Часть 21: Самое теплое Рождество (1/1)

***—?Господи, да будь ты уже проклят!.. —?прошипел я, глядя на собственное отражение в зеркале.Я проклинал всё. Себя, свое тело, свою жизнь, отца, его характер. Ла Тойю с её мужчинами. Все, до чего дотягивалось сознание. Боль душила меня сейчас, как никогда прежде. Давно забытое чувство вырвалось на свободу, открыв дверцу золотой клетки ногой, с такой силой, чтобы эта дверь стукнулась о стенку. Казалось, само сердце треснуло где-то внутри, среди плоти и крови. Засохший остров, что омывается со всех сторон грязной, изуродованной мусором, отходами океанской водой?— так я бы смело охарактеризовал свою душу. Или забытый странник в огромной пустыне, где нет ничего кроме золотистой пыли: ни растений, ни людей, ни зверей. Одна скитающаяся по бескрайним просторам душа, что не знает покоя.?Агония моего одиночества порой действительно болезненна… Да, я очень, очень одинок. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь был здесь. Мне просто нужно знать, что кто-то заботится и любит меня?,?— накорябал я на выдранном из тетради листочке черным фломастером. Мне нужно было выбросить на волю хоть миллионную часть того, что бушует у меня внутри. Так я словно бы ослаблял удавку, которую Сатана, выбравший своим наместником моего отца, пытался потуже затянуть на шее вот уже двадцать пять лет. Мысли должны быть ощутимы, мы должны их не только держать в голове, но и трогать, видеть слова, чувствовать запах маркера и бумаги. Станет легче.Швырнув на полку открытый маркер, я взглянул на себя в большом зеркале с подсветкой по периметру. Какое милое, довольно симпатичное лицо, такое симметричное и утонченное, но… Что скрывается за ним? Болезнь? Тонкие шрамы? Мимические морщины и сухость от слез? Мысль вновь должна реализоваться: ватный диск, смоченный в косметическом средстве, быстро проскользнул по щекам, скулам, носу. То, что я искал, не требовало особых усилий в поисках: вот они, злосчастные пятна, радостно сияющие белыми и черными цветами на лице под маской грима.Вот они, тонкие вздутые полосочки?— шрамы от таких же тонких, но острых прутьев. Всего один раз отец позволил себе такую извращенную издевку, только потом понял?— рисковать нашими идеальными лицами нельзя лишь ради шоу. Он понял, а шрамы остались, причем не только у меня. Два таких на нежных щечках Джанет, пять или семь?— на лбу у Джермейна, длинная миллиметровая полоса проходила по углу молодости у Ла Тойи. Правда, если Джермейн с Ла Тойей решились на лазерную коррекцию, чтобы навсегда забыть об этом кошмаре, мы с Джанет оставили ранки в память о всей боли. Я помню, в тот раз мы с ней сидели под столом, устланном скатертью, горько рыдая от обиды. Она сняла с ресниц одну соленую капельку и мокрым пальчиком прошлась по одной из моих ран. Нежная, оголенная кожа чертовски сильно защипала, будто на нее высыпали целый пуд соли, но я терпел. Отчего-то мы были твердо уверены, что таким образом болячки сойдут быстрее, а боль, слезы вместе с ними. Мы верили…—?Какая же тонкая кость! —?прошептал я, нащупывая скулы. Немного болело из-за волчанки, но более менее терпимо.Все мое тело?— сплошной хрящик с пятнистой кожей. Не более. Ни мощных мышц, ни кубиков пресса, только гибкие ткани, слой дермы, усыпанный пятнами. Мне стало внезапно страшно за самого себя, за свое собственное тело. Я обхватил себя руками, сжался немного, чтобы ощутить всю тонкость. Пожалуй, по-настоящему сильному человеку ничего не стоило бы сломать мне пару костей. Во всяком случае, пресса никогда не упускала возможность сломать мне душу?— она год за годом выпускала, выпускает и продолжит лживые сплетни. Первое место этого хит-парада заслуженно занимала моя болезнь, о которой люди толком не знают. Да и зачем им знать? Я никогда бы не пошел на отбеливание, к тому же, толком нет такой процедуры?— разве этого не достаточно? Зачем, вновь разбираясь с моими юристами, выплачивая огромную компенсацию, которую я впоследствии отдаю фондам, печатать новые грязные заголовки? Зачем вы пытаетесь сломать меня? Что плохого я сделал вам?Перед глазами пронеслась вечерняя картина. Как малыш Арчи увидел один из этих проклятых вывесок. Боже, я думал, что сгорю от стыда за этих людей прямо на сидении или упаду в обморок от внутренней боли. Мне правда было больно. То, в каком свете представили меня… Да плевать уже на меня, я давно убит внутри, моего ребенка только не трогайте! Не выдержав, я вновь схватил маркер.?Мое тело слабое, оно под постоянным давлением из-за работы, прессы. Однако с настойчивостью и молитвами я выдержу, я сильный?.К этому моменту у меня уже сложилось чувство, будто пишу я не обычную записку личного дневника, которая была бы сожжена в камине уже завтра, а словно обращение к кому-то. Кому-то близкому. Не семье, нет…. Поклонникам. Да, именно им, своей второй, более родной семье. Так и выглядело это письмо. Осознав этот интересный нюанс, не знаю с какой целью, но я сразу же добавил пару строк:?Я хочу, чтобы мой проект стал моим наилучшим творением. Я люблю вас всех, безумно люблю. И я безмерно вам благодарен?.Я спрятал свернутый в трубочку лист среди высоких баночек с лекарствами для кожи. Пусть это навсегда останется в моем сердце, но я сказал две ключевые вещи?— ?люблю? и ?благодарен?.Как странно, я окружен самыми близкими?— семьей, сыном, друзьями, даже пытаюсь завоевать самую прекрасную девушку в мире… Почему так одиноко? Почему я все равно чувствую себя самым забытым в мире человеком? Что за противоречие? Что я делаю не так?