Немного о детстве (1/1)

Отвлечемся ненадолго от любовных перипетий юной фройляйн Роксаны и заглянем в самое начало. В тысяча девятьсот восемьдесят третий год. Меня тогда еще не было, но все к тому двигалось. Пауль женился на юной Никки и взял ее фамилию вместо своей нелюбимой Хирше. Не хотелось ему быть Хайко Хирше, и так появился Пауль Ландерс. Иногда я шучу, что Пауль Ландерс всего на несколько месяцев старше Роксаны Ландерс. Ну, а что? В этом есть чуточку правды.Пауль Ландерс появился на Хиддензее, в этакой коммуне хиппи гэдээровского разлива. Там молодежь, которую задолбала советская пропаганда, льющаяся из каждого утюга, отдыхала душой и телом. Я Хиддензее плохо помню, хотя провела там первые пять лет своей жизни. Потом мы переехали в Берлин, пора было отдавать меня в школу, да и вообще Пауль, Флаке и Кристоф отделились от Алёши и его почти первозданного рая на морском побережье.Так вот. Моя маман произвела меня на свет в неполных девятнадцать лет. Насколько я знаю, ей до девятнадцати не хватало еще четырех месяцев. Надо сказать, она была довольно странной женщиной: чтобы меня родить она уехала в город Берген-ауф-Рюген, на остров Рюген, почти на самый край света. Как рассказывал папа, всю беременность маман пыталась избавиться от меня, как только в голову взбредет. Однажды терпение Инги лопнуло и она жестко отчитала юную фрау Ландерс.—?Если ты не прекратишь измываться над своим организмом, я тебя сдам в дурдом!—?Мне не нужен этот ребенок! —?категорично заявляла та.—?Это все уже поняли. Но ты включи голову и подумай, что вы связаны сейчас и если с ребенком случится что-то, то и тебе, бестолковой, это бесследно не пройдет.—?А роды пройдут бесследно, да?—?Да твою же мать! Мы не в средневековье живем, когда умирали в родах! —?тут даже Пауль не выдержал, хотя раньше все ее страдания на тему воспринимал довольно терпеливо. А Алёша, с присущим ему оптимизмом, добавил:—?А ты родишь и отдай нам с Ингой,?— он заговорщицки подмигнул своей жене,?— а то я ее никогда не уговорю своего собственного завести.—?Да! Точно! —?подключилась Инга, а Пауль, не понявший суть шутки, завелся.—?Так, все успокоились! Это мой ребенок и он останется со мной. А ты можешь валить хоть на следующий день. Задолбала.Вот такие скандалы породила еще не родившаяся я.Двадцать девятого февраля тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года конфликт разрешился. Родилась Роксана Элейн Ландерс. Элейн мне дали попозже, когда Алёша с Ингой стали моими крестными. А пока я Роксана Ландерс. Откуда взялось такое редкое имя? Папа утверждает, что оно ему приснилось. Изначально он хотел назвать меня Лили. Думал, думал, но потом ему приснилась какая-то маленькая девчонка и он звал ее по имени, Роксаной. Было решено, что это знак и Лили папа отложил. Роксаной меня звали в тех случаях, когда грозили крендели, а так я всегда была Рокси или Рокс. Однажды один дядька с Хиддензее?— Кай-Уве Кольшмидт из группы Sandow?— сократил меня до ?Ро?. Не помню, почему и как мы оказались вообще в одной компании, и почему в столь юном возрасте меня вообще отпускали куда-то одну, но помню, что мы с этим Каем-Уве довольно часто тусили на пляже. Может, я сама уходила на поиски приключений? Не исключено: в раннем детстве у меня был очень деятельный характер, чему не очень радовался Флака, потому что я везде лезла и мешала. Он любил делать моему папе внушения на тему:—?Ребенок в этом возрасте должен быть под присмотром,?— он держал меня за шиворот футболки одной рукой, а другой жестикулировал, потрясая в воздухе указательным пальцем,?— ее надо крепко держать за руку и не выпускать из вида.—?Флак… —?Шнайдер углядел, что я вывернулась из хватки и лезу в провода. Папа тоже это видел, но он пока был спокоен, ухмылялся себе в несуществующие усы и потягивал пиво.