Мужчина в обносках (1/1)

Я открыла глаза и в них ворвался безжалостный свет, отравив мою бедную голову болью. Собравшись с силами я приподнялась и огляделась. Источником света был костер и освещал он влажные стены пещеры. Скорее всего я была под одной из небольших гор, что находились недалеко от деревни. Жители этой деревни, как полагается, придумывали небылицы про живущих в этих пещерах феях и эльфах, и похоже, я попалась в лапы одному из них. Вокруг костра валялись его скудные пожитки, но ни одной живой души кроме моего бедного обессиленного Кайсы в пещере не было.Деймон лежал рядом со мной на перинке из сухого вереска. Его грудка была изорвана когтями вчерашнего монстра (раны эти ныли в моей груди), крыло его было сломано. Однако кто-то умело наложил ему шину, сделанную из веточки и куска ткани.Я подползла к Кайсе и взяла его на руки. Он был так обессилен, что казалось вот-вот рассыпется золотистым пеплом. Я укачивала его как когда-то укачивала своего маленького сына, а из глаз моих текли слезы. Но я едва ли что-то чувствовала, пока душа моя была на грани смерти.Я сидела так довольно долго, прислушиваясь к слабому биению сердечка Кайсы, и не заметила как что-то промелькнуло у входа в пещеру. Однако, когда внутрь вошел незнакомец, я неожиданно для себя вскочила на ноги и прикрывая собой деймона, приготовилась дать отпор.—?Уже проснулась? —?прохрипел мужчина, голос его был слаб, будто бы он редко им пользовался. —?Не бойся ты, я только выгляжу кошмарно, но в целом я ничего.Он и в правду выглядел устрашающе: черные спутанные волосы по плечи и неухоженная борода обрамляли изнуренное лицо, поношенная грязная одежда бесформенно висела на худом и высоком теле. Но больше всего меня поразил взгляд мужчины: у него были глаза загнанного зверя, а не человека, собаки, что всю жизнь просидела на цепи.Я не зря подумала о собаке, ибо видела его сокрытого деймона и то был пес. Тот самый, что напал на моего Кайсу. Мужчина не обращая на меня внимания уселся на землю около огня и протянул руки.—?Ух и вьюга началась пока ты спала, страсть! Адского пекла не хватит, чтобы прогреть мои кости. Но есть в этом один плюс…Он достал из холщовой сумки, что валялась рядом небольшую металлическую емкость. Я решила, что глаза меня подводят, потому что сумка, как мне казалось, изначально была пуста. С этой емкостью он вышел из пещеры и скоро вернулся, но уже со снегом в ней. Он поставил жестянку на огонь и обратился ко мне:—?Чаю у меня нет, но я завариваю травы, что найду по дороге. Выходит даже лучше чая, не зря, значит, на зельеварение ходил. Не побрезгуешь со мной из одной чашки пить? Я, знаешь ли, всегда один, и приборов у меня соответствующее количество.Его показное спокойствие действовало на меня с обратным эффектом. Мой страх был иррациональным?— животным. Все человеческое во мне сейчас спало у меня в руках. И как дикий зверь я ждала дикости от человека напротив. Я поднесла свободную руку к поясу, где в складках платья прятала свой кинжал и спросила голосом, меня не слушавшимся:—?Вы тот кто не дал мне умереть или тот кто напал?Мужчина хмыкнул и глянул на меня насмешливо.—?Ты умеешь задавать вопросы. Я тот?— кто не причинит тебе вреда, только оставь свой кинжал в ножнах.—?Тот пес, что напал на нас принадлежит вам? —?я пересилила себя и села у костра напротив него.—?Пес напал только на птицу… —?прохрипел мужчина, глаза его сузились, и для меня, сидящей по ту сторону огня, они казались дьявольскими. —?Ты же лишь упала в обморок при виде этой картины.Я не знала что на это ответить. Казалось он понимал одолевшее меня смятение и, как бы не замечая заминки, принялся готовить чай. Он снял с огня горячую воду и сыпнул туда трав из небольшого мешочка (который также вынул из пустой сумки). Я почувствовала запах дикой мяты, чабреца и лаванды. Запах немного меня успокоил.—?