Crooked - NamSong (WINNER) (1/1)

*Тэхёну как-то нехорошо. ?Нехорошо? от ?пиздецки_хуёво?.Он методично вливает в себя стопку за стопкой горючей мятной водки. Горечь скользит по пищеводу и обжигает пустой желудок градусами. ?Пожалуйста?, - думает Тэхён, - ?забери эту боль?, - мысленно кого-то вопрошая. Нет, в Бога Нам не верит. Не может. Не хочет. Ему это не надо. Ему всё равно - Бог, дьявол – главное, чтобы отпустило. Бармен улыбается ему красивыми губами, призывно и характерно пошло из-под выбеленной, по-пижонски аккуратно уложенной чёлки, говоря недвусмысленно одними глазами ?хочу отсосать тебе, детка?. Тэхён и не против. Тэхён догоняется через три стопки и думает уже о том, чтобы всё катилось к хуям. Эта ебучая ?зубная боль в сердце?. И Мино. Он особенно. Господин_важный_продюсер, чтоб его... Тэхёна развозит на раз-два. Алкоголь лишь лжелекарство, вовсе не лечит и пальцы длинные, холодные мнимо греет, но боль острую притупляет, остужает, замедляет. Он так когда-нибудь точно сопьётся. Да и какая разница? Все рок-звёзды спиваются. Чем он от них отличается? Ах, да, он нихера не звезда, и песни у него хуёвые, слюнявые до жути, до скрежета стирающихся в порошок зубов. Хотя многим его слюнявые балладки с его сладким сахарным голоском нравятся. СынЮну, например, нравятся. Очень нравятся. Тэхён знает наверняка, частенько ловя боковым зрением на себе долгие томительные взгляды Кана. Тэхён этим и пользуется. Потому что уж очень хочется быть иногда нужным и любимым. Потому что Мино его баллады не нравятся и голос его сладко-сахарный не нужен. Как и сам Тэхён. -Ненужный, - шепчет он вслух, пробуя теперь уже на вкус свою боль, и кривенько ухмыляется, заламывая бровки от обиды. -Да и хуй с тобой, - заключает он в голос, звонко ставя на стол маленькую прозрачную стопку, и растягивает рот в улыбке, пьяной и по-блядски вызывающей, сползая с высокого стула и неуклюже путаясь в собственных ногах, когда крашенный в белый парнишка-бармен кивает ему, улыбаясь, и скрывается за поворотом, приглашая пойти за собой. ...-?Tonight such a beautiful night…?, - бормочет Тэхён и улыбается, когда парнишка напористо вжимает его в кафельную стенку туалета, вплотную прижимаясь бёдрами, и откровенно трётся своим стояком об его собственный. Тэхён не позволяет себя целовать, отворачивая лицо, и не смотрит в глаза. Прямые зрительные контакты – табу. Позволить кому-то посмотреть себе в глаза равносильно тому, что открыть свою душу. Вот так вот просто? Первому встречному? Э, нет. У него душа не самая привлекательная и хрупкая, почти хрусталь. Один раз уже показал, доверился. Больше не хочется. Уж слишком жгутся и ноют чёрные ожоги на тонкой оболочке.Правда или ложь? Как знать. Тэхёну, как конченому романтику, свойственно преувеличивать. Да только сути это не меняет. Боль в сердце так просто не преувеличишь. Нам уверен, что валидол и прочие микстуры тут бесполезны. Он эту хрень пачками жрал, и ничего, хер тебе, всё равно болит проклятое, хоть совсем вырывай, чтоб не скулило, сука. А блондин оказывается жадным до прикосновений и поцелуев. Он не стесняясь, ловко и без приличий шарит у Тэхёна под тонкой тканью футболки и выцеловывает остро выступающие ключицы. Гитара на плече у Нама жалобно брянькает через чёрный чехол, Тэхён морщится – она-то родная, пожалуй, единственный его верный друг и спутница по жизни, обидеть её, значит, обидеть его самого – и надавливает на жёсткий белый затылок, путая пальцы в чужих волосах, покровительственно, одновременно и приказывая и прося: -Будь тише, детка. Парень охотно поддаётся и сползает вниз под напором чужой руки на затылке, опускаясь на колени. Тэхён расслабляется, запрокидывая голову назад, и глубоко выдыхает. Сейчас будет хорошо. Он чувствует, как молнию на штанах тянет вниз с характерным металлическим вжиком, а в следующую секунду, когда парнишка уже почти принимает в рот, его, Тэхёна, резко дёргает в сторону, он почти падает, но его держат крепко и волочат за собой, как какую-то тряпичную куклу, глупую безмозглую марионетку без чувств. Он не успевает возмутиться, даже хоть что-то сообразить, как оказывается вытянутым на улицу, где холодно, и ветер влажно и противно лижет открытые участки кожи и забирается под майку своими холодными эфемерными пальцами. Тэхён морщится и шипит, заломив брови и прикусив губу, когда его с силой толкают, и он больно бьётся копчиком, приземляясь на отсыревшую деревянную поверхность скамейки.