Собственно история... (2/2)

Эта история началась почти год назад. Тогда лил сильный дождь, что в этих местах в июле не редкость. В тот день, как и вовсе остальные дни удача не была благосклонна к Евгению. Его избили, хоть он и пытался избежать этого, привычно игнорируя все провокации. Он знал, что был слаб, и всеми возможными способами увиливал от драк. Но в тот раз не сложилось. Он вымок до нитки, ссадины и ушибы неприятно саднило, и он не был до конца уверен насчет целостности своих почек или скажем селезенки. Все чего ему хотелось - очутиться дома в дали от всего этого – своей беспомощности, никчемности и этого жестокого мира постоянно напоминающего ему об этом.

Тогда-то он и встретил её. Она стояла посреди дороги на перекрестке, оглушенная гулом недовольных машин и смотрела на огни ночного города. Длинные волосы, напившись влаги, казались рыжими, а легкое белое платье жадно облепило хрупкую фигурку, недвусмысленно раскрывая все её секреты. Она была той, о ком говорят – сказочно красива. Точнее она была красива той красотой, о которой говорят не от мира сего. Её кожа была болезненно зеленоватого оттенка, но это ничуть не портило её красоты, наоборот делало какой-то неземной и невероятно притягательной. Густые ресницы, голубые глаза, тонкая линия светлых бровей и правильные черты лица.

Да, Женя влюбился в нее как глупый мальчишка, едва увидев там на перекрестке. И естественно ринулся ей на встречу. Правда, когда он приблизился к ней и смог взглянуть в её невероятные лазурные глаза, слова и мысли куда-то улетучились, осталась лишь она. И она спасла его, улыбнувшись и потянув за руку, прочь с дороги. И он последовал за ней, боясь вздохнуть или моргнуть, боясь, что это лишь видение, спугнуть его своей грубой неловкостью.

И, тем не менее, она продолжала идти вперед. Когда они увязли в очередной луже, Женя заметил, что девушка была босиком, но её это ничуть не смущало, и он решил, что его тоже. Он не видел ничего вокруг, кроме тоненькой спины, что звала за собой и не чувствовал ничего, кроме худенькой руки, что вела его вперед. Они неожиданно остановились на рынке в рыбном ряду. Её холодные тоненькие пальчики скользнули по обезглавленным трупикам, выставленным на продажу. Едва различимый вздох и они двинулись дальше. Шли ровно до тех пор, пока тихая гитарная мелодия не остановила их.Она выпустила его руку и обеими ладонями зажала себе рот. Ей понравилась музыка, но Женя никак не мог вспомнить, что это была за мелодия. Он помнил лишь восторг на её лице, её улыбку и приглашение. Да, и танец, их первый танец. Танцор из Жени никудышный, но его партнерша умело направляла, не давая опозориться.

А дальше снова каламбур огней и мост. Они стоящие на мосту, мимо лениво плелись машины, лил дождь и тут она заговорила. - Как твое имя? – её голос, слаще музыки или каких пирожных. - Женя, - едва мог выдохнуть он, полностью поддавшись её страшным чарам. - Женя, - будто пробуя на вкус, пропела она, - не стоит так просто открывать свое имя незнакомцам. А если бы я была колдуньей? Добром бы это не кончилось, - нахмурилась она, как если бы такая несуразица её действительно волновала. - Ну, ты ведь не колдунья и не причинишь мне вреда? – Глупо улыбался он в ответ. - Нет, не колдунья, - звонко рассмеялась она, но, резко себя оборвав, продолжила слишком серьезно, чтобы расценивать её слова как шутку, - а причиню ли я тебе вред будет зависеть только от твоего ответа, - тонкие холодные пальчики убрали мокрые пряди с его лица. - Тогда, спрашивай, - в тот момент Женя не верил, что может умереть, хотя действительно следовало. Следовало бежать оттуда как можно дальше, и кричать во все горло, моля о помощи, но современные люди не верят сказкам. - Согласен ли ты, Евгений, заключить со мной контракт? – Женя хотел было согласиться, но тонкий пальчик накрыл его губы, а девушка продолжила. – Согласен ли ты, целый год заботится обо мне? Кормить меня, одевать и баловать? Согласен ли ты отпускать меня и терпеть меня? Согласен ли ты не влюбиться в меня? Согласен ли ты следить, чтобы и капля крови человеческой не коснулась губ моих?Он слушал, как завороженный. Слушал, но не слышал. В конце концов, все, что он мог – лишь согласно кивнуть. Тогда она вырвала свой длинный тоненький волосок и обвязала его вокруг своего запястья. - Эй, смертный, если нарушишь уговор, защекочу до смерти и на дно морское утащу, - хоть и сказала она это серьезно, но понимала, что её не поймут. Женя мог лишь глупо улыбаться в ответ. Тогда она закрепила свой волос на его запястье, и он растаял, оставляя на руках следы, напоминающие браслеты, - ну, веди меня в свой дворец! Да, и зови меня Рин.Следующим утром Женя думал, что то было прекрасным сном, но ошибался. Его Рин сладко спала под боком. Все такая же холодная и неземная. Даже во сне она была похожа на ангела. Волосы у нее оказались светло-русые, вьющиеся легкими, невесомыми волнами.

