XXXI (1/1)

Когда Кайто получил роль в шоу, в котором участвовал Харуто, тот много дней подряд излучал неуёмное счастье. Кайто расценивал его восторг как чрезмерный, но при этом всё чаще обнаруживал улыбку и на своих губах.Снова, впервые за многие годы, они репетировали вместе, предвкушая момент, когда окажутся на одной сцене.С некоторым удивлением Кайто обнаружил, что у него сохранилось множество хороших, тёплых воспоминаний о прошлом. А он-то думал, что всё светлое и радостное было уложено в чёрный ящик, запрятано глубоко и надёжно, укрыто саваном скрываемых чувств и припорошено пылью воссозданных другими неверных суждений. Но память, та её часть, которую поддерживало подсознание, была мудрее. Он помнил хорошее. И едва ли Кайто мог вообразить, воссоздать из руин, свой собственный мрачный образ, приобретённый за время учёбы в средней школе.Он помнил себя делающим первые ошибочные па рука об руку с братом.Он помнил, как брат учил его играть на пианино, мягко руководя движениями ещё слабых пальцев.Он помнил, как засыпал под убаюкивающие звуки его голоса.Он помнил себя любимым и любящим.Он не помнил себя другим.– Ты актёр, Кайто, и твоё тело – инструмент. Поэтому ты должен в совершенстве владеть им, быть способным извлечь наружу что угодно играючи. Даже то, быть может, чего вовсе нет, и утаить то, что для тебя важно.– Ты говоришь очевидные вещи, брат. Повторяешь слова отца.– Да, прости. Но я хочу предложить тебе попробовать кое-что новое. Доверься мне.Всего лишь два слова. Они обожгли огнём, иссушили тело, и единственной возможностью насытиться живительной влагой было согласие.Кайто кивнул. С улыбкой удовольствия и словно бы предвкушения Харуто шагнул к нему, но остановился на расстоянии чуть больше, чем могла покрыть вытянутая рука. Как всегда: чтобы прикоснуться нужно или позвать, или шагнуть навстречу.– Для начала расслабься. Представь, что после изнурительной тренировки ты, наконец, получил возможность отдохнуть. Успокой дыхание. Закрой глаза, если тебе так проще.Не видеть лицо Харуто перед собой, в попытке следовать его указаниям, было действительно проще.Глубоко вздохнув, Кайто попытался вообразить себя пустым. Но силой мысли формировать воображение, эмоции и чувства было много сложнее. Только на словах просто. Представить себя, косточка за косточкой, – скелет, обтянутый тканями, кожей, прочувствовать каждую мышцу, на мгновение стать точкой – только пальцем, только коленным суставом, только кистью руки, только шеей, – и задержать это мгновение, запомнить его. Концентрируясь, держать разум чистым.?Ещё чего?!??Это правда необходимо???Круто же! Дух юности!??…??Ну и ну…?Неожиданно отзвучавшее в голове многоголосье застало Кайто врасплох.Некстати ему вспомнилась одна из первых их репетиций как команды Отори. Вместо того, что отрабатывать синхронность шагов и поворотов, Отори заставил их ползанятия провести, выполняя ?упражнения на доверие?, как он тогда, невыносимо улыбаясь, их назвал. Всё они делали вместе: приседали в обнимку, тянулись, держась за руки. Апогей мысли Отори – абсолютно бессмысленное с практической точки зрения падение спиной назад. В то время между ними уже установилось некоторое подобие мира, так что обошлось без шумных скандалов. Но в их команде был Тенгендзи, так что вовсе без перепалок не обошлось. К концу разминки он надоел всем, так что и Шу, не иначе как в попытке отмщения, когда до него дошла очередь, подхватил падающего Какеру почти у самого пола, немало того испугав. С Какеру сталось бы отплатить той же монетой, но самого Шу он испытывать не стал, подхватив того почти сразу. Шу тогда позволил себе расслабиться в чужих руках, не торопясь их покидать, но к тому моменту у звезды кабуки не осталось никаких сил, чтобы демонстрировать своё недовольство. Кайто же вынужден был признать, что, имея Какеру в качестве напарника на своей стороне, ему можно доверять. Как и Шу. Неожиданностью стало также то, что руки Тору оказались на удивление крепкими, хотя уж какое, но впечатление сильного человека он никогда не производил. Сложнее всего было с Ютой, потому как всё тот делал словно бы шутя. Но оказавшись на его руках, Кайто ощутил заразительную щекотную улыбку.И сейчас, стоя перед Харуто, мыслями вернувшись к светлым воспоминаниям, он позволил себе полностью расслабиться, ощущая, как чужие незримые руки поддерживают его.Харуто удовлетворённо кивнул, когда Кайто открыл глаза.– А теперь наоборот, – сказал он. – Напряги всё тело. Представь, будто его свинцом налили.