает указания. Наглец.—?Ближе к сути!Медик явно недоволен тем, что Хэви прервал его вступление, но продолжает:—?Полагаю, Вы здесь единственный, кто сможет удовлетворить меня.Хэви невольно присвистывает?— такой прямолинейности он тоже не ожидал. А команда… они позаботились о его чувствах. Как мило. Аж блевать тянет.—?И с чего такой выбор?—?Метод исключения. Они все какие-то… безвольные. То ли дело Вы.За такие слова в адрес команды Хэви хочется отвесить Медику подзатыльник. Ничего, он еще докажет обратное на деле. Скоро они получат новое задание, и Медик сам увидит всю их ?безвольность?. Хэви привычно скалится.—?Так ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? Хорошо. Если у меня на тебя встанет.Медик, метнув выразительный взгляд, опускается перед ним на колени. Быстро разобравшись с застежкой, он сдергивает штаны с бедер Хэви. Берет его член в руку, поглаживает пальцами и смотрит откровенно изучающим взглядом. Потом поднимает глаза, широко открывает рот и, высунув язык, проводит им по всей длине.—?Твою мать,?— рычит Хэви и отводит взгляд. Медик выглядит пошло и очень странно, но у Хэви моментально встает. Сказывается долгое отсутствие секса, уверяет себя Хэви. Честно говоря, он действительно давно не думал о том, чтобы заняться с кем-то сексом.Медик облизывает губы, обхватывает ими член и скользит до самого основания. Он заглатывает полностью и даже не давится. Впечатляет. Хэви едва сдерживается от того, чтобы податься на встречу. Медик несколько раз сглатывает, прежде чем с громким хлюпаньем выпустить член изо рта.—?И долго вы собирались прятать такое сокровище? —?Медик смотрит лукаво, его скулы едва заметно покраснели.—?Я же не знал, что ты похотливая блядь, которой есть дело до моего члена.Хэви в самом деле почти не контактировал с Медиком: не было ни желания, ни необходимости. Продолжая вылизывать член Хэви, Медик немного нервными движениями освобождается от своего халата и отбрасывает его подальше. Берет в рот, параллельно расстегивая собственные штаны и принимаясь надрачивать себе. Когда член Хэви становится совсем твердым, Медик встает и наклоняется над столом, расставляя ноги. Хэви беспрепятственно проталкивает внутрь его тела наскоро смоченные слюной пальцы. Медик полностью расслаблен.—?Зачем? —?спрашивает он, все же нетерпеливо подаваясь назад.—?Ты готовился? —?отвечает вопросом Хэви, добавляя третий палец.—?Конечно. Быстрее, пожалуйста… —?Медик, приподнявшись, оборачивается, и можно увидеть, как он кусает губы в предвкушении. А его усилившийся акцент, его взгляд, полный желания; Хэви не понимает, как можно настолько хотеть кого-то, с кем едва знаком. —?Только не нужно меня дразнить, не в этот раз… Мне этого мало.Издевательски медленно Хэви достает пальцы, наблюдая, как стягиваются обратно потревоженные мышцы. Потом отвешивает достаточно сильный шлепок и говорит:—?Ты ничего не получишь, если будешь слишком много болтать.Медик вздрагивает, но не издает никаких звуков. Хэви проникает в него быстрым, но аккуратным толчком. Он колеблется?— ждать ли, пока Медик привыкнет? —?и не ждет. Тот вряд ли пришел за нежностью. Медик плотно обхватывает член Хэви, насаживаясь глубже. Он протягивает одну руку и хватается за бедро Хэви, непонятно, чтобы остановить его напор?— или, наоборот, прижать ближе к себе. Хэви наваливается на покрывшуюся мурашками крепкую спину. Медик полузадушенно шепчет: ?Сильнее??— и хрипло стонет, получив свое. Его ногти скользят по лакированной столешнице, не оставляя следов. Он пропускает свободную руку под собой, но даже не успевает коснуться члена, как Хэви ее перехватывает, фиксируя за спиной.—?Даже не думай,?— говорит он на ухо: он не намерен позволить Медику кончить раньше. Хэви чувствует себя сорвавшимся с цепи, никогда и ни с кем он не позволял себе такого. Он еще не понимает до конца, нравится ли ему это, в мозгах бьется мысль о неправильности, хотя по логике все в порядке, пока Медик сам позволяет ему это.Оставшись без опоры, Медик покорно прижимается щекой к столу, его трясет, а дыхание?— шумное и прерывистое.—?Внутрь… Я хочу, чтобы Вы кончили в меня,?