Одержимовательная 2 (1/1)

(Япония. Одна тысяча семьсот тридцатый). Сидя на каменном выступе, нависающем над жерлом вулкана, одетый в серую рубашку и такого же цвета штаны, подпоясанные ремнём из кожи ёкая-змеи, худощавый мужчина смотрел на свои бледные, костлявые руки с длинными тонкими пальцами. Он вдыхал воздух, в котором ощущались примеси дыма, газов, сажи, но усиленный КИ и духовной энергией организм, даже не замечал этих неудобств, позволяя спокойно размышлять о недавних событиях. Где-то позади восходило солнце, своими золотыми лучами, так похожими на силу клана Амакава, выстреливая из-за горизонта. Впрочем, поднимающийся из жерла огненной горы столб дыма, пусть и не слишком плотный из-за того, что лава бурлила вполне спокойно, успешно скрывал человека от посторонних взглядов... А сотня некроголемов и некромагов, вооружённых артефактным оружием, обеспечивала своему создателю возможность побыть одному (после минувших событий, они не сомневались в его способности себя защитить). "Эксперимент прошёл успешно; все поставленные перед собой цели достигнуты. Тогда, почему мои руки дрожат, а в груди такое ощущение, будто бы я проглотил большой кусок стекла?", - анализируя свои чувства, Виктор был вынужден признать, что некоторые детали всё же не продумал, из-за чего получил не совсем то, что хотел изначально. Самоотверженный, смелый, благородный и... глупый поступок подопечных, совершённый ими из самых благих побуждений, привёл к тому, что вместо подчинения эмоций разуму, произошёл раскол личности на две неравные части: рациональную и эмоциональную (подчиняющуюся импульсивным порывам). С одной стороны - это неплохо, так как эмоции теперь полностью подконтрольны, словно хорошо дрессированная собака, которую можно спустить с поводка, ну или посадить на цепь, но с другой стороны, просчитать последствия подобной травмы крайне сложно. В конце концов, прямо сейчас доктор ощущал, что уровень его духовных сил в спокойной обстановке упал до объёмов двенадцатого офицера второго отряда Готей Тринадцать. "При этом моя "дикая" часть, назовём её - Зверь, имеет силу едва ли двадцатого офицера. Но стоит нам слиться, как уровень подскакивает до первой пятёрки. Но душа, в подобном состоянии, получает слишком сильное напряжение, что сказывается и на теле. Интересный эксперимент может получиться при разделении... Но всё же рисковать посмертием собственной души не хочется. Взять другого подопытного? У наиболее похожих на людей ёкаев существует двойственность между зверем и человеком... Хотя, вариант с оборотнями смотрится перспективнее", - попытавшись откашляться, Франкенштейн не достиг успеха, лишь дискомфорт в груди стал сильнее, но при этом диагностика тела и души не показала никаких отклонений или повреждений. Одновременно с тем духовная энергия, наполненная верой разумных, поклоняющихся "Кровавому Богу", "Крысиному Королю", а также "Ками Огненной Горы", преодолевая естественное сопротивление смертной оболочки и души одарённого, всё стремительнее вливалась в сон души, проходила через звено цепи, а затем словно бы проваливалась куда-то в бездну. Вероятно, если бы учёный находился в не настолько разбитом состоянии, он бы заметил это, ну или хотя бы вспомнил о том, что эта угроза вообще существует. Только вот пошедший не по плану эксперимент сказался на испытателе сильнее, нежели он хотел, в результате чего подсознанию приходилось изыскивать способы спасения себя в обход сознания. "Заметка на память: выдавать приближённым самую полную информацию, а затем спрашивать, всё ли они поняли, подробно поясняя неочевидные для них детали", - сжав и разжав кулаки, Виктор опустил руки, ощущая сильнейшую усталость и какую-то апатию, накатывающую всё более сильными волнами... ... Обнаружив угрозу, он сделал стремительный шаг вперёд, одновременно