Его совершенно не интересовало, как такое могло случиться, что столь прелестное создание оказалось в постели отбившегося от рук чудовища вроде него. Ведь он прекрасно представлял, что из себя представляет. Он не как не тянул на главного героя её романа, но готов был забыть об этом и позволить использовать себя. Готов был играть в любые игры по любым её правилам, лишь бы удержать её чуточку дольше.И она не уходила. Каждый вечер она забиралась на его кровать и пристраивалась своей холодной щечкой на его груди. Иногда она говорила, что стук его сердца – самая прекрасная музыка, какую она только слышала, а он таял от такой явной лести, хотя она как всегда говорила всерьез. Каждое утро она просыпалась и дарила ему свою улыбку. Они почти не разговаривали, но те редкие фразы, которыми она его баловала, дарили неземное блаженство.

К хозяйству Рин была совершенно непригодна, не знала практически ни чего об окружающем мире, но Женя не делал из этого проблему. Это незначительная цена за то счастье, что она дарила ему одним своим присутствием. Она быстро схватывала и всему училась, так что скоро, приходя с работы, он мог побаловать себя её стряпней, и она значительно превосходила его собственные жалкие кулинарные потуги. Вечерами он учил её читать и писать, а она, как ребенок забиралась в постель с Жюль Верном, требуя чтения.Разобравшись с устройством компьютера, она прослушала все песни, до которых только могла добраться. И потому как над её носиком собирались морщинки, можно было понять, что клубняк, реп и некоторые подвиды рока попали в её не милость. А в дождливые дни она рвалась на улицу.

В первый раз Женя безумно испугался. Бродил до самого утра, пытаясь отыскать её, пока она сама не пришла за ним. На следующее утро он заболел. Жар, кашель, слабость. Она погладила его по голове, и он провалился в сон без сновидений - проснулся уже здоровым. Но его жизнь была как в тумане, а подобное – само собой разумеющимся. А еще вечерами они танцевали, и он даже стал неплохо вальсировать, а их танго было на уровне профессионалов.А осенью Женя вернулся в универ. Обновленный, но все еще не достаточно. Да, он все еще был бледным серым хмырем, но самым счастливым хмырем на свете. Его все еще унижали, но это не имело значения, ведь она выбрала его, а не их. Его, а не глупых, озлобленных на мир несчастных людишек, самоутверждающихся за счет слабейшего. И вот тогда она пришла за ним. Черное пальто, синие джинсы, золотистый шлейф волнистых волос и пестрый букет из кленовых листьев. - Жень, а давай сделаем икебаны! Надо же чем-то украсить твою берлогу….Её невинное желание быть ближе к нему изменило все. Нужно было беречь её, держать подальше от чужих жадных глаз сделать только своей. Но, чтобы удержать воду, её нужно заморозить. А лед – это смерть.Женя вмиг сделался самым популярным парнем и его обязали устроить вечеринку. Все они просто алчно рвались к ней. Но он был слеп, а она слишком наивна. И к чему все это привело?Нет. Сначала все было здорово. Жене, наивному идиоту, даже понравилось то, что люди потянулись к нему. Такие веселые, шумные, добрые. Рин тоже была счастлива. Смеялась и танцевала больше обычного. Её неразговорчивость никого не смущала, все были заняты её таинственной красотой. Но Женя успел полюбить её по-настоящему, не туманный мираж, но наивную, доверчивую девушку, живущую музыкой и танцами, девушку, которая хотела познать этот странный мир.С новыми ?друзьями? жизнь стала куда более шумной и насыщенной. Парни придумывали все новые и новые высоты для покорения, девушки посвящали Рин в какие-то чисто женские откровения. На первом совместном походе в кино они смотрели что-то про зомби. Отвратительное кровавое месиво. Этим уже давно никого не напугать, а потому их компания улюлюкала и веселилась, но не Женя и Рин. Она спрятала лицо у него на груди и, поливая свитер слезами едва различимо шептала, трясясь от страха: ?Ни капли человеческой крови, ни капли. Умоляю тебя?.Если бы он тогда знал о чем она. Но он мог лишь, успокаивающе гладить её по волосам и вывести из кинозала.А потом он понял. Но было уже поздно. Они отмечали Хэллоуин. Как это с недавних пор повелось, праздновали у них. Рин наготовила целую кучу приятных вкусностей. Все нарядились в костюмы, надели маски и начали праздновать. Женя старался не пить, но получалось плохо, его безбожно спаивали, не забывали и про Рин.В конце концов, часам к двум Женя отключился, чтобы проснуться в самом страшном своем кошмаре.

