На озере (1/1)
Том как в воду глядел – напророчил себе натурные съемки. Точнее, пока только их планирование. И все бы ничего, но приходилось ездить часто, бесконечно подбирали нужную перспективу, расставляли белые экраны, ловили свет, отмеряли расстояние, выискивали нужные ракурсы… Места были чудесные - деревья, ромашковое поле и совсем рядом - река. Вот туда Том с тоской и поглядывал. Искупаться бы, да поваляться в траве… А тут – грим, прическа, штаны эти…* И как в таких прежде ходили – грубые, неудобные… А солнце жарит сверху, безучастное к страданиям несчастного Тома Шиллинга.Он не замечал Коффлера, который поглядывал на него украдкой, и если бы обратил внимание, то очень удивился бы его изучающим взглядам. Ханно разглядывал Тома, будто видел его впервые. Интересно, что у них с Максом? И как давно? И… что конкретно?..Пытался понять – что в нем привлекло Римельта, и как именно, и чем именно.Ну да – симпатичный. Ханно не очень разбирался в оттенках мужской красоты, оценивал скорее по явным привычным параметрам. Вот Макс – да, красавец. Фигура, лицо, просто загляденье.А Шиллинг какой-то… нестандартный. Даже на мужчину толком не похож. И вроде не жеманный, не женственный. А какой-то...Ну - улыбка красивая. Но какая-то нежная, и голос тонкий. И сам тонкий. Мужского – мало, это точно. И все же что-то в нем было. Ханно все больше осознавал, что оказывается никогда не смотрел на Шиллинга таким взглядом. Да, явно в нем что-то есть. Но лишь как некая необычность, не типичность. С точки зрения привлекательности (ну для самого Ханно конечно вряд ли) – вообще подросток какой-то…А что там у Макса в голове, сам черт не разберет. Даже два черта.Неужели он им увлекся? При всей богатой способности к логике и анализу, даже добавляя некую долю фантазии – Ханно, хоть убей, не мог представить себе Римельта в такой роли. Как и Шиллинга. Может потому что видел их рядом только в момент назревающего скандала. Даже фильма их совместного не видел.Ну, Римельт… задал задачу. И ведь не спросишь напрямую. Дичь какая-то… Ломай тут себе голову – лучший друг и такой сюрприз.Все же Ханно заставил себя прекратить поток бесполезных мыслей, решив для себя, что если Макс захочет – сам расскажет. Наконец, после трехчасовой пытки всех поблагодарили, и стали сворачивать все киношное хозяйство. Том сел в автобусе у окна и грустно попрощался с речкой.Дома, ужиная в одиночестве (все семейство отправилось к родственникам), подумал – поехать, что ли, к ним на пару дней, погулять с детьми. Потом отмахнулся – это будет не отдых, а мучение. Как и всегда – то одного лови, то за другим следи… Если только поехать, чтобы помочь, но там нянек и без него хватает. Подумал: ?Ладно – пойду под душ. Вместо речки. Тоже неплохо…?Встал из-за стола, и тут же зазвонил телефон. ?Если снова на студию – не поеду. Совесть надо иметь - в такую жару…?Но это звонил Макс. Том удивленно поднял бровь – с чего бы это? Случилось что-то? ?Том, здравствуй. Я вот что хотел сказать… Завтра у меня дело намечалось, а сейчас выяснилось – отменяется на какое-то время. Я подумал, если ты свободен, давай поедем на природу? Ненадолго. Я место знаю отличное – там почти никого не бывает, озеро чистое, деревья, тишина. Отдохнули бы?.Том молчал, осмысливая предложение.Макс понял это по-своему и добавил: ?Мы просто (подчеркнул) немного отдохнем. Искупаемся…?В переводе на человеческий это означало: ?Приставать не буду, не бойся?. Перед глазами у Тома вдруг сверкнула прохладная спокойная речка, он даже услышал шелест травы. ?А давай…?Макс радостно рассмеялся: ?Вот и отлично! Завтра за тобой заеду в первой половине дня. До встречи!?***Ехали они довольно долго, Макс сворачивал на какие-то проселки, и Том крутил головой, как ребенок, которого взяли на пикник.Наконец, остановились возле небольшой поляны, а потом Макс медленно повел машину куда-то вниз через траву. Когда Том выбрался из кабины, то невольно ахнул – такая красота была в этом месте. Скрытый деревьями от дороги участок луга, и ровное, как блюдце, синее озеро с мелким песком по краю.Макс, довольный, что Тому понравилось, предложил: ?Ну что, сразу искупаемся, или перекусим?? Но Шиллинг уже раздевался - скинул шорты, стянул футболку, и побежал к воде.Окунулся в озеро, и поверхность задрожала идеальными кругами, из которых показалась мокрая голова.?Макс, так классно! Иди сюда!?Римельт вытащил из багажника пледы, еду, напитки, и тоже начал раздеваться.