с этим вскидывая левую руку с выставленным указательным пальцем. Духовная энергия, устремившаяся к ногтевой фаланге приняла негативный окрас, а затем духовные частицы начали хаотичное движение, характерное для заряда молнии. - Хо... - попыталась что-то сказать хищница, но была вынуждена отпрыгивать со своего места, чтобы избежать удара ярко-белой, с фиолетовыми вкраплениями дуги. - Да чтоб тебя! Виктор!.. Жертва ускользнула в последний момент, что вызвало охотничий азарт, смешанный с гневом. Взмах правой рукой, с одновременным выплеском духовной энергии, с частицами, вибрирующими в такт стихие огня. И пусть в обычной обстановке на это требовалась концентрация, но сейчас гудящий поток алого пламени вышел вовсе без напряжения, да ещё и оказался почти на порядок сильнее... что осталось незамеченным для разума, поглощённого эмоциями. - Да остановись же ты! - зарычала полосатая крупная кошка, распластавшаяся по полу, чтобы пропустить над собой новую атаку. Напрягая всё тело, Франкенштейн выстрелил собой вперёд, буквально оттолкнувшись от пространства позади (по сути, использовав воздух для ускорения). Оказавшись над Тиао, которая сама рванула вбок, но на этот раз явно не успевала уклониться, он сконденсировал в руке влагу, превратившуюся в острую сосульку... Удар вбок сбил мужчину влево, заставляя выпустить из пальцев оружие, перекувырнуться через голову и приземлиться на четыре конечности. Тут же на него навалилось существо, похожее на кентавра, но с нижней половиной тела как у паука, начавшего спутывать руки и ноги. - Отец, опомнись! - шагнул к Виктору Френки, который и спас хищницу если не от смерти, то от серьёзной раны - точно. Выплеск духовных частиц с негативным зарядом всем телом окончился тем, что учёного окутала огненная аура, а Нурарихён с воплем отпрыгнул, меняя свою форму на кицуне. Следующим действием человек встал на ноги, сконцентрировал покров в правой руке до состояния белого шара и швырнул его на пол между тигрицей и здоровяком. Сам он напитал силой кровь, укрепляя своё тело, а затем КИ вырвалась на свободу, увеличивая силу и скорость в разы... ... "Состояние "одержимость Зверем" даёт интуитивное понимание того, как нужно управлять энергиями для получения того или иного результата. При этом действия крайне прямолинейны, что не компенсируется увеличением разрушительной мощи. Вывод? Путь "Зверя" является тупиковым. Необходимо комбинировать оба начала, для гармоничного использования всех возможностей. Следует научиться снимать психологический ограничитель, который не позволяет управлять энергиями в осознанном состоянии столь же легко и естественно", - ещё раз сжав и разжав кулаки, доктор попытался прокашляться, но снова ничего не получилось... ... - Нужно его измотать, - тяжело дыша заявил Френки, на теле коего выступила чешуя, ногти превратились в когти, а лицо чуть вытянулось, напоминая собой морду (КИ от него веяло так, что рядом тяжело было дышать). - И как ты предлагаешь это делать? - находящаяся в полутрансформе Тиао, по шкуре коей скользили разряды молний, с трудом переводила дух, готовясь вновь кинуться в бой, в котором не могла даже раны противнику нанести, не рискуя получить откат от контракта. Здоровяк не успел ответить, так как в этот момент Нуранихён, превратившийся в звероватого вида человека с красной кожей и рогами, подскользнувшись на льду попал под струю воды, а затем в него ударила молния. Пришлось бросаться под следующий удар, который мог стать для брата смертельным, принимая на чешую полдюжины ледяных кольев, взорвавшихся прямо в ранах... ... "В состоянии "Зверя" есть возможность мыслить творчески, но только в рамках сиюминутной задачи: пробить броню; остановить слишком быстрого врага; разделить союзников. При этом внимание удерживается только на одной, максимум - двух целях. Стоит же одной из целей уйти в сторону, как она теряет приоритет. В реальном сражении - недопустимо", - хотелось поправить маску, возможно - отключить подачу химии в кровь, но... скафандра на учёном не было, что вызывало разлад в мыслях... ... Вот он совершает серию ломанных рывков, оказываясь позади чешуйчатого здоровяка. Правая ладонь ложится на поясницу и выпускает импульс духовной энергии. Френки рычит и падает вперёд, приземляясь на выставленные руки, в то время как его нижние конечности не шевелятся из-за промороженного спинного мозга. Атака тенгу, в которого превратился Нурарихён проходит по пустоте, так как Франкенштейн успел его заметить из-за разогнанного сознания. Два рывка на ускорении и вот он уже появился в воздухе, указал на ёкая ладонью и... яркое, почти белое пламя бьёт по крылу, вызывая вопль боли. Упав на пол, перевёртыш несколько раз перекувырнулся, вернулся в человеческий облик и попытался свернуться клубком, тихо всхлипывая. Он уже не пытался сражаться, будучи попросту сломленным. - Отец... да опомнись же! - перебирая руками, острыми когтями вгрызаясь в пол, Френки попытался прикрыть собой брата, глазами с вертикальными зрачками глядя на худощавого мужчину, приземлившегося на корточки. - Кукла!.. - Гррр... - Тиао, уже в полностью звериной форме, появилась перед монстром в человечьем облике. - Поигррраем? Резкая смена тона противника вызвала секундный ступор, да и отсутствие уже ставших привычными молний сбивало с толку. Тигрица же припала на грудь, выгибая спину и размахивая хвостом... ... "Состояние "Зверя" весьма нестабильно: столь же резко как появляется негатив, вроде раздражения и злости, могут быть вызваны и другие эмоции... не те эмоции, на которые можно рассчитывать", - прикрыв глаза, учёный склонил голову... ... Удар был стремителен, так что жертва не успела и мявкнуть. В следующий миг мужчина уже сидел на теле дезориентированной кошки, обеими руками сдавливая её шею. КИ и духовная энергия подходили к концу, но их было всё ещё достаточно для боя. Однако же голод всё сильнее давал о себе знать. - Хо-зя-ин... - едва выдавила из себя Тиао,глядя в безумные, голодные глаза, ощущая как тонкие, но безумно сильные пальцы сминают шею, разрывая ошейник и плоть. - Отец, нет!!! - обречённый крик Френки, по покрытому чешуёй лицу коего стекали капли слёз, струящихся из нечеловеческих глаз. - Отец... Старшему брату вторили всхлипы беловолосого блондина, баюкающего сожжённую до костей руку. А где-то на наблюдательном балконе стоял манекен, чей разум был парализован страхом. Виктор же видел, как затухает жизнь в глазах его добычи, бессильно опускаются лапы, которыми она пыталась его оттолкнуть, вываливается из приоткрытой пасти язык. А затем прозвучал ликующий вопль первобытного охотника, поймавшего опасную дичь. Склонившись над телом, он впился зубами в плечо кошки, зубами вырывая кусок мяса. Горячая кровь заструилась по подбородку и в горло... после чего живот скрутило, а сам охотник закашлялся, сплёвывая проглоченный кусок на пол. Тяжело дыша, он опирался на все четыре конечности, ощущая как медленно, крайне неохотно разум вытесняет инстинкты, загоняя их в дальний угол сознания, будто обозлённый на непослушного пса хозяин. Рывок за рывком, вырывая всё "лишнее", он отделял человеческую суть от животного начала, пока наконец ясность мышления не восстановилась. - У-у-у-у... - подвывал Нурарихён. - Нена... Нена... Не... - Проклятье, - сплюнув на пол красную от чужой (и своей) крови слюну, доктор поднялся на ноги, покачиваясь от усталости и новым взглядом осмотрел устроенный беспорядок. - Почему вы вмешались в эксперимент? - Мы... хотели... омочь, - тяжело роняя слова, выдавил из себя здоровяк, тело которого уже почти регенерировало. - Я... Тиао... - Понятно, - утерев губы тыльной