Звон бьющейся посуды и тишина. Женя шаткой походкой плелся к двери в спальню, она с диким скрипом поддалась его слабой ладони. А за ней Рин. Его Рин с кроваво красными губами мелко дрожит под его пьяным одногрупником. Тонкая струйка бордовой жижи течет по его лицу, капая на её губы.

?Ни капли человеческой крови, ни капли. Умоляю тебя?.Картина предельно ясная и до ужаса тривиальная. Женя не герой, нет. Он – все тоже ничтожество, которое не в состоянии уберечь ту единственную, что забрала его сердце.Он хотел было подойти к ней и помочь, но оступился и полетел лицом вниз. Когда же он вновь поднял глаза, его любимая тонкими своими пальчиками разрывала горло парня. Кровь брызнула фонтаном, а она, прикрыв глаза, наслаждалась тем, как вязкие капли покрывают её лицо, шею, плечи. А потом она заметила его. Мертвое тело Стаса полетело в сторону, а она неожиданно оказалась рядом с Женей, впиваясь его предплечье и разрывая слабые мышцы. Он закричал, боль не отрезвляла, нет, это просто было естественным, кричать от боли. И тогда Рин будто очнулась, посмотрела на все это глазами полными ужаса, а увидев перед собой Евгения, осознав, что она натворила… трудно описать, тот её взгляд. Укор, скорбь, извинение, молитва – в нем было все. А уже в следующее мгновенье Рин разлетелась фонтаном брызг.В тот вечер Женя был безбожно пьян. В тот вечер он был мерзкой мелочной тварью. Его несколько раз вывернуло наизнанку и вдоволь наистерившись и, так и не получив отклика на неустанное его: ?Рин?. Он сбежал.А что ему еще оставалось? В его квартире труп. И никак не отмазаться от этого. Рин исчезла. Рин изменилась. Рин, Рин, Рин…. Он, наконец, понял, что ничего не знал о ней.Целый месяц он бомжевал. Очень удобное прикрытие, когда тебя разыскивает полиция. Он был безумен и жалок. Люди боялись его, трудно представить каким чудом он выжил. А дальше, Дальше все известно.Сегодня Алла была не в духе. Только что поступившие двадцать девятое и тридцатое тела не до конца изучены, а она так хотела остаться на ночь в надежде на их сговорчивость, она просто не могла заставить себя оторваться от всего, что хоть как-то было связанно с ?ангелом смерти?. Именно так пресса окрестила столь дорогою для Аллы Александровны убийцу. Но. Но. Но. Позвонил Олег и, пригрозив прикрыть лавочку, вынудил её отправиться домой, выгуливать и кормить собаку, напомнив, что Алла вроде как зоолог по образованию.Эта банальная рутина жизни обычных, нормальных людей её ?слегка? раздражала. Она лучший судмедэксперт страны, допущенный до работы в закрытом морге, информация из которого не разглашается, куда привозят тела категорически отказывающиеся выдавать тайны своей кончины. А сейчас она должна была возвращаться домой и играть роль простой смертной. Это выводило из себя. Алла никогда не была простой. Нет, только не Алла. - Что-то вы рано, Алла Александровна, - очень не вовремя влез со своим притупленным остроумием охранник. - Поборов, почему бы тебе не заткнуться, - бросила доктор Скрипай сквозь стиснутые зубы, проходя мимо него, однако у дверей остановилась и с нескрываемым удовольствием подметила, - кстати, твой сын гей. Ва-ау, правда! - Чего? - Ну, дай подумать…. Ухоженный вид, красивая упаковка, дорогой парфюм, кольца в сосках… нет, не то, но вот его пингвинья походка. Да. Малыш – мазохист, подставляющий свою попку. Упс. - Нет! – вскипел мужчина, на что Алла ребячески покрутила кулачком возле глаз, якобы растирая слезы, и скривила жалкую рожицу. Да, Скрипай была конченной стервой, - а тебя искал какой-то недомерок, свято божившийся, что это важно, - сделал холостой выстрел Поборов, желая задеть начальницу и не прогадал.