Глава 5 (1/2)
Следующее просыпание тоже не порадовало - смыться решил, зараза! Моя голова уже практически соскользнула с его бока (видимо, во сне перелегла с подушки), как я вцепилась в его руку обеими своими, прижимая к себе. Моё!!! Не дам!!!
- Куда?!! - хрипло рявкнула я спросонья так, что сама испугалась. Чего уж говорить о Чудище - он скатился с кровати (сраное покрывало, лично сожгу!), а я, попытавшись удержать, свалилась следом. Приземлилась относительно мягко - на него. Я лежала на Чудище практически целиком, упираясь грудями в грудь. Погладив шёрстку у крепкой толстой шеи, я, улыбаясь, снова спросила: - Так куда тебе понадобилось с утра пораньше? Тот помялся и тихо, как-то виновато сказал (о, чудо, без выкрутасов!): - До ветру мне бы надо...
- Да иди! - я не сделала и попытки встать, ещё и подпёрла обоими руками голову, наивно хлопая глазами и поёрзала, устраиваясь поудобнее и только сейчас замечая, что мой любимый йети одет только в собственную шерсть. Взъерошив её пальчиками в области средостения, подумала о том, что рядом с этим мохначом не нужно беспокоиться о небритых ногах. И всё же откатилась в сторону - я, конечно, девушка без комплексов и против извращенцев ничего не имею, но не хочется, чтобы сделал свои дела прямо на меня. Чудище быстро поднялся и также быстро утопал копытами (реально - копыта на ногах, как у коня!), я полагаю, в сральник.
Вернулся он так стремительно, словно в экстренном порядке отлил прямо в коридоре - я успела только залезть обратно на кровать. А что - его дом, где хочет, там и гадит! Убраться-то есть кому. Судя по его лицу, ожидал, что я тут же, в чём есть (то есть без ничего) устрою побег за китайскую границу. Ага, щ-щазз!
- Далее почивать будем, раб мой? Или ты уже выспался?
Помявшись в дверях и посмотрев на меня - будто не верил, что это не снится, хрипло ответил: - Нет, госпожа моя. С тобой я готов всю жизнь мою провести, на тебя глядя да радуясь. - Помолчав, добавил: - А коли пропадёшь ты вдруг, умру я смертью безвременною в разлуке с тобой. Ведь полюбилась ты мне пуще жизни.
Если вначале я хотела сказать, чтоб перестал гнать пургу, то к середине даже немного испугалась. Всерьёз ведь говорит! Знаю - этот может. Хотя с чего бы? Я же не собираюсь никуда! Ни к "отцу"-барыге, ни к "сёстрам". Но вместо того ляпнула: - Уже?! - помнится, с той очень долго вокруг да около с той ходил...
Как ни странно, но он меня понял: - Да. Ибо не противен я тебе, госпожа моя распрекрасная, красавица ненаглядная, - поколебавшись, робко взял мою ладонь в две свои (в его лопатообразных лапах моя утонула), - и совсем ты не боишься меня, страшилище и пугало, что каждому человеку и каждой твари бессловесной противно...
Я всё же не отвесила ему оплеуху, хотя и очень хотела. Так стало бы только хуже. Но достал же прибедняться!
- Прекращай это. - Стараясь не злиться, сказала я. - Кто тебе тут сказал, что ты страшилище?
- Много в палатах душ человеческих, а только ты их не видишь и не слышишь... - с тоской в круглых жёлтых глазах сказал он.
- Это они тебе наговорили? - вот теперь я точно начинаю закипать. И вовсе не потому, что куча народу видела меня полуобнажённой. Про наличие бестелесных слуг я знала, разумеется. И пускай себе треплются - я же их не вижу и не слышу! - Не говорили. - Понурился Чудище. - Но вижу я, что не по нутру им.
