Часть 5 (1/1)

Джейн Чалмерс окинула придирчивым взглядом сидящую перед ней рыжеволосую девушку. Владелица ателье сидела за широким столом из темного дерева, с прямой, как стрела, спиной, сцепив пальцы в замок. Бев же, балансируя на самом краешке гостевого кресла прямо напротив этой высокий, суровой женщины, вся сжалась в комок, не зная, куда деть руки и глаза, отчего нервно теребила край картонной папки, куда заботливо сложила все наиболее, как ей казалось, удачные эскизы одежды, которые успела сотворить за последние два года. Однако теперь, вызывая их в памяти по одному, словно на осмотр у врача в призывной комиссии, она отбраковавыла их один за другим, признавая негодными. Кривыми, корявыми и абсолютно немодными, совершенно никому не нужными. Два дня назад Элфрида Марш торжественно объявила дочери, что ей удалось договориться с мисс Чалмерс, директором ателье, о собеседовании, по итогам которого ее могут пригласить на практику. Именно что могут. Не должны. Как доверительно сказала Элфрида, глядя дочери в глаза, мисс Чалмерс дала понять, что никого не собирается брать по знакомству, ей важны в первую очередь умения, дисциплина, и только потом талант. Мать Беверли была абсолютно уверена в том, что уж ее дочери хватает и того, и другого, и третьего. Оставалось, спокойно наставляла женщина, только показать себя наилучшим образом. Если во время разговора с матерью Беверли еще была полна энтузиазма и решимости хоть зубами вырвать себе это место, то сейчас чувствовала, что готова провалиться под землю от неловкости. Ей казалось, что отутюженная блузка слишком мятая и неряшливая, что от неё до сих пор воняет выкуренной еще час назад сигаретой, и сейчас мисс Чалмерс, статная, высокая и красивая женщина, непременно прочтёт в ее глазах, что она далеко не такой идеальный работник, какой ее расписала мать. Джейн тем временем смотрела на девушку и пыталась решить, что же с ней делать. Она знала, что Беверли совершенно не умела шить, пока только рисовала, пребывая в выстроенных ей воздушных замках мечты о карьере модельера. Знала, что она довольно прилежная ученица — уже успела справиться в школе. Только вот ей этого было мало. Джейн нужны были рабочие лошадки, готовые к долгой, трудоемкой и, казалось бы, абсолютно бесполезной работе, которая, вопреки их радужным мечтам, не приведёт их на вершину призрачного модного Олимпа. С другой стороны, подумала Джейн, девчонка была как чистый белый лист, на котором можно было написать все, что угодно. Воспитать ее под себя, превратить в послушного и исполнительного работника, знающего, чего хочет начальник. Ее девочки, пусть и трудолюбивые, идеально выполняющие каждое задание, были своенравные и уже давно не стеснялись огрызаться на хозяйку и перечить ей. Беверли, как заметила Джейн, глядя на скрючившуюся перед ней, дрожавшую от волнения девушку, еще лет пять бы не стала проявлять характер. — Надеюсь, ты понимаешь, Беверли, что мы не берём на работу кого попало, — начала Джейн привычную устрашающую речь для новобранцев, — Нам требуется, в первую очередь, дисциплина и исполнительность, чтобы справиться с потоком заказов от клиентов. И мы не должны их разочаровать, иначе они перейдут к конкурентам, пусть в этом городе из немного. Ты же же не хочешь очернить нашу репутацию? — Джейн, поджав губы, сурово глянула на девушку. — Конечно нет, мисс Чалмерс! — воскликнула Беверли, готовая согласиться даже с тем, что Земля плоская, если это исходило от ее потенциального работодателя. — ... именно поэтому, — продолжила Джейн, почему-то едва заметно улыбаясь, словно зная, что из девчонки получится толк, — мы будем ждать от тебя беспрекословного послушания и безукоризненного исполнения всех задач. Начнёшь уже в этот понедельник, в