От накачивания себя энергетиками и активного интернет поиска Женю оторвал телефонный звонок. - Ты вспомнил, - без предисловий спросили на том конце. - А? - Волков, ты определенно кретин. Я – твоя соперница в любви, трусливый червь. - А, подождите. Встретимся в кафе на углу…Через полчаса Алла и Женя сидели за одним столиком, презрительно кривясь от общества друг друга. - Вы это серьезно? – Женя первый нарушил гнетущую тишину. - Вполне. - Она убийца… - Хм, ты тоже. - Простите? - Только не говори, что вегетарианец. - Причем тут это?Подоспел расторопный официант и подсунул странной парочке меню. Алла, не глядя, потребовала водку и черный хлеб. Официант хотел было что-то возразить, только вот доктор Скрипай не была тем человеком, который принимал возражения. Женя, так же не глядя, заказал кофе. Женщина его слегка ошарашила своим поведением, но виду он не подал. - Ну, она не убивает. Она ест. И остановиться не сможет. - Откуда вам знать? - Ну, у меня парочка научных степеней и я лучший судмедэксперт страны, действительно, откуда мне знать? - Вы знаете, что вы просто напыщенная, самодовольная сучка! - Уууу…. А у мальчика есть яйца. А я-то думала. Хотя, знаешь, стерва мне нравится больше. Видишь ли, у сучек течка и они помешаны на сексе. У меня же страсть иного характера. Она безумна и дьявольски умна, если она - человек, и сильна, если человеком не является, но все равно безумна. Это не может не нравиться. - Да вы больная! – Женя попытался встать из-за стола. - Сядь, - Алла усадила его обратно своим фирменным приказным тоном, - мы сделаем так. Я вскрываю карты, ты вскрываешь карты. А потом победит сильнейший.Женя не слишком обрадовался подобной перспективе, но все же согласно кивнул. Принесли заказ. Кажется, теперь персонал держал их на мушке, боясь каких-нибудь неадекватных выходок с их стороны. - Наш преступник - молодая женщина. Комплекция примерно как у меня. Её главное достоинство – гений. Она способна совершать невозможное – не изменив химии и физиологии, остановить естественных процесс разложения, заставить с улыбкой принимать адские муки, не оставить не то, что отпечатков, ни волосинки, ни потожировых. Эта девушка за гранью понимания! Человек неспособен на столь идеальные преступления, не так ли? - О, я понял, вы хотите себе диковинную зверюшку для изучения, - съязвил Женя, так и не притрагиваясь к ароматному, остывающему кофе. - Хм, а твой мозг не потерян для реабилитации, но дело не совсем в этом. Просто люди со своими устоями, моралью и лицемерием меня раздражают. Но она, она – нечто удивительное. Я бы сказала, что она – настоящая. А это в нашем фальшивом мире редкость. Ты же знаешь, я работаю в морге, мои клиенты – трупы и это самые прекрасные ипостаси людей. Они лишены добродетели и неподвержены искушениям. Чистые, честные, откровенные…. Живым никогда не познать этой их красоты. Но мы говорим о девушке, ломающей правила. Она не делает различия между людьми – ей все равно богатый, бедный, мужчина или женщина, старец или ребенок. У неё есть голод, и она жаждет его утолить. Нормальные люди идут за курицей и говядиной, но она предпочитает этих нормальных людей. Нормальные люди поглощают в пищу несчастных жертв, не желавших умирать, к ней же жертва шагает с радостью. И это то, что убивает её. Она неможет остановиться, не может просить о помощи и не хочет быть такой. - С чего вы взяли? - Характер ран, то, как стыдливо она прикрывала тела…. - А с чего вы взяли, что Стаса и всех остальных убила одна и та же девушка?