—?Ты обречен… —?сорвалось с моих губ, пока мой пустой, наполненный слезами карий взгляд был направлен на себя самого. —?Ты обречен быть одним… Это твоя цена…Никакие вопросы не могли перекричать три этих фразы, прошептанных себе под нос. Никакие убеждения не смогли бы снять силу того проклятия. Пусть со мной будет весь мир, мое сердце оцеплено. И ничто не сможет порвать эти цепи. Родная семья готова воткнуть мне в спину нож?— Джозеф ради денег убьет меня, Ла Тойя глотку вырвет за своих мужиков, Рэнди скромно завидует… Где братская любовь? Отцовская верность? Я пришел к вам в дом со своим сыном, а вы так низко отнеслись к моему новому сокровенному миру. Я позволил им подойти так близко к хрупкой хрустальной вазе, хранящей в себе мои силы, а вы разбили ее молотком, не задумавшись ни на секунду. Как и всегда, к сожалению. Я так и остался непонятным семьей мальчиком, живущим во вселенной, ни для кого не понятной.Слезы упали с ресниц, покатились обжигающими ручьями, прошлись по покрасневшей пятнистой коже, вызывая сумасшедшую боль. Началась какая-то агония: боль стала настолько сильной, что я рванулся за чем-то, что сняло бы жжение. Ничего не помогло, а от касания льда прошлись мурашки ужаса, глаза чуть не вылетели из орбит. Я сгорал от двух недугов сразу. Хотелось броситься в океан, охладиться, затопить пожар, и плевать, что было бы дальше. Так мне было невыносимо.Я не мог сдержать еще большего потока слез горя?— мне впервые в жизни стало страшно и обидно за самого себя. Отчего? Никогда я не испытывал этого и шел напролом, не боясь за жизнь. Может, потому что теперь на мои плечи легла ответственность за Арчи и Джейн? Может, из-за них я начал на подсознании думать о себе?По инерции я ногтями вцепился в шею, область груди, где меня уже ожидали забытые воспаления. Как загораются леса при пожарах, дерево за деревцем, так и мое тело стремительно погружалось в агонию. Держу пари, это психосоматика?— моя кожа отозвалась негативом на негатив в сердце.Боль слишком быстро меня вымотала, и я обессиленно опустился по холодной стене, прислонившись к ней спиной. Ноги ослабли, спина не слушалась, голова легла на плечо,?— я просто растекся по полу, тяжело дыша от боли. Мне не хватало сил крикнуть Арчи так громко, чтобы тот услышал меня со второго этажа, проснулся, пришел. Да и зачем будить ангела? Пусть крепко спит, пока я одержим земными посланниками Сатаны.Внезапно я словно через силу вздрогнул от одной мысли. Ненавязчивой, легкой, способной излечить меня всего за пару минут. Передо мной уже даже не стоял выбор: либо я встаю и кое-что достаю, либо теряю сознание во сне от болевого шока. Это не шутки. Облокотившись на раковину, я рывком открыл потайную дверку за зеркалом.Белоснежные лучи от лампы освещали несколько разных маленьких бутылочек. Одна такая стоит несколько сотен долларов и создана, казалось, моим личным дьяволом. Обезболивающее. Нет, не то, что позволено пить каждый день или при легких приступах, а то, что более напоминает наркотик. Оно действительно было опасно, вызвало зависимость, истощало, но при всем этом почти мгновенно избавляло от боли. Оно одно было моим лучшим другом, что безвозмездно лечил от огня внутри. С приоткрытых губ сорвался нерешительный выдох?— я не прикасался к обезбаливающим вот уже десять лет… Я пообещал маме не трогать их. Знаете, в жизни бывают такие ситуации, когда у тебя просто нет пути назад. Мне стоило бы выбросить эти бутыльки или закрыть в сейфе на пароль, неизвестный самому себе, но нет. Черт с левого плеча прошептал, чтобы они покоились здесь, на видном месте. У меня не было выбора. Несколько кубиков лекарства, введенных в кровь?— и боль исчезнет. Слезы высохнут, кожа немного успокоится или же создастся иллюзия всего этого, не имеет значения.Когда мне было пятнадцать лет, мы с братьями выступали в одном кабаке. Там ко мне почему-то проникся один темнокожий мелкопоместный бандит, коих на те времена было немало. Он подозвал меня одного к себе за столик и протянул сигарету. Ох, страх тогда меня взял жуткий, я точно понимал, что это не простой табак. Тогда я решился сделать три затяжки, помню, как ядовитый травянистый дым проник в мою грудь, заполнил собой весь разум. Я чуть не задохнулся, но обещанный мужчиной кайф не заставил себя долго ждать?— тело расслабилось, кураж проснулся, море стало по колено. Тогда бандит тихо прошептал мне: ?запомни, чувак, лучше сигарета во рту или шприц в руке, чем дуло у виска?. Моя память крепко запечатала эти ужасные слова, но смысл их я понял лишь сейчас, как бы ни хотел этого. Единственный возможный плюс наркотика?— блокировка всей душевной и, как следствие, физической боли. С ними ты забываешься, израненная душа приобретает второе дыхание, становится легче. Как бы вы ни противились, при острой необходимости память все равно предложит вам этот временный, но легкий выход. Может, я слишком слаб для этого мира, раз готов опуститься до такого… Простите мама, Арчи, Джанет, но сегодня был тот самый случай, когда отказаться от этого заманчивого предложения невозможно, ибо боль слишком уж туго затянула удавку на шее. Я знал, как далеко мне стоило зайти сейчас, чтобы не убивать все взращенное в себе, всю свою волю. Всего несколько кубиков…Держа в руке небольшой шприц, я выключил центральное освещение, оставив тихое мерцание двух ламп над зеркалом, опустился по стене и сел на пол. Стояла мерзкая, холодная и одинокая тишина в этой комнате, слезы по-прежнему катились по пылающим щекам. Я затуманенным, пустым взглядом смотрел на этот несчастный шприц, зная, что вновь встану на путь самоубивания. Боже, я не хочу делать этого, но ты не оставил мне выбора… Утерев слезы, я задрал рукав жакета к локтю. Слышался какой-то посторонний голос…—?