стороной ладони, Виктор посмотрел на тигрицу, из рваной раны которой вытекала кровь. - Система, отключить барьеры; приготовить первую, вторую и третью лаборатории с инвентарём для операций; прислать в ангар некромагов с инструментами для реанимации... - Отец? - позвал Френки, принимая сидячее положение. - Позже, - ещё раз пошатнувшись, отмахнулся мужчина. - Мне нужно сосредоточиться на работе... ... "Итоги эксперимента: появление второго сознания и повреждение Сна Души. Придётся обращаться к шаманам, чтобы получить методики по лечению. Кукла теперь меня боится, Нурарихён - тихо ненавидит, Френки и Тиао... не ясно", - усилием воли заставив себя шевелиться, Франкенштейн поднялся на ноги, пошатнулся, но всё же устоял на выступе, краем сознания отметив приближение летательного "гвоздя". - Ты решила нас покинуть? - прозвучал равнодушный вопрос, когда аппарат приблизился достаточно, чтобы можно было говорить не повышая голоса. - Я слишком ценю свою жизнь, чтобы снова умирать, - ответила тигрица, находящаяся в полутрансформе, после чего спокойно сошла на тот же уступ, встав в шаге от собеседника. - Раз уж мой контракт исполнен, было бы глупо этим не воспользоваться. Ты не находишь?.. - Я бы мог заставить тебя остаться, - констатировал доктор, разглядывая совершенно здоровую, полную сил оборотня-девушку. - Но не сделаешь этого, - приподняла уголки губ в улыбке хищница, прикрыв веки. - Ты странный, Виктор. Знаешь? - Куда отправишься? - после непродолжительной паузы, спросил учёный, переводя взгляд на висящую в жерле вулкана пирамиду. - Присоединюсь к Ясаке, - проследив за его взглядом, ответила Тиао. - Скажу, что ты отправил меня за ней присматривать... раз уж сам не догадался, что нельзя бросать девочку одну, да ещё отдавая в лапы местным богам. - Хороший вариант, - согласился Франкенштейн. - С Аматерасу я переговорю лично, так что препятствий она чинить не будет. - Ты слишком много о себе думаешь, "хозяин", - фыркнула бывшая наёмница, сделала шаг вперёд и, глядя на мужчину снизу вверх, подозрительным тоном спросила: - С чего вдруг такая забота обо мне? Неужели чувство вины гложет? - Мне кажется, что так будет правильно, - безразлично отозвался Виктор. Тиао положила ладони ему на плечи, приподнялась на цыпочки и впилась губами в его губы. Поцелуй человекоподобного зверя и недочеловека был странным, да и надолго не затянулся. Когда же кошка отстранилась, то провела когтем указательного пальца правой руки по его левой щеке, оставляя тонкий надрез, после чего заявила: - Я тебя прощаю, если для тебя это сколь-нибудь важно. Ответом ей было равнодушное молчание, так что хищница вздохнула, качнула головой и пробормотав "Чего и следовало ожидать", приняла полностью звериный облик. Более не тратя времени она сперва взбежала на край жерла вулкана, задержалась на пару секунд, бросив назад прощальный взгляд, вильнула хвостом и скрылась по ту сторону гряды камней. Подняв левую руку, доктор коснулся кончиками пальцев места, где была царапина, а затем посмотрел на окрашенные каплями крови подушечки. Отпустив контроль над второй частицей своей души, он ощутил как миру возвращаются краски, во рту появляется горечь, а тупая боль в груди проходит. - Можешь не верить, но мне это важно, - всё тем же равнодушным голосом произнёс Франкенштейн, растирая капли крови между пальцами. - Очень... кха-кха... кхе-кха... Пошатнувшись, доктор упал на корточки, оказавшись на самом краю выступа. Кашляя всё сильнее, он ощущал как содрогается в судорогах всё тщедушное тело, из горла вырываются алые брызги, а по коже разбегается паутинка трещин. Следившие за состоянием отца некроголемы бросились на помощь, а некоторые из них приготовились преследовать беглянку, но... - П-хус-ть... у-хо-тит... - прокашлял Виктор. - В ла-бхо-ра-тхорию... Бхы-стхро...