80 на 20 (1/1)

Когда дверь захлопывается, комната под номером четыре погружается в тишину. Непривычно так, что режет слух. И Юнги не двигается, вслушиваясь в тяжёлые шаги за дверью и блаженно прикрывая глаза.Рассвет.Значит, всё закончилось.Кто-то тихо приоткрывает дверь, и Юнги даже не смотрит в ту сторону, лишь несмело поднимая веки, чтобы уставиться в потолок, покрытый трещинами. Каждый раз он думает, что потолок скоро упадёт. А может, даже и надеется на это, но ничего не происходит. Всё так же, как вчера. И так же, как год назад. И даже, как почти два.Юнги не знает, правильно ли поступает, когда кто-то звенит небольшим ключом у него над ухом и щёлкает наручниками. Не смотрит, только благодарно кивает, выдавливая дежурную улыбку и приподнимаясь на локтях. Он обречённо шипит: ?Не трогай?, когда холодные пальцы касаются покрасневшего плеча, дай Бог, чтобы не вывихнутого, потому что двигать им реально больно.?Производственная травма?,?— успокаивает себя, слыша шаги и хлопок двери, и тянется за небольшими бумажками на прикроватной тумбочке. И он рад бы психануть, порвать их и послать всё к чертям собачим, если не дальше. Но не может. Глотает таблетку обезболивающего на голодный желудок, тянется к своим вещам, аккуратно сложенным на стуле у дальней стены. Первым делом вытаскивает из кармана телефон, всматривается в пропущенные вызовы и ловит себя на мысли, что даже это он делает на автомате. Смеётся, закидывает в рот неприятно обжигающую жвачку, пахнущую мятой и ещё какой-то морозной хренью, и одевается, сожалея только о том, что не успеет переодеться, и надеясь, что мама подумает, будто у него целый вагон таких вот одинаковых рубашек.Он снова улыбается, грустно давит в себе отвращение, засовывает в карман всё честно заработанное и немного украденное у заведения, чей стабильный доход на половину зависит от этих маленьких бумажек, именуемых чеками, которые Юнги с силой сжимает в руке, проходя мимо расчётной кассы. 80 на 20. Сегодня ему такая перспектива совсем не греет душу. Ему многого не хватает, чтобы обеспечить жизнь и себе, и близким. И эти ?двадцать? медленно убивают его, ломая все кости. Хоть он и понимает, что уже сегодня вечером ему придётся ответить за свой поступок, но не может поступить иначе.Уже в больнице, стоя в отвратительно белом коридоре рядом со всхлипывающей матерью и слушая бесконечный монолог доктора, он точно знает, что сегодня готов даже распрощаться с жизнью. Готов продать все свои органы разом, только вот никто не берёт, потому что ?бракованное? и ?не подлежит? из-за слишком хорошей жизни. Из-за сигарет, будь они прокляты. Из-за алкоголя, блять, который иногда помогал ему забыться. Всё из-за плохого режима. Из-за недосыпа. Из-за недоедания. Другого способа заработать быстро он просто не знает. Юнги хватается за волосы обеими ладонями, когда слышит страшные слова и количество нулей на конце. Он стыдливо тянет рукава рубашки ещё больше вниз, скрывая покрасневшие запястья. Смотрит на доктора невидящим взглядом и готов упасть к нему в колени, только бы ?неделя? времени превратилась хотя бы в ?месяц?.Мать плачет и хватается за его руки, и он чувствует дьявольское дежавю, когда безуспешно пытается её успокоить. И у него ведь нервы не стальные. И он ведь тоже человек. И ему ведь тоже больно смотреть на всё это и понимать, что либо он найдёт деньги на операцию и Минхи когда-нибудь сможет встать на ноги, либо он сейчас позволит себе слабость и сдастся, навсегда приковывая своего ангелочка к инвалидному креслу. И, конечно же, он выбирает первое. Бессильно падает на стул в коридоре и сосредоточенно потирает ноющие запястья, чувствуя на себе чей-то взгляд, но даже не поднимая головы.