4. (1/2)

— Прощалки? — раздраженно спросил Джафар,— Нет времени бессмысленно прощаться! Как только ты исполнишь свои желания, вероятно, больше никогда не увидишь никого подобного! Жаде с любопытством смотрела. — И как именно ты знаешь, чего я буду желать?" Фыркнув, ответил Джафар. — Разве не очевидно, что ты будешь желать богатства, власти, роскоши или чего-то в этом роде? Я очень сомневаюсь, что твои желания вырастут из этой группы. — Я полагаю, ты говоришь по опыту.— живо ответила Жаде.

Джафар не был уверен, что именно она имела в виду - говорил ли он на основании опыта прошлых желаний или на основе своего личного опыта. В любом случае это прозвучало ... довольно оскорбительно в ее тоне. ?Слишком смело для женщины? - подумал он.

— Не испытывай мое терпение, иначе… ты попадёшь в ситуацию, которая оставит желать лучшего. — Угроза? Исходящая от существа, связанного с моими приказами и согласием? — спросила она несколько раздраженно. — В этот раз я проигнорирую твою наглость, но я не хочу, чтобы это повторилось снова. Джафар застрял между желанием ударить ее и закатить глаза. В конце концов он просто согласился позволить ей процитировать свое ?прощание?. Жаде поместила лампу с джинном внутри своего платье, чтобы не вызвать подозрений среди мужчин каравана. Она несла ведро с водой двумя руками, пока не показались верблюды. Она быстро побежала к ним.

— Что ты так долго? — спросил один из смотрителей верблюдов,— Ты должна была вернуться давным-давно! Она закатила глаза от преувеличения мужчины. — Да? Ну, может, тебе стоит начать платить мне сверхурочны. Люди в караване засмеялись над этой маленькой шуткой.

— Как насчет того, чтобы выйти за меня замуж, и тогда тебе вообще не нужно будет платить.

Смех теперь сопровождался волчьим свистом. Жаде положила руку на бедро. — Мне очень жаль, Калил, — сказала она своему товарищу по каравану, — но я не планирую поддаваться чарам араба ... Я не люблю делиться, если вы понимаете, о чем я.

— Ой, только не это снова! — воскликнул Калил, зная, куда идет Жаде со своим маленьким намеком,— Даже если бы я взял другую жену, Жаде, ты бы во всем был первая.

— Я думаю, что это совершенно отвратительно - разделять такие чувства с другой или, что еще хуже, с другими! — Аллах! Ты заставляешь нас казаться такими позорными, как самые грешники перед нашим богом!— Сказал один мужчина, прислонившись к палатке каравана. Она нахмурилась при этом заявлении и ответила:

— Мужчины в Испании не берут более одной жены. — Ах да, — продолжил Калил,— Ваши испанские мужчины не берут больше одной жены, а вместо этого берут любовниц.

Жаде обнаружила, что открывает рот, как будто собираясь что-то сказать, но затем закрыла его, не зная, как спорить.

— И французы! — согласился один человек с Калилом. — И англичане тоже! — сказал другой.

— Да, может показаться, что ваши белые европейцы, помимо того, что они неверные, также являются лицемерами. Они много проповедуют и морализируют против прелюбодеяния во имя своего бога, но, тем не менее, они не колеблясь попадают в запретное, когда их искушают. — Калил читал лекцию с самодовольным выражением лица. На этот раз Джаде обрела голос. — Да, хорошо, хотя это может быть правдой, дело в том, что мужчине не нужно брать более одного партнера, чтобы разделить такие привязанности. Кроме того, я не вернулась, чтобы говорить об этом, потому что мне есть что сказать.— Он посмотрел на нее взглядом иррационального замешательства и полностью проигнорировал ее последнее предложение. — А почему бы и нет? Если у мужчины есть поддерживающая экономика и сердце, достаточно большое, чтобы делиться с его женами, почему ему следует отказывать в любви к ним?

— Поскольку это вызовет у них ревность, независимо от того, насколько вы уравняете свою любовь и внимание к каждой, это в конечном итоге приведет к осложнениям. Что ж, если они так вас любят.— Она ответила с большим унижением,— И теперь я спрашиваю вас, если женщина должна обладать такой приятной экономностью и любовью делиться, почему ей следует пренебрегать этим?

— Ла! Женщина не могла бы иметь такое финансовое положение сама по себе, и ее сердце было бы слишком уязвимо, чтобы в равной степени дать ей тепло. Почему, посмотрите на себя! Я не вижу, чтобы вы были настолько экономны в одиночестве, чтобы даже поддерживать его. Партнёр, а что касается вашего сердца… ну, очевидно, что оно слишком сильно ведомо импульсами,— Голос исходил от человека, сидящего рядом с тем, кто опирался на палатку. Жаде уже собиралась высказать свое мнение, когда ее прервали. — Этого вполне достаточно!— Сказал старый, но твердый голос, лицо которого теперь улыбалось ей,— Не обращай на них внимания, дитя - особенно на Калила, который злится только из-за того, что ты отвергла его… снова,— Калил сердито нахмурился,— А теперь, Жаде, расскажи нам, что ты пришла сказать.

Старший мужчина с улыбающимися глазами нежно положил руки ей на плечи.

— Эбботт-Гамаль, я пришла, чтобы рассказать вам все, — сказала она, глядя на Калила, — что я ухожу. — Разве ты не гений, конечно, ты уедешь вместе с караваном на следующую остановку! — Это исходило от ?наклонившегося? человека. В караване почти сразу же разразился смех, за исключением Эбботт-Гамаля.