Глава 21 (1/2)
Шёл четвёртый день празднования ухода Настеньки. Ну, в этом неспешном обстоятельном мире пировать могли неделями, так что пока по времени мы не уложились даже в формат скромной свадебки. Я настояла на всеобщем празднике. То есть для всех здешних. Гореслав сначала упёрся как особо упрямый баран - по его домостроевским понятиям прислуга должна прислуживать, а не праздновать вместе с хозяевами. Если уж так нужно - то отдельно. Но никак не вместе. С одной стороны, вроде как обидно, что он такой упрямый, а с другой - приятно: отношения стабилизируются и становятся видны недостатки, то бишь - реальная личность, с которой придётся иметь дело. Ну, с его стороны хотя бы. Гневливость, подозрительность и склонность к меланхолии (ну, и убийствам, если уж начистоту)... и не сосчитать всего у меня. Не так пиздецово, но по мелочи наберётся. - Гореслав, ёб твою!.. - не вытерпела я через полтора часа уговоров. - Наше вдвоём празднование - это часок танцев, а потом кто быстрее отрубится от выпитого!
- Как знаешь, Настёна. - Наконец длинно выдохнул он. - Не могу я супротивным твоей воле быть...
- Ага, что ж ты тогда полтора часа упирался-то? - фыркнула я. Гореслав только улыбнулся чуток застенчиво. Проверяем меня, ага... Прощупывает почву - это чисто наша, бабская, фишка. Только мы это скандалами, нытьём и капризами делаем. Неее, чудо моё, если я уж попытку меня укокошить перенесла и даже простила (но не забыла и при каком-нибудь скандале обязательно напомню), то хотя бы из принципа буду держаться до последнего! Мужик я или не Мужик? Короче, он как-то нахмурился, и через пару секунд со всех сторон грянула плясовая музыка и появилось много-много народу не самого человеческого вида - я и не представляла, что их во дворце настолько много! Этот, как его... прям Бал Сатаны булгаковский, блять-ебать! Но говорить это вслух не стала и сделала морду кирпичом, не давая проявиться прихеревшему выражению - Гореслав внимательно следил за мной краем глаза. То есть считай, что открыто палил - у него, как у зверя, более широкое поле зрения - ещё с биологии помню. Может, биологичка была той ещё шалавой, но дело своё знала туго. - Богданка! - не знаю, это местная магия или просто слух кошачий, но моя горничная явилась тут же. - А чего вы все сразу такие весёлые-то?
- А мы, светлая госпожа, всё слышали и всё видели! - бойко ответила она.
И завертелось.
Никогда не была душой компании, и народу набилось чуть меньше, чем на Дне Челябинска, но тут пришлось вертеться - Гореслав объявил меня хозяйкой сабантуя, свалив на меня свои обязанности. Кто-то плясал (выкаблучивали, водили хороводы и "ручеёк"), кто-то пил и ел - я же, вспомнив ту же Маргариту, слонялась по залу - воспитывала силу воли. Вроде бы воспитала - по крайней мере, перестало казаться, что меня сейчас укокошат. Все добродушные, все здороваются, рассматривают - не всем везло лично со мной встречаться. Отношение уважительное - никто не фамильярничает. И я тоже ко всем ровно. В кои-то веки вспомнила, что я взрослый человек.
Тут знали толк в кутеже. Я даже в подростковом возрасте так не угашивалась! Прежний рекорд составлял полтора дня. Вырубившихся складировали на лебяжьих подушках у стены, вахтовым методом готовили еду и подносили вина... Мы с Гореславом тоже так пару раз устраивались - и пожелания нам счастья были самыми частыми за пиршественным столом. Когда мне надоело петь, танцевать и бухать, решила внести разнообразие в игры (когда жмурки, горелки, колечко и прочие неопознанные утомили): - А давайте поиграем в фанты!
