Глава 20: Следование (1/1)

Дисклеймер: Эль и Сэндз мне не принадлежат.Рейтинг: R за лексику и жестокостьКраткое содержание: Погоня началась.Примечание автора: Еще одно запоздалое спасибо всем, кто оставил отзывы или написал мне в личку. Ради вас, ребята, я и пишу. Всех люблю.В этой главе я отошла от обычной практики и показала больше, чем один ПОВ. Хотя основная часть истории показана глазами Эля, без Сэндза обойтись не удалось. Думаю, вы бы убили меня, если бы я не рассказала, что с ним случилось. Да мне и самой до смерти хотелось это узнать._____________________________________________________Пока Эль ехал обратно к деревне, его терзали сожаления. ?Что, если бы я сказал ему? Если бы я только знал. Я должен был остановить его. Должен был понять, что он собирается делать?.Он должен был догадаться. Их последняя ночь вместе была неистовой и грубой – проклятья вперемешку с синяками. Но это была одна из лучших ночей, и теперь Эль знал почему. Последняя ночь была своего рода прощанием.?Нет, – с отчаянием подумал Эль. – Я отказываюсь это принять?.Он велел Чиклету еще раз пересказать ему всю историю – на этот раз подробнее. Он требовал ответов на свои вопросы, с каждым разом все более безжалостные, так что когда они добрались до дома Чиклета, тот уже начал плакать. Эль ненавидел себя за эти слезы, но не мог остановиться. Не мог позволить себе дать слабину. Слабина приведет к тревоге, тревога – к нерешительности, а из-за его нерешительности их с Сэндзом обоих прикончат.– Мы должны знать о них все, – сурово сказал Эль. – Особенно о Диего Санчесе. Где он. Что он за человек.Но он опасался, что и так уже знает. Больше всего на свете Санчес хотел заполучить его. Эля Мариачи, человека, который так долго дурачил картели, издевался над ними, смеялся над ними. Сэндз был ценной добычей, но не главным призом. Они воспользовались Сэндзом как наживкой, чтобы достать его. Они полагают, что Эль придет за ним. Они ждут.Эль глянул на Чиклета. Младшая сестра мальчика сидела в пыли во дворе перед домом и мрачно смотрела на них.– Одно мы знаем о Санчесе, – сказал Эль, постаравшись смягчить тон. – Он не из тех людей, которые убивают невинных детей.Чиклет поднял на него взгляд:– Почему ты так думаешь?– Потому что он мог убить тебя, – объяснил Эль. – Но не убил. – Он достал один из своих пистолетов и протянул мальчику. – Знаешь, как этим пользоваться? – Насколько он помнил, Чиклет держал в руках пистолет только один раз, в день предательства Фидео, и тогда едва не застрелил вошедшего в кухню Эля.Чиклет кивнул:– Sí.Это была явная ложь, но Эль сделал вид, что поверил. Сейчас не было времени цепляться к мелочам.Чиклет принял пистолет и слабо улыбнулся:– Впервые в жизни я взял оружие, когда Se?or Сэндз дал мне похожую пушку. Он спросил, пользовался ли я таким, и я ответил, что нет, а он сказал: ?И не начинай, потому что это очень плохо?. – Улыбка исчезла. – Он хотел, чтобы я убил преследовавшего его человека.Эль смотрел на него. За все время, что он знал Чиклета, он никогда не слышал этой истории и всегда думал, что Сэндз убил человека Барилльо без посторонней помощи.– И что ты сделал?– Я не смог выстрелить, – вздохнул Чиклет и сжал рукоятку пистолета. – Но теперь бы выстрелил. Если бы я мог вернуться и все изменить. Я бы убил их за то, что они мучили Сэндза. – Он взглянул на Эля, и его лицо ожесточилось. – И теперь я убью их. Если понадобится.Эль не сомневался в его искренности. Но одно дело говорить, что заберешь чью-то жизнь, и совсем другое – действительно попытаться это сделать. И он не хотел бы, чтобы Чиклет познал эту разницу. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.– Идем, – сказал Эль. – Нужно сообщить твоей маме.– Se?or, погодите, – попросил Чиклет.Эль нежно, но слегка раздраженно улыбнулся:– Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?Чиклет покраснел:– Не могу. Мама говорит…– Нет, можешь, – сказал Эль. – Я говорил тебе. Кроме того, – он указал на пистолет, – если ты носишь это, то должен вести себя, как мужчина. Это значит, ты должен звать меня по имени.Мальчик кивнул, но его щеки запунцовели еще сильнее.