"Нетрадиционные методы исцеления" (Китахара Рен, Нандзё Коки) (1/1)

– Китахара был такой крутой! Мы из шкафа всего не видели, но какой же Китахара был крутой! Это было похоже на... на..!– Идиотизм.– Агеха…– Тебе ли говорить?..– …Нарываешься?– Ты меня заинтриговал, слов нет как.Хачия, с вымуштрованной сноровкой, и Хошитани, с неуёмным энтузиазмом, запричитали как обычно, вклинившись между скрестившими взгляды Агехой и Нандзё. Последний привычно непроницаемо улыбался, в то время как первый словно бы стремился прожечь в нём дыру концентрированным праведным негодованием, а потом вдруг обернулся к Китахаре. Тот никак не успел на это отреагировать, Агеха фыркнул и отвернулся. Но что бы это ни означало, Китахара был с ним согласен.?Идиотизм, точно он?, – мрачно думал он.Китахара плёлся позади остальных, пришибленный запоздавшим осознанием случившегося, мечтая провалиться под землю. Сомневаясь, впрочем, что там его не достанут насмешки Тенгендзи (?Ну и что ты там говорил про дочки-матери, а, героический ты наш невежа??) и пронизывающий ледяной взгляд Фуюсавы (?...?). И поделом.Он тронул рукой лоб, на котором явно прощупывалась полученная от Куги шишка. И краем глаза уловил, как Нандзё повторил его жест.?Чёрт...?– Пойдём-ка...Китахара схватил Нандзё за руку, увлекая его на повороте в другой коридор. На недоумённое ?Вы куда?? отозвался не обернувшись: ?В медпункт?.Оказавшись наедине с Нандзё, спокойнее он ощущать себя не стал. Хотя всё было правильно и всё было верно. Но отчего-то было не по себе.Они пересекли удобную для обоих черту. Китахара и подумать не мог, насколько это может оказаться ужасно. А дальше что? Носиться друг с другом как курица с яйцом по лучшим заветам команды Отори??Подстава, а-а…?Почему никто не предупредил его, что быть искренним так ужасно неловко?..– Рен.Голос Нандзё застал Китахару врасплох.– Чего?– Я никуда не денусь, даже если ты отпустишь мою руку.– М-м?..Китахара и в самом деле не понял, что Нандзё не так, пока не опустил взгляд. Его пальцы всё ещё крепко сжимали чужое запястье. Он мог ощутить пульс Нандзё. Словно в ответ на мимолётную мысль, тонкая жилка под большим пальцем дрогнула, касание обожгло огнём, но Китахара не одёрнул руку.– Держать тебя на поводке не такой уж плохой вариант, – фыркнул он, зная, что Нандзё в ответ усмехнётся.– Одолжишь у отца наручники?– Если будешь плохо себя вести.?Боже, что я несу?..?Нандзё картинно изобразил лицом какую-то эмоцию, похожую одновременно на всё то гадкое, на что он был способен, замаскированную под сочувствие к Китахаре, которому предстояло это вынести.– Ох, Рен, ты не знаешь, к чему такие разговоры могут привести...К этому моменту Китахара ощущал себя раздражённым в достаточной мере, чтобы сказать:– Знаю.Нандзё опешил и в следующее мгновение, преисполненный уважения, утратил дар речи с таким видом, словно в любое мгновение мог сказать что-то неимоверно едкое. Взгляд стал таким елейным, что Китахара на всякий случай сказал:– Заткнись. Мы пришли.Они и в самом деле пришли и отворили дверь в тот самый момент, когда медсестра вылетела им навстречу.– Ох, мальчики, вы тут сами справитесь? Мне нужно отлучиться ненадолго!Ответ ?А-а, конечно? она и не дослушала, всучила в руки Нандзё ключи и убежала. Оба проводили её озадаченным взглядом.– В лучших традициях жанра, – сказал Нандзё, осматривая предоставленную в их полное распоряжение комнату. Вокруг преобладал угнетающе белый свет, занавески подрагивали на слабом ветру, проникающем с улицы через приоткрытое окно. Запах лекарств мешался с быстро тающим ароматом пряно-сладких духов. Но предельно сосредоточенный Китахара не доставил Нандзё удовольствия вопросом, о каком именно жанре идёт речь. Это всё Агеха и его экстраординарные методы, из-за них Нандзё ощущал приятный трепет внутри, доселе незнакомое чувство. Оно усилилось, когда Китахара, хлопая дверцами шкафчиков, изучая их содержимое, между делом сказал:– Садись.Нандзё определённо нравилось слушать его голос, в котором сквозила слабая нервозность, едва уловимая и всё-таки присутствующая. С одной стороны, успокаивало то, что не он один здесь был на взводе, с другой – именно это и будоражило воображение ещё больше.?Я не в порядке…? – думал про себя Нандзё с умиротворённой улыбкой на губах.И, тем не менее, он не мог не возразить:– Ни в коем случае не хочу испортить столь благородный порыв, но я в порядке.– Не можешь ты быть в порядке! – отрезал Китахара. – Наверняка болит! Куга меня так треснул вчера, до сих пор голова раскалывается.?В этом ли причина?..? – подумали они оба, из-за чего в разговоре возникла микросекундная задержка.– Ты не настолько сильно меня ударил, – продолжил Нандзё, тем самым заслужив резко брошенный в свою сторону раздражённый взгляд. До мурашек приятно.– Я могу повторить, – угрожающе понизив голос, произнёс Китахара.