Часть 1. Германия. (1/1)
Безумие медленно отступало, я чувствовал, как оно растекается по моему телу, постепенно возвращая все ощущения. Боль пронзала все мое тело, но ощущалась не четко из-за холода, окутывающего меня со всех сторон. Я чувствую, что сижу на холодной мокрой земле, прислонившись спиной к шершавой каменной стене. Ощущаю, как из сотен ран неспешно течет кровь, начинаю различать какой-то шум… кажется, это ветер. А может, чьи-то голоса? Я пытаюсь открыть глаза… Различаю смазанные очертания полу разрушенных зданий, грязные серые улицы… Я узнаю их… Я дома.На моих губах появляется едва различимая улыбка, и я ощущаю металлический привкус крови во рту…Я умру дома.
Передо мной возвышается человек… Нет, целая страна, которая всего через несколько мгновений закончит эту войну. Я с трудом могу различить лицо Брагинского, но отчего-то отчётливо вижуего ярко-фиолетовые глаза, смотрящие на меня с такой ненавистью и… решимостью. Он заносит обрезок трубы для последнего удара, и я к этому готов.Приступы безумия одолевали меня практически на протяжении всей войны, но иногда я приходил в себя…***Я очнулся посреди полуразрушенной незнакомой деревни, на мне новая военная форма, вокруг мои солдаты, они разбивали временный лагерь. Я вижу, что они сторонятся меня и даже бояться взглянуть в мою сторону.- Да что, черт возьми, происходит? – испуганно шепчу я, оглядываясь по сторонам. Как я здесь оказался? Последнее, что я помню – мы с Италией и Японией собираемся идти на нашу обычную тренировку, но меня срочно вызывает к себе мой босс… новый босс. После этого все как в тумане, а теперь я посреди незнакомой страны, да еще и в состоянии войны!-Задание в-выполнено, - послышался за моей спиной дрожащий девичий голос, я радостно оборачиваюсь и вижу перед собой Италию, стоящюю по стойке смирно, за спиной автомат, глаза плотно зажмурены, она вся мелко дрожит…- Италия… - взволновано говорю я, подходя к ней ближе, но она испуганно отступает, чуть-чуть приоткрывая глаза.-Веее, я же все правильно сделала, не бей меня… - испуганно пищит Аличе.-Что? Да я никогда в жизни бы не ударил, о чем ты… - непонимающе шепчу я, чувствуя как в душе, набирая обороты разрастается паника.- Германия? – тихо пискнула Италия, открыв глаза и пристально всмотревшись в мое лицо, затем счастливо улыбнувшись, резко бросившись на меня и крепко обняв. Я чувствую ее дрожь и приятное успокаивающее тепло, исходящее от ее хрупкого тела, - Германия, Германия, пожалуйста, прикажи всем возвращаться домой! Прошу тебя, не надо больше воевать, еще ведь можно остановиться, правда? Это все так глупо-глупо, пожалуйста, пойдем домой…Я хочу обнять ее, успокоить и расспросить, о том, что вообще происходит, но не могу произнести и слова, тело меня не слушается, а зрение затуманивается серой пеленой.Я отталкиваю от себя Италию и говорю властнымтоном.- Отставить! Мы выиграем эту войну, не может быть и речи о ее прекращении! А теперь, пошла прочь!- Но-но Германия, прошу… - со слезами на глазах запричитала Италия.
