An der Ostsee. Teil 2. (1/1)

—?Я говорил тебе, не ходи босиком, и одевайся, когда на улицу выходишь. Теперь вот сопли гоняй,?— ворчал папа.—?Пап, ну не ворчи, пожалуйста… у меня и так голова болит.—?А что еще болит? —?папина ладонь легла на мой лоб,?— мышцы не сводит?—?Не, только голова болит и спать хочется.—?Тогда иди ляг, конечно. Только в пижаму оденься. Я тебе сейчас чаю согрею. Давай, ползи потихоньку,?— он помог мне встать.—?Чего это тут у вас такое? —?послышался Кристоф.—?Я болею, Гриш. Безнадежно… —?я хлюпнула носом.—?Ой, зачем же ты? Как же ты так? —?сочувственно произнес Шнайдер.—?А я говорил ей, надень кеды хотя бы, не тренируйся в получешках своих во дворе. Нет,?— папа разворчался в конец,?— ?мне так удобнее, да что мне будет?. Вот теперь лечись.—?Па-а-ап… —?страдальчески протянула я.—?Пауль, не ворчи как старый свекор. Роксане от этого лучше не станет,?— вступился Шнайдер.—?Шнай, ты можешь чайник поставить? —?папа удалил лишнего собеседника.—?Да, без проблем,?— Шнайдер удалился в кухню, а папа повел меня в комнату.—?Пап, вот чего ты ворчишь вечно?—?А чего ты меня вечно не слушаешь?—?А ты еврей? —?подколола я манеру отвечать вопросом на вопрос.—?Прекрати! —?папе не нравились эти подколки. Уже в спальне я переоделась в пижаму, надела носки и укуталась в одеяло аж до бровей. Меня стал бить озноб. В полусне я слышала, как кто-то поставил чайник и кружку на столик у кровати. Но кто это был, я не видела. Хотя, мне показалось, что мой лоб трогали уже не папины руки. Это прикосновение было прохладнее и пальцы были другие, более мягкие и нежные, что ли. Папа будил меня пару раз, чтобы я попила теплого чаю, и я отрубалась обратно. А еще мне приснился Кристоф. Он сидел около меня, смотрел на меня, гладил по волосам и укутывал поплотнее. Мне даже приснилось, что он меня поцеловал, просто коснулся губами моих губ. Странный сон… ощущения были очень реальны.Я проснулась к вечеру. Запах чего-то очень вкусного, с пряностями и чесноком щекотал нюх. Я подумала о рыбке с чесночком и травами и мне захотелось кусочек. Наверное, ребята освободились и Рихард что-то приготовил, моя прелесть. Надо встать и спуститься вниз. Откинув одеяло, я тут же поежилась. Как же под одеялом было тепло, уютно… но постель вся мокрая от моего пота. Надо бы поменять. Ну вот, лишний повод, чтобы встать. Я зажгла свет в комнате и увидела на столике рядом с заварочным чайником плюшевую лису, точнее лисенка. Он был одет в сиреневую жилеточку, тирольскую шляпку с пером и держал в лапке курицу. Еще у него был пушистый хвост.—?Ты откуда такой? —?я взяла его в руки, чтобы лучше рассмотреть,?— папа что ли принес? —?решила я,?— сиди тут,?— я положила лисенка обратно на столик и принялась снимать пропотевшее белье с постели. Надо бы и пижаму сменить. Черт, а не на что… ладно, сейчас у папы реквизируем футболку, штаны у меня где-то в рюкзаке должны быть. В общем, одевшись в сухую и теплую одежду, я спустилась вниз. Ребята сидели в гостиной и занимались кто чем. Оливер играл с Кирой в приставку, Тиль что-то писал, Флака читал какую-то книгу. Шнайдер тоже был углублен в чтение (его любимое занятие) и моих шагов не слышал. Или делал вид, что не слышит. Не было видно только моего папы.—?А где папа? —?спросила я.—?О, проснулась! —?