— проговаривает Медик, и Хэви кажется, что он всхлипывает. Разве такие фразы не используют только в порно? Хэви, впрочем, не против того, чтобы исполнить эту просьбу. Он привык сдерживаться, но на деле ему хватило бы и десяти минут. Поэтому он просто отпускает себя, трахая Медика именно в том темпе, в котором хочется?— быстро, глубоко. Медик стонет на повышенных тонах, но не вырывается. Оргазм наступает ожидаемо, но ярко, как вспышка перед глазами, после которой долго моргаешь. Медик так сильно сжимает член Хэви внутри себя, что тот понимает: Медик тоже кончил.Хэви отходит на пару шагов, приводя себя в порядок и оценивая то, как Медик выглядит. Как растраханная шлюха, обкончавшая его письменный стол. Медик медленно сползает, если не сказать стекает, потому что сейчас он больше напоминает желе, чем человека, на пол, дрожащими руками пытается застегнуть штаны. Хэви прочищает горло, и говорит, кивая на подтеки спермы:—?Убирай.Медик, рассеянно улыбнувшись, тянется к своему халату и использует его, чтобы все почистить. Потом прислоняется к столу, стараясь отдышаться, и с удовлетворенным видом произносит:—?Gross…*Хэви показывает на дверь.—?Выметайся.Ему не хочется видеть Медика сейчас. Не хочется к нему прикасаться, но он сохраняет спокойствие, когда Медик, кое-как поднявшись, прижимается к нему, встает на цыпочки и целует в уголок губ.—?Спасибо.Медик уходит, сминая в руках свой испачканный халат. Только услышав звук хлопнувшей двери, Хэви проводит рукой по лицу, и, сняв очки, несколько секунд трет веки большим и указательным пальцами.Медик появился на базе чуть больше недели назад. Переметнулся из развалившейся команды наемников, но не уточнял, из какой. Самому Хэви о пополнении сообщили очень осторожно?— Шпион, считающийся мастером переговоров, принес ему досье и спросил согласия. Хэви было глубоко похер на тот момент, но, как лидеру команды, ему пришлось изучить документы.Взять этого мутного фрица на место предыдущего Медика?!Но Хэви, стиснув зубы, разрешил. Нет никакого толку противиться, когда это необходимо команде, а полевого врача им действительно не хватало. Прибыв, Медик заперся в выделенном ему кабинете, и лишь через пару дней начал потихоньку знакомиться с остальными. И, видимо, успел разузнать о Хэви гораздо больше, чем сам Хэви знал о нынешнем Медике.Как произошедшее выглядело в его глазах? Почувствовал ли он сомнения Хэви, или был слишком возбужден? Удалось ли Хэви отыграть свою роль? Все ли он сделал правильно? Он не может потерять авторитет для этого маленького ублюдка, только не для него. Медик должен его уважать.Хэви ненавидит быть неуверенным в себе._____________*gross -что-то вроде "классно" в данном случае :)_____________***Медик просто пришел. Сам. Даже не постучавшись.Заходит, остановился нерешительно у двери, но только на мгновение. Подошел к Хэви и кинулся в объятия.Конечно, Хэви был ошарашен?— это было чересчур внезапно. Но руки медленно, плавно опустились на плечи Медика. С этого момента?— будто кто-то перевернул песочные часы?— началось самое счастливое время в жизни Хэви.Только после этого Хэви стал замечать влюбленные взгляды, осторожные, робкие прикосновения. Он не знал, как умудрился пропустить это. И лишь спустя годы Хэви понял, что это был отчаянный шаг со стороны Медика: либо все и сейчас, либо уже ничего и никогда. Он представлял себя на его месте и понимал, насколько это, должно быть, страшно: прийти к человеку, который, скорее всего, ответит отказом. У Медика были причины так думать. Хэви не был тем, кто одобрял гомосексуализм; более того, еще когда команда собралась впервые, он объявил, что отношения между ее членами не должны быть дружественными. Коллеги, и не более. По мнению Хэви, в случае чего потерять просто коллегу было проще, чем друга. К тому же, личные отношения могли помешать командной работе.Поэтому первое время Хэви чувствовал себя попавшимся на собственный крючок; человеком, делающим то, что другим делать запретил. Лицемером. Последним ублюдком. Кем бы он был, если бы забрал свои слова назад? Он никогда не обсуждал это с остальной командой, и никто не осмеливался приставать к нему с этим. Но постоянно между ним и остальными мелькало призрачное понимание.