Успокойся, тебе не будет больно… —?говорили мне. —?Перед тем, как ты введешь это, закрой глаза и досчитай до десяти… Один, два, три… четыре, пять… шесть… семь… восемь… девять…Игла сама по себе слишком грубо вошла, и от очередного болезненного ощущения я, не раздумывая, стремительно ввел содержимое. А после вытащил шприц и брезгливо отшвырнул его в сторону. Из маленькой точки на коже проступила капелька крови. Я закинул голову назад, положил эту самую руку на согнутую коленку и принялся ждать, пока Сатана услужливо ослабит хватку на моей шее.—?Не плачь, с тобой всё будет в порядке… —?пронесся голос над ухом. Такой сладостный, лукавый, провокационный… ему хотелось верить, зная о том, что он предаст. Невинность, граничащая с самым ужасным грехом. —?Не надо бояться, закрой глаза и улетай.Веки опустились. Увы, но мне не было стыдно, ни капли. Совесть к моему ужасу покинула меня, и это стало самым большим наказанием. От меня словно на несколько шагов отошел ангел-хранитель, бог брезгливо отвернулся сейчас. Но мне не стыдно, я лишь не мог понять, как смотреть после этого Арчи в глаза. Если Джейн, уверен, поняла бы меня и мою боль, как взрослый, такой же раненый человек, то невинный, влюбленный в жизнь парень не простил бы мне этого. Он так много не знает, его крохотный в силу возраста кругозор еще не может охватить всего масштаба сложнейшего лабиринта, устроенного для нас жизнью. Он видит лишь его крохотную часть, и я сделаю все возможное, чтобы Арчи спокойно существовал в этом мире, без боли и страданий, в безопасности. Я сделаю все, даже пожертвую собой, если потребуется.Шли минуты. Как и ожидалось, мышцы начали медленно тяжелеть и расслабляться, языки пламени на коже медленно затихали, еще сильнее увеличивая мою уверенность в содеянном. Я начал нормально дышать, спокойно мыслить. Но уже через несколько минут разум стал туманным, полным каких-то идиотских мыслей, коих я бы не желал видеть. Внутреннего зверя выпустили на свободу. Боль пропала, а возбуждение пришлось горячей волной по всему телу. Я видел Джейн в своем сознании в очень провокационной манере, её жаркое тело, которого так хотелось жадно касаться… Меня начинало приятно трясти, мышцы выгибались навстречу неге наслаждения. Обычно люди ловили этот момент и отправлялись на приключения, а я просто хотел уснуть, забыться, ничего не помнить из произошедшего сегодня… Дайте мне погрузиться в себя… Дайте мне просто уснуть… ***—?Арчи! Просыпайся, посмотри, какое отличное утро!Майкл настежь распахнул шторы, чтобы яркий солнечный свет, крайне несвойственный для зимнего леса неподалеку, залил весь второй этаж Арчи. Мальчик уже второй день сильно нервничал из-за разных ключевых событий, а потому желание поспать подольше росло все сильнее. Он, зевая, лениво повернулся на бок, пряча голову под ворох подушек.—?Эй, вставай, ну же! Сегодня Рождество! —?Майкл подошел в прячущемуся мальчику, повернул его лицом к окну, заливая его ярким солнечным светом и принялся щекотать парня. Арчи едва мог вырваться, потому предпочел сжаться и сдаться одновременно.—?Встаю я, встаю…Как только Арчи поднялся в сидячее положение, Майкл поспешил закрыть его глаза нежными руками. Он был очень взволнован, его пальцы были напряжены внутри, а дыхание едва становилось спокойным.—?Вставай, аккуратно…Еще сонный ребенок не нашел опоры лучше, чем массивная тумба рядом: он рассчитывал на зрительную память, но на три сантиметра ошибся. Из-за отсутствия опоры Арчи провел вытянутой ладонью по воздуху, за долю секунды чуть не свалился вниз за ней, но Майкл моментально удержал его за плечо?— удачно. Арчи лишь издал тонкий писк от страха, который изрядно увеличил закрытый обзор.— Говорю же, аккуратнее,?— тем же тихим, но немного более напряженным голосом отчеканил мужчина. Когда он удостоверился в том, что Арчи спокойно сидит на месте, не собираясь кричать или падать, то помог ему встать. —?Арчи, сегодня светлый праздник, Рождество. Скажи, ты праздновал его раньше?—?Нет,?— с едва уловимой тенью обиды прошептал Арчи, встав спиной перед Майклом. По свету можно было понять, что мужчина подвел его лицом к окну.—?Хорошо. Я тоже никогда в жизни его не отмечал. Как насчёт того, чтобы вместе начать? Как ты на это смотришь?—?Я не против,?— скромно улыбнулся мальчик.Майкл медленно отнял ладони от глаз ребенка и обнял его за плечи. Перед их обзором показалась роскошная картина, словно сошедшая с обложек журналов: высокая елка, богато украшенная в золотой и красный цвета в окружении различных запакованных подарков, множество мягких игрушек по всей комнате, праздничные картины на стенах… В комнате стоял запах яблочного пирога с корицей и снежка, аромат теплого семейного праздника, а в воздухе будто витали золотые блестки. От такого богатого украшения у Арчи, сраженного наповал перехватило дыхание. Еще никогда в жизни он не видел подобной роскошной праздничной красоты, продуманной до таких мелочей, как запах или картины. Во всем великолепии был отчетливо виден почерк самого Майкла, так умело расставлять разнообразные вещи в единую гармоничную композицию мог только он. Этот факт просто не мог не тронуть Арчи до глубины души.—?Майкл, боже мой… У меня нет слов… Как это красиво! —?