приветствовал Флака, обернувшись ко мне. Я помахала ручкой в ответ,?— папа твой поговорить по телефону отошел во двор, сейчас вернется. А ты как?—?Хреново, но уже не так, как было. А чем так вкусно пахнет? Рихард что-то готовит? Такой запах, что просто устоять невозможно!—?Олли! —?обиженно взвизгнула Кира,?— так не честно! Ты уже третий круг выигрываешь! —?Олли только пожал плечами.—?Ничего не знаю. Реакцию надо развивать, Кира,?— он хитро глянул на нее сверху вниз.—?А если я тебя защекочу за это? И Рокси мне поможет! —?она указала в мою сторону,?— ты ведь поможешь? —?девочка посмотрела на меня.—?Ой, только не сию секунду. Я самый больной человек на свете… —?я плюхнулась на диван между Флакой и Шнайдером. Тиль сидел в кресле около Флаки.—?Ой, самый больной человек, давай ты только не заразишь никого,?— пробурчал Шнайдер, натягивая ворот кофты до носа.—?Ах ты гад! —?обиделась я,?— все папе расскажу!—?Я готов слушать,?— папа возник сзади меня, облокотился на спинку дивана и погладил меня по голове,?— кто тебя обидел?—?Шнайдер! —?Флака, почему-то, произнес его фамилию хором со мной.—?Что ты сделал, Шнай? —?папа перевел взгляд на Кристофа.—?А что сразу Шнайдер? —?возмутился тот, захлопывая книгу,?— Шнайдер что ли болеет и бациллы ходит распространяет?—?Он… ну ты гад! —?протянула я. Как-то неприятно стало, когда Шнайдер вот так отгородился от меня. Я же на него не кашляла,?— у меня не открытая форма туберкулеза!—?Еще не хватало! —?поддакнул он.—?Злой Шнайдер… —?буркнула я.—?Нет, я так не могу! —?возопил Тиль,?— совершенно не дают сосредоточиться! —?и он стал пробираться через ноги Шная, Флаки и мои,?— пусти меня, Флака, я уйду наверх и там не смогу сосредоточиться!—?А мы продолжим играть,?— Кира жаждала реванша, а Олли как-то загадочно ухмыльнулся и размял пальцы.—?Ты как, получше? —?папа снова потрогал мой лоб и щеки.—?Да, я получше. Но у меня не осталось пижамы. Она вся мокрая от пота.—?Да я понял, раз ты у меня футболку утащила,?— усмехнулся папа. Наверное, это было и правда забавное зрелище: худющая я в спортивных штанах, домашних шерстяных носках и папиной футболке, в которую можно ещё двоих меня впихнуть,?— и опять босиком?—?Нет,?— я вытянула ногу в носке, чтобы папа убедился, что я не вру. Шнайдер как-то странно дернулся, когда я вытягивала конечность, сглотнул и уткнулся в книгу.—?Вот и как у тебя это получается, Рокси… —?Флака залюбовался.—?Годы тренировок… —?начала я, а папа перебил:—?Слез, истерик и попорченных папе нервов.—?Папа! Ну не выдавай такие интимные тайны, ну ты что?! —?и мы оба рассмеялись.—?Да! Да! Да! —?от Кириного вопля вздрогнули мы все,?— я выиграла! Выиграла! —?она вскочила и стала прыгать от радости,?— все, Олли, катай меня!—?Уговор был на три выигрыша. Ты выиграла пока только первый раз,?— покачал головой Олли.—?Не правда! До моего первого выигрыша,?— уперлась Кира.—?Ничего подобного! —?влез Шнайдер,?— я свидетель: ты должна была выиграть три раза и тогда Олли тебя катает на плечах вокруг дома.—?Благодарю, герр Шнайдер! —?Оливер шутливо отсалютовал другу, а тот кивнул. Кира надулась и сложила руки на груди.—?Господа,?— позвал Рихард,?— о, и дамы,?— исправился он, увидев нас с Кирой,?— прошу за стол. А где Тиль?—?Ушел не сосредотачиваться наверх,?— ответил Флака.—?Я позову,?