Они двое были молоды. Их души еще не были загажены бесчисленным количеством маленьких трагедий, не были смозолены бытом. Они умели любить страстно и нежно, отдаваясь до последней капли; они прятались во время боя и сливались в поцелуе под аккомпанемент рвущихся снарядов; они наблюдали за закатом, сидя под деревом, растущим на территории их базы. Медик знал, что это за дерево; он вообще хорошо разбирался в растениях, особенно, конечно, лекарственных. Хэви запомнил, что это был калифорнийский дуб?— Медик несколько раз упоминал это, лежа на его плече. Говорил даже, что раньше из него делали хлеб.Хэви был счастлив, когда уходил спать. Хэви был счастлив, когда просыпался по утрам. Он был счастлив, когда выходил на битву с Медиком, жмущимся к его спине. Он был счастлив, когда команда возвращались на базу с победой. Или без нее.Хэви не знал, что может любить так сильно. Иногда это даже пугало. Хэви хотелось быть с Медиком рядом каждую секунду, он нервничал, если не видел его на поле боя, хотя знал, что с ним ничего не может случиться: респаун работал исправно. Но Медик рассказал, что чувствует, и это успокоило. Он чувствовал то же самое.Хэви никогда не был красивым. По крайней мере, не считал себя таковым. Но он и не задумывался об этом, пока Медик не начал снимать с него очки и заглядывать прямо в глаза. Пока не начал гладить по щеке, шее, всегда голым плечам. Хэви сходил от такого с ума, с размаху прижимал Медика к любой попавшейся стене и сминал его в сильных объятиях. В любом случае, Хэви не был для Медика ?самым красивым?, как у сопливых парочек. Дело в другом?— Медик принял его таким. Он мог просить о чем-то, выдвигать какие-то требования, но с тем, с чем ни он, ни Хэви не могли ничего сделать, он просто смирялся.В частности, Медик просил поубавить грубость. Хэви был несдержанным. Он набрасывался на Медика, как на добычу, разве что не перегрызал глотку. Не специально, но дело доходило до синяков, ссадин и прокушенных губ, и Хэви же потом было стыдно. Ему понадобилось много времени, чтобы обуздать себя, но оно того стоило. Кто, кроме Медика, стал бы терпеть такое обращение? Кто, кроме него, поверил бы, что Хэви можно переучить?Они далеко не сразу стали спать вместе. Впервые они легли в одну постель спустя около полугода, глубокой осенью. Хэви эта осень запомнилась особенно: холод, низкое и бесконечно серое небо, ветер, но почти полное отсутствие дождей. Каждый шаг поднимал пыль, которая потом долго не оседала обратно. Деревья, уже поронявшие свои листья, черными кривыми линиями прорезали пространство. Хэви нравилась такая погода?— она была на руку и Разведчику, и Шпиону, бегать которым было удобней по сухим песку и камням, чем по слякоти. И вот, в одну из промозглых ноябрьских ночей Медик просто пришел к нему. Хэви проснулся от ощущения ледяных рук на своей груди, но, в полусне осознав, в чем дело, прижал к себе мелко дрожащее тело.На базе действительно было холодно?— тонкие кирпичные стены не держали тепло, а печи были маленькими и почти не грели. Медик никогда на это не жаловался, как и остальные. Но, в отличие от других, теперь у него была возможность лежать под боком у лидера команды. Хэви нравилось просыпаться с ним. По утрам было тихо, и можно было расслышать, как Медик негромко сопит, уткнувшись в его грудь, а на его лицо ложились пятна света, проникшего сквозь неплотно задернутые шторы. Хэви ложился поудобнее и подолгу перебирал чуть вьющиеся, мягкие русые волосы, вслушиваясь, как тикают часы, как начинают петь птицы, как встают и сонно бродят по базе остальные, как на кухне начинают греметь кастрюлями.Медик тяжело просыпался. Первый час после сна он был способен только пялиться в стену слипающимися глазами, завернувшись в одеяло. Хэви приносил ему горячий крепкий чай с мятой, но от завтрака в постель Медик отказывался?— упорно тащился в столовую и ел со всеми. Однако свежий воздух действовал на него, как вода на увядший цветок?— он оживал и к началу боя всегда был бодрым.У Хэви не было проблем со сном. Он спал ровно восемь часов; в экстремальных ситуациях мог не спать сутками, но быстро возвращался к привычному режиму. Ему почти не снились сны, если и снились?— то не запоминались, а если все же запоминались, то как что-то очень нейтральное.