восемь утра. Убедительно прошу не опаздывать — мы должны успеть проинструктировать тебя до начала работы, чтобы не отрывать других сотрудников. Документы можешь подписать у Флоренс на первом этаже. Беверли не сразу поняла, что ее интервью уже закончилось, и закончилось наиболее удачным для неё образом. Она бы так и продолжила сидеть перед мисс Чалмерс, задержав дыхание, ожидая своего приговора. Только когда Джейн сурово зыркнула на неё, не понимая, почему девчонка все еще мозолит ей глаза, Бев вздрогнула, наконец осознав, что ее все-таки взяли на практику. В лучшее ателье города. Джейн видела, как девчонка мгновенно преобразилась. Выпрямилась, заулыбалась во все тридцать два зуба, а глаза могли осветить футбольный стадион не хуже самых мощных прожекторов. Увидела она и искорки, заплясавшие в ее глазах. Да, говорили эти искорки. Мы смогли, мы уже бежим со всех ног к своей мечте. И ничто нас не остановит. Беверли раз пятнадцать поблагодарила Джейн за оказанные ей доверие, честь и еще бог знает что. Долго трясла ей руку в крепком, совсем не девчачьем рукопожатии. А затем наконец выбежала из ее кабинета, чуть ли не вприпрыжку. Джейн уже немного сомневалась, что сможет контролировать этот огненный вихрь. В ателье она явилась в понедельник без десяти восемь. В новой белой блузке, аккуратных чёрных брючках с идеальной стрелкой, с искрящимися в утреннем свете волосами, собранными в высокий конский хвост, чтобы не мешались. Бев была заспанная — они не учились, наконец сдав все экзамены, уже с неделю. Ранний подъем и дорога потребовали от неё ну просто нечеловеческих усилий и всей силы воли, на которую она только была способна. Но стоило ей открыть тяжелые дубовые двери ателье и погрузиться в уютный, прохладный, несмотря на жару на улице, полумрак выставочного зала, сон как рукой сняло. Посреди зала стоял манекен в чудесном свадебном платье. Невысокая девушка, на вид примерно одного с Бев возраста, прикрепляла к лифу украшения, зажав в зубах булавки. Рядом стояла сама мисс Чалмерс. — Нет, Джули, жемчуг надо пришить чуть ниже, — она указала нужное место тонким изящным пальцем, — вот сюда, пониже края ткани. Вот, теперь правильно. Осталось закончить лиф и можно звать клиентку на примерку. Джейн, обернувшись и заметив Беверли, которая с восхищением осматривала зал, улыбнулась от гордости. Несколько лет назад в Дерри случилось ужасное наводнение, этот район, включая здание нынешнего ателье, пострадал больше всего. В доме провалилась часть крыши, ветер выбил все окна, стены зацвели бурным цветом плесени, появившейся здесь после ливня. Хозяин, не в состоянии оплатить ремонт, избавился от красивейшего здания, которое каких-то сто лет назад было фабрикой, с высоким потолкам и окнами во всю стену. Джейн же удалось купить его по дешёвке и превратить в набирающее популярность ателье. — Точность — вежливость королей, не так ли, мисс Марш? — Джейн оторвалась от Джули и платья, уверенная, что после ее инструкций девушка и сама справиться. — Раз уж вы почтили нас своим приходом вовремя, предлагаю, не теряя времени, приступить к инструктажу. Кстати, девушки, познакомьтесь. Мисс Марш — это Джули Лори, наша швея. Занимается свадебными и бальными платьями. Джули, это мисс Беверли Марш, наша новая практикантка. Надеюсь на ваше плодотворное сотрудничество. Беверли, пойдём, покажу тебе рабочие помещения. Когда Джули обернулась к ним, Беверли поняла, что та была чуть старше, чем ей показалось на первый взгляд. Девушке было около двадцати лет, у губ и носа уже начали появляться первые морщинки, на лбу была заметна складка — Джули явно много хмурилась. Каштановые волосы были затянуты в пучок на затылке, так что ни одна прядка не выбивалась на волю. Посмотрев на Беверли, Джули едва