Часть 3 (1/1)

Следующее совместное занятие было назначено на среду, то есть на послезавтра. Это успокаивало, потому что у Алека был целый день, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что он рядом, очень близко, с человеком, изображения которого хранятся стопкой в ящике его стола вот уже три года. День-то был, а вот сил на то, чтобы пережить его, не было, потому что утром вторника на пороге небольшой и тёмной квартиры появилась Изабель с не самыми приятными новостями.Нормальные люди, наверное, предупреждают о своих визитах в чужие квартиры заранее, но Иззи была не совсем нормальной, поэтому она мало того что не предупредила, так ещё и ворвалась к спящему брату прямо в спальню.—?Алек! —?выкрикнула она, с разбегу приземляясь на его кровать.Тот подскочил, сонно озираясь по сторонам в поисках источника шума. Он привык вставать рано, но не привык к крикам сестры на рассвете.—?Боже, Иззи, что такое? —?похлопав себя по щекам, чтобы прогнать сон, спросил Алек. Он правда испугался и был уже готов, как ему казалось, услышать, что произошло такого, что сестра приехала к нему лично.—?Алек,?— уже тише повторила она, серьёзно смотря на брата, стало ещё страшнее,?— это мама…Александр напрягся. Первой мыслью промелькнуло, что с ней случилось что-то серьёзное, а второй, что это что-то позволило Иззи прийти к нему вместо того, чтобы быть с ней.—?Мама? —?переспросил он, скидывая одеяло и окончательно просыпаясь.—?Они с отцом… Разводятся,?— тихо озвучила девушка, а Алек смог наконец расслабиться.Он прикрыл глаза, отпуская напряжение, и выругался про себя, надеясь, что сестра не заметит, но…—?Тебе совсем плевать? —?с застывшими в глазах слезами посмотрела Изабель, и Алек каждой своей клеточкой почувствовал свою вину перед ней. Он давно уже знал об этом. Только не сказал ей.Отношения их родителей начали портиться уже давно, ещё когда Алек жил с ними, ещё в детстве, когда ему было около четырнадцати. Он слышал их ссоры из-за двери кухни, видел, как мама плакала, свернувшись на своей кровати, когда отец куда-то уходил. Эти слёзы… Он только в тот момент понял, что его мать не такая чёрствая, какой пытается казаться, ему было так сильно жалко её. Алек был подростком, ему неинтересно было вникать в ситуацию, узнавать подробности, он просто не хотел, чтобы Мариза Лайтвуд плакала, просто хотел, чтобы ей стало лучше.Ближе к семнадцати он узнал причину их ссор. Случайно. Изабель не видела, потому что не верила в проблемы, потому что хотела надеяться на мир в розовых тонах. Он как старший сын всегда успокаивал маму сам и каждый раз, когда та плакала в свете мигающей лампы на их кухне, надеялся, что когда-нибудь ей хватит смелости уйти. Изабель думала, что их ссоры?— просто периодические трудности, которые они с лёгкостью решали и продолжали жить и любить друг друга, но Алек знал, что трудность всегда была одна и что единственным её решением был развод.Он был рад за маму, когда Иззи рассказала об этом, но… Сестра была так разбита, что вся эта радость куда-то улетучивалась, сменяясь тревогой. Изабель часто плакала?— Алек приписывал это одной из женских особенностей?— но так, как в то утро, она не плакала никогда.Алек просидел с ней в обнимку почти час, просто поглаживая тёмную макушку и нашёптывая что-то бессмысленное и успокаивающее. Тревога ушла. Остались только задёрнутые шторы, затхлый воздух и мокрая от девчачьих слёз рубашка.—?Эй, будешь кофе? —?тихо спросил Алек, отодвигаясь немного назад. Её глаза опухли, а щёки покраснели, но она всё равно выглядела так, словно готова покорять мир. Александр заметил, что в ней было слишком многое от мамы.Иззи кивнула, укутываясь в тёплое одеяло и падая на кровать, прямо в одежде. Слёз больше не было.Тёплая кружка эспрессо из кофемашины приятно грела руки, пока Алек нёс его в сторону кровати. Изабель выглядела значительно лучше, чем пять минут назад.—?Почему они делают это? —?спросила она, и Алек опешил. Он чувствовал непонимание, видел, как в её голове никак не может сложиться два и два. Изабель была для него совсем ещё девочкой: маленькой, беззащитной, наивной?— и было больно за неё. Он понимал, что родители были для неё примером, тем, чего она всегда хотела достичь. Она, как любая девочка, мечтала о любви и верила в то, что она нерушима. Алек закрывал глаза на её развязность, самоуверенность и прочее, потому что знал её саму, знал, как сильно она верит в сказки, а поэтому понимал, как сильно по ней ударила новость о том, что они?— те, на кого она ровнялась?— просто расходятся.—?Иззи… —?он не знал, что сказать ей, чтобы не разрушить её мир.—?