– В чем дело? – спросил Эль, вновь теряя терпение.Чиклет посмотрел на него:– Я не знаю вашего имени.Эль потерял дар речи. Конечно же он называл мальчику свое настоящее имя. Должен был. Или, возможно, это был Сэндз. Но по глазам Чиклета он видел, что тот не лжет, и выругался про себя.Он сказал Чиклету свое имя. Мальчик кивнул, принимая на плечи вес этой тайны.– Но ты можешь звать меня просто Элем, – добавил Эль. – Если хочешь.Чиклет снова кивнул:– Думаю, я смогу.– Ладно. – Эль распахнул дверь. – Давай поговорим с твоей мамой.* * *Сэндз не мог перестать думать о своем сне. Об Эле. И темноволосой женщине, которая могла быть только Каролиной.Интриговало, что ему приснилась женщина, с которой он никогда не встречался, никогда не видел. Сэндзу было любопытно, похожа ли она была на женщину из сна. Вряд ли он когда-либо это узнает. Сэндз не особо верил в бога или рай, но если рай и существует, он был совершенно уверен, что после смерти попадет совсем не туда.Однако наиболее тревожащей была другая часть сна. Глумливый смех бандитов. Кровь на лице Эля. Дыры на месте его глаз. Какой горячей была кровь Эля, когда омыла его руку.Эль сказал: ?Спасибо?. Сэндз был в этом уверен.Ох, черт. Черт, черт, черт.?Не паниковать. Не сходить с ума. Нет, нет, нет. Если сойдешь – потеряешь контроль. Не смей этого делать. Не смей?.Сэндз застонал. Болела каждая косточка в теле. Он попытался лечь поудобнее, но не смог найти положение, при котором болело бы меньше. Пол под ним был из твердого камня, а руки по-прежнему скованы за спиной. Все тело ломило после побоев, и боль пронзала его при каждом вдохе.И сон никак не хотел отпускать: Сэндз не мог перестать думать о нем.О господи. У него серьезные, серьезные проблемы.Ладно, ладно. Успокойся. Сон – это всего лишь сон. Ничего этого не было. Эль никогда не позволил бы картелю Диего Санчеса поймать себя. Мариачи так долго избегал пленения – и сейчас не поддастся.А если случится немыслимое, и Эль попадет в лапы картеля? ?Нет. Эль никогда бы не попался. Никогда?.Это правда. Эль никогда бы не попался.Но может ли Эль сдаться намеренно?Он подумал, что Эль может.Проклятье, он знал, что Эль мог бы.Сэндз снова застонал. Блядь. Блядь, блядь, блядь.– Ты гребаный тупой идиот, – вздохнул он. Конечно, Эль собирается прийти за ним. Он должен был понять это с самого начала. Его смелый, благородный план? Бред сивой кобылы. Он не только сам сдался картелю, но еще и поднес им Эля Мариачи на блюдечке с голубой каемочкой.Накатила дурнота. Эль умрет. И все из-за него. Если бы не он, Эль бы скрывался до конца жизни. Определенно не самая легкая жизнь, но все же жизнь.В его голове кто-то расхохотался.– Нет, – зарычал Сэндз. – Нет! – ?Нет, не смей! Не сейчас!? Он поднял голову, намереваясь разбить ее о каменный пол, и вдруг замер. Снаружи, за стеной его импровизированной темницы, послышались шаги.Хохот оборвался. Голос снова затих.Сэндз усмехнулся. Ну конечно. Бандиты вернулись, чтобы немного помучить его. Наверное, чтобы сдержать обещание Санчеса и заставить его кричать. Голос, мудрейший защитник, оберегавший его от боли и страха, нарочно свалил именно сейчас. Это было наказание за то, что он посмел захватить контроль и заставил голос уйти. Голос хотел, чтобы он страдал от предстоящей пытки в одиночестве.Неважно. Он вытерпит все, что угодно, если останется хозяином в собственной голове.Когда дверь в его камеру открылась, Сэндз улыбнулся.* * *Жители деревни снова и снова повторяли только одно слово: Кайманеро. В течение часа Эль выяснил, что Диего Санчес живет в уродливом розовом доме, когда-то принадлежавшем Ахедрес, дочери Барилльо.Ему даже стало любопытно, знает ли об этом Сэндз и как бы он прокомментировал эту иронию судьбы.Родителей Чиклета расстроило его намерение идти, но препятствовать они не стали. Они знали, как глубоко их сын привязан к слепому американцу, и знали, насколько он упрям. Никто не смог бы уговорить Чиклета не присоединяться к Элю, и они были достаточно умны, чтобы понимать это.После полудня они уже катили по дороге, оставив деревню позади. Чиклет впервые покидал дом, поэтому был взволнован и возбужден.