Часть 2 (1/1)

Знаете, тот день, когда Александр впервые увидел Магнуса, знаменовался как самый прекрасный?— поступление в Нью-Йоркский Институт Искусств.Магнус Бейн был тогда совсем ещё мальчишкой. Он буквально впорхнул в широко раскрытые двери и уверил всех окружающих в том, что будет приходить сюда ещё много-много раз в последующие годы. Алек не верил в таланты до того, как увидел Магнуса, считая, что в мире можно пробиться только изнуряющим трудом и связями. Но в день, когда высокий парень с блестящими скулами и густо подведёнными глазами прошёл мимо скованного и до одури уставшего от вечных серых стен и коричневых ковриков Алека в своих оранжевых кроссовках, когда он случайно задел своим плечом руку с выпирающими от бесконечного напряжения венами, когда его звонкий, свежий голос достиг слуха консервативного, вспотевшего от утренней тренировки брюнета, именно в тот день Алек всем сердцем поверил в то, что в этом парне точно должно было что-то быть. Он следил за его вступительным испытанием, воспользовавшись привилегиями сына одного из преподавателей, и был настолько поражён, что вера в огромный талант Магнуса на секунду заполонила собой всё. Александр знал, что этот искрящийся радостью и задорством азиат поступит в Институт, причём поступит не так, как Алек, который всё детство провёл в просмотрах перед директорами и приёмными комиссиями по инициативе мамы, который сын когда-то лучшей балерины, нет. Магнус поступит, потому что ноги будут нести его в это место все последующие годы, потому что у него есть запал, талант и мечта. Потому что если он не поступит, Алек разочаруется в мире окончательно.Именно в тот вечер Алек нарисовал Магнуса Бейна в первый раз, по памяти, просто наброском. Именно тогда Александр Лайтвуд влюбился.И вот, почти три года спустя, когда рисунков в разных стилях, техниках и цветах в его комоде стало неисчисляемое количество, когда телефонная галерея заполнилась сделанными вскользь размытыми фотографиями, а при одном только упоминании Бейна щёки стремительно краснели, у Алека появился шанс.Шанс станцевать с ним.С Магнусом Бейном.Вот только колени предательски дрожали, а в горле стоял ком, когда Алек только краем глаза смотрел на предмет своего воздыхания. Как он сможет? Как ему следует…—?Привет, красавчик,?— разнеслось словно набатом в голове Алека, хотя на деле Магнус сказал это даже слишком тихо.Александр тут же посмотрел в ответ слишком в упор, слишком опасливо. Он боролся с желанием не сбежать отсюда прочь и каждое мгновение проигрывал, всё же не смея шелохнуться. Его одновременно парализовывало и вышибало. Он не знал, что должен был говорить, потому что для него всё это, каждая фраза?— было слишком важно.Идиот.Голова среди неясного потока мыслей вычленила, спустя лишь добрую минуту, наконец, фразу о том, что Магнус, должно быть, уже решил, что его партнёр психически больной, потому что тот пялился на него как кот с большими глазами и молчал, не двигаясь.—?Прости, я не хотел тебя смутить,?— произнёс Магнус, решая, что всё дело в его слишком простом стиле общения, а Алек только после этого понял, что сам Бейн назвал его красивым.Боже, эта мысль убила его, заставляя прокашляться и наконец сказать хоть что-то, но сосредоточится не получалось, поэтому из внезапно пересохших губ вырвалось лишь что-то похожее на ?кхм… нет, я… ну… привет… да…?В тёмную макушку постучалась мысль о скором суициде, которую Алек без сомнений превратил в план.—?Знаешь, ты очень милый, когда смущаешься,?— улыбнулся Магнус, и в голове Алека произошёл взрыв. Он буквально заново умер.Александр попытался снова собрать всего себя в кучу, чтобы хотя бы представиться, но его бесконечное молчание, готовящееся прекратиться, прервал Ходж, ворвавшийся внезапно в студию, и Алек ненадолго расслабился, понимая, что разговаривать пока ни с кем, кроме как с давно знакомым учителем, не придётся.—?Простите, мистер Моргенштерн задержал у себя,?— протараторил балетмейстер и наконец встал напротив парней,?— вы уже познакомились?Две тёмные макушки одновременно переглянулись, и Алек тут же отвёл взгляд, потому что смотреть на такую странную полуулыбку своего партнёра ближайшие четыре месяца было выше его сил.—?Понятно,?— хлопнул руками Ходж,?— Алек, Магнус, вы будете работать вместе следующие четыре месяца. Довольно долгий срок, я вам скажу. Не настаиваю, но советую подружиться, ребята, потому что в танце всегда очень важна эмоциональная составляющая, и когда танцуют два незнакомца или вообще врага?— это, поверьте мне, не даёт в результате ничего хорошего. Обычно.Алек не смотрел, но буквально ухом почувствовал справа от себя ухмылку и чуть было снова не покраснел.—?Меня назначили ответственным за ваш конкурсный номер, но, прошу заметить, я балетмейстер, а не хип-хоп танцор, поэтому все вставки подобного плана вы, в частности ты, Магнус, будете отрабатывать с другим преподавателем. Моё дело их просто поставить. И проконтролировать вас.—?Вы же говорили, что мне не придётся менять стиль танца,?— резко включился в монолог учителя Алек, начиная беспокоиться.—?Я имел в виду, что основная задача в этом направлении будет принадлежать не тебе, но логично, что некоторые движения вам придётся исполнять вдвоём.Алек кивнул, наконец собираясь с мыслями. Он ведь профессионал, да? А сейчас как раз идёт рабочий час. Поэтому все его смущения и молчанки следует пока что отмести на второй план. Ну и что, что он будет выглядеть в хип-хопе нелепо? И что, что опозорится перед парнем, за которым следит последние три года? Это ведь совсем неважно сейчас.