- Им не по нутру то, - медленно проговорила я, - что они безвылазно заперты в заколдованном замке. А ты так... под раздачу попал. Ты такая же жертва сложившихся обстоятельств, как и они все. И что, за все эти годы они с тобой не разговаривали и не дружили? - могла бы и не спрашивать... Какие ещё отношения могут быть у королевича с простыми слугами? Чудище понурился, явно расстроившись. Всё было и так понятно. - Да уж... не повезло тебе... - после продолжительного молчания, наполненного тяжкими вздохами моего чуда, тихо сказала я. А потом меня понёс чёрт по бочкам: - А как потом ты будешь? Когда расколдуешься?
Он вздрогнул, будто огретый плетью. Застыл. И сжал мою ладонь почти до боли. А потом не почти... когда кости кисти опасно затрещали, я зашипела, проглотив рвущиеся на язык ругательства - не стоит злить ещё больше, из-за чего бы то ни было рассердился: - Что ты делаешь?! Мне больно! Пусти!
Что на него нашло!!? Он хрипло, страшно зарычал, оскалив клыки типа волчьих. Круглые жёлтые глаза стали совершенно звериными. Он... он разорвёт меня! Когти стали впиваться в плоть, когда я завизжала, как никогда в жизни - срывая горло, и, ободрав кожу руки, сумела вырваться и даже забиться под кровать. Я визжала и визжала, как свинья на бойне, хотя Чудище остался на кровати и не делал попыток схватить. Когда я всё же прекратила голосить, окончательно сорвав голос - в горле только шипело и булькало, как в засорённом водопроводе, то ощутила, как же болит рука... Увидев окровавленную, исполосованную конечность и в полной мере почувствовав боль, я стала рыдать, размазывая кровь, сопли и слёзы по лицу прямо раненой конечностью. Какое это имеет значение?.. И... Куда я попала?! Сука, это всё взаправду! Это не сон! Блять, да за что он так со мной?! Крышей окончательно тронулся!
Меня била крупная дрожь от пережитого потрясения и холода - паркет из дорогого дерева нисколько не грел.
Рыдая и хрипло воя, я не сразу заметила клыкастую харю, как-то незаметно спустившуюся и разглядывающую меня глазами-плошками. - ТЫ ДОВОЛЕН?!! - оказалось, что я не до конца сорвала связки. Я была просто вне себя. Море стало не то что по колено - по щиколотки. И его испуг только окрылил - да, красотка я с опухшей окровавленной рожей...
Быстро подползя, я схватила его за шкуру на груди и ткнула изрезанной тыльной стороной ладони прямо в морду. Мало. Слишком мало. И стала размазывать подсыхающую кровь по шерсти - щекам, носу, подбородку... ему же так этого хотелось. Он был ошарашен и не сопротивлялся, испуганно жмуря глаза, забыв про то, что может меня прибить одним ударом тяжёлой лапы.
Наконец я отпустила Чудище - хватит с него и, сдёрнув золотистое покрывало, завернулась, заодно закрывая и лицо. На кровать возвращаться не стала, уйдя в дальний угол комнаты и сев там. Теперь я ревела тихо, вытираясь дорогущей тканью. От стыда. Вспомнила, что успела натворить... Пиздец, товарищи. Полный пиздец. Я, конечно, блядь порядочная... но не грязная шлюха! Как я себя вела... как ужравшаяся бухлом малолетка, отпустившая вожжи. А уж градус тупизны... Как, КАК можно было принять реальность за сон, вызванный недотрахом, любимой с детства книжкой и красным вином?!
Тяжёлый вздох. Ещё и икать начала...
- Ну, ты чего ик! там? - хрипло прогнусавила я. Горло нещадно драло. После чего, трубно высморкавшись в покрывало - терять уже нечего, продолжила: - Объяснить ик! ничего не хо-ик!-чешь? - тишина в ответ.
Потерев мокрые глаза и наверняка добавив красноты, подняла взгляд... Чудище сидел так, как я его оставила, и даже, кажись, не моргал... И злиться на него мигом расхотелось. Подойдя, я села рядом. Поколебавшись, протянула руку и погладила по горбу. Он вздрогнул и посмотрел на меня измученным взглядом. Икать перехотелось, и я повторила понастойчивее (похоже, в первый раз попросту не услышал): - Ты не хочешь мне ничего объяснить? - я помахала расцарапанной им кистью.