- Прикус совпадает на 97%, этого более чем достаточно. И техника… - Вы и правда думаете, что она любила меня? - Однозначно.Хотя не могу понять за что. - Я тоже. - И, какая она? - Я не выдам её! - Боже, да не трону я её. Просто, это как одержимость. Что-то манящее за гранью реальности.Женя испытующе посмотрел на собеседницу. С одной стороны ему жутко хотелось выговориться, с другой Алла Александровна была последним человеком, подходившим для этих целей. - Вы странная. - Сам не лучше. Все вспомнил и не бьёшься в истерике, не пытаешься спрятаться. - Я и не прятался. Просто…. я искал её. Она никогда не простит меня, - мысли скакали в его голове в безумном припадке. Он злился на себя, но почему-то теперь, испытывая к себе только ненависть и отвращение, ему захотелось измениться, получить свой второй шанс. И он попытался успокоиться, взяв себя в руки и начав шепотом, - и я не прощу. Это я. Весь этот кошмар, потому, что я подвел её. - Значит, раньше она была нормальной? – Алла впихнула в его руку стопку с водкой и удостоверилась, что жгучая жидкость исчезнет в недрах его желудка, от чего Женя слегка оторопел, но не растерялся. - Да! Нет, она была особенной. Такая невинная, такая неземная. А я все уничтожил…. - Так, самобичеванием занимайся где-нибудь вдали от моей хрупкой психики. Нет ничего, что нельзя было исправить за исключением состояния моих клиентов. Как ты смотришь на реабилитацию? - В смысле?- Боже, ты даже не Брут, ты Даун. Я говорю, что помогу тебе найти её и попытаться все исправить, но если провалишься, я с радостью перешагну через твой труп ей навстречу.Женя растерялся, не уверенный какой выбор будет правильным. Он ничего не знал об Алле и ещё меньше знал о Рин, но вернуть её, хоть бы просто извиниться – это то, чего он действительно хотел. - И как вы себе это представляете? - Ну, для начала, расскажи мне то, чего я не знаю. - Да не знаю я…. – Женя осекся, встретив на себе хмурый взгляд судмедэксперта. - Начни сначала. Как вы познакомились. - Шел дождь, она стояла на перекрестке. Я подошел и не смог сказать ни слова, тогда она взяла меня за руку и не отпускала…. А потом я все испортил…. – Женя хотел было уйти в свои мрачные мысли, но Скрипай вцепилась в его подбородок, вынуждая смотреть в свои глаза и продолжать, - она просила только ободном, чтобы ни капли человеческой крови не коснулось её губ. А потом Стас…. - Попытался её изнасиловать, получил по голове, а ты ни чем не помог бедной девушке… - Откуда вы…. - Характерный след от удара тупым предметом. Знаешь, а он разлагается и Вика тоже. С ними она не делала что-то, что всегда стала делать после. Было ли в ней что-то странное? - Боже, о чем вы? Она ни на что не похожа. Это. Я не знаю, как пришелец с другой планеты…. Она любила танцы, музыку и дождь, Жюль Верна и ванильное мороженое…. Она бесподобно готовила и редко говорила, всегда улыбалась, а её смех… когда она пришла, она была чистым листом. Она доверилась мне, а я изуродовал и разорвал её на мелкие кусочки…. - Кончил? Или будут ещё душещипательные излияния?

