один (1/1)

В первую очередь, Малгус ощущает усталость. Не физическую. Эта смешана со скукой, с вынужденным бездействием и с отвращением к людям, к которым он сейчас шагает. Там стоит Адраас. Он снял свой намордник, и ему это не идёт. При виде этого ублюдочного лица его только сильнее хочется проломить.Однажды.Обязательно.Вероятно, Малгус будет думать об этом весь вечер, потому что других интересных занятий не предвидится. “Тебе нужно покровительство Тёмного совета”, сказал ему Венемал. “Тебе нужно сойтись с правильными людьми”, многозначительно добавил он. “Я устрою пару неформальных встреч”, пообещал он под конец, и Малгус не стал возражать. Малгус знает, что его… друг – неподходящее для ситхов слово, но его боевой товарищ прав. Кому поручат руководство той или иной военной операцией, кто получит все затребованные ресурсы, у кого будет приоритет в снабжении – слишком часто это зависит не от военных приоритетов, а от симпатий членов Тёмного совета. Империя начинает кампанию по завоеванию Внешнего кольца. Малгус займёт в этой кампании далеко не последнее место. Должен занять. И сегодняшняя встреча – это удача. Это шанс.– Перестань пялиться на Адрааса, – Венемал толкает Малгуса в плечо. – Пока ты смотришь на него, ты, как бы сказать… Не выглядишь дружелюбным.Малгус фыркает, выражая всё, что он думает по поводу дружелюбия, однако взгляд отводит. На пару спутников этой крысы. Один – сит, с рукоятью инквизиторского меча на поясе. Малгус не знает, хочет ли он проломить ему лицо, но он почти в этом уверен. Во-первых, судя по одежде, это инквизитор. Их методы Малгус никогда не разделял. Во-вторых – это вот он фаворит у пары членов Тёмного совета, ну а для того, чтобы прослыть их фаворитом, нужно уметь воистину виртуозно лизать задницы. Малгус уверен, что этот сит ему не понравится. И, наконец, есть третий. Человек. Молодой. Выряженный в пух и прах вместо доспехов, с самодовольной усмешкой на лице и с бледно-жёлтыми глазами.Малгус останавливается напротив инквизитора.– Наконец-то все в сборе, – ухмыляется Адраас из-за его плеча. – Повелитель, перед вами Дарт Малгус. Малгус… Уверен, присутствующие в представлении не нуждаются.Губы сами собой кривятся в усмешке. Адраас ведь прекрасно знает, что Малгус в гробу видел ситхскую политику, а вместе с ней – и политиканов. Он никого здесь не знает. Но сознаться в этом значит проявить непростительное непочтение.Кулак в лицо. А лучше – удар сапогом прямо в челюсть. Чтобы выбить её, а потом вцепиться Адраасу в шею и душить его, до самой последней секунды глядя в глаза.От фантазий становится немного легче.– Разумеется, Адраас, – отвечает Малгус угрожающе спокойным тоном. Он поворачивается к инквизитору. – Рад встрече.– Взаимно, – кивает тот, и темп разговора сбивает третий. Молодой и выряженный, как королева Набу в день коронации. Он спрашивает:– Так и будем стоять в пыли, лорды? – его едва уловимое панибратство царапает Малгуса даже сквозь доспехи. Коробит. Раздражает. – Слышал, тут неподалёку есть… одно закрытое заведение. Уверен, говорить там будет приятнее.“Закрытое заведение”. Будь Малгусу лет двадцать, он бы первым сейчас кивнул бы. Но он на десять с лишним лет старше. И эти десять лет он почти беспрерывно воевал. Чтобы сейчас, в решающий период подготовки колоссальной военной кампании, не строить войска перед штурмом планет, не налаживать планы, не раздавать указания, а тратить время на болтовню с едва ли полезными Империи лордами.– Ты против, Малгус? – спрашивает Адраас почти заботливо. И, пожалуй, нет. Выбивать ему зубы Малгус предпочёл бы не сапогом, а руками. – Не успел забыть, как выглядит цивилизация?… посреди фронтов? Пока Адраас сидел на покорённых планетах? Он реально пытается зацепить его этим?– Нет, – отвечает Малгус с усмешкой. – Никаких возражений.В конце концов, Джеонозис действительно пыльный.