5. (1/1)

Драгоценности, переливающиеся золотыми оттенками, очаровательные ткани, из которых можно было бы пошить любое красивое платье или тюрбан, специи и травы, из которых можно было сделать превосходную еду, и множество людей, заполнивших узкие улочки. Рынок Аграбы всегда был чем-то интересным для тех, кто посещал город. В отличие от других рынков на Ближнем Востоке, в Аграбе было множество необычных вещей, которые можно было предложить широкой публике. Жаде шла по рынку без особого интереса - столько лет пробыв в караване, она равнодушно смотрела на рынок любого города. Она шла по узким дорожкам, которые никогда не удивляли ее, как структура помогает сохранять прохладу на улицах. К этому времени лампа рядом с ней начала вибрировать. Свернув в темный переулок, она вынула лампу и выпустила джинна из миниатюрной тюрьмы.

— Пора освободить меня из этой проклятой бутылки!— Он говорил сердито, пока его глаза рыскали по окрестностям.

— Как далеко отсюда дворец? — Не так уж далеко, мы очень близки… но лучше бы ты не появляться в крестьянской одежде.

— Напротив, как я могу быть потерянной принцессой, если я приду сюда с таким видом, будто меня избаловали до смерти?— спросила Жаде, глядя на Джафара, вопросительно приподняв бровь. — И как ты думаешь, ты объяснишь, что ты на самом деле принцесса, если тебе нечем это доказать? С рациональной точки зрения аргумент Джафара был правдой, но тогда и ее аргумент был правдой ... это не имело смысла, если она пришла во дворец в виде принцессы, а затем сказала, что потеряна ... все, что это докажет, это то, что она сошла с ума ... но если она придет к дверям дворца в лохмотьях без доказательств принадлежности к королевской семье… она могла бы с таким же успехом считать себя мертвой.

— Может быть, если бы у меня была какая-то безделушка? Какой-то предмет, подтверждающий, что я говорю правду? — Джафар обдумывал ее слова, бесцельно глядя на людей, проходивших по улице.

— Была одна королевская семья в Фивах, где женщины королевской крови были отмечены цитатами из Корана на их спинах каллиграфическим письмом и некоторыми другими священными текстами иероглифами ... — Татуировки? — с любопытством спросила Жаде. Она вспомнила, как ее дядя упомянул благородную семью, переехавшую из Фив в Каир, которая искала его финансовой помощи. Если она была права, эта черта была нарушена из-за плохих вложений и неудобных браков,— Думаю, я знаю, о какой семье ты говоришь, кажется, что они больше не существуют среди членов королевской семьи в течение хороших нескольких лет. — Да,— ответил Джафар, глядя на нее с неподдельным удивлением,— не многие знали об их падении… это было довольно осторожное дело, я только случайно встретил их во время своих путешествий в юности, они уже тогда были почти разорены. Султан никогда ими не интересовался; они были слишком далеки и слишком бедны, чтобы представлять какой-либо интерес.

Он посмотрел на нее со своей ухмылкой, от которой она почувствовала себя еще более удушенной в его присутствии из-за несуществующего тепла, которое угрожало поглотить ее. Она быстро восстановила контроль над собой и сказала:

— Я ... полагаю, это сделало бы их идеальной семьей для меня, чтобы изобразить себя? — Очевидно. Вот твои татуировки, — сказал он, взмахнув рукой, что вызвало сильную боль в ее спине, которая чуть не согнула ее,— а вот твоя безделушка. Последнее он добавил еще одним росчерком, из-за чего появился браслет из лазурита в виде маленьких жуков. Джаде схватила браслет и погладила спину и плечи.

— Ты мог бы предупредить меня о татуировках, которые тебе известны. Не обращая внимания на ее протесты, он с силой схватил ее за руку и притянул к себе. — А теперь послушай, глупая девочка, ты должна хорошо сыграть свою роль. Я признаю, что дворцовые стражи не самые умные, но это может в равной степени и твое проклятие, и благословение. Если тебе не удастся произвести на них впечатление, ты не достигнешь султана, понятно?! Подобно разъяренному животному, Жаде оскалила зубы и зашипела: — Отпусти меня! — Джафар отпустил ее вред, убедившись, что немного подтолкнул ее своим освобождением. — Полагаю, я ясно дал понять. Помни, что эта сделка идет нам обоим. Как только мы окажемся во дворце, я исполню твоё первое желание. Удачи.— И с этим он превратился в красное облако, которое снова засосало в черную лампу. Она смотрела на браслет в руке и одновременно кладя лампу в складки своей рваной одежды. Глядя на дворец, она подумала про себя: ?Во что я ввязалась…??