завопил парень. –Я сойду с ума!—?Точно нравится? —?настороженно спросил мужчина с легкой улыбкой.Мальчик обернулся к создателю сего зрелища. Вот он отличался лаконичностью: на нем была расстегнутая белая рубашка, на размер больше его, футболка того же цвета и черные брюки. Так просто, но так в его стиле. Да и обращать внимание на его одежду не особо хотелось, когда было такое совершенное лицо с идеальными чертами. Теплые карие глаза, пылающие любовью и добром. Нежные, донельзя красивые руки, несущие только светлое. Аккуратные черные кудряшки, которые хотелось помять пальцами, весело смеясь. Арчи знал много людей, которых во что бы не одеть, они оставались бы серыми мышками. Ребенок с улыбкой на лице робко, с легким трепетом коснулся тыльной стороны ладони взрослого. Не потому, что ему было страшно это сделать, нет. Потому что он считал эти руки воплощением рук ангелов, слишком чистыми, чтобы их вообще касались. О самом Майкле у него было такое вот впечатление. Слишком идеальный, чтобы жить на этой грешной земле.Майкл посмотрел на ребенка очень беспокойно, свел брови, чем очень его напряг. Когда Арчи опустил чуточку расстроенный реакцией мужчины взгляд на саму руку, то ужаснулся. Его пальцы по инерции приподняли рукав рубашки и обнародовали несколько мелких кровяных точек выше запястья. ?Такие обычно остаются после прививок?,?— подумал мальчик. Он откровенно ничего не понимал. Арчи принялся смотреть то на Майкла, то на его исколотую нежную руку. Сейчас на мужчине, к слову, не было видно пятен витилиго, зато заметен был макияж.—?Что это, Майкл? —?шепотом спросил Арчи. Он без страха обхватил маленькой детской ручкой его тонкое запястье, даже не задумываясь о последствиях. Майкл лишь тихо, болезненно простонал в ответ на этот резкий жест.—?Я просто… —?Майкл отвел взгляд и нервно сглотнул,?— я… был у врача вчера. Мне брали анализы по болезни.—?Ясно… —?сожалеюще прошептал Арчи, поглаживая место скопления следов иглы. —?Как-то странно выглядит…Майкл опустил взгляд и аккуратно спрятал руки за спину:—?Давай забудем,?— попросил он с натянутой улыбкой. —?Перед тем, как ты откроешь все это море подарков, я бы хотел, чтобы ты на кое-что взглянул. Секунду…Майкл достал из кармана брюк небольшой почтовый белоснежный конверт и протянул в руки ребенку. Арчи нерешительно взял его в руки и тут же открыл его. Внутри лежал один единственный листок дорогой бумаги.—?Дорогой Арчи Грин,?— начал тихо читать мальчик. Майкл сложил ладони вместе и поднес к губам, внимательно слушая. —?Мы рады сообщить вам, что многочисленная аудитория выбрала вас в число трех прошедших от команды мистера Джексона участников. Вы… —?Арчи взволнованно сглотнул,?— являетесь желанным гостем завтра в нашей съемочной студии… Шоу ?Рождественская звезда?…—?Я тебя поздравляю! —?трепетно произнес Майкл, ослепительно улыбаясь.Арчи, открыв рот от удивления, переводил взгляд с листа на Джексона, не веря своему собственному счастью. Секундой позже он принялся прыгать и визжать от радости:—?Да!!! Боже, я сделал это! Да!!! Поверить не могу!!! —?визжал он под хохот Майкла. —?Я справился!!! Майкл, я смог!!! Спасибо тебе!—?Мне то за что? —?тепло усмехнулся он. Арчи лишь принялся горячо обниматься. —?Ты работал над собой, пожертвовал своими силами, с перелом был готов выступить… Это все окупилось, Арчи,?— объяснил взрослый, поглаживая ребенка по волосам. —?Ты пожинаешь то, что сам же посеял. Ничто не проходит бесследно. Я горжусь тобой.—?Я просто счастлив! Я буду в полуфинале! Боже! А вдруг я не справлюсь, Майкл?—?Что значит не справишься, Арчи? Неуверенность?— это грех! Ты каждый день практикуешь новый номер, самостоятельно и со мной. Ты работаешь, а значит твой труд будет оценен по достоинству. Не думай, что недостоин. Все тебе по плечу. А теперь, мне не терпится, когда ты наконец откроешь все эти вещи… Хотя, стой. Секунду, подожди.Майкл прошел к тумбочке и что-то достал из ящичка.?Стоп, откуда он это взял? Там ничего не было, клянусь! Хочешь спрятать что-то, положи на самое видное место, черт возьми… ?—?Я не знаю, понравится тебе это или нет, но я бы очень хотел, чтобы ты хоть посмотрел. Возьми.Майкл с какой-то особой нежностью держал в руках небольшую синюю бархатную коробочку. С трепетом он протянул ее Арчи, а после приложил руки к подбородку, беспокойно наблюдая за действиями мальчика.Арчи сначала покрутил коробочку в руках. Совершенно не тяжелая, но в ней явно что-то было. На бархате не было никаких надписей, меток, только глубокий синий цвет. Грин с нервной улыбкой вздохнул и неуверенно приоткрыл крышку, сначала на пару миллиметров, а потом и вовсе распахнул.На бархатной подушечке лежали часы с толстым коричневым ремешком и круглым циферблатом с золотом по окружности. Они исправно работали, и тонкая, немного широкая у основания и заостренная к концу стрелка показывала верное время. Арчи эта модель на удивление понравилась, но не только внешним видом. Чем-то они казались ему знакомым и даже родными. Ему сразу же захотелось надеть их и не снимать. Какая-то удивительная связь образовалась между ними с новым хозяином.—?Арчи, дорогой, это необычные часы. Хочешь узнать их секрет?—?Очень. Они мне безумно нравятся,?— сказал ребенок, бережно вынимая их из коробочки.—?Правда? —?счастливой улыбкой спросил Майкл. Грин кивнул. —?Эм… эти часы… они много лет назад принадлежали мне. Я начал носить их, когда мне было лет тринадцать или пятнадцать, и был с ними вплоть до двадцатилетия. —?