– В таком случае, прошу сюда, лорды, – кивает выряженный. Он за главного на этой базе? Если да, то это повелитель… какой-то там, не Дарт, но довольно высокопоставленный. Малгус слышал о нём. Он слышал, что вот это выряженное будет отвечать за военное снабжение в этом участке Внешнего Кольца. Откровенно говоря, это внушает обоснованную тревогу.Малгус прикрывает глаза. Сдерживая вздох. Сдерживая всё, что он думает по поводу политиканов, которые больше борются друг с другом, чем воюют с Республикой. Малгус не хочет залезать в это. Ни ногой. Но он идёт к кару, припаркованному у ворот космодрома, и поднимает взгляд на инквизитора.Этот сит немного похож на его, Малгуса, учителя.Малгус хотел бы сказать, что это вызывает у него приятные ассоциации, но самым приятным моментом за всё ученичество был тот, когда Малгус учителя убил.– Слышал, вас могут поставить на завоевание Вреи, – замечает инквизитор. – Это на Коррелианском торговом пути. Важная опорная точка.Малгус воскрешает в уме карту этого сектора. Врея сама по себе – планета богатая, но не особо важная. Рядом есть система поважнее.– Опорная точка для захвата Рилота? – уточняет Малгус.– Планеты с миллиардами будущих рабов, – кивает инквизитор. – Их вливание в экономику в свете активной фазы войны пришлась бы весьма кстати. Уверен, Тёмный совет оценил бы вклад полководца, который привёл бы Рилот под руку Императора.Малгус хмурится, переводя услышанное с политиканского на человеческий. Ситх перед ним может поставить его управлять захватом Вреи. Если Малгус достигнет успеха, то он продолжит наступление на Рилоте. Если он и там сделает всё, как надо, то покровительство Тёмного Совета у него в кармане. Ну а это открывает возможности, которые даже для Малгуса не нуждаются в пояснении.– Прошу вас, – улыбается выряженный, и Малгус пропускает инквизитора вперёд. Он обдумывает его слова, пока грузится в кар следом. С такими, как этот сит, следует говорить взвешенно. Осторожно. Помня, что каждое твоё слово при случае будет использовано против тебя самого.– Кто ещё претендует на пост главнокомандующего в этих системах? – спрашивает Малгус. Слишком прямо, осознаёт он уже спустя мгновение. Дипломатия никогда не была сильной его стороной. Однако взгляд инквизитора не теряет дружелюбного прищура. Он присматривается к Малгусу. Наверняка ему что-то от Малгуса нужно.– Есть пара кандидатур, – уклончиво отвечает сит.Массивный кар поднимается в воздух. По обшивке ударяет волной песка. Малгусу тесно здесь. Во всех смыслах тесно.– Есть, правда, одна помеха, – инквизитор заметно понижает голос. – Понимаете ли, повелитель Малгус… У меня есть подозрения, что кто-то в этом секторе наживается на военном снабжении.Малгус кивает понимающе. На самом деле – напрягая сразу все клетки мозга. Кто-то в секторе крадёт у Империи. Инквизитор говорит об этом с явным неодобрением. Притом он сказал об этом именно тогда, когда Малгус с ним остались в каре одни; а значит, выряженный этого не услышит. И выряженный отвечает за снабжение. Паззл начинает сходиться.– Полагаю, помощь в пресечении этого высоко оценила бы Империя, – аккуратно произносит Малгус.Краснокожее лицо расплывается в улыбке.– Я рад, что мы друг друга понимаем, – отвечает сит. – Хотел бы я найти преступника и пресечь его полномочия… Но, боюсь, без доказательств это не будет верно понято.Убивать выряженного нельзя; но вот если Малгус сумеет нарыть доказательства его воровства, то место главнокомандующего у него в кармане.– На этом предлагаю перейти к развлекательной программе, – закрывает тему инквизитор.Ни при ком другом упоминать об их договорённости нельзя.Малгус кивает.Всё же, возможно, он не зря прилетел сюда. “Закрытым заведением” оказывается полутёмная кантина с небольшой сценой. На ней пара красиво раздетых тви'лекк гнут тела в такт музыке. Малгус бывал в местах куда богаче и куда приятней, однако уходить сразу же было бы оскорблением для принимающей стороны. Для выряженного. Виркуса. Его зовут Виркус, и к нему неплохо бы присмотреться, раз уж теперь он цель Малгуса. Однако куда важнее не наживать в его лице врага. Не заставлять его быть бдительным. Пока Малгус не получит своё место за счёт того, что уничтожит его.