— я встала с дивана, меня немного качнуло, но я поймала равновесие и побрела за Тилем. Краем глаза я увидела, как Кира напала на Шнайдера с щекоткой, а тот еле успел книгу убрать в сторону и яростно отбивался от Киры подушкой.—?Вот кто тебя просил, Кристоф? Этот уговор был между мной и Олли! —?восклицала она.—?Я только хотел быть честным! —?пискнул Шнайдер, ставя подушку как щит.—?Все, я защекочу тебя! —?Флака и мой папа веселились, глядя на то, как Кира пытается защекотать Шнайдера, а Олли пытается ее оттащить.—?Тиль,?— я постучалась к нему.—?Ворвитесь, все равно не даете сконцентрироваться,?— проныл голос из-за двери.—?Пойдем есть, Рихард уже зовет.—?А, поесть… пойдем. Поесть это очень хорошо. Это просто замечательно! —?он сполз с постели и так босиком и пошел из комнаты.—?Ты иди, я сейчас, кофту какую-нибудь надену.В комнате я еще раз посмотрела на лисенка. Кто же тебя принес? А почему вообще этот вопрос вдруг возник? Папа принес, кто же еще. Кто же еще тебя любит так, как любит папа? Правильно?— никто. Берем кофту и идем есть.—?Больной будет жить,?— заключил Рихард, глядя на меня, просящую добавки этой чудесной рыбы с чесноком и травами.—?Еще как будет! —?поддакнула я.—?Какие планы у нас на завтра? —?спросил Шнайдер.—?Музыку писать, какие же еще,?— пожал плечами мой папа.—?Мне надо будет отъехать в Берлин,?— проговорил Тиль, жуя.—?Зачем? Надолго? —?переспросил Рихард.—?Нет, Неле встретить. Хочу ее сюда привезти, давно не видел.—?Ура! Неле приедет! —?обрадовалась Кира. Олли вздохнул с облегчением: больше ему не придется играть в поддавки с Кирой, пусть старшая сестра этим занимается.—?О, круто! Неле я тоже давно не видела,?— меня тоже порадовала перспектива побыть в обществе кого-то, кто со мной одного возраста.—?Да, я с утра съезжу за ней, после обеда должен вернуться. Если ничего не случится.—?Угу… ну тогда мы пока будем инструментал писать,?— решили ребята.После ужина я снова поднялась на второй этаж, взять задание по истории и доделать его. Я как-то неловко пихнула столик и оттуда свалился лисенок, а с него шляпка. Внутри этой шляпки я увидела бумажку, записку.?Пусть взор презрительный не хочет восхвалить,Дитя, твоих очей, струящих негу ночи;О вы, волшебные, пленительные очи,Спешите в сердце мне ваш сладкий мрак пролить.Дитя, твои глаза?— два милых талисмана,Два грота темные, где дремлет строй теней,Где клады древние, как отблески огней,Мерцают призрачно сквозь облака тумана!Твои глубокие и темные глаза,Как ночь бездонные, порой как ночь пылают;Они зовут Любовь, и верят и желают;В них искрится то страсть, то чистая слеза!?Я узнала любимого мною Шарля Бодлера, но чей это был почерк, кто кому признавался в любви этим стихотворением, кто подложил записку лисенку в шляпку и потом принес мне?— я не могла понять. А мне ли лисенка принесли? Что вообще происходит в этом доме? Почему всякие непонятные штуки со мной происходят именно на Балтийском море?! Это какая-то шутка судьбы… на всякий случай надо спрятать записку, обратно?— вдруг папа увидит, еще подумает что-нибудь не то… а что, собственно, он может подумать? Ладно, потом подумаю об этом, сейчас меня ждет история и Швейцария в годы мировых войн.В общем и целом вечер прошел мирно. Разве что я чувствовала, что Шнайдер то и дело поглядывает на меня. И это меня озадачивало и немного пугало одновременно.