3 (1/1)

Дональд Грим проглядел, что дочь не вернулась ни поздним вечером, ни глубокой ночью. Неудивительно – он беспробудно спал после того, как напился.Утро встретило Дональда тисками, которые медленно сжимали виски, а также ноющим желудком. Внутри последнего, судя по всему, поселился зверь, несъедобный и с дурным нравом. Грим поднялся с кровати, взвыл, когда наступил на острые осколки разбитой бутылки, и спустился на первой этаж домика, который со смерти Розы успел покоситься и потерять весь прежний лоск. Дональд пошатывался и пересчитал, наверное, все углы унылой лачуги. Он стремился к погребу, куда Энджел обычно складывала продукты и выпивку. Грим хотел поскорее заморить даже не червячка, а настоящего змея-искусителя, который свился кольцами внутри желудка. Дональд настолько сосредоточился на мысли о спасении, что даже не поздоровался с дочерью, которая метнулась навстречу с кухни, бросила едва разборчиво "пгивет, пап" и пошла на работу.Только после спасительной рюмки дешёвой отравы и черствой горбушки хлеба Грим понял, чем это паршивое утро отличалось от предыдущих. Энджел даже дома ходила в капюшоне, и у неё сильно распух нос. Разбитое лицо дочки молотом ударило по сознанию, и Дональд оцепенел на несколько минут. Он даже испугался, что начался очередной приступ, в котором его больной мозг вновь пожелал смерти носителя, насылая неприятные видения.Грим вышел из дома, чтобы взбодриться и попытаться выстроить цепочку событий, которых оказалось слишком много. Он подошёл к корыту, и железными пальцами перчатки разбил ледяную корку на воде. Дональд разбросал крупные замерзшие куски и едва не вскрикнул, когда разглядел в водной глади собственное отражение: спутанную и грязную бороду, какое-то "птичье гнездо" на голове, чёрные провалы на месте глазниц, рот, полный желтоватых зубов. Он стоял на улице ещё некоторое время, надеясь на то, что очутился в дурном сне, но потом начал замерзать и напоследок ещё раз посмотрел в водяное зеркало. Кроме ругательств он так ничего и не смог выдавить из себя."Всё. Надо бросать!" – Грим повертел в руках опасную бритву, но потом спрятал её от греха подальше.Он подстригся и подровнял бороду ножницами, решив вернуться к более опасным инструментам после того, как руки перестанут дрожать. Дональд настолько обрадовался значительным переменам в жизни, что даже не заметил, как огненная волна вновь растеклась по рту, обожгла горло и вызвала пожар в желудке. Грим недоумённо посмотрел на руку с рюмкой и бутылку на столе. "Чёрт. Ещё одну, последнюю, и всё! По-настоящему всё!"Проснулся Дональд уже к тому времени, как тусклое зимнее солнце двигалось к закату, с трудом пробивая низкие свинцовые тучи.– А-а-а, прочь! Уйди, тварь! – Грим схватил пустую бутылку, потом отыскал её полную родственницу и выбежал во двор.Дональд одну за другой выкинул любимых собеседниц и с наслаждением смотрел, как они разбивались при ударах об окружающие поместье деревья. Он уже давно не чувствовал себя настолько хорошо, даже расслышал стук сердца, которое перекачивало по жилам свободную от дурмана кровь. Так продолжалось ровно полчаса, а потом на Грима накатила тоска, краски вокруг поблекли, захотелось хотя бы на одно мгновение вернуть счастье в жизнь. Дональд мерил шагами дом, срывался на стенах и даже разбил в кровь кулак. В слезах он выбрался за ограждение, упал на колени и принялся собирать осколки бутылок. – Дурак, идиот... – Грим изрыгал вереницу брани, любого размера и качества, способную обрадовать всякого армейского сержанта или даже поразить витиеватостью какого-нибудь бродячего монаха, который собирал по сёлам части потерянного старобретанцийского наречия.