заметно скривилась, поджав пухлые губы, лишь спустя секунду пожала протянутую Беверли руку. Джейн вздохнула. Джули работала у них уже довольно давно, но так и не подружилась ни с одной из сотрудниц, включая саму мисс Чалмерс. Лори задыхалась от амбиций, кичилась своим мастерством и даже неоднократно практически требовала о повышении, однако Джейн раз за разом отказывала ей. Платья, пусть и безупречно элегантные, за ней приходилось неоднократно перешивать в последний момент, потому что в день последней примерки они буквально душили покупательниц, хотя, как уверяла сама Джули, были сшиты точь в точь по меркам, и она не виновата в том, что кто-то заедал стресс гамбургерами из ближайшей закусочной накануне своей свадьбы. И вот теперь Джули Лори была явно не в восторге от появления нового работника в ателье, злобно зыркала вслед удаляющимся начальнице и этой новой ни черта не умеющей новенькой. Джейн провела Беверли по всему ателье, показала склад, где аккуратными стопками, строго по цветам и фактуре лежала ткань, стройными рядами высились ящики с фурнитурой, каждый с маленькой биркой, на которой печатными буквами чёрными чернилами было написано ?пуговицы?, ?молнии?, ?клепки? и множество других наименований, которые Беверли ещё не понимала. Владелица напомнила Беверли, где находился её кабинет, справедливо полагая, что после такого эмоционального собеседования девушка могла и позабыть эту информацию. Джейн усмехнулась — обычно работники со страху забывали путь к этому месту, словно страшный кошмар сразу после пробуждения, будто это могло их уберечь от еженедельного разбора полётов.Наискосок от кабинета Джейн располагался кабинет их бухгалтера, Рассела Фарадея, о чем Беверли поведала прибитая к двери небольшая табличка. По сравнению с роскошным кабинетом Джейн, в распоряжении у Рассела была просто крошечная коморка. По периметру стояли шкафы, сквозь стеклянные дверцы которых, моля об освобождении из этой пыльной темницы, уныло выглядывали толстые картонные папки, на торцах которых значилось ?Гроссбух 1963?, ?Гроссбух 1962?, ?Гроссбух 1961? и так, казалось, до самого основания Дерри.В центре едва помещался скромной стол, больше похожий на школьную парту, рассчитанную на одного ученика младших классов, вместо уютного, обтянутого мягкой кожей кресла, - сбежавший из той же школы, что и стол, простой деревянный стул, на котором, казалось, едва ли мог поместиться взрослый человек.Впрочем, главному бухгалтеру ателье Джейн Чалмерс и не требовался стул побольше. Он был высоким, но тощим, словно подросток. Иссиня-черные волосы, гладкие, словно вороново крыло, были зачесаны назад. Рассел был болезненно бледным, будто месяцами не выле-зал из этого крошечного закутка без окон, словно дракон над золотом склонившись над бесконечными финансовыми ведомостями, командуя цифрами, словно генерал своими верными солдатами. На его белом, как лунный свет лице алели тонкие губы.Джейн костяшками пальцев слегка постучала по дверному косяку, привлекая внимание молодого человека. Беверли ожидала, что тот подпрыгнет, как ужаленный, при виде начальницы, однако Рассел нехотя поднял на них глаза, переводя взгляд с Джейн на Беверли. Бев вздрогнула. Как-то не понравились ей эти колючие глаза.— Джейн, доброе утро, — Рассел даже не встал, лишь слегка кивнул головой, — могу я тебе как-то помочь? — Он снова перевёл взляд на Беверли, заставив девушку непроизвольно вздрогнуть, как будто кто-то в этот жаркий день засунул ей за шиворот горсть льда прямиком с Северного Полюса.— Рассел, познакомься, это Беверли Марш, наша новая практикантка, — Джейн повернулась к Беверли, с едва заметным облегчением отворачиваясь от Рассела, — Беверли, это наш властелин над счетами Рассел Фарадей.