—?Не перебивай меня, Шнайдер! —?Флака погрозил ему пальцем.—?Да обернись, блин! —?Шнай указал в мою сторону.—?Ах ты! А как это?! —?Флака переводил взгляд с меня на свою зажатую ладонь, которой он еще недавно держал меня за шиворот.—?А приемы знать надо! —?засмеялся мой папа,?— эта лиса вывернется откуда хошь! Рокси, вылазь из проводов.А с Каем-Уве я познакомилась так. Уйдя в очередной раз гулять, я нашла кота. Он был большой, не очень пушистый, но все равно красивый, рыжий такой в полоску. Я гладила его, играла с ним какой-то веточкой, и вдруг услышала над собой:—?Какой классный кот. Твой?—?Нет, он тут сам по себе ходит,?— посмотрев вверх, я увидела парня в кепке и с большим носом. Из-под кепки было видно только нижнюю часть лица. Парень присел на корточки и тоже почесал кота за ушком. Так между делом мы и познакомились.—?Я Кай.—?А я Рокси.—?Давай лапу, Ро,?— рукопожатием мы скрепили знакомство,?— а ты тут что, одна?—?Нет, я с папой. Только он занят, а я гуляю.—?Сколько тебе лет?—?Четыре. А тебе?—?А мне двадцать,?— цифра была внушающей,?— малыш, а тебе не рано одной гулять?—?Не-а. Папа говорит, что я из любой ситуации вывернусь.—?А как папу зовут?—?Пауль.—?Понятно… слушай, а давай пойдем к твоему папе? Я тебя на велике подвезу.—?Э, хитрый! Хочешь папе меня сдать?—?Ну, а вдруг он волнуется уже?—?А кота?—?Ну бери с собой кота. Где тебя папа ждет?И я взяла в охапку животное и пошла с Каем. Сейчас я в ужасе от собственной наивности, но во-первых, мне было четыре года, а во-вторых… да, собственно, мой возраст все объясняет. Да и Кай-Уве не выглядел бандитом с большой дороги, пожирающим детей. Итак, мы взгромоздились на велик Кая?— он посадил меня вперед себя, на раму?— и мы поехали. По дороге Кай все удивлялся, как же такая маленькая девочка Ро не боится в одиночку гулять. А я парировала, что я теперь не одна, а с котом.—?А, ну раз с котом, тогда другое дело. С котом же оно совсем другое дело.А когда мы приехали, нам еще и по дороге оказалось, папа устроил мне разнос. За все. Кай привел меня за руку к папе. У того на лице было написано крайнее офигение.—?Не понял. Можешь повторить?—?Ну я ехал, смотрю, девочка сидит с котом. Подумал, вдруг потерялись оба. Ну и вот…—?Ах ты… Роксана, подойди ко мне,?— услышав ?Роксана?, я спряталась за Кая, прижав к себе кота покрепче,?— быстро иди сюда! —?папа сердился.—?А ты ругаться будешь!—?Еще как буду! Спасибо, Кай, что привел эту егозу. Можешь оставить нас наедине?Кай был только рад убраться поскорее, присутствовать при семейных разборках ему не хотелось. Он погладил меня по голове и помахал на прощание. Проводив защитника взглядом, я вздохнула и поудобнее перехватила кота.—?Ты где шляешься? —?последовал строгий вопрос.—?Ну там… я не знаю, как это место называется. Там домов много и машин.—?Ты сдурела?! —?папа хлопнул себя обеими руками по лицу и у него глаза полезли на лоб,?— Роксана, ты с ума сошла?—?А что? —?я уже надула губы, чтобы заплакать.—?А если бы тебя увез кто-нибудь? Не такой вот добрый Кай, а какой-нибудь… —?тут папа, очевидно, хотел прочитать мне лекцию про педофилов, но понял, что я в четыре года ничего не пойму, а изгаляться с эвфемизмами на горячую голову папа бы не смог.—?Какой-нибудь кто?—?Кто-нибудь! Кто-нибудь увез бы тебя далеко, и что бы я без тебя делал? —?голос был все таким же строгим.—?Извини… —?я грустно сдвинула брови и опустила голову,?— а ты бы очень расстроился, если бы со мной что-то случилось?—?Ну в кого ты такая дурочка? —?голос уже потеплел, а я заметила, что папа аж сел на песок и руками всплеснул,?— я же тебя люблю. Если ты потеряешься, я тоже потеряюсь,?— папа потянул меня за подол футболки, мол, иди сюда.—?Правда?—?Конечно! Мы с тобой разве для того друг у друга есть, чтобы теряться? —?