Джексон помог Арчи достать подарок и аккуратно взял его запястье, примеряя размерчик. —?На самом деле, они приносят удачу. С ними я одержал массу разных побед. Эти часы были моим оберегом, а могут стать и твоим. Возьмешь?—?Боже, конечно, конечно возьму! Майкл, у меня даже слов нет. Это очень ценный подарок, правда. Это больше, чем подарок. Спасибо…Арчи не находил больше слов, чтобы выразить эмоции. Он просто закрыл лицо руками, будучи слишком тронутым таким подарком, имеющим историческую и духовную ценность. Подобные вещи были в раз дороже новых. В них хранилась своя загадка, своя энергетика.—?Я рад, что тебе понравилось,?— сказал Майкл, приобнимая Арчи. —?Ну что, пойдешь дальше распаковывать?—?А как же…Арчи, немного переведя дыхание, принялся открывать что-то самое большое, стоящее на отдельной тумбе. Какая-то высокая коробка, выше него самого. Мальчику пришлось воспользоваться ножницами, чтобы нормально открыть плотную блестящую обертку, а Майкл поет даже не собирался помогать?— ему хотелось, чтобы все приятные моменты мальчик пережил лично без чьего-либо участия. Ленточка за ленточкой, он все приближался к заветному содержимому. Наконец, Арчи со всей силы дернул край бумаги, ощущая сумасшедшее нетерпение. Но вот какая неудача?— за блестящим полотном была еще и массивная черная бархатная крышка. Грин, нетерпеливо вздохнув, попытался приподнять ее, но та отказалась слишком тяжелой для него.—?Майкл, помоги, а,?— уже немного нервно попросил мальчик.Джексон с самодовольной улыбкой медленно подошел к огромному подарку и положил ладони на верх коробки, будучи готовым ее поднять:—?Готов?—?Да! —?умоляюще выдавил мальчик, горящими глазками глядя на таинственный предмет. —?Ну же! Быстрей!—?Ха-ха! Ну смотри!Майкл в абсолютно нормальном, ничуть не ускоренном темпе поднял крышку, встав на цыпочки. И каково было удивление Арчи от дикой красоты огромного сияющего тысячью огнями двухэтажного дома…—?О Господи… —?сказал Арчи, делая два шага назад.Пожалуй, первое, что долгое время бросалось в глаза, затмевая собой все остальное?— сияние камней, блеск эмали и покрытого лаком дуба в некоторых местах. Глаз не мог различить тонких деталей, пока пение не сфокусировалось на них, отчаянно пытаясь игнорировать непередаваемый свет. Страшно было и предположить, сколько драгоценных камней и на сколько карат туда было вложено.—?Боже, это просто сказка! Как красиво!—?Я тоже так думаю,?— прошептал Майкл где-то рядом. За ним захлопнулась дверь, но мальчик не стал ничего выяснять. Все его внимание сейчас было на подарке.Затем Арчи удалось, сделав шаг вперед, рассмотреть общую картину?— нескольких волшебных зверьков на верхнем этаже и двух сказочно красивых детей около елки внизу. Все было продумано до мелочей. Арчи протянул руку к фарфоровому блондину, что пытался коснуться верхушки елки?— на удивление, фигурка словно сошла с места и тут же оказалась в его хрупкой ладони. Грин с открытым ртом принялся рассматривать только что пришедшую к нему диковинку, в которой было продумано буквально все, от костюмчика до отдельной пряди волос на лбу. Фарфоровый мальчик так и остался в старой позе, вытянув руки вверх. Он словно застыл во времени.Насладившись ювелирной работой над первым персонажем, Арчи бережно поставил его на место и взял уже девочку. Затем каждого из зверьков по очереди. Он изучал мерцание камней в глазках животных, элементы интерьера домика. Уже спустя десять минут Арчи запомнил расположение каждой штучки на этажах, замерил длину этажей размахом вытянутых в разные стороны указательного и среднего пальцев, обнаружил, что даже включается свет!?Что-то подсказывает мне, что при покупке не было и половины фишек этого драгоценного дома. Ну не может в украшенном золотом и материалами жилище быть продумано освещение. Майкл приложил к этому руку, держу пари!?—?А где он? —?вслух спросил сам себя Арчи, обернувшись на пустоту сзади себя.Мальчик принялся неспешно рассматривать картины на стенах, хотя его мысли были сконцентрированы сугубо на личном. Грину все не давал покоя вчерашний день. Его память не скупилась и подбрасывала ему десятки мерзкий эпизодов, связанных в большинстве своем с Ла Тойей, Джанет и Джозефом. Еще никогда Арчи не видел на деле всю беззащитность Майкла, ибо ранее только подозревал о ней.?Он даже не то что беззащитный,?— рассуждал он в мыслях,?— он просто слишком нежный, теплый внутри. Он не собирается оберегать и скрывать от ненужных людей свое мягкое сердце и хрупкую душу, и потому их пытаются уничтожить все, кому не лень. Даже его собственная семья не брезгует наступить на растущий, распускающийся среди терновника бутончик розы. Он же видит это, почему остается таким же… Мне жалко его.?—?Арчи, я пришел,?— мелодично проговорил Майкл, аккуратно открывая дверь. В его руке был серебряный поднос.—?Ты всегда, когда говоришь, словно поешь,?— посмеялся Арчи. —?Даже не знаю, как это у тебя выходит.—?Арчи, во всех словах и звуках кроется своя мелодия, едва уловимая. Это как танцующая в воздухе паутинка, которую ты пытаешься поймать, не повредив. Музыка начинается с малого. Иди-ка ко мне.Арчи плюхнулся на край кровати, и секундой позже рядом с его носом очутился поднос, сел Майкл. Будучи в лежачем положении, мальчик не видел содержимого больших белых кружек с новогодним оформлением, но мог лишь уловить носом приятный, до свода скул аппетитный запах шоколада, который мигом поднял Арчи. Между двумя кружками нашло себе место глубокое блюдо со всеми возможными сладостями, начиная с красно-белых леденцов и заканчивая имбирными пряниками, печеньками, зефирками.