—?Куда ты смотришь, Йевон? —?окликивает девушку знакомый голос, и она вздрагивает, поворачиваясь к своему сводному брату. —?Что-то интересное увидела?Она растерянно бросает взгляд через плечо, замечая, как черноволосый парень на том конце коридора откидывается на спинку стула, устало прикрывая глаза и наверняка думая о чём-то своём.—?Показалось,?— отмахивается она, следуя за братом к лифту, и оборачивается снова, вот только парня там больше нет. И она грустно вздыхает, понимая, что это вполне мог быть и не он.В гнетущей тишине они проезжают два этажа вверх на лифте, и створки не спеша разъезжаются в стороны, впуская в стерильный коридор, где неприятно пахнет дезинфицирующими средствами. Йевон двигается вперёд, взглядом выискивая нужную палату, и останавливается на секунду перед дверью, чтобы перевести дыхание.—?Папа! —?восклицает девушка, проходя в палату, и тут же бросается на шею мужчине в больничной пижаме. —?Ты так напугал меня,?— хнычет, утыкаясь ему в грудь.—?Здравствуй, отец,?— хмуро произносит парень, и Йевон хмыкает еле слышно. Отец! Грудь начинает разрывать смех, но она сдерживается.Молча наблюдает, как брат подходит ближе и присаживается на небольшой стул у кровати, ставя на столик рядом корзину с фруктами.—?Не стоило, Намджун, я ведь здесь ненадолго,?— произносит отец и пытается приподняться немного, чтобы сесть поудобнее.—?Да мне несложно,?— улыбается тот, демонстрируя ямочки на щеках и прищуривая свои раскосые глаза.—?Ну да, а как же! —?хмыкает Йевон, стараясь подавить в себе ухмылку, адресованную брату. —?Мамочка послала, небось?Она видит, как в глазах Джуна вспыхивает опасный огонь, и окидывает его презрительным взглядом. Тот шипит в ответ и стискивает руку в кулак, еле сдерживаясь, чтобы не замахнуться.—?А ну прекрати сейчас же! —?прикрикивает отец, грозно взирая на дочь. —?Что я тебе говорил об этом? Он твой брат, извинись перед ним.—?Пап! —?возмущается она, понимая, что проигрывает. —?Да ты знаешь, что он сделал? —?выпаливает сгоряча и замолкает, потупив взгляд.—?И что же он сделал? —?тяжёлым грузом повисает в воздухе.Йевон кусает свои губы, складывает их в тонкую линию и недовольно пялится на брата. Тот только усмехается, зная, что она ничего не скажет, и пронизывает её фигуру оценивающим взглядом. Весело ему! ?Ублюдок?,?— проносится в голове, когда она выбегает из палаты, громко хлопая дверью и оставляя отца в неведении.—?Она просто не привыкла ещё,?— слышит фразу Намджуна напоследок и громко фыркает, прислоняясь к стене спиной.Восстановив дыхание и хоть как-то расставив мысли по полочкам, она двигается дальше по коридору ?просто куда-то?. Сворачивает на лестницу, думая, что это поможет немного успокоиться и выкинуть из головы ненужные мысли. Медленно спускается, ладонью ведя по перилам и внимательно рассматривая ступеньки под ногами. Слышит откуда-то снизу голоса и чувствует неприятный запах сигарет. Мужчина и женщина ругаются, что-то выясняют, и Йевон застывает на верхней ступеньке, размышляя о том, стоит ли пойти дальше. Делает несколько шагов вниз и видит того парня, с которым она недавно якобы ходила на свидание.Он нервно курит, зажимая в руках фильтр сигареты, и она замечает, что его трясёт. Нехило так, что даже зубы, кажется, стучат. Он плохо стоит на ногах, прислоняется к стене спиной, выпуская дым куда-то вверх. Прямо над ним висит знак ?Не курить?, но, кажется, он его игнорирует. Женщина что-то говорит ему, почти ругает, складывая руки на груди. Йевон даже думает, что это его старшая сестра, пока она не тянется к нему за поцелуем и не вкладывает в его раскрытую ладошку несколько крупных купюр, которые падают на пол, разлетаясь.