— Надеюсь, мисс Беверли, ты не будешь красть у нас ткань, потому что я мгновенно вычислю воришку. Воруй лучше пуговицы, они сейчас дешевые. — Он начал говорить суровым голосом полицейского, отчитывавшего подростка, который пьяным сел за руль и сбил на отцовском бьюике фонарь, погрузив половину улицы в темноту. Но говоря про пуговицы, он улыбнулся самой очаровательной улыбкой. Злые чары мгновенно спали и Беверли, да и Джейн тоже, мгновенно очнулись от гипноза. Рассмеялись вмести с Расселом, который снова склонился над столом, демонстрируя полное отсутствие интереса в дальнейшей беседы.Джейн и Беверли, всё ещё продолжая смеяться, двинулись дальше, не замечая, как холодные глаза Фарадея глядят им вслед.***Как Беверли и предположила, сидя вместе с её новым знакомым Робом Греем на скамейке в Бэсси-парке, в первые пару недель она играла в ателье роль Золушки: помогала разбирать, раскладывать и маркировать новые поступления тканей и фурнитурой, записывала в специальные формуляры мерки клиенток, которые приходили к ним, чтобы заказать новое платье или строгий костюм для похода на работу в один в офисов, которые постепенно открывались в отремонтированном после потопа деловом центре Дерри. Приходилось ей и делать уборку — подметать и мыть полы, протирать огромные окна, чтобы солнечный свет всё так же заливая помещение.Уже потом, когда до выпускного в старшей школе Дерри оставалось лишь пару недель и школьницы и их мамы, тетушки, бабушки и ещё бог-знает-какие-родственницы в спешке повалили в ателье, Беверли под чутким присмотром хмурой как никогда Джули Лори и сосредоточенной Джейн помогала им шить платья, которые уже сливались перед глазами в сплошное месиво, цветное, блестящее, полосатое или в горошек, которое отпечаталось на сетчатке светло-зелёными полосами, какие бывают, когда долго смотришь телевизор. Джули пыхтела от напряжения, Джейн, которая произвела на Беверли впечатление всегда спокойной и рассудительной женщины, иногда, к удивлению Бев, прикрикивала на девушек, которые то криво пришивали рукава, то брали не те пуговицы, то забывали погладить готовую одежду перед выдачей покупателям. Потом мисс Чалмерс, к ещё большему удивлению Бев, извинялась, объясняла это тем, что она всего лишь хочет сделать всё безукоризненно.Как-то вечером, когда бесконечное цунами из шёлка, бархата и атласа отступило, оставив на полу обрезки тканей, пуговицы и булавки, как ракушки на берегу во время отлива, Джейн и Беверли сидели на маленькой кухоньке в дальнем, недоступном для покупателей уголке ателье, и пили чай. Они были вдвоём — Рассел, который справлялся с цифрами намного быстрее, чем они с платьями, уже давно ушёл домой, сославшись на какие-то неотложные дела. Джули, которая сначала из вежливости согласилась поучаствовать в этом импровизированном чаепитии, уныло раскрошила над чашкой уже остывшего чая пару печений, вдруг вспомнила, что её страдающая от артрита бабушка осталась дома совсем одна и из-за боли в суставах даже не может разогреть себе ужин, также сбежала.Сначала девушки будто и не замечали, что остались одни. Усталость была слишком сильной, слезящиеся глаза слипались, ныли пальцы, хотя они, в отличие от бабушки Джули, в существование которой Джейн, учитывая скверный характер девушки, слабо верила, не страдали от артрита. Они просто пили чай, заменяя ужин печеньем, купленным Беверли в ближайшей бакалейной лавке — тоже одно из её золушкиных заданий, хотя она совсем не была против. От напряжения все мысли испарились из головы Беверли, поэтому она не сразу поняла, что Джейн к ней обратилась. Девушка смотрела в стену поверх плеча мисс Чалмерс, бездумно кидая кусочки печенья в рот, когда вдруг заметила пристальный взгляд своего босса.— Простите, мисс Чалмерс, вы что-то сказали?