Большие неприятности от маленького ребенка (1/1)

Вернер сразу обошёл весь кабинет, заглянул под столы. Клауса нигде не было. Куда этот ребёнок уже успел подеваться? А если с ним что-то случилось? Вдруг Клаус попал в неприятности? Жуткие мысли, пробирая мурашками, стали посещать голову Хафтена, который сразу быстрым шагом вылетел из кабинета. Вернер старался делать спокойное выражение лица, чтобы не показывать никому, насколько он сейчас переживает за пропавшего ребёнка. Хоть это был и не его ребенок, но это всё также его полковник Штауффенберг, который пропал безвести в неизвестном направлении.А это маленькое недоразуменьице каким-то образом выбралось на улицу. Было достаточно смешно наблюдать, как офицеры на улице построились в шеренгу, услышав странный, но знакомый голос, а точнее крик: ?Стройся!?. А после этого мимо них пробежал ребёнок без пальто и с повязкой на глазу. Хотя до этого Клаус путешествовал даже в столовой. Он слышал, как генерал Ольбрихт сообщает почти не слышно о том, что сегодня будет собрание вечером там, где и обычно. Ребёнка они даже не заметили из-за того, что тот был мал и вовремя скрылся из столовой. Хотя вот Альбрехт заметил, проходя по коридорам.Сейчас же Клаус убежал от офицеров, которые непонимающе переглядывались между собой, пытаясь понять, что только что произошло и откуда ребенок в штабе. Штауффенберг каким-то чёртом увидел кота бездомного кота за углом, потому и бегал за ним. А офицеры мешали, и он скомандовал им построиться. Кот от ребёнка спрятался в снегу, но Клаус и туда не побрезговал запрыгнуть, чтобы поймать зверушку, которая громко мяукала.— Вы не видели здесь ребёнка? — спрашивает проходящего с документами полковника Квирнхайма Вернер, опуская от стыда и неловкости взгляд в пол.— Ребёнка? — переспрашивает тот его.Хафтен пару мгновений молчит, пытаясь придумать, откуда у него взялся ребёнок.— Племянника резко спихнули на меня. А он сбежал, — Вернер разводит руками в стороны, не скрывая того, как сильно переживает за пропавшего. — Так вот чей... На улице, — кратко отвечает Мерц, удаляясь, ведь у него много ещё работы. Так еще и Ольбрихту придётся сказать, что в штаб генерала привели ребёнка. Вряд-ли кто-то такое одобряет вообще. Как-никак, военный объект.Вернер благодарно кивает и быстро бежит на улицу. Ну вот куда вообще понесся Клаус в одной тонкой рубашке, когда на улице мороз? Заболеет ещё. А как вообще Хафтену потом лечить это недоразумение? Искать полковника на улице не пришлось, ведь ребёнок с визгом прибежал, когда увидел Вернера. А за ребёнком почему-то бежал тот бездомный трехцветный кот, которого ловил Клаус.— Вернер! Вернер! Это Кефир! Он будет жить с нами. Видишь, какой он послушный? — мальчик вцепился тремя пальцами в руку Хафтена, дергая и кивая на кота. А лейтенант испуганно смотрел то на Клауса, то на зверя. Кажется, теперь у него теперь ещё одна беда. Ему придётся взять Штауффенберга к себе к маленькую квартирку. Вот как он такое сообщит такую новость Нине, жене Клауса? Вернер поднимает мальчика на руки под удивленные взгляды офицеров, которыми и командовал ребёнок. — На улице холодно, полковник, пошлите, — тихо бурчит лейтенант, быстро унося Клауса в штаб. А за ним побежал уже Кефир, которого где-то отыскал Штауффенберг. Этот кот послушный, как собака. Или как Вернер, который всегда был послушен полковнику во всём. Штауффенберг привлекал, кажется, не только Хафтена, но и даже зверей, которые тоже были ему послушны.Уже в кабинете Вернер усадил мальчика на стол и убежал в подсобку, откуда принёс самую маленькую чашку, которую только нашёл на кухне, с горячим чаем. Ребенку надо было согреться после беготни в тонкой рубашке на улице. А Хафтену убрать осколки с пола, которые он оставил на полу, побежав искать потеряшку. Вернер снимает с себя китель и укутывает им Клауса, чтобы точно уже не сбежал. Лейтенант аккуратно помогает ребенку пить чай. На этот раз Вернер не позволит разбить чашку. Слишком многого стоит это секундное веселье полковника. . Но и чай Клаус не смог попить нормально, ведь громко чихнул, а вся жидкость оказалась на лице Хафтена. Вернер в момент вскрикивает от обжигающих брызг, шипит и морщится, убирает кружку в сторону, рукавом рубахи вытирая лицо. Клаус, сидя на краю стола, болтал ногами и веселился, звонко хохоча. — Смешно, полковник, смешно... — Вернер шмыгнул носом и тихо прошипел, касаясь обожжённого нижнего века. Клаус теперь ещё и чихает, просто потрясающе, думал он сам. — Что такое полковник? — интересуется малыш, так же дрыгая ногами, но уже не смеясь, а глядя на своего ?