Последнее желание 7 (1/1)

Сегодня у меня день рождения. Двадцать шесть лет. Симон принес завтрак в постель с экзотической синей розой в стакане. Мне безумно приятно и немного грустно. Грустно, что наше время почти закончилось… Мой любовник не оставляет меня ни на минуту, везде ходим вместе словно связанные.В моей еде теперь всегда присутствует успокоительное, Симон думает, я не в курсе, но еще месяц назад случайно увидел, как он подсыпает его в мою чашку. Темно-красный бутылек с характерной надписью, ни с чем не спутаешь. Я пью, ем и ничего не спрашиваю, ему так спокойнее, да и моим издерганным нервам тоже. Теперь хоть высыпаюсь по ночам.— Завтракай и одевайся, я хочу сходить с тобой туда, где сбываются мечты и вся жизнь, кажется, простой и понятной. – Симон загадочно улыбается и не спеша, задернув халат, уходит на кухню.Еда очень вкусная и легкая, справляюсь за десять минут. Отставляю поднос и топаю в ванну, нехитрые утренние процедуры окончательно изгоняют с меня остатки сна. Интересно, что он придумал? Куда меня поведет? Я уже понял, что с ним ничего нельзя загадывать.

Непредсказуемый мой. Теплая улыбка, помимо воли трогает губы.

Я вспоминаю, как мы, в одной связке, прыгнули с парашютом. Мне было страшно до оторопи, но безумство свободного полета того стоило. Дикий восторг и адреналин в крови, ветер в ушах и мои дикие вопли, сначала просто от страха, а потом от пьянящего чувства свободы. А Симон ржал над ухом, как ненормальный, судя по всему, для него это был явно не первый прыжок. Незабываемые ощущения.— Ты там не утонул, радость моя? – обеспокоенный голос выдергивает меня из воспоминаний.— Уже выхожу, – последний раз вытираюсь полотенцем и покидаю ванну.Симон уже одет, ждет меня сидя в мягком кресле около окна. Ему очень идет синяя рубашка и светло-серые брюки, пиджак небрежно накинут на спинку упомянутой мебели. Волосы он заплел в косицу и перетянул шнурком, несколько непослушных черных прядок обрамляют лицо. Серые глаза из-под полуопущенных ресниц наблюдают за мной.Я совершенно не стесняюсь, скидываю халат, ткань, шурша, опускается на пол. Открываю шкаф, роюсь в вещах, наконец, выбираю синие узкие джинсы и бордовую водолазку с широким воротом и черными рисунками на спине и груди, натягиваю все, белья не ношу уже давно. Все это время, я чувствую, как Симон следит за моими движениями, его обжигающие взгляды гуляют по моему телу. Закончив одеваться, я встречаюсь с ним глазами и улыбаюсь.— Я готов.

— Хорошо, тогда пошли. – И он встает с кресла, подхватывает пиджак.Мы мчимся по городу на серебристой машине и почти не разговариваем, только переглядываемся иногда. В последнее время мы мало говорим, это стало как-то не нужно, понимаем друг друга без слов, достаточно прикосновений, взглядов, улыбок.Когда мы останавливаемся, я недоуменно хлопаю глазами в безграничном удивлении. Он привез меня в парк развлечений? Кругом шум, гам и полно смеющихся детей с мамашами. Непрерывно раздается веселый смех и довольные писки с аттракционов. Я в шоке. Не был в таком месте с детсадовского возраста.Симон улыбается и нетерпеливо тянет меня за собой, да я попал, все закручивается в разноцветном вихре давно забытых ощущений. Мы едим сахарную вату и катаемся на крутых горках, сам не замечаю когда начинаю смеяться и орать, ухая с очередного обрыва. Потом мороженое, которое я слизываю украдкой с его губ, а он краснеет под моим взглядом. Карусели, вышибающие дух, где мы весело смеёмся и машем руками, а детки смотрят на двух взрослых дяденек и наверно думают, что мы сбежали из дурдома. Потом тир, Симон выиграл мне огромного плюшевого медведя, а я узнал, что он отлично стреляет. Небольшой перекус в кафешке, где мы кормили друг друга тортом. Мне невыносимо хотелось поцеловать его в засос, но кругом были дети, и между нами только искры проскальзывали от напряжения.

Пожирая меня голодными глазами, Симон потащил нас с медведем на колесо обозрения. В кабинке нужно было сидеть напротив друг друга, но места было мало, наклонившись, мы могли целоваться. Вот тут мы оторвались по полной! Не прикасаясь руками, только губами и языком, мы медленно с упоением ласкались. Жаркая продолжительная борьба разливалась томным наслаждением по моему телу. Симон жадно пил мои тихие стоны, наши вздохи смешивались. Я вцепился в сидение руками, мне так хотелось забраться к нему на колени, потереться всем телом, почувствовать тепло его кожи, вдохнуть аромат волос и от невозможности сделать это, сносило крышу. Горячие, смелые губы, гибкий настойчивый и бесстыжий язык. Тяжелое сбившееся дыхание, сердце бьется в сумасшедшем ритме. В глазах темнеет от страсти, в паху давно ноет и пульсирует возбужденный член. С трудом отрываемся друг от друга и понимаем, что скоро на выход. Хорошо у Симона не очень узкие брюки, а у меня есть здоровенная мягкая игрушка, которую можно прижать к себе и скрыть возбуждение.Раскрасневшиеся, с глупыми улыбками на лицах мы выползаем из парка, почти вприпрыжку бежим к стоянке машин, не сговариваясь, залезаем на заднее сидение. Медведь летит на сиденье водителя, а я седлаю бедра Симона, беру его лицо в ладони и целую, кусаю его сладкие губы. Он отвечает со звериным рычанием, одной рукой притягивая меня к себе за затылок, другой задирает водолазку, ладонью обжигая кожу.Не могу больше! Неловкими от возбуждения пальцами мы пытаемся расстегнуть штаны друг у друга, не прерывая поцелуя. Дьявол! Чуть не вырываю молнию с мясом. Наконец ладони накрывают горячую плоть, руки в едином ритме двигаются, даря наслаждение. Вот так, вместе, не разъединяя губ, сплетая языки, дрочим, наращивая темп. Хриплые стоны. Его? Мои? Без разницы…

