Fourth part. (1/1)

Боюсь задохнуться в грусти. Порой ее так много, что я теряю контроль над собой. В голове шум, в глазах темнеет, кровь закипает. Сигарета – лучшее болеутоляющее. Вместе с дымом выдыхаешь грусть… Сильные люди – те, кто распахивает дверь перед грустью со словами ?добро пожаловать?. Ведь и радость, и грусть – частые гостьи повседневности, ни одну из них нельзя обделять вниманием…Эльчин Сафарли?...нет воспоминаний без тебя?ШерриЯ затерялась во времени, не знаю сколько времени прошло с ухода Майкла, не знаю день и дату. Сколько я уже так лежу: час? Или может быть день? А может месяц?Я не знаю… Н. Е. З. Н. А. Ю.Ко мне приходят родные, но я их не замечаю и даже не слушаю. Каждую ночь не могу уснуть смотря лишь в одну точку на потолке, которая иногда выкладывается в фразу: ?Ты жалкая?.Скорее всего вам интересно от чего я так страдаю. Но всё действительно ужасно.Сотрите мне тот, день из памяти, когда я взяла этот чёртов документ. Можете даже отгрызть мне руки, что бы я больше в жизни не взяла эти ?помпоны? в руки, главное, чтобы я могла, как и прежде танцевать.Иногда у меня нападают панические атаки, а я даже не могу отвернутся, лечь набок, закрытся одеялком и досчитать до десяти. Всё это из - за отвратительного Майкла Клиффорда! Но я не могу его ненавидеть, я ненавижу только себя.Я ненавижу себя, за то что встретила его! Я ненавижу себя, за то что влюбилась в него с первого взгляда! Ненавижу!Мне вкалывают антидепрессанты, после которых я сижу как статуя, не понимая ничего, что происходит рядом со мной!Заключение врача было таким:?ДЕВУШКЕ ЗАПРЕЩЕНО БЕГАТЬ, ПРЫГАТЬ И ЗАНИМАТЬСЯ ЛЮБЫМ ВИДОМ СПОРТА, ТАК КАК НОГА ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОВРЕЖДЕНА И ОНА БУДЕТ ЛОМАТСЯ КАЖДЫЙ РАЗ ЕСЛИ ЗАНИМАТЬСЯ СПОРТОМ. А ЕСЛИ КОСТЬ СЛОМАЕТСЯ ЕЩЁ ПАРУ РАЗ, ТО ДЕВУШКА НИКОГДА НЕ СМОЖЕТ ХОДИТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО, ТО ЕСТЬ СМОЖЕТ ПЕРЕДВИГАТЬСЯ НА КОЛЯСКЕ ДЛЯ ИНВАЛИДОВ ИЛИ НА КОСТЫЛЯХ?.Группа поддержки — это была вся моя жизнь, которое разркшилась в одно мгновение. Ах, да и благодаря моей глупости, такой как, влюбленность к Клиффорду, меня кормят через трубочку. Мой организм не хочет принимать еду без физических нагрузок, пару раз я даже вырвала на пол.Чувствую, как меня поднимают на руки, а затем сажают на инвалидную коляску, затем аккуратно везут куда - то и вскоре останавливают, снова пересаживают, только уже на мягкую кожаную обивку машины, поняла я это по пиятному арамату можжевельника в нашей машине.Кажется мы едем домой.Опять коляска, ступеньки, перед глазами до сих пор мутно от успокаивающих и антидепрессантов, ничего не вижу, но чувствую по аромату орхидей, что я в своей комнате.— Мам, сколько я пролежала в больнице? — устало спрашиваю я, пока сильные отцовские руки осторожно перекладывают меня на кровать.— Четыре месяца, — тревожно отвечает она, на что я лишь как - то странно хмыкаю.Слышу, как двери тихонько закрываются и родители уходят, я впервый раз за это время самостоятельно погружаюсь в сон успев только подумать напоследок:?Я не хочу жить?.