опекуна?, слегка наклонив на бок голову, взглядом одного большого удивлённого серо-голубого глаза. — Ваше офицерское звание... — отвечает тихо Хафтен, переводя взгляд на ребёнка и думая как раз о том, что ребёнка называть полковником теперь как-то странно. Но он уже просто привык к этому. А назвать его просто Клаусом казалось чем-то невежливым. Но это же теперь ребёнок, что остаётся. Малыш тихо фыркает, морща носик. — Не знаю, что это, — с каким-то недовольством произносит он, что Вернер понимает окончательно, что пора привыкать называть ребёнка по имени. С горем пополам они всё-таки допили этот чай. Клаус потом ещё долго сидел и с любопытством наблюдал за тем, как лейтенант, согнувшись в три погибели, оттирает кофе от паркета. Чуть позже на стол к мальчишке запрыгивает подобранный им кот, что до этого пропал где-то в глубинах кабинета. Кефир садится рядом с Клаусом и пялится куда-то туда же, в сторону копошащегося Вернера. Тому даже на момент показалось, что этот кот на самом деле какой-то человек, обращённый в животное. Он мельком глянул на эту парочку и тихо хмыкнул. Нет, такого не бывает. Но ведь и чтобы взрослый мужчина становился ребёнком тоже не бывает. Кто его знает...— Когда домой, Вернер? — Клаус проследовал взглядом за своим адъютантом-опекуном, когда тот собирал документы со стола полковника, которые тот должен был заполнять. А теперь лейтенанту со всем этим разбираться одному, да ещё и следить за ребёнком. — Сначала работа. Как я закончу, так и пойдём, — отвечает Вернер, садясь за стол и незамедлительно приступая к работе, чтобы закончить быстрее и отправиться домой со всеми своими подопечными. — А это надолго?.. — мальчика явно не устроило слово ?работа?, и он слегка хмурится, предчувствуя целый день ужасной скуки. — Не знаю... Я постараюсь побыстрее, — пытаясь приободрить Клауса, отвечает Хафтен, ускоряясь в письме ещё больше, но за это получая страх накосячить с чем-то. — ... А что делать мне? — немного поразмыслив, спрашивает Клаус. — Можешь поиграть пока с котом. Только пожалуйста, осторожнее, — не отрываясь предлагает Вернер. Ребёнок медленно переводит взгляд на свою зверушку, а та, предчувствуя неладное, тут же даёт дёру в другой конец кабинета, а за ней и Клаус, с грохотом спрыгнув со стола. Вдвоём они натворили в кабинете шуму, носясь по нему. Кефир дрифтовал и скрёб когтями по паркету, а Клаус радостно визжал и смеялся, пытаясь его поймать. Как бы трудно Вернеру не было работать в такой остановке, ему приходилось. Он и сам не заметил даже, как те двое уже через полчаса успокоились и приползли к столу лейтенанта. Мальчик подёргал его за штанину и полез к нему на колени. Вернер подсадил его к себе, одной рукой придерживая ребёнка, а второй продолжая писать. Кот запрыгнул к Вернеру на стол и уселся прямо перед ним, а в итоге спустя время улёгся прямо ему на руку, практически не позволяя ею двигать. Клаус тем временем, набегавшись, прикорнул на коленях лейтенанта, уткнувшись носом ему в грудь. Хафтен даже подумал о том, что дети не так уж и страшны, когда они спокойные. Даже наоборот, тогда они становятся самыми настоящими милыми и прелестными ангелочками. И так бы Вернер и думал, если бы до этого ему не пришлось бегать в поисках своего чада.Вернер по итогу махнул рукой на остатки бумаг, и так было почти семь часов вечера. Хорошо хоть всё это время Клаус спал и не буянил. Но вот только одного лейтенант не учёл — сейчас этот мальчишка выспится, а ночью... Ночью начнётся это самое, чего Вернер как раз опасался. Сейчас пришлось ребёнка будить, чтобы собираться домой. Одеть чадо было не во что — только пальто полковника, в котором он пришёл утром. Но решение нашлось быстро — Вернер просто завернул в это пальто Клауса, как младенца, перед этим его закутав ещё и в свой китель. Вручив фуражку мальчику, чтобы не мёрзла черепушка, лейтенант надел своё пальто, повесил на плечо сумку и стал собирать своих подопечных в охапку. Кота Клаусу в руки, самого Клауса на руки себе, и так он выдвинулся из штаба. Быстро, чтобы особо не попадаться никому на глаза и не привлекать к себе внимания. За день тротуары почистили плохо, поэтому дорога далась тяжёлой и долгой. ?Надо было ехать на метро? — думал Вернер, но в то же время он ещё в штабе подумал о том, что с таким баулом на метро он не потащится. Наконец в своём доме он смог раскутать и опустить на пол Клауса вместе с котом. Кот тут же скрылся за углом, отправившись изучать просторы лейтенантовой квартиры, за ним же где-то скрылся и Клаус. У Хафтена за день пропало ощущение того, что это полковник. Он знал, что это именно он, но вот сознание почему-то это не хотело признавать, и лейтенанту казалось, что всё так и должно быть. Странное ощущение, конечно. С одной стороны непривычно, что полковник в таком виде, но с другой стороны это полковник, и он ребёнок, и у Вернера в голове произошло какое-то маленькое смирение с этим. — Руки мыть, — громко скомандовал Вернер, но в ответ ему раздался лишь какой-то грохот из глубины квартиры, и он тут же бросился разбираться, что произошло на этот раз.