Военная машина Империи не должна работать так, но Малгус реалист. И с ситхами вряд ли хоть когда-то получится иначе.Он облокачивается на спинку диванчика, продолжая разглядывать помещение. Хозяин, взволнованный мон-каламари – что он только забыл в этой пустыне? – одного за другим просит убраться всех остальных посететилей. Его выпученные глаза, кажется, вот-вот окончательно вылезут из орбит. Запинающаяся официантка тем временем печатает их заказ трясущимися пальцами.Империя на Джеонозисе совсем недавно, но слава идёт впереди ситхов. Местные правильно боятся. Они жалкие в своём страхе, но бояться для них – наиболее разумно. Бояться, подчиняться, быть хорошими послушными рабами. Любой другой путь для них значит смерть.Переливы простенькой музыки сменяются новой мелодией. Тви'лекки торопливо покидают сцену, и их сменяет другая. Совсем молодая. Высокая для девушки. С лиловой кожей, длинными лекку и тонкой фигурой. Едва прикрытой хитросплетением из цепочек и кусочков тонкой красной ткани.Смотреть на неё оказывается чуть приятнее, чем фантазировать об убийстве Адрааса.У Малгуса появляется идея для чуть более интересного продолжения вечера.Музыка становится громче, официантка уходит, низко опустив голову, а тви'лекка продолжает стоять на месте. Её изящное личико портят плотно сжатые губы. Ладони она держит в кулаках. Она кажется скорее разозлённой, чем напуганной, и это нечто нетипичное. Однако ошейник на её шее вкупе с угрожающим взглядом хозяина делает своё дело. Тви'лекка начинает двигаться. Она поднимает руки, опускает их плавно, покачивает бёдрами. Как-то неловко. Явно неопытно. Тви'лекка не демонстрирует ничего экстраординарного, и Малгус отворачивается к своим собеседникам.Будущая кампания, прошлые кампании, ситхи, которых присутствующие какого-то чёрта считают важными; Малгус больше слушает, чем участвует в обсуждениях. Часть его разума размышляет над тем, как можно достать компромат на выряженного. Приставить к нему слежку? Попытаться втереться в доверие? Или проще всего поймать его, припереть к стене и выпытать признания? Вторая часть мозга тем временем обрабатывает чужие реплики. В идеале, Малгус бы ещё что-то на них отвечал, но он не настолько многозадачен.К сожалению, выпивка никому из присутствующих не развязывает язык. Малгус почти не пьёт в принципе. Притупление сознания – не та вещь, которую можно счесть полезной. А эмоциональной разрядки куда действеннее достигать через бои. Либо…Малгус вспоминает тви'лекку, которую давным-давно сменили другие танцовщицы.Определённо, Малгус был бы не против.Вечер тянется долго. Дежурные разговоры изматывают. Духота вызывает желание выйти отсюда и больше никогда не заходить. Малгус не считает нужным скрыть своё облегчение, когда Виркус наконец поднимается с подушек:– Предлагаю выпить за нашу встречу, – произносит он со слишком уж наигранной торжественностью. – Уверен, вскоре мы будем торжествовать на Корусанте.Малгус, вслед за остальными, встаёт на ноги.Он будет торжествовать на Корусанте; это он знает точно.Насчёт этого парня, одетого слишком пышно для своего положения, он бы не был так уверен.Пустые слова от инквизитора, пустые слова от виркуса, пустые слова от Адрааса.Малгус пьёт молча.Он кидает взгляд на сцену, теперь уже – пустую. Бочком, осторожно, вдоль этой сцены к ним движется хозяин заведения.– Благородные повелители остались довольны своим отдыхом, я надеюсь? – спрашивает он, низко опустив голову. – Если есть что-то, что мы можем сделать для повелителей, то…– Всё замечательно, – елейно отвечает Виркус.Инквизитор кивает Малгусу на прощание. Сит накидывает капюшон на голову и выходит из кантины быстрым шагом. Адраас следует за ним. Малгус тоже готов уйти, но Виркус вдруг улыбается:– Повелитель Малгус? – спрашивает он с отчётливо слышимыми нотками заискивания. – Уверен, у нас впереди долгое и плодотворное сотрудничество. Для меня, как для временного наместника на этой планете, честь принимать у себя столь прославленного военачальника. Если я могу предоставить вам что-нибудь, что поможет вам составить о визите наиболее благоприятное впечатление...