—?О, сладкое со сладким, это ли не прекрасно? —?пошутил Арчи, хватая первую попавшуюся под руку сладость. Майкл же залился смехом. —?Серьезно, очень вкусный горячий шоколад!—?Кардамон, корица, бадьян, бельгийский шоколад и кокосовое молоко в одном купе может дать божественный вкус.—?Да… —?довольно протянул Арчи, дойдя до половины корма. Он отставил кружку в сторону и задумался. —?Майкл, я должен кое-что сказать. Вернее, объяснить.Мужчина напрягся и неторопливо пересел на пол, чтобы их взгляды были на одном уровне. Арчи часто замечал этот жест со стороны Джексона. Он часто пытался восстановить один уровень с человеком, чтобы подчеркнуть равенство друг с другом. Обычно, по опыту Арчи, все взрослые стараются наоборот быть повыше оппонента?— женщины демонстративно надевают каблуки, мужчины вытягивают шею и словно бы презрительно опускают взгляд или смотрят исподлобья, наклоняя подбородок. Майкл не был таким.Джексон внимательно смотрел в глаза Арчи. Его взгляд оставался для ребенка слишком загадочным, таким глубоким, родным и в тоже время выдержанным, мудрым. Слегка подведенные черным карие глаза проникли в душу Арчи и внимательно, осторожно, стараясь не поранить, её изучали.—?Давай, рассказывай,?— терпеливо сказал мужчина, издавая громкий хруст леденцом. Он по-прежнему старался скрывать руки, что было заметно со стороны. Арчи это доставляло маленький дискомфорт.—?В общем… Майкл, вчера произошло несколько неприятных моментов, и я… я просто хочу сказать, что мне немного неловко, и я не хотел, чтобы так все вышло. Я правда не хотел… —?бормотал ребенок, периодически опуская взгляд. Он остановился, пытаясь подобрать слова.Если мимика Джексона не выражала ничего, кроме терпения и поддержки, то вот руки мальчика активно жестикулировали, он пытался расковырять кутикулу, закусывал губы.?Боже, я ведь никогда так не делаю. Майкл определенно умеет одним присутствием, одной своей энергетикой подействовать на человека как таблетка искренности и правды. Хорошие люди забывают с ним о черном умысле?.—?Почему тебе неловко? Что еще тебя беспокоит? Смотри глубже… —?наконец уточнил Майкл максимально спокойной и заботливой интонацией. Он аккуратно накрыл своей ладонью две руки Арчи, которые то сцеплялись в замок, то расходились в разные стороны. —?Арчи, скажи мне. Честно. Я хочу от тебя искренности, это все, что мне нужно. Остальное неважно.—?Эмм… Ладно… Фух. Майкл,?— Арчи наконец хватило сил встретится взглядами с внимательно слушающим мужчиной,?— я волнуюсь за тебя. Я знаю, что мой приход очень пошатнул твою… эм… жизненную стабильность. Многие стали агрессивнее к тебе, у тебя столько проблем… Меня буквально убивает совесть за то, что из-за меня ты поссорился с папой и сестрой. Тебе нелегко, ты не успеваешь работать… Ты вынужден вечно нервничать… Мы пытаешься объять необъятное. У тебя и так много поводов для беспокойства. Так не должно быть, Майкл. Это неправильно. Я не хочу быть… неким… паразитом в твоей жизни. Я не хочу,?— выдавил из себя мальчик, глотая горячий ком в горле. —?Понимаешь, я ненавижу, когда зависим от кого-то и предоставляю дискомфорт. Может, было бы правильнее, если бы я отправился детск…Майкл резко прислонил указательный палец к его губам:—?Даже не думай говорить это.Арчи понурил голову и закрыл глаза, пытаясь заставить слезы исчезнуть. Ему хотелось провалиться под пол, хотелось найти кнопку, которая открыла бы люк внизу, если таковой вообще был. И вместе с тем ему стало капельку легче. Арчи был убежден, что когда человек озвучивает свои мысли, он параллельно анализирует их, приходит к каком-либо решению, получает желанное спокойствие. Наша голова, наш мозг?— очень объемное и качественное хранилище, но так часто он путает данные, мы постоянно нагружаем его лишним мусором, через который невозможно быстро отыскать ответ на стоящий вопрос. А вот язык?— мощный фильтр, пропускающий исключительно нужную информацию, обобщающий ее.Майкл, тяжело вздохнув, пересел на край и обнял Арчи в своей фирменной манере, такой теплой, нежной и заботливой. Его ладонь легла на затылок Арчи, прижимая к себе, а другая рука почти полностью обхватила спину вдоль, даруя какое-то ощущение безопасности и спокойствия. Мальчик прижался к мужчине, как испуганный олененок, ощущая сильную, но тупую боль и разочарование внутри себя.—?Арчи, послушай, я правда ненавижу много говорить, но просто знай одну вещь. До твоего прихода моя жизнь была темной и неинтересной, в ней не было ничего, кроме неустанной работы. Мне было до боли одиноко, я не выносил пустой дом. Никто не понимал меня, вокруг было одно лицемерие. Люди, даже самые близкие, с завидным упорством пытались вставить нож мне в спину. Это была не жизнь, а выживание… Но с твоим приходом все изменилось, правда. Ты не подкинул мне новых проблем, а избавил от старых, за что мне в жизни никогда не удастся тебя отблагодарить в полной мере. Я обрел некий покой, который пытаюсь сейчас сберечь. Если ты думаешь, что все эти неустойки произошли по твоей вине, то ты допускаешь огромную ошибку. Мы с Джозефом и Ла Тойей часто были в не самых лучших отношениях, поверь мне,?— говорил Майкл. Грина словно отпустило, он наконец дал волю своим эмоциям. Он столько был закрыт внутри, но сейчас слезы текли по щекам сами по себе. Через боль к нему приходило облегчение… —?