Алек вздрогнул, когда почувствовал чужое прикосновение к своему плечу, и вспыхнул, когда понял, кому принадлежала эта рука. Ему потребовались вся выдержка и всё самообладание, чтобы не дёрнуться в сторону, как от ожога.—?Не переживай, это не так сложно, как выглядит,?— сказал Бейн, сжимая крепкое плечо, а затем, как ни в чём не бывало, вернулся на своё прежнее место.Надо сказать, что первая половина занятия проходила вполне себе неплохо, потому что все присутствующие были достаточно заняты, разминаясь: не надо было говорить, смотреть, касаться?— только работать. Александр был погружён в музыку, в объяснения Ходжа, в движения. По крайне мере, он старался быть, но постоянно ловил себя на мысли, что не прекращает косить взглядом в сторону Магнуса, который, если говорить коротко, был просто изумительным. Настолько изящным, плавным и одновременно сильным и энергичным. Это поражало. Когда минутная стрелка на часах почти прошла круг, Александр позволил себе понадеяться, что первая репетиция ограничится просто комплексом движений, но Ходж, конечно же, решил всё-таки дать им чертовую связку в конце. И тогда Алеку пришлось впервые лично дотронуться до Магнуса.Прикосновение было лёгким, почти невесомым, всего лишь ладонь к плечу. Алек понимал, что именно из таких прикосновений и будет состоять его жизнь следующие четыре месяца, и даже немного жалел, что их с Магнусом танец будет не больше, чем борьба классики с современностью. Никаких соплей, никакой романтики. Только два сильных мужчины, показывающих всю мощь искусства. Вот только ему очень хотелось большего, гораздо большего.Очередное балетное па, из которых состояла репетиция, и чему Алек был безумно рад, потому что хотя бы сегодня ему не пришлось позориться перед Магнусом, быстрое, смазанное движение, а затем полнейшая тишина. Сегодня было несложно, просто слишком волнительно. Когда последний аккорд пианино, еле слышный даже из сильных колонок музыкального центра, затих, Алек понял, что на сегодня это все, и что больше он к Магнусу не прикоснётся.Разочарование пробежало быстрым поездом, оставляя какой-то неприятный след после себя. Хотелось поскорее забиться в свою душную, маленькую квартирку и не высовываться оттуда ещё ближайшие несколько дней, просто потому что никуда и не надо было. Ходж уже вышел, кажется, даже попрощался с ними, поэтому Алек решил последовать его примеру. Он пожалел о том, что оставил вещи в раздевалке, потому что теперь не было даже такого глупого повода как ?собрать вещи?, чтобы остаться и посмотреть на Магнуса ещё. Алек привык просто наблюдать, изливая душу на бумаге, выплескивая всё в одни лишь рисунки, иногда?— танцы, и ему было удобно находиться в подобной безучастной позиции, другого он и не просил. Ему хватало просто следить за этими гибкими руками, сильными ногами, этим изящным туловищем и… И за такими волшебными карими глазами.—?Хотел сказать тебе ещё перед репетицией, но не успел,?— вдруг начал Бейн, подхватывая с пола бутылку с водой и подходя к Алеку ближе?— на удобное для разговора расстояние,?— ты просто лучший из всех балерунов, которых я видел когда-то. У тебя талант.—?Талант тут ни при чём,?— внезапно даже для себя слишком холодно отозвался Алек, тут же пожалел, но понял, что и при возможности повтора ответил бы также.Его сильно задевало, когда люди, мило улыбаясь, говорили, как он талантлив, даже не задумываясь о том, что всё, чего он достиг?— результат не просто набора генов. Это?— упорный труд, мазолистые пальцы, стёртые колени и десятки, может сотни, болезненных растяжений. И всю эту боль, все старания заменяли на такое глупое и простое слово ?талант?. Хотя он не был против него, и возможно, мог использовать это слово в отношении некоторых людей, но только не в его случае, потому что таланта к танцам у Алека не было никогда.Бейн на секунду опешил, перенося вес с одной ноги на другую, а затем виновато отвёл взгляд, разгадав свою ошибку.—?Прости, просто хотел сказать, что ты великолепен,?— попытался исправиться Магнус.—?И ты понял это по нашим сегодняшним разминкам?Глаза Алека выражали недовольство. Как бы сильно он не был увлечён, а тема эта для него была больная. Не у всех есть талант, многим приходится просто вечно работать, как грузовая лошадь. Есть те, кто уничтожает всё, что для них важно ради похвалы, ради одобрения…Алек разозлился, потому что не любил такие темы и во второй раз за день убедился в том, что роль наблюдателя нравилась ему гораздо больше роли главного героя.—?Я трижды видел твои показы,?— произнёс Бейн, и Алек просто слишком сильно удивился.В который раз за день брови Александра подпрыгнули, а губы сомкнулись. Первые мгновения он продолжал переваривать полученную информацию, а потом услышал Магнуса снова.—?Ты должен помнить. Общие показы каждый раз в конце года,?— уточнил он.Алека шибануло током, когда он вспомнил: он ведь тоже видел его?— Бейна?— на этих самых показах в конце.—?О, да… —?неловко замялся он, и ноги понесли его прочь, в сторону выхода. Слишком много всего было для одной встречи.—?Увидимся,?— попрощался Магнус, видя, что его собеседник решил уже уходить, но Алек ничего ему не ответил.В студии повисло молчание, а потом сильно хлопнула входная дверь, оставляя Магнуса Бейна один на один с зеркалами.