Вода и правда была потрясающая – теплая, чистая, ни соринки на поверхности. Побултыхавшись какое-то время, затеяли обычную для всех возню в воде, и Римельт, сделав страшное лицо, торпедой ринулся к Тому, уже представляя, как сейчас окунет его с головой и подержит под водой, пока тот не начнет барахтаться. Прямо как в детстве… Но это оказалось не так просто сделать. Точнее – совсем не получилось сделать. Шиллинг, легкий и подвижный, как рыбка, никак не давался в руки.Наконец, ловко поднырнув под Римельта, вдруг с неожиданной силой утянул его под воду.Макс, меньше всего ожидавший такой расклад, вынырнул, отплевываясь и кашляя. Погрозил кулаком смеющемуся на небольшом отдалении Шиллингу, обещая утопить его при первой же возможности, и поплыл к берегу.Рухнул на плед, подставив солнцу плечи и спину, и раскинул руки. Том еще плескался какое-то время, но вскоре тоже вылез.Лег рядом на спину, попытался устроиться удобнее, но что-то мешало, и Том, не долго думая, улегся прямо на Макса, прижавшись к его горячей спине своим мокрым холодным животом.?Шиллинг… лягушка холодная…? - промычал тот, но не шевельнулся.Том, лежа на нем, протянул руку к пачке сигарет, закурил. Макс лежал, наслаждаясь тишиной, но Шиллингу приспичило поговорить.Рисуя пальцем на затылке Римельта нехитрые узоры, отчего тот окончательно впал в нирвану, позвал:?Макс…??Мм?..??А почему ты до сих пор один? (помолчал) – Ну не из-за меня же…?Римельт не отвечал так долго, что Том уже хотел повторить вопрос.?Да как тебе сказать. Не складывается ни с кем надолго. Я и дома-то редко бываю, со мной родственники скоро заново знакомиться начнут, а уж чтобы с женщиной… Никто ждать меня не будет, да и мне так легче – знать, что никто там без меня не мается. Раньше только о работе и думал, все казалось – успею, куда торопиться. А сейчас уже и не тянет. Это ты вот у нас проворный. Дети, семья. Молодец… Нет, Том, я уже как-то и не представляю – какая она, семейная жизнь. Зарекаться не буду, но пока вот так?.Шиллинг молчал, и Макс решил, что на этом разговоры окончены, и можно дремать дальше.Не тут-то было. ?Макс, а ты кем в детстве хотел стать, когда вырастешь???Да я не помню уже. Кем-то хотел наверное… Подрос – боксом захотел заниматься. В турнирах участвовать. Но тут кино затянуло. Незаметно как-то. А потом оказалось – можно и совмещать. Тяжело конечно, но пока меня всё устраивает?.Римельт помолчал, и, не дождавшись реакции, спросил:?А ты?..??А я кем только не мечтал… Художником очень хотел стать. Тоже съемки рано начались, думал тогда - ну один фильм, ну два, ну три… Деньги сам начал зарабатывать – вот радости было. А опомнился – когда в графе ?профессия? уже много лет стоит ?актер?. Затягивает, это верно… А ты мог бы уйти из кино? Чем-то другим заняться??Макс повернул голову на другой бок:?Да нет вроде, даже мыслей таких не было. Думал сначала – боксом занялся бы, профессионально. Но знаешь, я там столько лет… Насмотрелся уже, там травму получить – как чихнуть. К тридцати все уже переломанные, от носа до ребер. Поэтому занимаюсь, только чтобы форму поддерживать?.Том медленно выдохнул дым поверх головы Римельта.?А я бы хотел политиком стать… Мне это интересно. Я вообще считаю, что каждый человек должен… (почувствовал, как Макс под ним затрясся от смеха) – чего ты смеешься? Я серьезно… Каждый должен иметь представление о существующем положении дел в мире. И по возможности – принимать в этом посильное участие?**Макс поднял голову и смеющимися глазами посмотрел на него через плечо:?Ты серьезно? И что ты там будешь делать - в Бундестаге заседать? Вот только тебя там, Шиллинг, и не хватает…??Ну почему ты так уверен, что я не смогу???Ну ты же сам понимаешь, Том. Одно дело – новости читать, в курсе чтобы быть… А другое – заниматься всем этим. Не с твоей натурой туда лезть. Там травматичность, как в профессиональном боксе?.?Умный ты, Римельт, я вижу, - Том попытался обидеться, - Хотя… наверное, ты прав?.Задумался, так ли уж ему действительно хотелось заниматься всей этой политической кухней, и не заметил, как раскаленный пепел от сигареты упал Римельту на плечо.?Ты обалдел, Шиллинг? Улегся сверху, и еще пепел на меня стряхивает…? Скинул Тома с себя и навалился сверху.?Будешь сейчас мне возмещать ущерб – там наверняка ожог остался?.Том, прижатый к земле, дернулся: ?Да ничего там с твоей шкуркой драгоценной не случилось… шумишь, будто я тебя сигаретой прижег. Отпусти!.. Ты же обещал??Сейчас… Отпущу… - Макс вытянул окурок из пальцев Тома, вдавил в землю, - поцелую разок, и отпущу?.Но ?