-Какого хуя, блять?! – Не волнуясь о приличиях, разозлившись, орёт он в голос, возмущаясь. Каштановые волосы растрепались и лезут в глаза неровными прядями, Нам раздражённо ведёт рукою, зачёсывая их назад, и шумно дышит носом, неловко поднимаясь с прохладной, неуютной скамьи, но пошатывается и почти утыкается носом в чужую грудь, запутавшись в ногах. И сердце пропускает один долгий тяжёлый удар и замирает. Совсем. Словно парализованное.Его всего прошибает, и он отшатывается в сторону. Слишком уж очевидно. Брови снова заламываются, взметнувшись вверх от волны тупой боли. Непростительно близко. Без предупреждения.Он давит в себе желание уткнуться в чужую шею носом, когда улавливает знакомый аромат Kenzo, принесённый ветром, и почувствовать такое необходимое сейчас тепло, прижимаясь всем телом, и ничтожно молить прощения. Хочется, чтобы погладили по головке и согрели. Но вместо этого он тянет едко, противно, ломая голосом, возводя невидимые барьеры в попытке защититься: -Ооо, какие люди и без охраны! Негоже, господин продюсер, вот так вот по вечерам ходить одному, мало ли что, вдруг хулиганы какие или сумасшедший встретится. Он умело строит из себя шута, ненормально скаля зубы, дёргано разводя руками, словно кто-то тянет ниточки.Мино смотрит в упор на его кривляния и хмурит тёмные брови. Ему не нравится. Тэхёна невозможно понять. Он то льнёт, поддаваясь на ласки, как кот, то куксится, закрывается, заламывая брови, и бежит всё время куда-то, прихватив с собой гитару. Вот прямо как сейчас. Весь из себя выкручивается, словно его ломает. Самому Сону проще поговорить, расставить точки над ?i?, решив всё словами, а не так. А Тэхён опять за своё – комедию ломает. -Прекрати ёрничать. – Мино тянет руку, делая шаг вперёд, но Нам тут же отступает назад на два, продолжая нездорово скалиться и усиленно прятать глаза. – Идём, я отвезу тебя домой.Тэхён как-то по-особенному болезненно поджимает губы с этими своими взметнувшимися вверх бровками, закрывает голову руками и оседает прямо на асфальт, упрямо отрезая, - ?а я не хочу домой?. -Просто иди на хуй, господин продюсер, - выдыхает он, весь сжавшись. – Чего тебе от меня надо? Оставь меня в покое и гитару отдай. Мино сдержано выдыхает и коротким движением трёт шею. Приехали. Он наверняка знает, к чему ведут такие разговоры. Ни к чему. Поэтому стоит заканчивать то, что не имеет смысла, но уточняет:-Ты этого хочешь?Нет, отступать Сон Мино не намерен, природное упрямство не позволит, даже когда слышит глухое, тихое ?да? слабым голосом, принесённое ветром, а потом откуда-то доносится трель телефона, и ветер услужливо продолжает нести обрывки ломаных фраз:-СынЮна, - по-детски жалостливо, хлюпая носом, - а, СынЮна... забери меня... пожа-ааа-луста......По-видимому, он и впрямь, как тряпичная кукла, глупая и безвольная. Его опять легко совсем дёргают вверх и ставят на ноги, крепко сжимая руки. -Он никуда не поедет. – Раздаётся жёсткий голос Господина_важного_продюсера...Тэхён зажмуривается сильно-сильно, чтобы не смотреть, но горящей кожей на щеках чувствует лёгкое дыхание у лица и замирает совсем. Его стискивают за плечи крепкие руки, не позволяя отступить. Да он и не хочет. Просто не может. И дышать больше не может, и терпеть, потому что границы нарушены, стёрты, размыты. Глаза начинает щипать, как от едкого дыма. Рука автоматически прижимается холодными пальцами к лицу. Он чувствует влагу самыми кончиками. -Посмотри на меня, - беззлобно, но требовательно ласковой шероховатостью бархата по тонкому слуху. Тэхёну хочется завыть, но сейчас он даже не дышит. Он чувствует касание чуть грубоватых от частой игры на гитаре подушечек пальцев по коже, вытирающих солёную влагу обиды и боли с его щёк. -Пожалуйста, ради меня...Это как если бы его по-настоящему любили... Просто так, просто за то, что он есть. Это как будто его оболочка и всё его нутро пропитаны бензином, и прямо сейчас запахло серой от лёгкого касания спички о коробок. Голубые языки вспыхнувшего в раз пламени озорно пляшут, пожирая его изнутри всецело. Непременно хочется вытянуть вперёд себя руки и оттолкнуть что есть силы, чтобы спасти и не позволить сгореть вместе с собой. Но Тэхён эгоист, поэтому больше хочется порывисто прижать к себе покрепче, притянув за шею, и позволить огню поглотить их вместе. И он судорожно тянет носом воздух и распахивает глаза, подчиняясь и позволяя увидеть, как внутри него, на глубине расширенных бензиновых зрачков в мерцающем от напряжения свете фонаря сгорает его сердце, рушатся целые города и страны, пропадают в никуда галактики и исчезает его собственная Вселенная. Как одна за другой рвутся струны души, как на старой, прогнившей от времени гитаре, забытой давным-давно где-то на чердаке......Мино, конечно, не видит всего этого, но читает между строк красными буквами призывно и настойчиво в расширенных зрачках – ?Полюби меня?.