Что ж, похоже, попытки втереться в доверие будут обоюдными. В целом, Малгус не против. Ему плевать. Однако на протянутую ему руку нужно ответить, изобразив доверие. Виркус строит из себя радушного хозяина. Значит, Малгусу следует изобразить довольного гостя. Возможно… тви'лекка. На фоне скуки, раздражения и которой по счёту недели на флоте… Да, тви'лекка.– Благодарю, – отвечает Малгус, слегка склонив голову. – Есть одна вещь…Пусть звучит так, словно Малгус не против обменяться услугами или даже быть ему слегка должен. Словно он готов сотрудничать.– Что же это? – спрашивает Виркус, блеснув жёлтыми глазами.Малгус опускает взгляд на хозяина кантины.– Танцовщица. Не переживайте, я справлюсь сам.Виркус ухмыляется, и даже ухмылка у него выходит какой-то слащавой. Хозяин кантины тем временем бледнеет. Малгус не спрашивает о том, можно ли забирать танцовщиц с собой и что вообще предусматривают правила заведения. Малгус – лорд ситхов на свежепокорённой планете. Ему можно, и хозяин рабыни, разумеется, даже не пикает в ответ. Он только кивает быстро-быстро, однако в его взгляде мелькает озадаченность.– Приведи её, – приказывает Виркус.– Повелители, я… Я вынужден предупредить, она… – мнётся мон-каламари. – Она сейчас подвергается… некоторому наказанию за то, что не желала выступать. Я, разумеется, прикажу прекратить его, но, повелители, я не уверен, что… что она… будет способна ходить в ближайшее время. Надеюсь, вы понимаете, тви'леки… они не всегда хорошо реагируют на удары током.Малгус хмурится. В его планах было приятное развлечение, а не тви'лекка, с которой, во-первых, что-то не так, а во-вторых, она стоять на ногах не может. Развлечение вырисовывается не очень перспективным. Но Малгус помнит злость в её взгляде. Злость, в открытую направленную на тех, кто способен прихлопнуть её как муху. И Малгусу становится любопытно.– Дальше я точно сам, – кивает он Виркусу. – Благодарю за радушный приём. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.Судя по улыбке, расцвётшей на чужом лице, любезностей ситху хватило.– Кар будет ждать вас у выхода, – обещает он.Венемал, до этого державшийся молча, столь же молча похлопывает Малгуса по плечу. Немое пожелание удачного отдыха. Последний ситх уходит; Малгус приказывает мон-каламари провести его к тви'лекке.– Как пожелаете, – тот склоняет свою голову ещё ниже. Кажется, что ещё немного, она перевесит, и мон-каламари пропахает землю своим огромным носом.Малгус идёт за ним до широкой стальной двери. Как только хозяин кантины открывает её, атмосфера вокруг Малгуса меняется. До этого он видел дымку пустого зала, слышал музыку и вдыхал ароматы еды; теперь он видит пустые белые коридоры и слышит крики. Высокие. Женские.– Останови пытку, – раздражённо напоминает Малгус.– Конечно, – мон-каламари путается в собственных руках, пока жмёт на кнопку комлинка. – Конечно.К тому времени, как они доходят до нужной комнаты, мон-каламари так и не нажимает всех нужных кнопок. Малгус сам толкает дверь. Он оказывается в тесной, но ярко освещённой каморке. С одной стороны – жутковатого вида агрегаты; впрочем, несмотря на вид, предназначение у них явно кулинарное. А вот крюки в стене точно сделаны не для еды. На один из них прицеплены верёвки, которые перетягивают запястья тви'лекки. Она привязана к стене, а туповатого вида гаморреанец жмёт, жмёт, и снова жмёт на пульт у себя в лапах.Тви'лекка, мон-каламари, гаморреанец с тупой зелёной мордой.Малгус едва сдерживает вздох из-за усталости от всего этого зверинца.– Хватит, Гррог! – визгливо требует хозяин. – Хватит. Хватит.