разок? затянулся, и поцелуи, оставив в покое вспухшие губы Тома, расползлись по его телу, ложась на кожу так плотно, что если бы они проявились, то Шиллинг оказался бы покрыт рисунком из губ мужчины, о котором мечтали тысячи женщин – великолепного Макса Римельта.***После недолгого отдыха на озере Макс с нетерпением ждал нормальной встречи у себя дома. Тогда, помня о своем обещании не приставать, после поцелуев он лишь куснул на прощание мягкий живот, и с сожалением оторвался от теплой шелковистой кожи.Прошло почти три недели с последней встречи, и в день, когда должен был приехать Том, позвонил Лакант и пригласил Римельта и Коффлера к себе.Наконец-то решение о продолжении фильма окрепло, и Штефан, прежде чем развить бурную деятельность, решил встретиться со своими любимыми Каем и Марком. Технические вопросы требовали своего подхода, а вот с главными героями нужно было поработать отдельно. Еще далеко было до начала кампании по сбору средств, еще только предстояло собрать всю команду и запустить рекламную акцию. Но Лакант прежде всего хотел убедиться в том, что в актерах остались те самые герои, ради которых стоило все это затевать.После объятий, расспросов и обмена новостями, наконец, приступили к делу. Лакант начал объяснять, что именно он от них хочет. ?Ханно, вот представь себе – Марк не видел Кая несколько лет, он жил все эти годы с чувством потери и вины перед ним. При этом не делал активных попыток его найти и хотя бы объясниться. В общем, тебе стыдно, ты рад ему и в то же время боишься его реакции на твое появление. Постарайся показать ему это?Ханно, опустив голову и обхватив подбородок ладонью, покивал.?Макс, а тебе вот что нужно… Всё это время ты помнил Марка, любил его. И в глубине души надеялся, что он все же найдет тебя. И обида от вашего расставания жила в тебе вместе с надеждой. И вот ты его увидел… Ты его любишь, но пока в тебе нет сил переступить через годы вашего молчания. Он стоит перед тобой в двух шагах, а ты понимаешь, что между вами пока еще пропасть?.Макс посмотрел куда-то влево и вниз, кивнул. Лакант снова что-то начал говорить Ханно, а Макс задумался. Вообще-то сам он не очень представлял – какие чувства могли бы остаться через несколько лет. И к тому же – после такого расставания. Марк ведь даже не обнял его на прощание, не сказал ни слова поддержки или утешения. Не говоря уж о более теплых словах. Положил ключ на перила и молча ушел… Сволочь… (в голове Макса оживал Кай). ?…Ну, начнем?, - мягко предложил Штефан.Римельт, затвердев лицом в той, балконной обиде, поднял взгляд, и увидел в глазах Ханно такое горячее раскаяние пополам со стыдом и обожанием, что не выдержал и рассмеялся.?Давайте серьезнее, парни… Макс, соберись. Еще раз…?Макс вспомнил тот съемочный день. Они снова и снова проигрывали ту сцену на балконе, грим все время приходилось поправлять, подкрашивая синяки, а солнце грело голову, на которую был натянут капюшон. И этот ключ перед глазами. Хорошо хоть были дубликаты, потому что Ханно пару раз промахнулся, слишком резко разжав пальцы, и ключи улетали с балкона вниз. Максу снова поджигали сигарету, и дубли продолжались. Слов было мало, а показать нужно было много, и они с Ханно порядком вымотались. Макс тогда думал – а как бы он сам поступил на месте Кая? Вот так же промолчал бы? Да вряд ли. Ну а что бы он ему сказал? Что можно сказать человеку, который обнимал и целовал тебя, погружаясь в твое тело – а потом молча ушел?.. Макс повернулся и посмотрел на Ханно (уже на Марка) – холодно и строго, стараясь взглядом показать Марку, что помнит его, конечно… как и тот день, когда Марк ушел, не сказав ни единого чертова слова.?Хорошо, Макс… Но у тебя в лице только обида и холод. А ведь ты любил Марка. И любишь до сих пор…?Макс снова задумался. Да с ума сойти, столько лет жить этим. Помнить, любить… Германия маленькая, сто раз можно было объездить, из-под земли достать. А Марк этого не делал. Ну и как на него теперь смотреть? С любовью? В нос ему дать, вот и вся любовь…Макс посмотрел на Ханно взглядом еще тяжелее, чем первый.?Нет, Макс… давай мягче. А то ты сейчас Ханно испепелишь своим презрением? - засмеялся Штефан.?Да он никак простить меня не может… - Ханно, тоже смеясь, обхватил рукой, согнутой в локте, Макса за шею и ладонью взъерошил ему волосы, - Вымаливать теперь придется?.Они еще около часа поговорили, обсудив кое-какие детали и свое видение дальнейшего развития событий фильма. Попрощались, а потом Макс и Ханно уселись в свои машины, и на светофоре разъехались в разные стороны.