Дональд оделся потеплее, взял невесть откуда взявшиеся дома деньги, и отправился в ближайший трактир. На полпути совесть и чувство собственного достоинства снова взяли верх над зависимостью. Грим постоял на перепутье у косого знака со стрелами "Винтесра", "У весёлого кота" и разбитой в щепки таблички "Гри...", а потом отправился обратно. Дональд даже перешёл на бег, но запыхался уже через пару минут. Он сел у обочины и тихо заскулил, не в силах побороть тягу. Вскоре Грим поднялся и вновь зашагал к указателю, а потом и в тёплые недра "У веселого кота". Погибая, воля отправила последнюю команду разуму Дональда: "Ты ничего не выпьешь, если не дойдёшь". Грим прокричал боевой клич и начал раз за разом бить голенью о деревянную ограду вдоль дороги. – По яйцам ему вдарь! Хлебало развали! Пролей кровь! – с хохотом выкрикнул проезжающий мимо крестьянин на хлипкой повозке.Дональд тем временем поскользнулся и упал, чем вызвал ещё больше смеха у извозчика. Грим тоже радовался, он победил, несмотря на чудовищную боль в разбитой ноге. Дональд подполз к торчащей из снега сломанной оглобле, опёрся на палку и похромал домой.Уже на подходе к поместью, он заметил следы копыт на свежем снегу. Двери конюшни сегодня распахивали, о чём сообщало ровное белое полукружье рядом с ними.Дональд зашёл в дом. Там трудились двое: Энджел и крепкий мужчина, с седыми волосами, собранными в "конский хвост" и несколькими рубцами, которые рассекали серебро щетины. Они накрывали на стол. Судя по запаху, гуляш.– Не помню, чтобы я приглашал тебя, Александр, – Дональд поглядел на старого друга.Грим отбросил палку и, кряхтя, уселся на стул у входа.– Не приглашал, – кивнул Александр, – но нам есть что обсудить. Касается Энджи.– Что произошло? – Дональд поглядел на Энджел и убедился, что утром его глаза не соврали.Какой-то будущий покойник "разукрасил" лицо его дочери.– На меня... – начала было говорить девушка, но голос предательски дрогнул. Она вытерла слёзы рукавом и продолжила, – на меня напали.– Что?! Кто этот мерзавец?! – Грим бросился к дочери и обнял её. Энджел рыдала, вспоминая события прошлой ночи.Александр сидел рядом и терпеливо ждал, чтобы вставить слово и не нарваться на ярость.Дональд, его старый командир, являл собой жалкое зрелище, тень от себя былого, но седой мужчина отлично знал, что даже тень Мрачного Жнеца опасна. Александр достал трубку и набил её сухими кореньями. Дональд прекратил попытки вызнать у дочки подробности и отвёл Энджел спать. К его возвращению седой мужчина успел хорошо прокурить весь первый этаж. Грим с шумом подвинул стул и уселся вплотную к собеседнику, который бросил невозмутимо:– Выглядишь даже хуже куска дерьма.– Чувствую себя соответствующе, – зло откликнулся Дональд, – так что не тяни и отвечай, какая гнида посмела дотронуться до Энджел? Может быть, я выгляжу плохо, но рука ещё тяжёлая.– Именно поэтому я и приехал, – Александр выпустил облачко тумана. – Это будет твоя последняя и самая глупая затея.– Иди сюда! – Дональд схватил сослуживца за грудки так, что дорогой пурпурный дублет жалобно затрещал. – Угрожать мне вздумал?!Александр выронил трубку и оттолкнул бывшего командира.– Сдурел?! – седой мужчина вовремя наклонился, перчатка с железными пальцами просвистела сверху.Александр ответил апперкотом, а потом боковым ударом, который отбросил Дональда. Грим растянулся на полу и не поднимался. Александр чертыхнулся и подошёл, чтобы поднять и привести друга в чувства. Вот только Дональд провёл сослуживца и двинул кулаком сначала в промежность, а потом и по лицу. Александр упал, но потом, лёжа на спине, ударил Грима по челюсти ногой. Армейские друзья оставались в том же положении ещё несколько минут, обкладывая друг друга крепкой бранью и сплёвывая кровь. Потом они молча поднялись и вновь уселись друг напротив друга.– Нападавший хотел изнасиловать твою дочь, но я, хвала Императору, помешал, – Александр подобрал и спрятал за пазухой трубку. Дональд вскинул вверх ладонь в нетерпении, чтобы его друг продолжил.– Его зовут Вулф Грей, ты лучше меня знаешь, что люди с такой фамилией неприкосновенны.Кожа на скулах Грима натянулась, рот воинственно приоткрылся, но спустя мгновение боевой оскал пропал. Дональд отвёл взгляд от сослуживца. – Скажи, – Грим презрительно скривился, – как служится?– Иногда хочется убить своего подопечного.