Борьба. 1 (1/1)

Я не знаю, как я продержался последующие несколько дней. Хотя… некоторые идеи у меня есть. Вероятно, мне помогло то, что я отказывался выходить из номера да и из кровати вставал разве что по малой нужде. Я даже не ел, а только лежал в полнейшей тишине, нарушаемой только тиканьем ненавистных часов. Этот стук отдавался эхом в моей почти пустой черепной коробке, настойчиво выманивая запрятавшиеся вглубь мысли.Тик-такКак думаешь, где сейчас Хелен?Тик-такКак думаешь, что на ней надето? Тик-такО чём она думает?Тик-такДумает ли она о тебе? ТикТак…Так, я понимал, что должен взять себя в руки и что-то предпринять, но я продолжал лежать в постели, прячась от проблем под слоем шерстяного одеяла. На тот момент я не видел дневного света уже трое суток, а на телефонные звонки не отвечал и того больше. В те редкие моменты, когда девочка проходила через мою комнату, к "броне" из одеяла я добавлял ещё и подушку, плотно закрывая ею своё лицо, чтобы не только не видеть, но и не слышать её, не чувствовать её запах, не дышать с ней одним воздухом, в конце концов. Будь на то моя воля, я вообще заставил бы её съехать подальше, но карты легли иначе и буквально пару раз в сутки мне приходилось прерывать вентиляцию своих лёгких на полминуты. Я даже понятия не имел, где она находилась всё остальное время, о чём думала и чем занималась, но, естественно, это меня волновало в последнюю очередь. Я мечтал, чтобы она испарилась на несколько недель, тем самым дав мне некоторое время отпустить мысли о ней и придти в норму. На пятый день полной изоляции до меня дошло, что я не был в душе уже слишком долго, да и почти неделю не пускал в номер горничную, а потому теперь не только я, но и постельное бельё провоняло тленом, отчуждённостью и отвратительной смесью запахов немытого тела. С этим пришло время бороться. Я со всей доступной мне на тот момент решительностью стянул с себя одеяло, выполз из кровати и затекшими пальцами сжал телефон, чтобы позвонить на ресепшн. В голове громко стучал пульс, перебивая гудки в трубке, мысли путались, но, дождавшись ответа, я всё-таки смог попросить убрать мою комнату, а сам добрался до ванной. Горячая вода больно била по коже, обжигая, будто брызги из адского котла, готовящегося принять меня за все мои грехи. Мне нравилось так думать. Вместе с грязью, струи воды смывали с моей кожи чувство вины, очищали меня от скорлупы, в которую я забился, однако душу мою они отчистить не могли уж точно. Я это понимал абсолютно чётко, но тем не менее мне становилось легче. Сквозь шум воды я услышал, как в комнате заработал пылесос, и облегчённо вздохнул. Говорят, что жилище человека отражает его внутреннюю сторону, и осознавая, что сейчас моё временное пристанище станет чистым, я предпочитал думать, что это непременно отразится и на мне. "Новый день - новая жизнь. Новый халат - новый я," — как мантру прокручивал я в голове, параллельно проговаривая это одними лишь губами. Чистое распаренное тело укуталось в белую махровую ткань и благодарно расслабилось, будто почувствовав себя в безопасности. Кожа тёрлась о маленькие ворсинки, будто котёнок о руку, и я ощутил, как меня накрыла волна спокойствия. Я впервые за несколько дней абсолютно не думал о своей отвратительности или о маленьком ангеле, живущем за стеной. За дверью было тихо, и я решился выйти. В комнате пахло чистотой и свежим постельным бельём, а толстые шторы, до этого спасавшие меня от злых солнечных лучей, были широко раздвинуты, позволяя мягкому свету целиком залить помещение. Мой маленький мир пришёл в норму, и я очень скучал по этому состоянию, а потому, нелепо щурясь от непривычной освещённости, без промедлений подошёл к окну. За стеклом всё уже зеленело, радовалось и сияло — казалось, пока я прятался от мира, прошла целая жизнь, отчего я невольно вздохнул. Поддавшись своему эмоциональному состоянию, я потихоньку смывал драгоценное время в унитаз, что не могло не расстраивать. Я, правда, не знал, как мне отныне контактировать с Хелен, но в одном был уверен точно: пора было брать себя в кулак, вылезать из скорлупы и продолжать съёмки. ??Первым делом я поспешил позвонить Кеннету, но, уже практически нажав на кнопку звонка, осознал, что куда лучше будет для начала позвонить Майклу. Кто же знает, в каком настроении сейчас пребывал режиссёр, а в своём нестабильном состоянии я абсолютно точно не хотел сразу же услышать крики после длительной изоляции от общения. После бесконечно долгих гудков никто так и не взял трубку, но я не так уж и рвался поговорить с Фассом, так что просто кинул телефон на кровать. Я достал из шкафа чистые вещи, разложил их на постели и с особым усердием выбрал одежду для своего первого адекватного дня, после чего высушил волосы, старательно уложив непослушные пряди. Чистая отглаженная одежда приятно скользила по коже, попутно делясь едва уловимым запахом чистоты. Пара капель парфюма, и я был готов если уж не покорять этот мир, то без очевидных окружающим пинков выйти из номера уж точно. ??