При виде ее слез, мое сердце болезненно сжалось, но вместо того, чтобы успокоить ее, я замахиваюсь и даю ей пощечину. – Приказы не обсуждаются, - хищно прошипело безумие, завладевшее моим телом.***Несколько раз я приходил в себя на поле сражения, не понимая, с кем я сражаюсь и за что, а затем снова проваливался в вязкое небытие, чтобы снова очнуться в незнакомом месте, не имея ни малейшего понятия о происходящем. Однажды, я очнулся в полутемном лазарете, мое тело было изранено, но я не чувствовал боли и видел, как быстро заживают раны от пуль, сильные ожоги, глубокие ножевые ранения, и физически ощущал, как срастаются переломанные кости. Иногда, когда я приходил в себя, я пытался найти Италию, в слабой надежде узнать хоть что-то, но ни разу не успевал этого сделать. Когда я уже утратил надежду вырваться из этого безумия, я попытался убить себя, но каждый раз тело отказывалось мне подчиняться, и я слышал в глубине души тысячи голосов, которые шептали мне о непобедимости Нацисткой Германии, и я снова тонул в вязкой пучине безумия.А затем, когда безумие засыпало где-то в глубине души, а я, обессиленный и приходящий в сознание, начал вспоминать то, что делал монстр, в которого я превратился. Эти воспоминания были не четкими, лишь неразборчивые очертания от которых я ощущал страх, боль и бесконечную смерть…***
- … неправильно это.Мы выбиваемся из графика! - голос Гилберта постепенно достиг моего сознания, хоть начало фразы я и не смог различить. – Проклятье, кто же мог подумать, что Брагинский сможет оказать нам достойное сопротивление, -прусс удивленно хмыкнул и завалился на потертое кресло в моем кабинете.Я сижу за громоздким письменным столом, на котором разложены карты, схемы и записи, но не могу сфокусировать зрение, чтобы отчетливо различить содержимое бумаг.- Гил? – мой голос хриплый, тихий и звучит грубее обычного, говорить трудно, словно что-то сжимало мое горло, не позволяя произнести и слова.- Хотяяя, - Пруссия не обратил внимания на то, что я пытаюсь привлечь его внимание. Он на секунду задумался, лениво погладив Гилбёрда, сидевшего на спинке его кресла, - Ты, Вест, последнее время просто до неприличия силен!, - он коротко рассмеялся, - Так что, я могу гордиться своим младшим братиком, еще немного, и ты сможешь сравниться с Великим Мной! - он посмотрел мне в глаза и весело улыбнулся… Это было последнее, что я увидел перед тем, как все поглотил беспощадный мрак.***Все тело охватывала приятная усталость. На этот раз я очнулся в небольшой комнате, которую освещал лишь блеклый лунный свет, робко пробивающийся сквозь оконные стекла. Я лежу в постели, слышу тихое неровное дыхание, которое то и дело прерывается плачем. Резко оборачиваюсь…Рядом со мной лежит Италия, ее руки прикованы к металлической спинке кровати наручниками, она даже не пытается освободиться, просто лежит рядом со мной и тихо плачет. Мое сердце сжалось от страха.- Италия! – я сел в постели, и от этого резкого движения закружилась голова. – Что с тобой… - я не закончил фразу. Мои глаза привыкли к темноте, и я смог лучше рассмотреть Аличе. Я с ужасом смотрю на ее обнаженное дрожащее тело… Даже в темноте я смог различить грубые царапины и темные синяки.- Не-не надо, прошу, я буду тихо-тихо лежать, - испуганно прошептала Италия, зажмурившись и отвернувшись от меня.- Не бойся, - я нежно касаюсь ее лица, пытаясь успокоить, хотя сам едва могу сдержать панику в своей душе, - Я освобожу тебя, - потянулся к наручникам, но только сейчас понял, что не знаю где ключ.- Дойцу! – радостно вскрикнула Италия, и я увидел, как ее золотистые глаза заблестели от слез, она улыбнулась, на ее губе и подбородке виднелся глубокий порез с уже застывшей кровью. – Дойцу… ты вернулся, вернулся, чтобы защитить меня… - ее голос дрожал от счастья.- Ты не знаешь, где ключ? – я стараюсь говорить спокойно, но голос меня выдает.- Ты… другой ты, положил его туда, - Италия кивнула в сторону прикроватной тумбочки, в темноте я нашел ключ и дрожащими руками освободил Италию. Как только ее руки оказались свободны, она резко бросилась ко мне, обняла меня так крепко, как никогда раньше, прижимаясь ко мне всем телом, шепча мое имя.
- Не исчезай больше, Людвиг, умоляю – безостановочно шептала итальянка, стараясь плотнее ко мне прижаться. Я неуверенно обнял ее, чувствуя, как закипает кровь и тело напрягается от возбуждения. Лицу стало жарко.