Эй, ты чего, маленький? Никогда, никогда, никогда, слышишь, не вини себя. Ты ни в чем не виноват. И не думай осуждать мой выбор… Ты делаешь мою жизнь в тысячи раз лучше, Арчи. Я дорожу тобой, я люблю тебя. Ты важен для меня. Ты должен это понимать.—?Еще никогда мне никто этого не говорил,?— признался Арчи. —?Я просто не могу расстаться с прошлой жизнью и боюсь обеспечить тебе проблемы. Все осталось внутри по-прежнему, только обстоятельства поменялись. Майкл, как можно избавиться от этого? Как?—?А это очень долгий и сложный процесс. У меня он занял годы… Никогда не бывает просто забыть о том, что чуть не убило тебя,?— пожал плечами Майкл. По щекам мальчика вновь пролилась слеза. —?Я знаю, это тяжело понять и принять, но я хочу быть честным с тобой. Твоя боль будет ходить за тобой тенью, никуда не денется. Просто попробуй не замечать ее. Нет другого выхода.—?Есть пословица, что время лечит…—?Нихера оно не лечит,?— вырвался шепот у мужчины. —?Кхм. Ничего, ничего оно не лечит. Оно только калечит. Может, притупляет боль, но не убирает её, нет.—?Майкл,?— Арчи аккуратно выполз из теплой хватки мужчины, утирая последние слезы,?— скажи, разве тебя не убивает то, что твоя родная семья тебя предает? Разве ты не видишь, что твой родной отец против тебя, как и сестра. Почему ты продолжаешь пытаться их простить?—?А зачем ты поехал к отцу после шоу? Только ли попрощаться? Нет конечно. Вот тебе и ответ. А что касательно того, вижу я или нет… Арчи, мне хватает мудрости этого не касаться и любить их. Я вижу, но не хочу замечать, понимаешь? Какой бы безответственной ни была Ла Тойя, она остается моей любимой маленькой сестренкой. Каким бы тираном ни был Джозеф, он остается моим отцом, тем, кто подарил мне эту жизнь. Иисус учил нас прощать, прощать всех, кто причинил боль. И тогда человек найдет покой внутри себя,?— Майкл вытянул руку и погладил мальчика по голове. —?Задумайся над этими словами. Это мировая истина.Арчи опустил взгляд, думая о произнесенных Майклом словах. Простить. Найти в своем сердце силы сделать это искренне, так, чтобы не держать ни капли зла и не сожалеть… Отпустить ситуацию. Сказать ?нет? Сатане и его силе. Отыскать покой внутри себя. Это то, что нужно было Арчи. Ответ пришел сам собой, как стало легче.—?Знаешь, ты обладаешь особым магнетизмом. Рядом с тобой хочется быть двадцать четыре часа в сутки, никуда не отпуская. Ты удивительный человек… —?сказал Арчи, глядя в глаза Майклу. —?Правда, ты самый удивительный из всех, кого я только встречал. Самый добрый, самый любящий, нежный и приближенный к этому,?— его палец указал вверх, к небу. —?Сколько бы тебе не делали больно, ты остаешься мудрым, сильным, с широкой прекрасной душой. Я очень тебе благодарен. Просто спасибо за все это. Я люблю тебя, папа.—?Ооо… —?умильно протянул Майкл, обнимая мальчика. —?Я тоже тебя очень люблю. Спасибо за доверие. ***За огромными окнами начинало темнеть, день близился к заказу. Солнце зашло, и верхушки деревьев, касающиеся небес, слегка гнулись от недавно разыгравшегося ветра. И стеклянные окна-стены второго этажа их уютного дома разделили два разных мира: мир дикой природы, совершенной, но непонятной простому человеку, и маленький милый мирок Арчи и Майкла. В нем они мирно лежали под тихим светом ночников, по-прежнему пили горячий шоколад со сладостями и смотрели нашумевший много лет назад фильм ?Клеопатра?. И Майкл решил показать его вовсе не из побуждений прославить свою легендарную подругу, а с намерением начать посвящать ребенка в голливудский мир роскоши, в который ему предстоит окунуться с головой. Они уже поговорили о том, что с этого дня Майкл берет воспитание ребенка в свои руки. Нет, не то воспитание из разряда ?Съешь, дорогой, супчик, а я тебе конфетку?, а то, что превратит неподготовленного, но перспективного подростка без мечты в целеустремленного мужчину, маэстро своего дела. Та подготовка, которая будет на вес золота и за которую никогда не расплатиться.—?А почему на ней такая прическа, Майкл? —?робко спросил Арчи, глядя в экран. Он впервые за два года смотрел фильмы по телевизору. Ранее это казалось несбыточной мечтой. —?В смысле, такая большая корона… Она же такая тяжелая.—?А это культура Древнего Египта. Смотри,?— Майкл приостановил запись,?— здесь объединены две короны,?— его тонкий палец очертил силуэт головного убора. —?Это означает объединение северного и южного Египта и подчеркивает величие монарха. А актриса носит этот убор, потому как облегченная копия без камней и золота не выглядела бы так же эффектно. Вот представь. Яркость теряется.—?Эм… Пожалуй, ты прав.Майкл вернулся в лежачее положение и продолжил запись. Иногда Арчи, который своими двумя руками обхватил руку мужчины и боязливо не отпускал, клал голову на его плечо от усталости. Он правда боялся, что Джексон уйдет, либо ненадолго, либо, не дай бог, навсегда, как в красивом сне. Ибо Грин так и не мог поверить во всю эту идиллию, ему всегда казалось, что он обречен на несчастья. Каждый раз, когда он проваливался в легкий сон, мальчик вздрагивал спустя несколько мгновений, пытаясь бороться с желанием прикрыть глаза. Тогда Майкл, кратко улыбаясь, поглаживал его по голове, и добивался желаемого?— ребенок все же закрывал глаза. И на счастливое удивление Арчи, Джексон не испарялся, когда сон покидал его.—?А зачем Клеопатра так волнуется за Цезаря здесь? —?в очередной раз задал вопрос Грин, зевая. —?Он ведь просто уезжает на совет…—?