Женя хотел было возразить, но передумал столкнувшись со взглядом Аллы. Она в свою очередь прикусила кончик указательного пальца левой руки. Так всегда бывало с ней в минуты раздумий. - Знаешь, моя мама очень любила петь. Получалось у неё не важно, но. Нет, не так. У меня есть картина. Её нарисовал неизвестный художник, на ней изображена русалка. Моя мать была одержима ими. Говорила, что они покровительствуют любви и музыке. Чушь конечно – у неё не было ни того ни другого. Она много рассказывала мне о них в детстве. Легенды очень путаны и лживы. Греки считали их опасными певуньями, славяне беззаботными озорницами-плясуньями, японцы говорили, что познав кровь, русалка теряет рассудок и уже никогда не сможет отказаться от человечины. Легенды рознятся, противоречат одна другой, но все они, как бы их не звали – духи воды. - Ты думаешь она русалка? Разве ты не ученый? - Я не отношусь к узким, ограниченным людям. Когда я увидела первое улыбающееся тело, я сразу вспомнила про ту картину. Сирены – девы, заманивающие на свой остров моряков своим чарующим пением и пожирающих их потом. Да, тогда я подумала, что это работа сирены. А теперь я совсем ненаучно себя в этом убеждаю. Ну, мне пора, - доктор поднялась из-за стола, но задержалась, - славяне считали русалками прекрасных утопленниц, жертв несчастной любви. Иронизирует, правда? Как только разберешься со всем этим, пришли мне весточку, конкурент.С этим она и ушла, оставив парня наедине со своими мыслями. - Великий Аквариус… Аквариус…. Аквариус…. – эхом разлеталось под зыбкими сводами подводного дворца. Прекрасные дочери царя морей, властителя океанов скорбели о безумии своей сестры.Русалки вовсе не были мифом и легенды были правдивы. Все дочери властителя воды были уникальны, у каждой свой характер, своя история, свой взгляд на мир, своё бремя, своё проклятье. Все как одна были прекрасны и вечно юны, но, выходя на землю, любили подшутить, обернувшись старухой или уродиной. Они не были ни добром, ни злом, просто смотрели на мир иначе, чем люди и не людям судить о них.Правда была в том, что русалки, как духи воды властвовали своей стихией, прекрасно танцевали и могли свести сума своим дивным пением. Они - беззаботные и жизнерадостные существа обожающие баловство и озорство. Тому, кто им глянулся, посулят счастье, а кто обидеть посмел - беду на себя накликает. Однако бродить по земле средь людей они могут лишь краткий срок, а потом снова манит их пленительный шепот воды. А если случайно привязалась русалка волосом своим к человеку – служить ему должна год, терпя все обиды и невзгоды. Но есть в них и темная сторона – если вкусит русалка крови человечьей, не сможет удержать больше разума….Сейчас в подводном дворце тишь и покой – не слышно музыки, не видно танцев. Опечалены сестры морских глубин, хмур владыка великих вод. - О, царь царей, король королей! Великий владыка всех вод! Дай мне сил ступить на земную твердь, разорви путы морей. Не могу боле сидеть и кручиниться, пойду сестрицу свою из беды вызволять, - заговорила одна из сестер. Волосы у ней были длинны, алыми лентами размывались по воде, глаза её были ярче изумрудов, а на стройном теле, то проявляясь, то исчезая, играл пестрый узор мерцающих чешуек. Одеждой на ней было платье белое, ноги её были босы. И ступала она по воде, что люди по земле и плыла, что птица по воздуху летела. - Жемчужинка. Дитя моё, а по силам ли тебе это станется? - Да, батюшка….….Эй, смертный, если нарушишь уговор, защекочу до смерти и на дно морское утащу….Слова Рин эхом отдавались в голове Жени. Тогда он не придал им никакого значения, но сейчас, сейчас все было по-другому. Он был не прав, всюду и с самого начала. Даже та ужасная женщина из морга понимала все лучше и чувствовала более искренне, чем он.Она убивает – ну и что, он смоет кровь с её рук, он взвалит этот грех на себя. Она не человек – ну и пусть, без неё сердце просто разрывается, сходит сума, не выдерживает. Он ничтожен – все равно, он станет лучше, он готов бороться, ведь теперь в этом есть смысл, теперь это ему нужно. Есть ли у них будущее?...