Джейн улыбнулась ей. Бев была похожа на испуганную птицу, вспорхнувшую с покачнувшейся ветки дерева, надрывно крича, с быстро-быстро бьющимися крохотными крылышками, которые не могли унести её на безопасное растояние от опасности.— После того, как ты терпела мои истеричные вопли, я думаю, можно просто Джейн.— Хорошо, мисс Джейн, — Беверли улыбнулась ей, смущенная тем, что начальница предлагает ей, Беверли, называть себя по имени. Джейн, глядя на её спрятанный за улыбкой затравленный взляд, поняла, что эта девушка, как бродячая собака, не привыкла к доброму отношению. Мисс Чалмерс немного знала Элфриду Марш, которая часто приходила к ним забирать заказы для ресторана. Пусть миссис Марш и производила впечатление строгой, даже суровой женщины, Джейн не думала, что Беверли такая затравленная именно из-за матери. Из-за чего же тогда? Приставали учителя? Задирали ублюдки-одноклассники? Джейн довольно долго прожила в Дерри, наблюдая за людьми, чтобы знать, что в этом городе всё возможно.Джейн вдруг ощутила если не жалость, то участие по отношению к сидящей напротив неё девушке.Мисс Чалмерс знала, что Беверли пришла к ней на работу с такими же амбициями, как и Джули Лори, однако, она с ней не пререкалась, не перечила, не ныла, что Джейн не воспринимает её всерьёз, давая пустяковые задания. Беверли терпеливо выполняла всё, от беготни за припасами к чаю, до уборки, что ни на йоту не приближено её к мечте. Джейн видела эскизы, Элфрида показывала ей несколько, включая чудесное бирюзовое платье. Элфрида, неожиданно для себя разоткровенничавшись, поделилась, что они уже даже успели купить туфли, а вот платье существовало пока только в воображении её дочери. А зная рабочий график Беверли, Джейн подумала, что врядли они с матерью успеют сшить платье. А примерно догадываясь о финансовом положении Маршей, Джейн прикинула, что и готовое они купить не смогут. ?Сапожник без сапог?, — с горечью подумала Джейн. Она вспомнила себя в выпускном классе. Ей безумно хотелось стать королевой выпускного, самой красивой девушкой на балу, но её мечтам так и не суждено было сбыться. Джейн усмехнулась про себя — как-то поздновато у неё проснулся материнский инстинкт. Ведь Джейн вдруг решила побыть феей-крестной для местной Золушки.- Слушай, Беверли, вот ты в поте лица помогаешь шить чужие выпускные платья, а что с твоим собственным платьем? Беверли как-то сразу сникла, уронив голову на грудь. До выпускного оставалась всего неделя, а со всей этой рабочей суетой, буквально зарывшись в чужих нарядах, она практически забыла про свой собственный. Бев в ужасе обхватила лицо руками, шумно выпустив воздух из легких. Потом подняла глаза на Джейн, но уже не в силах контролировать себя, продолжала обречённо смотреть на неё, будто спрашивая, что ей теперь делать?— И насколько всё плохо? — спросила Джейн, отпивая чай, внимательно смотря на Беверли. Джейн опустила голову на ладонь, отстукивала по столу незамысловатую польку покрытыми красным лаком ногтями.Беверли оторвала руки от лица, которые бессильно упали на стол, громко, как будто рядом взорвалась хлопушка. Она тоже отпила из своей чашки, белой, с весёлыми мультяшными изображениями фермерских животных, чтобы промочить пересохшее горло.— У меня есть ткань и туфли. И эскиз. Господи, я понятия не имею, когда успею его сшить.— А что если вместо оплаты твоих каторжных трудов я помогу тебе сшить платье? Заодно будет хорошая практика.Беверли удивлённо посмотрела на Джейн, на секунду забыв о своем многострадальном платье.— За это мне ещё и деньги полагаются?— Конечно, девочка моя, рабство давно отменено, — Джейн рассмеялась. — Беверли, тебе нужно читать то, что ты подписываешь. Так что скажешь?Беверли широко улыбнулась. Конечно, она была согласна.