Треск электричества обрывается. Тви'лекка повисает на своих верёвках. Она дышит тяжело. На щеках видны влажные дорожки. Малгус подходит к ней в два шага. Он разглядывает её вблизи, и так ему нравится ещё больше. Гладкая кожа редкого лилового оттенка, тонкие черты лица, пухлые губы – сейчас, правда, дрожащие. Лоскуты ткани почти не скрывают тела. Полную грудь, тонкую талию, изгибы, по которым хочется провести ладонью. Такой танцовщице место в клубе где-нибудь в центре Каас-Сити. Но она здесь, в глуши. И её наказывают.– За что вы её пытаете? – сухо уточняет Малгус.– Она новенькая, повелитель, – булькая от волнения, отвечает мон-каламари. – У нас чуть меньше месяца. Мне говорили, что она неурождённая рабыня, так что… она пока не совсем покорна. Не хочет танцевать. Отказывается выполнять… прочие услуги, которые предоставляет наше заведение. Таких необходимо воспитывать. Я как раз этим занимаюсь.Непокорная. Это может быть интересно. Чуть интереснее, чем тысячи и тысячи рабынь с потухшими глазами, которых можно найти в любом уголке Империи. Малгус рассматривает тви'лекку внимательней. Надо же. Пытается не плакать. Она стоит, вцепившись в верёвки тонкими пальцами, плотно сжимает глаза и закусывает губу. Малгус чует страх, которым от неё веет. И он собственными глазами видит редкостное для её вида упрямство. Впрочем, в какой-то мере оно объяснимо. Тви'лекка знает, что она представляет для своего хозяина ценность. Знает, что он не станет портить свой товар – ни калечить слишком сильно, ни уродовать. И она должна знать, что для такого, как Малгус, она ничто. Что неподчинение ему – это смерть, в лучшем случае – быстрая.Скука отступает на второй план. Малгусу дейсвительно становится интересно.Он делает последний шаг к тви'лекке. Она ниже него на полторы головы. Она трясётся всем телом – то ли от боли, то ли от страха. При приближении Малгуса она рефлекторно вжимается в стену.Ей не повезло: она красивая.Малгус подцепляет её подбородок парой пальцев. Он поднимает её лицо, и кожа перчаток скользит по влажной шее. Тви'лекка сглатывает испуганно. Малгус чувствует это подушечками пальцев. Однако его вдруг прошивает откровенно злым взглядом. Уставшим, измученным, отчаявшимся – и злым.У неё зелёные глаза.Плевать на злость; Малгусу нравится в них смотреть.– Сопротивляешься своему хозяину? – спрашивает он откровенно наплевательским тоном. Сопротивление этому слизняку – ничто.Девушка кивает. Резко. Она почти не дышит, и она дрожит крупнее, но она смотрит Малгусу в глаза. Это редкость даже для противников с поля боя. Это интересно.– Моё имя – Дарт Малгус, – он уверен: тви'лекка знает его. – Будешь сопротивляться мне?Девушка вздрагивает от насмешки в его голосе. Она жмурится от страха. Малгус знает, как он выглядит. Высокий, бледный, с ярко-жёлтыми глазами. Он раза в полтора шире худенькой тви'лекки. Он сильнее сжимает её подбородок пальцами. Не давая отвернуться.– Смотри на меня, – диктует он, понизив голос. – Отвечай.Тви'лекка подчиняется. Она распахивает глаза, и Малгуса обжигает её ненавистью. Её злость пересиливает все остальные эмоции, и это – то, что Малгусу легко понять.– Я буду подчиняться тебе, – произносит тви'лекка высоким дрожащим голосом. – Если в итоге это даст мне прирезать тебя во сне.Ощутимый было триумф сбивается её угрозой. Абсолютно серьёзной, Малгус это чувствует. И Малгус это почти уважает. Принадлежа к низшей расе, будучи не одарённой Силой, будучи никем, угрожать убить ситха – это... смело. Глупо, но смело. Малгус не привык уважать кого-то из её расы, но есть вещи, универсальные для уважения.– Ты не сможешь, – прищуривается Малгус. – Ты совершаешь ошибку, пытаясь вызвать мою злость.– Мне плевать, – цедит тви'лекка и отклоняет голову назад. Сосредотачивается.Малгус догадывается о её намерениях за секунду до того, как она бы плюнула ему в лицо.Малгус сжимает её шею Силой. Чуть сильнее, чем рассчитывал, и девушку вбивает в стену целиком. От неё расходится новая волна страха. Он оседает у Малгуса мурашками на коже.Он бы списал поведение тви'лекки на молодое и быстро сгораемое упрямство, но она здесь месяц. Её пытают месяц. И она может намеренно нарываться на смерть, но тогда почему продержалась живой так долго? Она могла бы убить себя. Её же не держат в цепях целыми днями. Нет, она хочет жить. Она упрямая. Сильная.