Часть 28 (1/1)

После похорон Ромы всё как-то в одночасье изменилось. Ваня совсем в себе замкнулся: мог часами сидеть, закрывшись в комнате, не ел толком. Ванечка старался не задавать ему лишних вопросов, только прижимал ночами к себе крепче, чувствуя, как содрогались плечи, когда тот дыхание переводил, вытирая слезы украдкой. Фаллен никогда не терял близких, ему только предстояло познать всю эту неизбежность момента. Однако, глядя на Рудбоя, он чувствовал себя не менее разбитым. И тогда Светло задумался: а нужна ли вообще эта всеобъемлющая свобода? Если она так легко искушала человека и играючи отбирала жизнь… Всё внутри сжалось от осознания, что на месте Мертвеца мог оказаться и Ваня, его Ваня! И как-то вдруг в голове всплыли слова отца: если все будут делать то, что вздумается?— начнётся хаос. Сейчас этот хаос творился в их жизни.Фаллен старался всё наладить, починить то, что сломалось, у него даже немного получалось. Чувствуя поддержку, Ваня держался, а Фаллен как мог отвлекал его от плохих мыслей. Ещё и Новый год приближался. Ванечка старательно выбирал игрушки на ёлку, отрыл на антресолях гирлянды всякие и бумажные звездочки со снежинками. Даже ёлку притащил, заставив Рудбоя её наряжать, а после целоваться под ней, завернувшись в мишуру.—?Я люблю тебя… я всегда буду рядом, у нас всё будет хорошо,?— шептал Ванечка, перебирая белоснежные пряди волос и наблюдая за тем, как в больших красивых глазах отражались разноцветные огонёчки гирлянд.Этот Новый год они решили встретить по-семейному. Вдвоём и Гришей. Ванька накануне притащил много всяких вкусностей, мол, друг ему какой-то из-за границы привёз, поэтому, в целом, к столу только шампанского не хватало. Так как на прилавках его уже не осталось, Ваня договорился с кем-то, чтобы ему отложили пару бутылок, единственное, пришлось за ними ехать почти через весь город. Немного уставшие, но довольные приобретением, парни возвращались домой уже почти под вечер. Зима выдалась тёплой, поэтому покидаться снежками по пути тоже было в радость, но хорошее настроение тут же упало на ноль, когда Ванечка заметил возле их парадной знакомый чёрный Додж. Светло остановился, ухватив Рудбоя за рукав.—?Погоди…—?Что случилось?Ваня поправил свою зеленую шапку с помпонами и, проследив за Ванечкиным взглядом, тоже заметил автомобиль.—?Давай не пойдём?—?Так и будем бегать? Может помиритесь? —?настаивал Руд,?— в конце концов, они родители твои и плохого тебе точно не хотят.Ванечка прекрасно понимал, что Рудбой прав, но всё равно было страшно. Поразмыслив ещё пару секунд, Ванечка выдохнул и, коротко кивнув, пошёл вперёд. Иван Сергеевич видимо сразу их заметил, потому что вышел из машины, как только они пересекли арку. Мужчина поправил шапку и облокотился на капот автомобиля.—?Здравствуй, пап.Не смотря на то, что Ванечка ни на секунду не усомнился в своих действиях, вину за собой он всё равно чувствовал. Ему не стоило тогда говорить отцу такие ужасные вещи, поэтому смотреть сейчас родителю в глаза было крайне сложно.—?Здравствуйте,?— тихо поздоровался подошедший к ним Ваня.Иван Сергеевич смерил его тяжелым взглядом и сказал:—?Евстигнеев, оставь нас. Я с сыном хочу наедине поговорить.Ванечка бросил быстрый взгляд на Рудбоя, который кивнул коротко и направился в сторону парадной. Ванечка впервые услышал его фамилию. Надо же, Евстигнеев. Сколько, интересно, структур отцу пришлось поднять, чтобы разузнать такие подробности о нём?Тишина давила на уши. Иван Сергеевич молча смотрел на сына, периодически тяжело вздыхая. Видимо пытался слова подобрать, но Ванечка решил сам сделать первый шаг:—?Прости меня, пап, за то, что я тебе тогда наговорил. Мне очень жаль. Я не считаю тебя фашистом…Иван Сергеевич тут же подошёл и обнял сына настолько крепко, насколько смог. У Ванечки в этот момент как камень с души свалился, но он понимал, что отец пришёл не просто так, поэтому особо радоваться нечему ещё было. Мужчина отстранился, прокашлялся и, наконец, сказал:—?Вань, мы пытались с тобой поговорить… мать, я… Но ты не понимаешь по-хорошему.Ванечка шумно сглотнул образовавшийся в горле ком.—?Извини, но я вынужден пойти на крайние меры.—?Пап, пожалуйста, не…—?Нет, выслушай меня. Я пришёл поговорить с тобой как со взрослым человеком.Ванечка кивнул, ощущая, как его руки начинало потряхивать от нарастающей внутри паники.—?Если ты не разорвёшь связь с этим… —?губы Ивана Сергеевича скривились, было видно, что он пытается подобрать какое-то менее обидное слово.—?Ваня, его зовут Ваня, пап.Отец снова смерил сына тяжелым взглядом, едва сдерживая свои эмоции, а затем тяжело выдохнул и продолжил:—?Если он не оставит тебя в покое, я его посажу,?— и тут же выставив ладонь вперёд, давая понять, что не нужно его перебивать, добавил,?— я его не пожалею, клянусь. Повешу на него какое-нибудь изнасилование и сгною в тюрьме. Ты знаешь, что я могу ему это устроить.Ванечка чувствовал, как стал задыхаться от эмоций. Ладони интуитивно сжались в кулаки, к глазам слёзы подступили, предательски защипав роговицу.—?Прости, сын, но это ради твоего блага. Эта связь ни к чему хорошему не приведёт. Если кто-то чужой узнает, посадят и его, и тебя, а я не могу допустить, чтобы мой сын пустил свою жизнь под откос… Я иду на уступки, я пришёл дать ему шанс уйти с миром. Если ты вернёшься домой и он исчезнет из нашей жизни, я сделаю вид, что ничего не было. Даю вам время попрощаться до завтра. Если завтра вечером ты не вернёшься домой, я иду решать этот вопрос по-другому. И не вздумай бежать. Будет только хуже.Отец замолк, а затем развернулся, сел в машину и завёл мотор. Ванечка молчал, глядя прямо перед собой, не в силах даже слова сказать. Когда машина тронулась с места, Светло вздрогнул едва заметно, проводив отъезжающий автомобиль потерянным взглядом. Внутри всё до боли выкручивало, тело не слушалось, будто ватное стало, а после накатила какая-то необъяснимая волна гнева. Ванечка со всей дури пнул тяжелую дверь парадной, закричал во весь голос, срывая связки, и уткнулся лбом в обшарпанную поверхность, ударив ещё пару раз по ней кулаком, пытаясь переварить услышанное. Он словно физически ощущал, как у него забирали нечто очень для него важное, полностью, без остатка. Как кожу заживо сдирали. Гребаная реальность!А в этот момент, за этой самой дверью в парадной стоял Ваня, который всё прекрасно слышал и уже знал, чем всё это закончится. Он выдохнул, сглотнув шумно, и побежал вверх по лестнице.