Морской ветер приносит соленые брызги неиствующих волн, клубит песок и гонит низкие тучи. Шторм прекрасен. Тихо, безлюдно и природа в своём ярком яростном исступлении. Волны вздымаются огромными темными лапами, тянутся ввысь к осевшим под тяжестью дождя небесам….Женя смотрит на этот опасный разгул стихии с отрешенным безразличием, сегодня он все для себя решил. - Эй, ты любишь её? – от красивого мелодичного голоса напетого бурей, он чуть вздрогнул. - Да, люблю, - отчего-то он не сомневался, что его сейчас спрашивали о Рин. - И как сильна твоя любовь? – спрашивает голос похожий на легкую песнь соловья. - Она безумна, - ответил Женя, делая шаг вперед навстречу бушующим волнам….Молния расчертила небо, как всегда ускользая от грохочущего аккомпанемента. Дождь за окном усилился, и тихая песнь русалки затерялась в небесном плаче. Рин накрыла очередное улыбающееся тело покрывалом, и хотела было идти в душ, как поняла, что на земле её больше ничто не держит – тонкий след контракта таял на её запястье, и водное царство снова пленяет её.Проваливаясь в водную лазурь, ей почему-то вспомнились предостережения сестер. - Аква… Аква… Аква…. Не ходи к людям, не губи душу…. Ты еще так юна, так неопытна…. Обещай нам хранить своё сердце, обещай…. Если смертный его украдет… если украдет…. То сможет убить тебя, сможет…. Обещай, Аквамарин!...Она не сдержала слова данного сестрам, но сейчас. Разве не она убила того, кто сердце её украл? Ведь теперь она вернется и все будет для неё как и прежде. Воды морей и рек смоют её безумие, сестры встретят её веселым щебетом. Все будет как раньше для неё, но не для него. Его больше нет. Он больше не существует…. Это так жестоко, так не справедливо.Синее море, оно всегда будет лазорево-бирюзовым, всегда, что бы ни случилось, сколько бы лет ни прошло. С той весны, когда Женя сгинул в шторме прошел год. Сколько раз после этого оно волновалось? Сколько раз обманывало своим лазурным покоем? Скольких оно пленило, скольких сгубило?....Алла стояла по шею в воде. Её медные волосы разметались, на лбу выступила испарина. Кургин аккуратно приобнимал её, поддерживая в полулежащем положении. Она же впивалась в его руки и кричала от раздирающей её боли, потом едва переводила дыхание и поновой. - Кургииииииин! Вытащи это из меня! Нет, дай мне скальпель - я выковыряю эту дрянь самолично! – тут Алла снова сорвалась на крик, а Олег Игоревич, быстро зашептал что-то умилительно успокаивающее ей на ухо, - Олееееееееееееег! Заткнись, Брут несчастный! И что это воооооооообщеееееее за пеееееееервобытно общииииинный строоооооой! Почему нельзя сделать это как все нормааааааааааааальные люююююююююююююди?! - Алла, любимая, будь добра выключи Брута и прекрати называть нашу дочь – чудовищем…. - Кууууууур!!! Можно, я тебя потом тут утооооооооооооооплю?! И вообще ты отврааааааатная акушерка….Вообще-то Алла Александровна была целиком и полностью сама виновата в сложившейся ситуации. Когда Женя пропал, таинственные убийства прекратились, и доктор все поняла. Напиться и завалиться к бывшему было тогда не самой лучшей идеей. Однако стало прекрасным поводом для еще одной их свадьбы.

В том, что роды проходили в экстремальных условиях тоже вина Аллы. Это по её прихоти они уехали на ?дикое? море. Никаких туристов, никаких больниц поблизости. Просто хотелось моря, чтобы Аглаофа сделала свой первый вздох здесь. Однако роды – это подвиг, не так ли?Алле не было страшно, просто её злило то, что она не в состоянии контролировать процесс, что она не хозяйка ситуации. А боль и глупые подбадривания мужа только подбавляли огня. Когда в очередной раз прихватило особенно сильно, и роженица сорвалась на крик, совершенно неожиданно волны принесли чудную песню. Слов её разобрать было невозможно, но она была такой светлой, чистой и радостной. Она уносила прочь все тревоги, печаль и боль, заполняя собой все вокруг нежно, мягко и так естественно. Время потеряло свое значение, все стало таким далеким и незначительным, но волшебная мелодия стихла, и Алла поняла, что держит на руках здоровую обаятельную новорожденную дочь. Девочка не кричала, её огромные голубые глаза не смотрели слепо и бессмысленно, в них жила мысль. Маленькое дитя, благословленное морем. В крошечной ладошке девочка зажимала кулон – небольшую цепочку с аквамариновой русалкой в красивой раковине….