Покаянно вздохнув, с поднятыми руками Нандзё уселся на край кровати, словно примерный мальчик.– Сдаюсь-сдаюсь. Я в вашем полном распоряжении, сэнсей.?Ну не издевайся же ты, и без этого тошно?, – Китахара почти готов был молить о пощаде. Он старался всё своё внимание сконцентрировать на найденном охлаждающем антисептике и пластыре, подумывая о том, чтобы предоставить Нандзё самому разбираться с последствиями своих не согласованных с ним действий, но не видел ни единой возможности для побега.?Раз уж взялся, делай идеально, иначе виновен?.Китахара вздохнул. Выбранное кредо чертовски усложняло ему жизнь.Как на зло, молчание со стороны Нандзё нервировало его больше двусмысленных пассажей. Деваться было некуда. Обернувшись к нему, Китахара шагнул к кровати и навис над напарником, придирчиво всмотревшись в его лицо. Он назвал его сегодня нарциссом. Воспоминание о том смутило его сейчас.Потому что лицо Нандзё, такое красивое, было преступно близко. И отпечаток тени Китахары на нём был подобен прикосновению.Китахара едва не чертыхнулся сквозь зубы.– Виновен, — пробормотал он.– М-м?– Повернись к свету.Нандзё молча подчинился и Китахара, словно привязанный, подался за ним следом. Хмуря брови, он прикоснулся ко лбу Нандзё, отведя чёлку в сторону.Сердце Нандзё громыхнуло на всю округу. Так ему самому показалось. И с открытым лбом он вдруг почувствовал себя ужасно беззащитным. Не то чтобы его смущала нагота, не физическая точно. Но сейчас он не знал, куда деть глаза.?Хах…?Как будто было возможно смотреть куда-то ещё, кроме как на Китахару.Как никогда ясно Нандзё вдруг осознал: преодолевать пределы проще простого. Достаточно было протянуть руку, положить её на шею Китахары и притянуть ближе, млея от взгляда его ошеломлённых глаз, поцеловать. И отпустить себя, позволить инстинктам вести. Нет ничего проще. Нет более правильного пути.Китахара что-то говорил. Лишь с запозданием Нандзё это понял. Всё его тело налилось свинцом, ладони приросли к поверхности покрывала. Он не мог пошевелиться, осознавая только одно.– ...Прости. Я не жалею, что сделал это, ты заслужил. Но, блин, я всё равно чувствую, что должен извиниться. Я не должен был бить тебя по лицу. Мы актеры всё-таки...– У тебя тёплые руки, – прошептал Нандзё, не узнавая свой голос.– Кровоток хороший, – хмуро отозвался Китахара.– Рад за тебя.– Хм?– Ты хороший человек, Рен.Китахара одним движением приклеил ко лбу Нандзё пластырь, пробормотал раздражённо, торопясь отстраниться:– А ты нет.– Верно.Китахара посмотрел на него с безопасного расстояния. С безопасного расстояния Нандзё казался неправильно беззащитным. Он с растерянным видом потирал свой лоб, по губам блуждала тень прежней улыбки.– ...Бесишь, – сделал заключение Китахара, усевшись рядом.Плечом к плечу, они сидели не шевелясь, словно боясь спугнуть неловкое чувство возникшей близости. Наконец, Китахара нарушил едва успевшую стать уютной тишину:– Ни единой секунды я не думал о тебе, как о хорошем человеке. Я знаю это. Как и то, что, несмотря на это, ты неплохой человек.Нандзё замер – Китахара почувствовал это. В следующую секунду Нандзё задрожал – Китахара не мог не испытать беспокойство.– Эй, Коки?..Нандзё склонил голову, так что волосы спрятали его лицо, обнял себя за плечи. И упал спиной на кровать, безумно хохоча.– Т-ты... Ты нечто! Рен!..– А?– Боже, как больно.– Что?– Живот от смеха болит. – Придурок.От противоречивых чувств Китахара испытывал желание как можно скорее покинуть кабинет. Он уговаривал себя сделать это, когда Нандзё вдруг возник рядом и затмил собой абсолютно всё, невесомым жестом прикоснувшись губами к его лбу. Китахара ничего не успел сделать, Нандзё отстранился сам, с умилением его разглядывая. У него точно совести не было. И стыда не было. Иначе бы он не выглядел так отвратительно безвинно. В голове у Китахары помутилось, он без устали всё продолжал восклицать в уме с вопросительной интонацией, но Нандзё наблюдал за его душевными муками с явно выражаемым удовольствием, из-за чего Китахаре пришлось раскрыть рот и выдавить из себя слова:– Ч-что это было? – Заклинание. Чтобы боль прошла, – лаконично отозвался едва ли не сияющий Нандзё.– Хошитани на тебя плохо влияет.– Отнюдь. Это Агеха на меня плохо влияет. А Хошитани влияет хорошо.Глаза Нандзё искрились весельем, Китахара уже не мог держать на лице возмущённое выражение. Он не сдержал улыбки, говоря:– Я с вами свихнусь.– Надеюсь, что ты всё-таки более крепкий. Потому что я намерен продолжить в том же духе.Китахара состроил постную гримасу, поторопившись подняться. На губах оставалось щекотное согревающее изнутри ощущение.?И с этим мне теперь жить??Пройдёт ещё немало времени, прежде чем он признает, что прикосновение Нандзё, в отличие от всех его ехидных слов, и в самом деле оказалось исцеляющим. ?Miracle?, будь оно неладно.