– Если ты ещё раз попытаешься в меня плюнуть, – Малгус опускает взгляд на её ошейник, – я сверну тебе шею.Он отпускает её и поворачивается к мон-каламари.– Кем она была до порабощения?Тви'лекка за спиной закашливается, лихорадочно втягивая воздух.Она точно хочет жить. Но несогласна жить так.– Не уверен, повелитель, – произносит её хозяин оправдывающимся голосом. – Не в моих правилах спрашивать, откуда берётся товар.Что ж, тви'лекка может рассказать ему сама. Если Малгус заберёт её. А он… кажется, заберёт? Причин против – нет, причины за – каждый сантиметр её тела, и вдобавок Малгусу интересно. Местный рабовладелец не сломал её за целый месяц. Малгус уверен, что пересилит раньше. Пересиливать – в его духе. Бороться, преодолевать, совершенствоваться через противостояния и битвы. В основном, его правила применимы к реальным боям, а тви'лекка вряд ли сможет дать ему хоть какой-то бой. Но ему будет не так скучно висеть на орбите этой планеты в ближайшие несколько дней. С ней ему точно не будет скучно.– Я забираю её, – бросает он через плечо. – Отвяжите её и погрузите в мой кар.– Как пожелаете, повелитель, – мон-каламари не слишком талантливо прячет свою жалость из-за потерянных на покупку тви'лекки кредитов. – Но я вынужден предупредить, что она просто возмутительно непокорна. Я бил её током, и, поначалу, отдавал указы об обычных избиениях, мы кололи ей инъекции с нейростимуляторами, угрожали, заставляли смотреть на… скажем так, на наказания других девушек, но она просто непрошибаема!Малгус кидает на тви'лекку новый взгляд. Она вовсе не выглядит непрошибаемой. Да, она держит себя под контролем. В целом. Но факт в том, что она трясётся, она плачет, ей дико страшно и на Малгуса она боится даже взглянуть. Однако симпатий, несмотря на свою забитость, она вызывает куда больше, чем её хозяин. Который прогнал её через программу похлеще, чем имперские дознаватели используют на республиканцах.– Я всё понял, – чеканит он, делая шаг вперёд. – Развяжи тви'лекку и доставь её к моему кару.Мон-каламари шагает вслед за Малгусом. Этот слизняк, чёрт его подери, заслоняет ему проход.– Ещё мы использовали пытку водой, – торопливо лебезит он, – понимаете, о чём я, повелитель… с утоплением… Недавно я даже лично склонял её… к исполнению обязанностей, при помощи пары охранников, конечно, но…Он пытался изнасиловать её. Вместе со своими гаморреанцами. Странно, если что-то им помешало, однако Малгус точно не хочет слышать об этим больше. И этот слизняк пытается отговорить Малгуса от его приобретения. Потому что трясётся за свои кредиты. Но, главное - он стоит у Малгуса на пути. Злость и презрение к нему мешаются в единственно возможный исход.Малгус не марает свой меч; одно ментальное усилие – и мон-каламари рушится на пол со сломаной шеей.– Рабыню – в мой кар, – бросает Малгус, не оборачиваясь. – Живо.Он выходит из кантины размашистым шагом. Возвращаясь мыслями к делу. К интригам инквизитора и к будущей войне.Рабыню запихивают в его кар спустя несколько долгих минут. Она чуть не падает на Малгуса из-за толчка в спину, но тут же выставляет перед собой руки. Она упирается ими в ткань кресел, и Малгус видит, что её пальцы всё ещё трясутся. Вся она – тонкая, гибкая, гладкая – трясётся, поднимая на него упрямый забитый взгляд.– Как тебя зовут? – спрашивает он, пока тви'лекка пятится и вжимается в противоположный угол салона.– Элина Дару, – отвечает она, горделиво подняв подбородок.Если бы не дрожь в голосе, прозвучало бы почти величественно.Малгус хмыкает. Он машет дроиду-водителю, и тот поднимает транспорт в воздух.– Вези в космопорт, – говорит он. – К третьему входу.Механический голос чеканит:– Как прикажете, повелитель Малгус.Тви'лекке до послушания дроидов также далеко, как отсюда – до миров Ядра.Малгус скользит взглядом по голым плечам, по цепочкам, разметавшимся на её коленях, и по сцепленным в замок рукам.Элина боится его.Хоть в чём-то она права.