Наскоро объяснила правила - скинуть по своей вещи в мешок, один водит, давая смешные задания, стоя спиной и не зная, кому что - и начали играть. Если сначала это было исполнение хозяйского приказа, то потом зачарованные люди начали получать удовольствие - пытались удержать на носу полную чарку зелена вина (сиречь самогона) и потом пахли сивухой, били щелбаны сами себе и друг другу, пели колядки, орали частушки и тянули застольные, плели шерсть и бороды в косички, переодевались в чужую одежду, кричали разными животными и птицами... скудновато с фантазией у них было. Гореслав, снисходительно следящий со стороны (отказался наотрез: "Не пристало королевичу чужие приказы даже ради потехи исполнять") - тоже посмеивался. И вот очередь дошла до меня - Ядвига вытащила из мешка мою любимую ленту для волос: - Это желание будет загадывать королевич! - Вот... Гореслав! Нельзя же из игрока становиться ведущим! - беззлобно ругнулась я. - И какой у меня фант?
- Надень ты вот это, красавица моя пригожая... - в его лапах заказанное мной белое кружевное боди смотрелось диковато. - Оооо... - я завлекающе провела кончиком языка по губам.
- ...поверх сарафана своего.
Наверное, лицо у меня было в этот момент уж очень выразительное, из-за чего Чудище рассмеялся, как умел - громоподобно. И я вместе с ним. Вот тролль! А потом мы ржали с того, как криво и косо сидит на мне это самое боди. Это было, как говорила собака про баобаб, просто неописуемо! - А покатай меня на спине! - Есть ли это в правилах игры? Не припоминаю я такого, - он сделал задумчивое выражение лица, стараясь не улыбаться. - Только крепче держись, помчим быстрее ветра буйного, быстрее туч буревых! - он подставил спину, возбуждённо притоптывая копытами. Уместившись между горбов, схватилась за холку, и полетели вон из зала - народ только и успевал с дороги убираться! Не стисни я ногами его бока - вылетела бы как два пальца обосрать! Кататься на Гореславе - не то же самое, что на ракоскорпионе, очень подбрасывало при прыжках, прилично отшибая жопу, но это только веселило - я ржала как поехавшая! Гореслав тоже не отставал, поддавая газу так, что я боялась застудить уши.
Когда к нашему совместному присоединилось другое - испуганное и лошадиное, это было охуеть как неожиданно.
ЭТО ЕЩЁ, АХ ТЫ Ж ЁБАНЫЙ ТЫ НАХУЙ, КТО?!!
Гореслав дал полный назад, и одновременно с этим из-под земли выросли серебряные ворота, захлопнувшиеся со звучным звоном - орущему мужику на рыжей лошади, удачно вставшей на дыбы, дико повезло не быть перерубленным створками напополам!
Как незваный гость не двинул кони с перепугу - ума не приложу! Ржущая баба в кружевном боди поверх сарафана на дико хохочущей косматой зверюге - это ж обосраться насмерть!
И как он вообще сюда добрался?! Не затерянный заколдованный дворец с кучей еблищ... тьфу, чудищ, а прямо проходной двор какой-то! В зале уже никого не было и ничто не напоминало о былом разгуле. Мы были почти на осадном положении.
- Гореслав, а чего мы испугались-то? - я кое-как расцепила руки и скатилась по его боку, цепляя шерсть на сарафан.
- Не простой это путник. Обманом али душегубством добыл он перстень мой, гостье нашей подаренный, - прорычал Чудище прямо мне в лицо.
Хоть мне и поплохело при мысли, что Настеньки уже нет, но заметила: - А вдруг эта дура сама отдала?
- В кольчуге да при мече булатном и щите окованном, к седлу булава и пика вострая приторочены, и конь под ним боевой. Всё в дороге поистрепалось и износилось, но одежда богатая. Не из простого народа вышел путник этот. - И как только заметил?! Не успела я задать вопрос, как в руках Гореслава было серебряное блюдце с катящимся яблоком. Наблюдать будем, значит. - А покажи-ка мне родичей того, кто стоит перед нашими воротами! - потребовала я у блюдца. И показало - царская хата, выполненная в серебристой гамме и мужик в короне на троне. Ну, понятно. Ещё один принц на мою голову. - Царство Серебряное это, - пояснил мне Гореслав. - Пожаловал к нам царевич, стало быть. Не тать ночной и не разбойник, что отрадно.