prologue: the bloodline of the dark architect (1/1)

***Лунный свет заливает заросли хвойного леса, оставляя в повеление тени своды внушительных размеров устрашающего внешним видом Министерского здания и купола чёрной церкви. За её широкими стенами, там, вдалеке, виднеется озеро, в которое расплавленным звёздным сиянием падает сбегающий со склона ручей. Всё кругом проникнуто тишиной, едва-едва нарушаемой запоздалым карканьем полуночных воронов и отголосками песнопений, с особым потчётом отданных Дьяволу.Подворье Духовенства и высящийся суровым монолитным гигантом лес, закрывающий то ото всех земных прозябших ветров, выглядит мирно и даже вполне безмятежно, если не учитывать наводящую фату мрака, улёгшуюся полупризрачным шёлком на шпили и кресты, острые верхушки сосен и надгробия могил давно полёгших в землю богоотступников.Некто в длинных тёмных одеяниях шагает по высокой траве, прытко и сноровисто проскальзывая между деревьями.Ещё около двух часов назад по дорожкам, бережно выложенным камнем, твёрдо барабанил унылый серый дождь, струящийся по черепице тёмных крыш, сбегающий каплями росы со спин демонических существ, украшающих своим присутствием каждую кровлю здесь. Воздух до сих пор разряжённый и безупречно чистый, что заставляет идущего остановиться в тени могучих, раскидистых ветвей и вдохнуть полной грудью, слегка прищуриваясь от неги и блаженства, прислушиваясь к хору. Ноздри щекочет терпкий, и в то же время, по-нежному приглушённый запах ладана. Проникший через подлесок восточный ночной ветерок ласково треплет подол мантии своего запоздалого гостя.Облелеянный сумраком, мужчина наконец приоткрывает разные глаза, поблёскивающие игривой, лукавой хитринкою. Следом за ним неспешно ступает ещё один странник ночи?— и останавливается совсем неподалёку от своего предшественника. Несущий в руках свечу, он деловито оглядывается по сторонам и бросает взгляд таких же разных глаз в сторону Министерских сводов. В тусклом, серебристом сиянии луны едва-едва угадываются его массивные очертания, однако несметное множество обращённых к земле крестов лишь отливает золотом-серебром в его рассеянных лучах. Веет прохладой.—?Что ты хочешь сказать мне этим, отец Рэмирус? —?тихо, добротно усмехаясь, нарушает стойкое молчание шествующий впереди. Его взгляд помутнён пеленой некоего страдания, однако всё ещё внушителен, мудр и проникновенно холоден. Мужчина оборачивается через плечо, покашиваясь назад, дабы запечатлеть своего спутника. Тот покорно опускает голову, давая волю лёгкой улыбке покрасоваться на его бледном лице, всё ещё не опробовшем вкуса чёрно-белой краски. Сию секунду приподнимаясь и вытягиваясь с гордостью по струнке, праведник Тьмы делает шаг вперёд.—?Мы наконец-то можем увидеть Ваших будущих наследников, Папа Аристедес,?— вновь кланяется в пояс названный Рэмирусом мужчина,?— я сожалею о гибели Вашего родного сына.Шестой оторопевает, чувствуя, как всё его умиротворение пронизывается острой джигой-иглой и иллюзия трепетного сновидения мгновение за мгновением расстаивает, оставляя лишь мягкое послевкусие. Он хмуро опускает потускневший взгляд, а после переводит его в глубь столь же блёклого тумана, выдыхая.—?Quem Diabolu diligunt, adolescens moritur.—?Сontingit, sicut hic,?— тихо, соболезнующе роняет Рэмирус, не теряя лица и прямого стана,?— но мы не должны отчаиваться. Ты же знаешь, братец, скоро моя заря догорит,?— разноглазый медленно подходит к собеседнику и останавливается сбоку от него, прожигая горящим взглядом высящиеся купола церкви. Хор отзвуком сопровождает его слова,?— но ты не должен отчаиваться. Воспитай моих детей, как своих. Мы с тобой одной крови. Передай им моё имя In Pectorе. Следом за мной уйдёшь и ты, и тогда наши корни должны будут дать начало новой династии. Воспитай их, как своих детей. Я буду несоизмеримо благодарен тебе.—?Я воспитаю их, Рэмирус,?— твёрдо даёт клятву Аристедес Шестой, несмотря на то, что сердце его тревожно ёкает, он сдержанно улыбается. Совсем скоро ему позволят навестить мать его племянников, набирающуюся сил в своих покоях,?— оба мальчика здоровы?—?Да, Папа Аристедес, здоровы и красивы. Активны и полны сил. Оба имеют гетерохромию. Никто и подозревать не станет о том, что это не Ваши родные дети, —?праведник Тьмы покорно склоняет тяжёлую голову и выдыхает:?— особенно если учесть факт того, что совсем скоро меня не станет.Темноволосый мужчина в роскошно вышитой чёрной мантии поднимает глаза к небу, вглядываясь в бесчисленные россыпи звёзд, отражающиеся в его мраморном оке.—?Пригляди за нами, Рэмирус.—?Можешь не сомневаться в моей близости,?— ласково усмехаясь, тот похлопывает ересиарха по спине рукою дружески, не боясь неформальности. Их сковал лес, и кругом никого нет, лишь изредка стрекочет мелкая живность в траве и шуршат листья плакучей ивы в дремучих садах Духовенства,?— и в том, что совсем скоро мы станем свободными. Я верю: вслед за нашей эпохой придёт эпоха возрождения. Осталось подождать совсем немного. Я чувствую значимые перемены.—?Хочешь сказать, время пришло? —?вопросительно склоняет голову Аристедес, прислушиваясь к загадочной братской речи. Что он имеет в виду?—?Жди новостей,?— мурлыкает тот с лукавинкой,?— я более, чем уверен, что они тебе понравятся.—?Ты всегда любил мутить воду, как я вижу,?— качает головой Шестой и продолжает свой ход через подворье, тенью выскальзывая на открытую местность и осматриваясь. Рэмирус продвигается за ним шаг в шаг, и вдвоём они следуют к Министерским сводам.—?Согласен, я безнадёжен. Вы готовы, Господин?—?Готов,?— выдыхает разноглазый и тупится, несколько переживая в предвкушении встречи с новорожденными племянниками и их матерью,?— веди.И две тени растворяются в ночной дымке, как тяжёлые ноты мрачных песнопений, утопающие в рвущихся наружу молитвах.