Вот, соберись с мыслями,?— он протянул мне жестянку, обернув ее сначала грязным платком. —?Сначала ты попей.Я подумала, что после того как он касался моего деймона, трапеза из одной посуды?— довольно незначительное нарушение личного пространства. Вскоре травы подействовали и я почувствовала как Кайса в моих руках потихоньку оживает.—?Вы не ответили ваш ли это пес,?— снова спросила я, передавая мужчине его импровизированную чашку,?— и как мне вас называть?—?Можешь звать меня Бродягой,?— нехотя отвечал он,?— и какая разница чей был пес, главное?— его тут нет, и ни тебе, ни твоей птичке ничего больше не грозит. Что это, кстати, за птица? Какой-нибудь редкий карликовый Лебедь?—?Это арктический гусь, Бродяга. Но ценен он не своей редкостью…—?Ваши с ним жизни как-то связаны. Ты чуть не умерла той ночью. Я все понять не мог как тебе помочь. В итоге плюнул и стал помогать птичке, тут-то тебе и полегчало.—?Это очень верное наблюдение. Спасибо, что спас меня, Бродяга.Мужчина пожал плечами. Он о чем-то напряженно думал, что-то решал и все же сказал:—?Ладно… Думаю, будет нечестно скрывать от тебя, что это я?— тот пес. Если бы я знал об этой странной связи, я бы ни за что не стал… Я просто был голоден.Признание его меня обескуражило. Но не то, что он?— человек, а тем более?— мужчина, мог перевоплощаться в животное (это даже наоборот показалось мне совершенно очевидным); нет, меня удивила его честность. У мужчины в грязных обносках были принципы высокого качества.—?Меня зовут Серафина,?— помедлив представилась я,?— а птицу?— Кайса. Кайса?— моя душа, ее физическое проявление. Убив его, ты бы убил и меня.Мое признание, в свою очередь, мало удивило Бродягу. Он лишь изогнул угольно черную бровь и кивнул.—?Редкое для этих мест у тебя имя…—?Я не из этих мест, иначе бы знала, что люди здесь могут обращаться в зверей.—?Я, конечно, не так уж много где успел побывать в последние 12 лет, Серафина,?— отвечал мне Бродяга,?— но уверен что не найдется в этом мире места, где встретишь людей, чьи души можно потрогать.—?На самом деле, у нас не трогают чужие души, это неприемлемо!Мое замечание развеселило мужчину и он отрывисто засмеялся, словно залаял. Я улыбнулась. Наш диалог выходил престранным. Но еще не время было рушить преграду между нами, и мы продолжали вытаскивать из стены по кирпичику, стараясь не удивляться виду, что открывался в просветы.—?Прости, Серафина, но свое имя я не могу тебе назвать, меня даже в мире магглов объявили в розыск, а ты вообще непонятно откуда такая взялась,?— мужчина подкинул полено в костер.—?Это не страшно. Я вижу, что это имя?— Бродяга, много значит для тебя. Оно связано с твоей душой?— твоим деймоном. Это его имя.—?Теперь я совсем перестал тебя понимать,?— мужчина криво улыбнулся,?— но ты подсядь ближе к огню, совсем замерзла наверно.—?Холод меня не беспокоит,?— я задумалась, выбирая следующий вопрос,?— почему ты в розыске? Ты преступник?—?Ты поверишь мне, если я скажу что не виновен?—?Я увижу, если ты солжешь.Мужчина потупился. Я увидела как душа его завыла.—?Я не виновен?— это все, что я могу пока сказать.—?Ты говоришь правду, хотя сам в это не веришь.Бродяга покачал головой в задумчивости и зевнул.—?Уже довольно поздно, ты конечно на славу выспалась, но мне бы хотелось восстановить те жалкие остатки сил, что мне положены.—?Спи, Бродяга. Я пока посижу у огня.—?Я тебе отчего-то доверяю, Серафина, так что не подведи меня, хорошо?Я кивнула в ответ. Бродяга улегся там же где и сидел?— на сырую землю и, подложив вместо подушки под голову кулак, довольно быстро заснул.Мы стереглись друг друга, как два диких зверька, которых посадили в одну клетку. И хотя эта клетка была открыта, я не хотела ее покидать. Ах если бы Кайса был достаточно силен. Он бы рассказал мне о нем куда больше. Но душа моя спала, оставив меня полагаться на инстинкты.