Почему, Алек? Они ведь так долго были вместе, что такого могло случиться, что они не хотят это решать? Как они могут развестись? Это ведь неправильно, они же… —?слова непонимания лились из неё длинным потоком, и Алек не выдержал, решив просто сказать всё как есть.—?Он ей изменяет.Слова, которые поставили всё на свои места. Та вещь, которая во многом пошатнула веру в искренность у обоих Лайтвудов.Какое-то время они сидели молча, не собираясь обсуждать ничего больше. Сказать было нечего.Изабель больше не плакала, Алек больше её не обнимал. Они сидели в тишине и мраке от задёрнутых плотных штор и не хотели обсуждать это. Иззи все поняла. Алек это понял.Никто из них не смотрел на время, а потому оба сначала опоздали, а потом и вовсе пропустили занятия в Институте. Алеку было не страшно?— он пропустил пару по теории, а вот Иззи?— практикум по рисунку на природе. Она любила это занятие, и Алек даже попытался напомнить ей о нём, но она лишь мотнула головой в сторону, продолжая сидеть на месте.Алек гордился сестрой, которая решилась пойти наперекор всем и поступила на художественное отделение. Он сам не смог разочаровать родителей, а вот она… Она пошла за мечтой, причём очень уверенно. Не сказать, что у Изабель были какие-то особенные данные в этом деле, Алек считал, что танцевать у неё получалось гораздо лучше, но её упорство, целеустремлённость и решительность доводили его до состояния вечного восхищения.—?Покажи свои рисунки,?— внезапно попросила сестра, отставляя давно пустую кружку на тумбу рядом.—?Зачем? —?удивился Алек.—?Просто хочу посмотреть, последний раз, когда я видела их, был лет пять назад, а рисуешь ты постоянно.Александр встал, подходя к столу, и открыл заветный ящик. Магнус, о котором забитая семейными проблемами голова на время забыла, снова всплыл в мыслях, и Алек быстро сглотнул. Он вытащил из-под самого низа три листа бумаги с карандашными набросками пейзажей и пошёл обратно к кровати.Изабель оценила каждый рисунок отдельно, восхитилась братом, расстроилась ненадолго из-за его превосходящего таланта, а затем спросила:—?Почему они все в карандаше?Алек на минуту задумался. Ему всегда нравилось рисовать простыми карандашами, создавать чёрно-белые пятна, складывающиеся в одну общую картину. Краски он недолюбливал и, если честно, не знал почему. Вот только у него были цветные работы. Он часто пробовал писать портреты Магнуса акварелью или темперой, но рассказывать об этом Иззи не собирался. Не то чтобы он ей не доверял, нет, просто… Просто рассказать ей?— значит сделать первый шаг к признанию своей влюблённости, значит начать какой-то пугающий его путь.—?Не знаю,?— просто ответил Алек, пожимая плечами для убедительности, и Иззи не стала расспрашивать его дальше,?— слышала, у тебя дуэт с Магнусом Бейном.Она сказала это просто, чтобы сказать, без намёка, без интереса, но Алеку показалось, что она знает что-то, чего знать не должна, поэтому он напрягся.—?Ну… да,?— неуверенно подтвердил он.—?И как он тебе? Рафаэль говорил, что он отличный парень.—?Рафаэль? —?попытался перевести тему Алек.—?Мой друг с исторического факультета,?— пояснила Изабель,?— я тебе про него рассказывала.—?Это тот, который периодически забирает тебя на обеды? —?скептически вставил Алек.—?Да, тот,?— на лице Иззи расцвела лёгкая улыбка, и Алеку стало немного легче. Давление постепенно снижалось,?— так как тебе Магнус?—?Ну, мы вчера не успели с ним толком пообщаться,?— ответил Алек, отводя взгляд, хотя на самом деле хотел сказать гораздо больше.—?Очень похоже на тебя, большой брат,?— сжала губы девушка,?— тебе стоит быть пообщительнее. Социум подразумевает взаимодействие с людьми.Алек закатил глаза, но улыбнулся, с Иззи всегда было так.—?Когда ты влюбишься, Алек, мы должны будем открыть шампанское, а когда ты заговоришь с этим человеком?— виски! —?воскликнула Изабель, и Александр отвернулся. Знала бы она, насколько точно попала: и про влюблённость, и про разговор. Было бы, наверное, легче, расскажи он ей всю правду, но кто он такой? Тот, кто всегда действует по плану, кто взвешивает всё трижды и отмеряет десять раз вместо семи. Разве он может так вот внезапно выпалить о том, что уже три года мечтает о некоем парне, о Магнусе Бейне.—?Предлагаю открыть ещё и вино, уже когда ты,?— он ткнул в сестру пальцем,?— перестанешь считать меня неопытным ребёнком.Изабель засмеялась.—?Неси вино, большой брат,?— воскликнула она, а Алек недоумённо поднял брови.—?С чего это?—?Я просто хочу выпить,?— улыбнулась она, и Алек отправился искать бутылку, купленную когда-то для особого случая, а этот случай как раз был особенным.