– И что теперь?– Мы направляемся в Синалоа де Лейва, – ответил Эль. Городок неподалеку от Кайманеро. Было слишком рискованно сразу заявиться в Кайманейро. На самом деле Эль полагал, что просто оказаться поблизости уже достаточно опасно, хотя в итоге все равно придется сунуть голову в пасть льва.Но пока еще рано. У него был запас оружия, а если что-то понадобится, всегда можно купить в Синалоа де Лейва. Эль собирался взять несколько гранат, но, увидев, как хорошо укреплен розовый дом, решил, что стоит придумать идею получше.Приходилось признать – Эль был удивлен. Он ожидал, что Диего Санчес живет в более роскошном месте – вроде гасиенды, где жил Рамон Эскаланте. Как и нежелание Санчеса убивать Чиклета, подобный выбор дома кое-что о нем говорил. Эль просто не был уверен, в чем заключается это что-то.– Как мы это сделаем? – поинтересовался Чиклет.Если бы на его месте был Сэндз, Эль бы пожал плечами. Вместо этого он ответил:– Пока не знаю. Буду знать больше, когда увижу дом.Этой ночью он взял Чиклета с собой пострелять.Эль хотел понять, как хорошо мальчик управляется с оружием. У него не было возможности обучить его, но некоторые люди – прирожденные стрелки. Эль надеялся, что Чиклет из таких одаренных. Ему нужно было, чтобы кто-то прикрывал его спину, когда он пойдет за Сэндзом. Эль представлял себе Чиклета, лежащего животом на каменной стене, окружавшей дом, и отстреливающего всех, кто может помешать их плану.Солнце садилось, но еще было довольно светло. Эль приготовил три бутылки: две поставил на камень, одну на землю – и вернулся к Чиклету.– А теперь, – сказал он, – давай посмотрим, попадешь ли ты.Чиклет улыбнулся ему дрожащими губами, и Эль осознал, что тот до смерти напуган. Тщательно созданный воображением образ парня, хладнокровно палящего по врагам, начал рассыпаться.Чиклет вытащил пистолет и взвел курок, держа оружие обеими руками. Затем поднял его повыше, закрыл один глаз и прицелился в левую бутылку.– Просто нажми на спусковой крючок, – сказал Эль. – Не тяни. Движение не должно быть резким – оно плавное, взвешенное. Сперва найди цель. Найди мишень.Дергаясь при каждом нажатии спускового крючка, Чиклет открыл огонь по бутылкам.Эль наблюдал за этим, мысленно прощаясь со своим планом. Если бы жизнь была похожа на сериал, сейчас был бы момент, когда Чиклет открывает в себе талант прирожденного снайпера, и они вместе уезжают в закат, чтобы спасти своего друга. К сожалению, в реальности такое случается редко. Чиклет был ужасным стрелком. Он даже близко не попал ни в одну бутылку.– Все в порядке, – успокоил Чиклета Эль, надеясь, что в голосе не отразилось его разочарование. – В любом случае я не хочу, чтобы ты кого-нибудь застрелил.Чиклет опустил глаза и не глядя протянул ему пистолет:– Возможно, вам стоит забрать это.– Оставь у себя, – возразил Эль. – Когда я пойду туда, мне понадобится прикрытие. Тебе всего лишь нужно будет сделать несколько выстрелов в их направлении – как с бутылками. – Чиклет вздрогнул, и Эль немедленно пожалел о вырвавшихся словах. – Просто постарайся удерживать их подальше от меня как можно дольше, вот и все.– Я не смогу ни в кого выстрелить, – сказал Чиклет. Он был очень бледен, и синяк под глазом на контрасте казался почти черным.Эль нахмурился:– Если хочешь быть полицейским, придется учиться стрелять в людей.С лица Чиклета сошли последние краски.– Я не хочу, – прошептал он.Эль поджал губы:– Ну… Ты еще маленький. У тебя полно времени, чтобы решить, кем ты хочешь быть, когда вырастешь.– А сколько вам было лет, когда вы поняли, что хотите быть мариачи? – спросил мальчик.Эль не знал, что на это сказать. В его жизнь не было и дня, когда он не хотел быть мариачи, пойти по стопам отца и деда. Цезарь насмехался над ним, но папа называл его guitarista, наполняя это слово такой гордостью и любовью, что Эль вырос уверенным, что не сможет жить без музыки.?Как я до этого дошел?? – с изумлением подумал Эль. У него были отношения со слепым чокнутым бывшим агентом ЦРУ. Он любил этого человека. И вот он здесь, стоит черт знает где с двенадцатилетним пацаном и планирует разнести целый наркокартель, чтобы спасти этому человеку жизнь.