- Италия, - чуть хрипло позвал ее я, - …насколько все плохо? – мне нужно было знать, как далеко зашел тот монстр, в которого я превратился. Но она не ответила, только тихо всхлипнула и посмотрела мне в глаза, грустно улыбаясь.- Поцелуй меня, Дойцу, - дрожащим голосом попросила она, нежно касаясь моего обнаженного тела. Краснея, я наклоняюсь и осторожно поцеловал ее в щеку, но Италия повернулась, и я почувствовал ее холодные губы на своих губах. Я неуверенно ответил на ее поцелуй и постарался отстранить ее от себя, не хотел, чтобы она чувствовала, как сильно я был возбужден…Но она крепко обняла меня за шею, не позволяя мне освободиться из ее объятий. Я почувствовал, как по ее щекам текут горячие слезы. Италия слегка качнулась и упала в постель, специально повалив и меня.- Италия… - возбужденно прошептал я, когда она обняла меня ножками за талию, крепче притягивая меня к себе.-Ti amo, Людвиг, - дрожащим голосом произносит Италия, целуя мою шею…***
На этот раз я очнулся неожиданно быстро, привычного ощущения боли я еще не испытывал,контроль над телом вернулся ко мне мгновенно, я едва успел увернуться от обрезка трубы России и перекатился по грязной, покрытой тонким слоем снега земле. Вокруг шло бурное сражение…-Кол кол кол кол...-Брагинский снова набросился на меня, я попытался уклониться, но внезапно на меня волной накатили ощущения, боль была невыносимой, колени подогнулись и я рухнул на землю, казалось, что в моем теле сломана каждая кость…-Нееет! – откуда-то сбоку на Брагинского налетела маленькая Италия и изо всех сил ударила его прикладом автомата, но Россия лишь отступил на полшага назад, и Италия снова бросилась в атаку…-Италияяя! – я пытался остановить ее, -Нет, не делай этого, у тебя нет и шанса против него… - Забыв про боль я бросился к ней, думая лишь о том, чтобы спасти ее, она не должна погибнуть на войне…Звук удара заглушили выстрелы и крики сражающихся, я снова ощутил темноту, которая раз за разом уничтожала мой мир. Я лишь успел увидеть Италию, неподвижно лежащую на земле и окровавленный обрезок водопроводного крана в руке России…***И вот он снова стоит передо мной… Сейчас я могу рассмотреть его четче. Его военная форма вся насквозь пропитана кровью и грязью, так же как и вечно белый шарф, лицо России исхудало, стало более животным, диким, его глаза горят призрачным фиолетовым огнем… Он так похож на демона, прошедшего через сам ад и по чей-то прихоти оказавшегося на этой земле.
Я тяжело вздыхаю, готов принять последний удар… Воттолько… Италия, я так и не узнал… Глазам становиться невыносимо горячо, горло сжимает болезненная судорога…Брагинский замахивается…- Прости меня…-одними губами шепчу я, не в силах сказать громче.Я слышу голоса, но не могу разобрать слов, поднимаю глаза на Россию.Он стоит ко мне спиной, я чувствую холод, исходящий от него, а рядом с Россией стоит Америка и что-то ему говорит. Америка…он так нелепо смотрится на полуразрушенной грязной и темной улице, в своей идеально чистой свежей одежде, веселой улыбкой, чистыми не запачканными кровью руками…словно пришел к нам из другого мира…
Россия резко разворачивается ко мне…Я слышу женский крик. Россия и Америка оборачиваются, а у меня нет на это сил. Но мне это и не нужно, теперь я знаю, что она жива… жива…Ее голос успокаивает меня, и, хотя я и не могу разобрать слов, я счастлив…Италия появляется в поле моего зрения, она стоит передо мной, раскинув в стороны руки, пытаясь закрыть меня собой… глупая, глупая девчонка… не вставай у них на пути!!! Я пытаюсь позвать ее, но не могу издать и звука, только теплая кровь быстрее течет по моему подбородку. Я хочу, так хочу сказать ей, чтобы она бежала, чтобы она осталась в живых… Италия…Она дрожит и падает на колени… она плачет. Я не могу вынести ее слез, они причиняют мне больше боли, чем все мои раны. Прошу, Италия, уйди… оставь меня, они же убьют тебя…Россия подходит к ней почти в плотную, страх сжимает мое сердце, и я безрезультатно пытаюсь предупредить Италию, которая пытается, рыдая, что-то сказать.Иван поднимает свою израненную руку и… успокаивающее поглаживает Италию по голове, взлохмачивая ее рыжие волосы, он улыбается и что-то говорит ей. Аличе что-то радостно пищит ему в ответ и утирает слезы с лица.Я, кажется, улыбнулся. Все вокруг снова становиться расплывчатым, голова кружится…последнее, что я услышал, был расстроенный голос Америки.