4 (1/1)

Часть 4 На свете было не так много вещей и происшествий, которые могли бы по-настоящему разозлить или расстроить Мукуро, ещё меньше было людей, которые могли бы разозлить, обидеть или вывести из себя иллюзиониста, ведь обычно это он был головной болью и персоной нон гранта на всех мероприятиях. Все безоговорочно отдавали ему титул самого скользкого, раздражающего, непредсказуемого, циничного и опасного человека с которым без надобности старались не связываться. Такое положение дел полностью устраивало Рокудо и потому он, довольный собой с радостью портил жизнь другим, а заодно и развлекал себя. Но к несчастью для окружающих, уже неделю к ряду, туманник ждал веселья, но его планы не спешили претворяться в жизнь. Не заострять внимание и не думать о том, что ты где-то просчитался, не получалось. Отвратительно тянущее ощущение незавершённости и разочарования. Хотелось веселья, экспрессии, опьяняющей драки со злым Хибари, хотелось увидеть его удивлённое лицо, подразнить его, разнести во время битвы все вокруг. Хотелось адреналина, бьющего в голову, бурю новых опьяняющих ощущений и незабываемого веселья – хотелось получить всё это немедленно, хотелось, чтобы звон соприкасающегося оружия кружил голову и не смолкал ни на секунду. Вообще много чего хотелось, но вместо этого тишина. Тишина, пустота, скука смертная, потенциально несбывшиеся планы, обломившееся удовольствие, называй, как хочешь, но смысл от этого не изменится. Ничего не происходит. Вот просто берёт и ничего не происходит, не случается. Ничего. Хотя, вернее будет сказать, что ничего из задуманного Рокудо не происходило, и все его предположения, прогнозы и планы полетели в тартарары и даже на прощание не помахали ручкой. Хибари Кёя – человек прямолинейный, жестокий, берущий от жизни всё, а главное ничего не прощающий. Его интересно задевать за живое, испытывать на прочность его терпение и безразличие, игры с ним, как бег с препятствиями по лезвию ножа. С ним Мукуро весело. Но вместо грандиозного развлечения и битвы до потери пульса иллюзионист висит на телефоне и воплощает бредовые фантазии клиентов. Кёя не пришел убивать кинувшего его на самом интересном оператора ни на следующий день, ни через день, ни через неделю. Кёя не приближался к зданию, в котором расположена контора и ни какие проблемы с законом неожиданно не появились у его работодателя, никто их не тряс. Хибари слишком честолюбив, чтобы игнорировать столь наглую выходку, а с его связями, упорством и камикоросом, он может за десять минут найти и центр, и обслуживавшего его работника, и янтарную комнату вместе с Атлантидой. Не происходило ровным счётом ничего примечательного, так хотелось злорадного веселья и безумной драки, а вместо этого полный облом.Мукуро оставили ни с чем, даже не подозревая об этом, и это больше всего не нравилось иллюзионисту. У малыша Савады есть гиперинтуиция, иллюзионисту она не нужна, он и так жопой чувствует, что это не затишье перед бурей, а пренебрежение к его персоне. И это просто омерзительно. Хибари был зол. Или просто в бешенстве, он еще не решил. Неделю назад, когда под вечер отвратительного, дождливого дня настроение было испорчено так, что хуже некуда, а он уже почти собрался навестить одну подлую блядь, зазвонил домашний телефон. Мерзкая, забытая трель впивалась в сознание неприятным звоном, но ярость и желание убить весь мир в целом и одну блядь в частности, не затмевала, скорее даже наоборот усиливала его. На домашний Кёе звонит лишь отец, и то всего пару раз в год. Пришлось ответить, а хотелось бы сломать бесполезный аппарат. Бывают дни, когда человеку не везёт, не получается даже, казалось бы, самая мелочь. Тот вечер явно был самым отвратительным за последние годы, так, по крайней мере, позже, для самого себя, решит юноша. Только услышав тихий, с явным английским акцентом, хриплый женский голос, Хибари понял, что отец это ещё не самое печальное. При разговоре с ним можно бросить трубку, а с этой женщиной такое поведение недозволительно. С матерью вообще ничего недозволительно. Госпожа Хибари сообщила, что Кёя хочет прибыть в Англию, повидать отца, которому крайне нездоровится. Как к этому относится сам Кёя, госпожу Хибари не волновало. Её вообще никогда ничего не волновало, а потому она спокойно пропустила мимо ушей явное недовольство сына и потребовала явиться первым рейсом. Отказать этой женщине было крайне невыгодно, в таком случае мать могла прибыть лично в Намимори, и нет ни какой гарантии, что она покинет его в ближайшие несколько дней. И так всегда: живи, как хочешь, почти не зная родителей, но явись по их первому требованию. Лететь на другой конец мира не было никакого желания, одна мысль о встрече с родителями вызывала отвращение, а от осознания того, что в Лондоне сейчас постоянно идет дождь так и вообще хотелось кого-нибудь убить. Желательно всех и сразу, а одну наглую тварь так и вовсе разорвать в клочья. Но столь желанные мечты пришлось отложить, требования родителей важнее, а чем раньше справишься, тем быстрее можно будет их покинуть, а после ещё лет шесть не видеть, а то и больше. Если повезёт. Никому ничего не объясняя