Женщина уходит, громко стуча каблуками, а парень опускается на пол, собирая несгибающимися пальцами деньги, и даже не морщится. Йевон решает, что уже можно выйти из своего укрытия, и неспешно спускается, останавливаясь возле него всего на мгновение, чтобы прошептать: ?Бросал бы ты это дело?.Юнги отчаянно смеётся ей вслед и ударяет стену позади, вскрикивая от боли в плече. Безысходность сдавливает грудь острым поясом ощущений.Бросал бы ты это дело!Она будто плюнула в душу и ушла. Конечно же, ему плевать и всё такое. Но это так отвратительно － чувствовать себя ничтожеством. Он смотрит на деньги в своих руках и осторожно прячет в карман. Снова давит в себе гордость или что-то подобное, комом вставшее в горле. ?Какая гордость, малыш? Ты уже на дне?,?— шепчет внутренний голос, и Юнги слабо кивает ему, соглашаясь.Он давно уже забыл значение этого слова, так почему вспомнил об этом сейчас?Юнги тушит сигарету носком собственных кроссовок и двигается наверх. Он будто насквозь уже пропитался лекарствами и прочей медицинской хренью, пока бегал по всей больнице в поисках доктора. И договорился. Несколько дней отсрочки. Если он доживёт до завтра, то постарается, конечно, как можно скорее найти оставшуюся сумму. А если не доживёт, то будет очень жаль. Потому что на похороны ему уж точно не хватит. Он грустно усмехается, когда чувствует вибрацию в кармане и поднимает трубку:—?Да, Тэ,?— устало выдыхает, вслушиваясь в голос на том конце. —?Нет, я не дома,?— отвечает, надеясь, что друг не спросит, где. А тот и не спрашивает. —?Поел,?— отвечает, чувствуя себя как на допросе, но в глубине души радуясь такой заботе. —?Блять, какого хрена ты звонишь? Если это всё, что ты хотел спросить, то я занят сейчас,?— понимает, что слишком резок, и слышит в голосе друга обиду. —?Прости. Ты, кстати, Чимина не видел? Сегодня последний день.Тяжело вздохнув, он чувствует тревогу и выходит из больницы на улицу. Сегодня теплее, чем вчера, но всё же прохладно. Если с деньгами он всё решит в ближайшие сутки, то проблем будет гораздо меньше. После операции нужна реабилитация, но он считает, что об этом можно подумать немного позже. И сейчас в его сознание снова проникает вопрос о том, что Чимин может не выполнить сегодня заказ и тогда останется здесь надолго. Потому что отсюда так просто не уходят, Юнги знает это, поэтому помогает другу. Вот только если сегодня ничего не выгорит, Чимину придётся смириться. А Юнги понимает, что друг этого не выдержит. Он уже и так порядком сломался. Чимина подкосила смерть матери, и теперь он не видел смысла дальше заниматься этой хренью. Потому что ему деньги теперь были не нужны. Юнги несмело набирает номер диспетчерской клуба и спрашивает о том, осведомился ли Чимин о заказе, и понимает, что тот не собирался его выполнять, если не отметился за полдня. Так у них было заведено.Юнги не совсем понимает, что делает, когда просит дать ему этот заказ, ссылаясь на то, что очень срочно нужны деньги. Они ему и вправду нужны, только вот он думал о том, чтобы поспать хоть пару часов перед сменой.Кажется, не выйдет. Он просит скинуть ему реквизиты сообщением и благодарит девушку за понимание, зная, что потом ей это боком вылезет, когда хозяйка узнает. Но он не рискует звонить ей, благодаря уже за то, что одолжила несколько сотен миллионов вон, когда он решился набрать её от отчаяния. Какая разница, какими будут условия, если деньги уже аккуратно лежат в кармане? Так он думает, когда открывает сообщение, внимательно всматриваясь в адрес, куда ему нужно будет подъехать и во сколько.У него есть сорок минут, и он на всех парах мчится домой, чтобы смыть с себя этот день и, может, выпить немного для храбрости.