Глава 2. Сон Генри. (1/1)
POV ГенриЯ всегда боялся больших дворцов. Особенно старинных, фамильных поместий. Нет, я не выдумывал монстров и призраков, не верил в легенды о злых духах. Просто, когда я оставался в своих обширных покоях, мне становилось тоскливо. В голову забредали мысли об одиночестве, несправедливости мира, о том, как скучно жить, когда перед тобой нет целей. А передо мной их никогда не было. За меня все решали. Все было решено и на этот раз...По людским меркам мне семнадцать. Нет, вы не подумайте, мне в принципе и есть семнадцать лет. Но для нас, магов (а осталось нас не очень много), я должен уже нянчить внуков. Моему брату, по совместительству и супругу, скоро исполнится шестнадцать. Думаю, вам интересно, как так: братья и супруги одновременно? Мне остается только горько ухмыльнуться. Вот так. И именно из-за этого недоразумения мы, можно сказать, обречены. В Этом нет ни чьей вины. Ни нашей с Джеки, ни родительской. Все дело в том, что испокон веков наш род был чистокровным. Сестры выходили за братьев, братья женились на сестрах, они рожали детей, а их дети следовали примеру родителей. И так из поколения в поколение по замкнутой схеме. Но ведь всему есть конец, ничего не может длиться вечно, правда? Когда родился я, ничего не предвещало беды, и уж тем более не было никакой угрозы роду. Но с рождением второго наследника... Думаю, вы понимаете, что в этом нет вины Джека. Ни капли. Но попробуйте объяснить это "верхним". Ах да, "верхние". Верховный Суд Магических Дел. Так уже понятней, не правда ли? Узнав о рождении двух мальчиков, они посчитали честью взяться за это "грязное", по их словам, дело. Они не переварили наш смелый однополый брак и теперь твердо намерены лишить нас наследства. И вот так уже пятнадцать лет. Родители сослали нас с Джеком в мир эльфов. Тут тихо и безопасно. Своего брата я никогда не впутывал во все эти дела, никогда не давал лишних поводов, что бы мой малыш вспомнил свое детство.
Отец все еще правит королевством, но по последним письмам матери видно, что они черпают свои последние силы. За их плечами нехилое наследство и трон. Все это должны получить мы с Джеком. Но "верхние" явно не собираются закрывать на это глаза. Это дело им только на руку: не получаем наследство мы - оно целиком и полностью достается им. Плюс трон отца, как бонус. По понятным причинам этого допустить нельзя, ибо нас с Джеком просто поставят к стенке и расстреляют, или, еще хуже, нагнут и сделают своими "рабами".
Проверив Джека, который подозрительно тихо себя вел, я обнаружил свое счастье спящим у меня на кровати. Улыбнувшись и накрыв того мягким пледом, подметил, что он явно дожидался меня, так как его рубашка была провокационно расстегнута, оголяя нежную грудь и левое плечо. Я вернулся в свой кабинет. Решив снять напряжение (в смысле расслабиться, извращенцы), я наполнил бокал бренди и сел за стол. Удобно устроившись в большом кресле и"зарывшись" в теплых, непринужденных мыслях я сам не заметил, как заснул.***Я бежал по набережной, судорожно вспоминая заклинания защиты и крепко сжимая палочку в ладони. Оглянувшись, я понял, что преследователя нет, а посмотрев вперед, увидел, что бегу в никуда. Все заклинания словно улетучились из головы, а ноги не слушались, продолжая нести меня, казалось, по бесконечной набережной. Хоть за мной никто не гнался, я чувствовал, что не один на пустынной улице. "Беги, Генри, но это не спасет ни тебя, ни твоего обожаемого Джека". Леденящий голос пронзает все тело, от чего я падаю на землю, хватаясь за голову и закрывая уши, чтобы не слышать этот чудовищный смех, последовавший после сказанного. Ноги начинают оплетать корни, которые непонятно каким образом пробились сквозь холодный камень набережной. Шипы на корнях режут кожу, из маленьких ран и ссадин струиться кровь, но боли я не чувствую. Боль приходит лишь тогда, когда нечеловеческий смех перерастает в дикий вопль и давит на уши с такой силой, что я перестаю слышать в принципе. Но и тут адские муки не заканчиваются. Корни с шипами уже оплетают запястья, тишина сводит с ума и давит еще сильнее того душераздирающего крика. Я чувствую, как по моим плечам стекает кровь, явно из ушей. Пытаюсь кричать, но голос не слушается меня, а корни обвивают меня с новыми силами, уже душа, сдирая с меня одежду. "Ты никогда их спасешь, Генри. Ты не способен спасти любимого, что уж говорить о семье!" Слова как пощечина, но я не в силах даже двигаться. Противный шепот повторяет и повторяет это, меня рвет изнутри от гнева, ярости и беспомощности. На губах металлический привкус крови, а я уже не чувствую конечностей. "Смотри, как ты жалок, Генри. Разве таким должен быть будущий король?!" Насмешливо шепчет до боли знакомый голос. "Ты просто трус!" И снова этот ужасный, ледяной смех. Пытаюсь отыскать глазами его владельца, но, как будто прочитав мои мысли, "голос из ниоткуда" снова шепчет мне на самое ухо, опаляя шею своим дыханием: "Тише, Генри младший, не торопись. Ты еще слишком слаб, что бы встретиться со мной. Тебе нужно время. Я подожду..." И после последних слов, прошептанных на самое ухо, я чувствую противный, тонкий, словно змеиный язык у себя на шее. Тошнота непроизвольно подступает к горлу, и снова этот сумасшедший смех и вопль. Я вздрагиваю. Шум разбивающегося стекла выводит меня из сна. Осколки бокала разлетелись по паркету.
- Сон. Всего лишь сон, - успокаивающе бормочу и смотрю на часы - два часа ночи.Я иду в свою комнату и снова нахожу там Джеки. Слава богам он не ушел. Раздеваюсь и ложусь. Он рядом, а значит под моей защитой. Так гораздо спокойнее.