и игнорируя грустную мину Савады, хранитель облака воспользовался самолётом семьи, и уже поздним вечером он покинул пределы Японии. Три дня пути, максимум дней пять в окружении семьи в дождливом Лондоне и всё, кошмар закончится. Разве можно взять и пропустить такую милую шалость иллюзиониста? Рокудо нельзя игнорировать, но вместо этого – ноль внимания. Это неприятно. Неприятно осознавать, что ты хочешь поднять трубку и услышать шипящий злой голос, обещающий тебя убить, или предлагающий закончить разговор недельной давности, хочешь выйти из здания и тут же увернуться от удара тонфа и с радостью начать глумится над японцем, но вместо этого - несбывшиеся планы, горелый привкус разочарования и голоса незнакомых людей на том конце провода. Или знакомых, но не тех, что в принципе не меняет сути. Неприятно, когда планы катятся в тартарары, до чёртиков обидно, когда тебя оставляют ни с чем в, казалось бы, беспроигрышной партии. Рокудо Мукуро не верил в Бога, презирал приметы, с насмешкой относился к амулетам. С Судьбой и Фортуной он поддерживал вежливый нейтралитет, считая, что каждый сам создает себя и свой путь, но не отрицал, что всевозможные случайности от него никак не зависят, а потому их надо с улыбкой предоставить Судьбе и Фортуне. А вот в законе равнозначного обмена он лично убедился на собственной шкуре, и прекрасно понимал, что от того, что мы делаем, зависит то, сколько мы будем получать неприятностей и приятных сюрпризов от этого мира. Но иллюзионист не совсем понимал, где же ему так повезло, что сейчас он так получает. Хотя, хранитель тумана прекрасно понимал, что неудавшаяся шалость это не так уж серьезно и важно, но все равно было обидно. Почти, как тогда, когда мир не получилось захватить. Ничего особенного и стоящего, но все равно слишком неприятно. Сущая мелочь неприятна до такой степени, что становится обидно. По-детски так обидно взрослому мужчине, что прожил шесть жизней и одну из них, причём, в самом центре Ада. Может это расплата за столь поспешное освобождение из Вендиче? Все же два года в отвратительном растворе, это не предполагаемая вечность, во все той же удушающей тьме глубоко под землей.Да как бы там ни было, но кто-то там, кто следит за этим мирозданием, явно обнаглел, раз лишил Рокудо Мукуро таких грандиозных планов.Хибари едва бы признался даже себе, но когда самолёт оторвался от земли он наконец-то, вздохнул спокойно. Туманный Альбион стремительно оставался позади, семью он не увидит в ближайшее время, что несказанно радовало, а самолёт держит курс на любимый Намимори. Теперь всё хорошо, а жизнь вернётся в привычное русло.Кёя не любит длительные перелёты в самолёте, они похожи на пытку. Замкнутое пространство, действия ограничены, стюардессы, профессионалы, но уже слишком пожилые, с ними не развлечёшься, хотя это куда лучше, чем глупые девушки, а за окном – небо. Чистое, светлое, с курчавыми и такими близкими облаками, небо. Всегда далёкое и недостижимое небо теперь рядом и можно наблюдать, как быстро движутся серые облака. Кажется, протяни руку и сможешь дотронуться, сможешь стать частью неба. Свобода. Нет. Пальцы натыкаются на холодное, начищенное до блеска стекло иллюминатора и ты понимаешь, что желанная свобода мнима. Осознаешь, что ты не часть неба, никогда ею не станешь, а вскоре и вовсе вернёшься на землю. Хрупкая, почти волшебная связь с небом исчезает, стоит лишь коснуться стекла, а стены самолёта напоминают, что ты здесь нежеланный гость. Люди остаются на земле, им не положено летать. Небо не для людей.Хибари не любит летать в самолетах, они слишком ограничивают его свободу и так ярко показывают то, чего ему никогда не достичь. Это неприятно, небо не для людей. Юноша откидывается на спинку кресла и чуть передёргивает плечами, он наконец-то смог выспаться. Пока он был в Англии, сон был слишком коротким и неспокойным: пока отцу было плохо, он хотел видеть Кёю, а потом приходила миссис Хибари и требовала детального отчёта о последних годах его жизни. Отвратительно. Тихие шаги, приятный аромат трав, лёгкое позвякивание фарфора, и женщина в строгой форме ставит поднос с полуденным чаем на столик перед хранителем Вонголы. Она не улыбается, но и никак не реагирует на юношу, а дождавшись кивка, уходит. Хоть раз нормально подобранный персонал, Кёе нравится.В электронном ежедневнике почти села батарея, об этом сообщает слабый писк из кейса. Хибари не хочется двигаться, а уж тем более вставать, но трель его раздражает, не даёт спокойно отдохнуть. Пришлось отставить ароматный чай и встать, а хотелось, чтобы проблема решилась самостоятельно.Как только планшет был подсоединён к розетке и перестал пищать, раздражение схлынуло, а у Кёи появилось желание просмотреть список пропущенных дел за прошедшую неделю и ближайшие планы на месяц. Лёгкие движения пальцев по сенсорному экрану и список дел тут же появился перед юношей.Пропущенный дантист и очередное совещание, но на этот раз организованное Девятым, необходимо заказать подставку для тонфа и отправить кого-нибудь за его пальто в химчистку и… - Ками-сама, а я и забыл об этой мрази, - тихо проговорил Хибари, откладывая планшет.