Я передвигался по коридору очевидно-бодрой походкой, на лестнице доведя себя чуть ли не до ослепительной улыбки. Излучая волны радости и приветливости, я поздоровался с работниками ресепшена и поспешил на улицу. Естественно, я понимал, как трудно мне давался этот приподнятый настрой, но думать об этом я себе не позволял — для меня было самым главным даже не то, чтобы мне поверили окружающие, а чтобы я сам себе поверил, что всё хорошо, что я адекватен и что я готов работать вновь. В том же искрящемся настроении я заглянул в ближайшую кофейню, заказал тройной эспрессо, некий брекфаст-ролл и дружелюбно побеседовал с кассиршей, пока готовился мой заказ. Взяв всю еду с собой, я поспешил на улицу, где действительно происходило что-то удивительное с погодой: солнце ласково обогревало всё вокруг, не встречаясь ни с одним облачком, лёгкий ветер мягко обдувал кожу лица, даже не раздувая волосы, и потрясающе пели птицы. Это была просто какая-то невероятная погода для города, который запомнился мне мрачным, ветреным и дождливым. Разместившись на небольшой скамейке, я с удивлением отметил, с какой же скоростью я съел весь ролл, поражаясь его потрясающим вкусом. Пожалуй, дело было не в таланте повара, а, скорее, в том, что я не ел несколько дней, и теперь моё тело требовало своего. В животе ощущалась приятная тяжесть, а в руке оставался ещё почти полный стакан действительно неплохого бодрящего напитка. Для идеального момента не хватало только одного маленького нюанса: мерзостного привкуса горящего табака в сочетании с божественным кофе. С чего вдруг я решил закурить? Сам не знаю, но хотелось безумно, поэтому уже через пару минут у меня в руке была новая пачка Мальборо за баснословные восемь баксов и черная зажигалка. И вот я уже стою в каком-то безумно уютном закутке с сигаретой в зубах и размеренно покуриваю, запивая всё крепким кофе без сахара. Едкий дым проникал в мои лёгкие и выходил обратно, принося мне нескончаемое удовольствие. В тот момент будто и правда все тревоги отпустили меня, оставив наедине с мелкими физическими удовольствиями. Я, будто завороженный, наблюдал за струйкой дыма, покидающей моё тело, где-то в глубине души надеясь, что вместе с дымом меня покидают и все плохие мысли, пока в моём кармане не раздался резкий звонок телефона, заставивший меня буквально вздрогнуть от неожиданности. — Том, ты звонил мне, — в трубке сразу послышался обеспокоенный голос Майкла, — ты в порядке?— О… да. Да! — поначалу, я действительно растерялся, но быстро сообразил, что хотел ему сказать до выхода из отеля. — Я просто хотел узнать, как там Кен, как съёмки, а то лично ему побоялся звонить сразу, если честно…— Ох, ну то есть ты уже способен говорить. Это уже прекрасно! А то мы все уж очень переживали за тебя, — Фасс искренне обрадовался моим улучшениям, но всё ещё оставался обеспокоенным. — Кен тоже очень волнуется, так что позвони ему как сможешь.??— Я не то что говорить могу, я на улицу вышел, да и вообще всё прекрасно, я готов работать! — поспешил я обрадовать приятеля. Мне нужно было уверить всех в том, что я полностью дееспособен и больше не доставлю проблем. — Мне, правда, очень неудобно за всё произошедшее, но сейчас я в полном порядке. — Ты даже не представляешь, как я рад это слышать! Мы как раз недавно закончили со съёмками, сейчас я смываю грим и еду к тебе — посидим где-нибудь, поболтаем… как в старые-добрые, — я будто бы чувствовал, как Майкл улыбается, отчего действительно захотел поскорее его увидеть. — Заодно расскажу тебе, что мы тут пока сняли и как перестроили план из-за твоей болезни.— Тогда непременно буду ждать, — я улыбнулся в ответ, хоть он и не видел. Мы спешно попрощались и повесили трубки. Для полного спокойствия и чувства выполненного долга на этот день мне оставалось позвонить режиссёру. Хоть я уже и знал, что Кеннет только и ждет моего звонка, набирать номер было как-то неловко, но всё же я преодолел себя и готовился к любой реакции. — Слава богу, ты жив! — эта фраза была первым, что я услышал после продолжительных гудков.??— Да, Кен, извини, что я так расклеился. Сейчас я готов работать хоть по двадцать четыре часа в сутки, вот поверь мне, — я постарался сразу начать с хорошего.— Хоть это и доставило большие неудобства, но мы перестроили график съёмок, так что всё уже хорошо, не паникуй, — по-доброму ответил Брана. — Я рад, что ты снова в строю. Давай я закончу тут с некоторыми моментами и перезвоню тебе позже? ??Вот закончился и второй мой разговор со знакомыми с момента моего затишья. Всё было не так страшно, как я себе нафантазировал. Мне даже показалось, что в жизни вообще всё не так страшно, как казалось мне во время моего затворничества. Может, я и другие проблемы себе надумал? Определённо. Всё было отлично. Просто моя нервная система сдала на фоне вечного перегруза. Это просто был нервный срыв, сопровождаемый бредом, на фоне длительного стресса. Я просто себе всё придумал. Убедив себя в подобных мыслях, я побродил по городку ещё около часа и, получив сообщение от друга, что он подъезжает, двинулся в сторону своего отеля. Когда я уже подходил, к зданию подъехала машина такси, из которой, по моим ожиданиям, должен был выйти Майкл и забрать меня навстречу веселью. Но я видел абсолютно другого человека. — Том… — с непонятной мне интонацией выдохнула Хелен. Секунд пятнадцать она просто переминалась на одном месте, не решаясь подойти. Она явно волновалась за меня и сама не могла определиться, какие эмоции испытывала в тот момент. — Ты в порядке? — Да, я… — мне удалось выжать из себя максимально естественную весёлую интонацию, хотя я сам был обескуражен нашей встречей. И это мягко говоря. Я был готов начать работать, забыть обо всех своих разрушительных мыслях, но встретить её прямо тогда… я даже не думал ещё о нашей встрече, хоть это и было неизбежно.Но не успел я договорить, как девчонка бегом преодолела расстояние между нами и крепко меня обняла. Мой пульс ускорился.