он все же притянул меня к себе и поднял мою голову за подбородок. Он уже не сердился,?— ну-ка, обними меня! Да брось ты этого кота. Кстати, что это за кот?—?Не знаю, он сидел и умывался. А я с ним поиграть села.—?Блин, час от часу не легче! А вдруг у него блохи? Или лишай? Быстро мыть руки!—?Коту?—?Тебе!Руки мыли спиртом и два раза мылом. Алёша, пока папа отмывал мои руки, деловито взял кота, повертел, посмотрел и заключил:—?Этот кот чист перед законом. Нет там никакого лишая.Кот был отпущен на волю, но, кажется, его кто-то подобрал. Я видела, как одна девушка устроила его у себя за пазухой и отпускать явно не собиралась. Что ж, надеюсь, котик нашел дом.А еще я помню, как проткнула осколком бутылки ступню, подошву.На свою голову Алёша научил меня ходить колесом. У него, правда, уже так себе получалось, но он показал, что примерно должно быть. Я приняла к сведению и стала тренироваться. Папа любил сидя на песочке полюбоваться, как я выделываю колеса у кромки воды. Я видела какие-то фотки, Алёша успел сохранить этот момент и сделал коллаж, две одинаковые фотографии разных времен. Там мой молодой Лис, сидит на песке, обняв колени, улыбается и смотрит на меня. А меня видно плохо, видимо, уже вечерело, и от меня только силуэт кверху ногами. А рядом такое же фото, на том же месте, только Лис уже постарше, уже морщинки в уголках глаз, но все та же улыбка, та же поза, и я уже не тот Лисенок, а чуть постарше, кажется, мне лет тринадцать должно быть. Тем же колесом, так же вверх ногами. Второе фото, где мы стали старше, делал тоже Алёша. Так вот. Травмированного Лисенка папе принесли на руках, потому что впечатлительный Лисенок ушел в бессознание. Нес меня Шнайдер, потому что он тогда был послан следить за неугомонным детенышем, а Флака суетился рядом, переживая за меня. Старший Лис был занят, переставлял струны на гитаре, а Кристофа было не жалко отвлекать.—?Пауль, ты только не переживай! —?начал Флака.—?Что опять она сделала? —?не поднимая головы, вопросил родитель.—?Ну так… на стекло наступила… —?ответил Шнайдер.—?Шнай, это плохая шутка.—?А кто шутит?—?Чего?! —?гитара моментально была отложена и папе в руки легло мое страдательное тело,?— Рокси! —?он похлопал меня по щеке.—?Ау! —?отозвалась я.—?Я за спиртом,?— кивнул кучерявый Шнайдер.—?А я за бинтом! —?Флака ушел с ним. Папа внимательно рассматривал торчащий из моей ступни осколок коричневого цвета. Нет, это стекло само было коричневым, а не от моей крови.—?Пойдем промывать,?— Лис закатил глаза и понес меня. Все произошло довольно быстро, осколок впился неглубоко, но было очень больно. Я орала на весь Хиддензее. Это Алёша так выразился, пытаясь меня подбодрить.—?Ну чего ты,?— говорит,?— кричишь на весь Хиддензее. Сейчас папа вынет эту бяку и все будет хорошо.Шнайдер с Флакой предательски испарились. В общем, хромала я потом недели две и передвигалась исключительно на плечах у кого-нибудь. Прикольнее всего было у Шнайдера, Флаки или Кая?— они высокие, все видно.Вспоминая детство, я всегда вижу залитый солнцем, но немного прохладный Хиддензее. Как сказал Флака: на Хиддензее прошли самые лучшие годы моей жизни. Я присоединяюсь к этому высказыванию. Скорее всего, мы не жили там круглый год, но в моей памяти остался именно этот остров. Хиддензее, папа, Алёша, частенько Инга. И полное отсутствие моей матери… Не могу сказать, что я очень тосковала. Я ее не видела никогда в жизни, если только мельком, потому что и Алёша, и Кристоф, и Флака?— все говорили, что она все-таки пыталась появиться в моей жизни. Пауль не пускал. Почему? Думаю, он и сам не ответит на этот вопрос. Но и без матери мне было неплохо. У меня всегда была Инга, очень теплая, приветливая женщина. Она всегда была для меня самой родной после папы. Именно с ее легкой руки я попала в художественную гимнастику.