Пожар внутри бушует…

пожар внутри…

пожар…

Кажется, я отключился на мгновенье. Дрожу, уткнувшись в шею любимого, пальцы липкие от спермы.— Понравилась прогулка?— интимный шепот на ухо.— Охрененно, — хрипло выдаю я и провожу языком по шее Симона, он чуть дергается. – Хочу продолжить, но только в нашей спальне.— Как пожелаешь.Доехали до дома в рекордные сроки, Симон гнал машину на предельной скорости, улыбался как сумасшедший и лез целоваться на каждом светофоре.

В доме, который мы снимали, была огромная ванна, еще на пороге начали срывать с себя одежду.В моей голове только одна мысль, как же хорошо с любимым, я тону в его глазах, наслаждаюсь теплой шелковой кожей, перебираю пальцами намокшие волосы. Смотрю на него, хочу запомнить мельчайшие черточки, брови вразлет, между ними небольшая складочка. Красивый нос, щеки, высокие скулы, тонкие губы, которые в последнее время всегда складываются в печальную улыбку. Упрямый подбородок, длинная сильная шея. Веду намыленными руками вниз, упругие мышцы перекатываются под ладонями. Поджарый живот, темная дорожка волосков в паху. Спускаю руки ниже, глажу возбужденную плоть. Симон обнимает меня, целует очень нежно, гладит по спине, струи воды падают на нас сверху, смывая пену. Я неторопливо глажу его бока ладонями, облизываю соски по очереди, прихватывая губами кожу, спускаюсь поцелуями к животу, опускаюсь на колени и вжимаюсь щекой в его пах. Ладони забираются мне в волосы, он тихо охает, когда я облизываю головку его члена. Губами обхватываю ствол и вбираю до конца, лаская языком. Помогаю себе руками, двигаюсь плавно и настойчиво, чувствуя губами и языком набухающие вены, ласкаю головку, посасывая. Слышу громкий стон, и пальцы вцепляются сильнее в мои волосы, но я никуда не спешу. Продолжаю изысканную пытку, Симон не выдерживает, подается бедрами навстречу, задавая темп, шепчет бессвязные глупости и трахает меня в рот. Я сжимаю губы плотнее, чувствуя скорую разрядку, он протяжно вскрикивает и кончает. Проглатываю вязкое солоноватое семя. Любовник отрывает меня за волосы от своего паха, наклоняется и целует глубоко, слизывая с губ вкус собственного оргазма. Вот и помылись.В паху настойчиво ноет, напоминая мне, что я еще не кончил вообще-то. Тянусь рукой, собираясь разрядить обстановку, так сказать, но мои поползновения пресекают. Симон тянет меня из ванны, мы даже не вытираемся, ласкаемся, пятясь к кровати. Падаем, я оказываюсь на Симоне сверху, я жду, когда он перекатится и окажется надо мной, но меня ожидает сюрприз. Это сероглазое чудо раздвигает ноги и обвивается вокруг меня, такой жест понять неправильно невозможно, но я все равно смотрю в его глаза, хочу подтверждения. Никогда раньше мы не менялись ролями.— Давай же Ё, хочу тебя, — целует смешно в нос и шепчет, — смазка под подушкой. – А в лукавых глазах только желание и доверие.Все сомнения разом вылетают из головы, меня хотят, мне доверяют и это восхитительно. Сумбурно чертыхаюсь, нашаривая заветный тюбик, тихий смех вызывает стаю мурашек.Растягиваю Симона медленно, наблюдая за реакцией, он шипит и извивается, но вот пальцы обнаруживают заветную точку и парень подо мной протяжно стонет. Усмехаюсь, знаю по себе как это. Смазываю себя и начинаю входить, осторожно, но он все равно сжимает простыни в кулаках и матерится сквозь зубы. Потерпи чуть—чуть. Кажется, я это вслух сказал.Замираю, хочется двигаться, вдалбливаться в горячую сжимающую меня плоть, но нельзя. Выдыхаю сквозь зубы, смотрю в серые глаза, провожу пальцем по сжатым губам, влажный язык мазнул по подушечкам пальцев, жар растекается по всему телу, я делаю первое движение. Как же хорошо, растворяемся в движениях безумно сладких, долгих. Симон притягивает меня за шею, целует, наши языки танцуют в такт движениям тел. Он шепчет моё имя снова и снова, его член трется между нашими телами, я уже вгоняю себя резко и быстро в разгоряченное тело. Он кончает первым, расплескивая жемчужные капли по смуглой коже, я следом, в изнеможении падая всей тушкой на него.— Люблю тебя Ё, — еле слышный шепот и ладони гладят вспотевшую спину, — верь мне, и я не подведу, — его губы около самого уха, касаются мочки.У меня ощущение, что он говорит сейчас очень важное, не про любовь, а про доверие. Он теперь часто повторяет эти слова, словно стремится убедить меня в чем-то, о чем нельзя говорить. Прижимаюсь к нему теснее, такой горячий, сильный, мой… хотя бы сейчас.Впереди осталась неделя моей жизни, и я знаю, как хочу провести её.