Её сердце чувствует опасность, она переживает за мужа, сына и их любовь. У нее развита интуиция, как и у многих женщин. Я тоже иногда ощущаю приближение опасности, как правило, не ошибаюсь.Арчи кивнул и старательно поморгал, чтобы хотеть спать чуть меньше.—?Арчи, поспи наконец спокойно,?— тихо прошептал Майкл. —?Я ведь вижу, ты как сонная муха. Ложись и успокойся. Я никуда не исчезну, просто смотрю фильм рядом.—?Честно-честно? —?изнеможденно спросил Арчи, прикрывая глаза. —?Обещаю тебе, птенчик, спи,?— сквозь хихикание ответил Майкл.Услышав эти слова, ребенок согласно и охотно провалился в крепкий сон, как будто фокусник ввел его в гипноз.В этот раз кошмар вновь настиг его незамедлительно. Мутный силуэт отца где-то на вершине скалы обездвижен сильными порывами ветра, гроза громыхала в темном небе, покрытом темными тучами. Сверкали молнии, ослепительным блеском освещая черную высь. Дождь лил градом, и крупные капли били по бушующей воде в озере. Это озеро, это место сразу же показалось Арчи знакомым?— он гулял, игрался там совсем маленьким мальчиком вместе с мамой и папой. Но тогда ландшафт не внушал в него такого страха, и природа была в тысячи раз гостеприимнее. Здесь всегда пели птички, солнце ласкало ребенка теплыми лучиками, а вода, прибывая к берегу, лениво касалась крошечных ножек Арчи. Здесь царили покой и безмятежность: пока родители общались в уютной беседке, маленький мальчик строил песочные замки. И все это было таким родным сердцу, таким любимым…Арчи понял, что все глубже погружается в воду?— его уносило дальше от берега, осталась далеко позади та точка, где кончики пальцев его ног касались бы дна. Капли дождя, более напоминавшие град, нещадно били по затылку с высоту небес, ударялись о беспокойную темную воду рядом. Гром гремел и был во всей красе, чуть ли не оглушая Арчи, а молния сверкала так, что глаза сами по себе закрывались. Но взгляд Грина был с усилием устремлен на утес, на вершину обрыва, где стоял отец?— бледно-зеленый, с растрепанными волосами и пустым взглядом, направленным вдаль. Арчи ладонью заглаживал мокрые волосы назад, открывая обзор, пытался откашляться от воды, попавшей в горло. Казалось, он умирал. Холод озера насквозь пронзал его тело подобно тысяче острых игл, затуманивал разум.—?Отец? —?нервным, охрипшим шепотом спросил пустоту Арчи, когда Джо Грин развел руками, устремил их в противоположные стороны.Секундой позже мужчина подошел максимально близко к краю пропасти. Он стоял там неподвижно, глядя вдаль. И затем его бесчувственное изнуренное тело сорвалось с обрыва…—?Оте-е-ец! —?как не в себе прокричал Арчи и сиюминутно принялся пытаться грести в его сторону вопреки мощному течению.Как по закону жанра, плыть было почти невозможно. Волны наоборот относили его в обратную сторону, в пучину, тянули дальше от обрыва. С каждой секундой он уменьшался в глазах Арчи. Мальчик наконец понял, что попытки бесполезны, они лишь приносят вред, и просто смотрел на тонущее в воде тело отца. Младший Грин не мог уже и кричать: связки напрягались, разгорались докрасна, а звук словно отключили. Еще никогда Арчи не чувствовал себя таким беспомощным, как новорожденный котенок в мегаполисе. Все это напоминало ад: ему просто связали руки сзади, обездвижили, лишили всех физических возможностей, заставляя смиренно наблюдать за тем, что приносит ужасную боль. Это пытка, самая извращенная?— видеть боль близкого, будучи неспособным ему помочь. Последнее, что ощутил Арчи?— острейшую боль во всем теле, которая исходит из глубин сердца.Теряя сознание, Грин вынырнул из чертогов своего разума. Соединились воедино два мира?— реальный и духовный, ментальный. Арчи резко вскочил на кровати своей комнаты и начал жалко глотать теплый, не напитанный болью воздух. Он дорого оценил возвращение всех возможностей своего тела. От переизбытка чувств и эмоций. Его душа еще не отошла от той ужасной картины, что стояла перед глазами. Арчи отчаянно пытался прийти в себя, глотая воздух.—?Арчи! —?Недовольно и крайне обеспокоенно выкрикнул Джексон. —?Что случилось? Я тебя бужу, бужу, бужу минут пять! Чуть от страха не умер!—?Нет, нет, ничего, мне просто… —?испуганно пролепетал Грин,?— кошмар приснился. Ужасный, но обычный для меня кошмар и я…Раздался телефонный звонок. Майкл бросил краткое ?извини? и удалился на несколько мгновений. В ответ на звонок он лишь согласно кивал, а в конце напряженно попрощался с собеседником.—?Арчи, мне правда, правда крайне неловко, но мне нужно ненадолго отъехать по делам, к Ричи,?— тараторил Джексон, быстро расправляя на себе пиджак. —?Это касается тебя и Джейн, это важно. Давай я приеду и мы поговорим о твоем сне, хорошо?—?Ты же обещал не уезжать… —?обиженно прошептал Арчи, опуская взгляд. —?И на улице уже глубокий вечер…Майкл поправил свои мелкие ярко-черные небрежные кудряшки и несколько стыдливо сел на корточки рядом с Арчи:—?Я не знал, что так выйдет, прости. Это правда очень и очень значимо для меня. Я торжественно клянусь, что все тебе объясню. Пойми меня… —?Покрутив пуговицу пальто, он поднял взгляд на ребенка. —?Не обижаешься?—?Ладно, не обижаюсь,?— с легкой улыбкой, но нарочито недовольным выражением лица отчеканил Арчи. —?Будь осторожен со своим умением влезать в неприятности.Майкл кивнул, улыбнулся в ответ, схватил шляпу, ключи и скоро скрылся из виду?— его и след простыл. А Грин недовольно упал на кровать и, бросив взгляд на всю красоту рождественского убранства, зарылся головой под кучей мягких игрушек. Несмотря на кошмар и обиду, Арчи счастливо признал, что это было его самое лучшее Рождество.