– Ладно, – сказал Эль. – Давай вернемся в отель. Завтра нам рано вставать.Утром он вышел и купил все, что счел необходимым, потом велел Чиклету оставаться в номере и поехал к дому Санчеса.Эль занял позицию на вершине холма, возвышающегося над зданием. Местами склоны холма были круты, местами – полого сбегали вниз. Один из отлогов оканчивался прямо перед задним двором дома. Эль скорчился на середине склона, укрывшись в зарослях астр, достал бинокль и оглядел будущую цель.С тех пор как он побывал тут, прошло больше двух лет, но почти ничего не изменилось. Дом был все такой же – розовато-серый камень и обилие стекла. Территорию по-прежнему окружала каменная стена, за которой прятался все тот же низкий кустарник. Кусты были сплошь покрыты цветами, и Эль ощутил укол в сердце, вспомнив, как в ту ночь выглядел Сэндз – с запутавшимся в волосах алым цветком.Однако кое-что изменилось. Под карнизом крыши по всему периметру были установлены видеокамеры, а по углам дома расставлены часовые. Был построен гараж, внутри которого виднелись три черных винтажных автомобиля – все тщательно помытые и отполированные. Из-за заднего угла дома ненавязчиво торчала спутниковая антенна, показывая, что новый владелец неравнодушен к кабельным каналам.Сосчитав количество охранников, Эль перевел взгляд на лужайку перед домом. Изогнутый бассейн остался на месте, как и уродливая садовая мебель. Но сегодня за столом сидели люди.Двое. Диего Санчес и Сэндз. И они обедали.Эль потрясенно опустил бинокль и уставился в землю. Обедают? Сэндз каким-то образом убедил Диего Санчеса позволить ему вступить в картель? Или это последний обед приговоренного?Он глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Это было как раз то, о чем его всегда предупреждала Каролина. Он слишком импульсивен, склонен к спонтанным решениям, и эта спонтанность застит от него реальную картину. Прежде чем делать что-нибудь, нужно тщательно проверить увиденное.Эль снова поднял бинокль, решив на этот раз рассмотреть все внимательнее.Увиденное заставило его сердце вновь пуститься вскачь. Эль сильнее стиснул бинокль.Диего Санчес ел рис с бобами; в другой руке он держал телефон, увлеченно болтая с кем-то. На его лысине играло солнце, и, хотя день был теплым, а Санчес с головы до ног одет в черное, он не потел.Сэндз сидел в кресле справа от Диего Санчеса. Его тарелка была пуста. Глазницы прикрыты грязной повязкой. На первый взгляд его правая рука просто лежала на бедре, но потом Эль заметил, что она пристегнута к сидению кресла. Левая рука покоилась на столе, и Эль сразу же понял, почему эта рука свободна – они сломали ему пальцы. В нескольких местах, судя по всему.Кажется, Сэндзу больше не играть на гитаре.Сэндз слегка покачивался в кресле, явно не вполне осознавая себя. Его сильно избили – лицо сплошь покрыто кровью и синяками. Хотя Санчес несколько раз поглядывал в его сторону и, по-видимому, говорил о нем телефонному собеседнику, Сэндз не проявлял никакого интереса ни к Санчесу, ни к его окружению. Похоже, он просто изо всех сил старался не потерять сознание.Пока Эль наблюдал, Диего Санчес закончил разговор, захлопнул телефон и сунул его в карман пиджака. Он что-то сказал Сэндзу, но, хотя Эль и видел, как шевелятся его губы, он не смог разобрать ни слова.Сэндз не ответил и вообще никак не отреагировал на речь Санчеса. Даже когда тот сжал сломанные пальцы на его левой руке, Сэндз ничего не сказал. Лишь откинул голову назад и сильно прикусил губу. Жилы на его шее напряглись, но он так и не закричал.Санчесу это явно не пришлось по вкусу. Он изо всех сил ударил Сэндза тыльной стороной ладони. Тот упал с кресла лицом вниз; его правая рука задралась вверх, удерживаемая браслетом наручников, все еще прикованных к креслу.Санчес что-то сказал и расхохотался.Сэндз остался неподвижным.Эль увидел достаточно. Он снова опустил бинокль. И, как всегда делал перед тем, как начать убивать, перекрестился.?Santo Dios, прошу, прости мне то, что я собираюсь сделать?.