Кайто со вздохом вновь смежил веки. Чтобы прогнать прочь из головы своих друзей, ему пришлось приложить некоторое усилие, держа губы плотно сомкнутыми, сдерживая улыбку. Тогда перед внутренним взором возник Уозуми. И горечь улыбки, тяжёлой, словно проклятье, напомнила его тело. Харуто держал свои руки на его спине и, почувствовав сковавшее тело Кайто напряжение, тихо спросил:– О чём ты подумал?– Я вспомнил тот момент, когда меня отвергли. – М-м… Когда тебя отвергли, ты весь целиком вернулся в себя, ощутил своё тело и праздный его дух, так? – Да, что-то типа того.– Не хочешь мне ничего рассказать? Кайто вспомнил чужие руки, поддерживающие его.Он качнулся назад, позволив телу упасть, ощущая царящую за его спиной бездну, принявшую облик его брата. Когда падение было прервано заботливыми ладонями, подхватившими его, он сказал:– У меня был секс с Уозуми.Харуто навис над ним, лишь самую малость изумлённый, но его недоумение спустя секунду, не успев рассмешить Кайто, сменилось улыбкой. – У меня тоже, – признался Харуто.И они рассмеялись. * * *Телефонные разговоры Харуто с друзьями были регулярными. Чаще всего он созванивался с Саотомэ. Это были долгие разговоры о незначительных пустяках, пресыщенные заигрываниями и шутками. Диалог с Футабой обычно оборачивался монологом с редкими ремарками со стороны Харуто, так что понять, о чём они говорят было сложно. И хотя Кайто о том переживал, произошедшее между ним и Уозуми никак не повлияло на отношения между ним и братом. Он небезосновательно подозревал о том, что некий откровенный разговор между ними состоялся без его ведома, в результате чего они достигли некой договорённости, вернувшей всё на круги своя.На предложение Харуто поговорить с Асаки, Кайто неизменно отвечал отказом.– Уозуми переживает, – мягко журил его Харуто.– Пусть себе переживает. Из-за чего, собственно? Из-за того, что присущая ему рассудительность опоздала на пару часов?– Как ты холоден, – с притворным ужасом вздохнул Харуто. И усмехнулся, одаривая брата лукавой улыбкой. – Не вини его. Перед тобой сложно устоять. Кайто вздохнул, стойко проглотив все вертящиеся на языке слова. ?Он ведь и тебя бросил?, – хотелось ему сказать, но это было нечестно, глупо и неправильно. Всё было не так.Имело значение лишь то, что Асаки был для Харуто незаменимым другом. Он не мог позволить себе его потерять. Другое чувство вдруг охватило Кайто. Не оформившееся до конца беспокойство, вызванное внезапным осознанием того, что уже наступило лето.Сезоны сменились дважды. За полгода Кайто ни разу не связался ни с кем из своих друзей.И Харуто сказал:– А группа твоего друга?.. Куги, кажется? У них всё в порядке? Саотомэ о них беспокоится.Кайто тяжело вздохнул. – Если что-то случится, я узнаю, – сказал он.Ему хотелось верить в свои слова.Благо, у него был Секай.* * *– Знаете, я тут зашёл на их блог и мне хочется сказать следующее: ?Что за чертовщина происходит?? Они как ни в чём не бывало обмениваются шутливыми комментариями в публичном чате, в то время, пока фанатки рыдают, буквально жгучими слезами обливаются. Следите за статистикой суицидов, друзья мои. Но сами не торопитесь накладывать на себя руки. Хотя Китахара Рен официально и покинул группу ?душ?, вражды между ребятами нет и зла никто ни на кого не держит. Просто, знаете, с этим стоит смириться и воспринимать адекватно: у каждого свой путь. Опыт, который они приобрели вместе, сослужит им службу в будущем, я уверен в этом. Хотя некогда ранее Китахара-сан высказывал вслух идею о том, чтобы бросить шоу-бизнес и ступить на путь, так сказать, исправления. Кхем… Приходилось ли вам когда-нибудь, дорогие мои, слышать о бывших айдолах, которые становились, скажем, полицейскими? Или адвокатами? Рен-кун-сан решительно настроен на то, чтобы проверить, есть ли жизнь после смерти, в смысле, конечно, после работы в шоу-бизнесе. О, тут пришло сообщение от, ан нет, два сообщения, от пользователей, подписанных как ?Патрон Лукас на дне? и ?Алексис, живущий на чердаке?. Пфф… Вы будете смеяться, друзья мои, но содержание сообщений одинаковое и состоит из одного слова: ?Виновен!? Так-то! За делами команды Орландо следят как сверху, так и снизу, слышите, уважаемые души? И непосредственно, Китахара-сан, вы, безусловно, знаете, кто тут самый ?юзай?. Песня [1], полуночники мои!Вы не можете остановить нас,Вы не можете победить нас.Мы никогда не сдадимся,Мы идем вперед и вперед.Вы никогда не сломите нас,Никогда не победите нас,Мы живы!* * *